Глава 27 (2/2)
– А ведь мне приходится ее сдерживать. Ты ей нравишься.Кто эта ?она?, не понимал.Теперь враг думает запугать? Лей очень сомневался, что может быть невыносимей, чем сейчас.– Поэтому не советую меня доводить.Сомнения мужчина развеял очень быстро, после того как лезвие покрутил.О потере сознания от боли Лей только слышал. Не признавал никаких состояний кроме бодрствования в бою, или смерти. Однако сейчас потемнело в глазах. Мыслительный процесс застопорился, не позволял отвлечься на что иное, кроме простых действий. Монотонного сверления, разрывающего мышцы. Между пястными костями среднего и указательного, где лезвие и нашло себе место, возникло слишком большое расстояние. Вероятно, что-то сломало. В девяти из десяти что-то сломало.Пальцы больше не слушались- онемели. И опять, когда Лей оказался на грани, враг остановился, дал небольшую передышку. Чтобы убийца находился на пределе, но до конца не отрубился.Дождался, когда перестанет дергать, как в припадке.– Всё еще уверен в своем решении?Всё, в чем Лей точно был уверен- и этого мужика он прикончит. Не придумал еще, как, но как только выберется…Душило желание повторить. Дотянуться до лезвия, попытаться вырвать. Останавливало притупленное осознание- бесполезно. Целую руку убийца прижал к себе, поближе. Не мог быть уверен, что в противном случае враг не прошибет и ее, когда первая окажется бесполезна.Нервировало то, что в противном случае, тот может переключиться на что-то другое. Допустим, на ногу. Эта треклятая тьма накрывала многотонным одеялом.– Не слышу ответа, повторить?Лезвие хлюпнуло снова, готовое продолжить свою пытку.Если кожа ничего не ощущала, то изнутри ладони оказались чувствительней любой другой.Невзирая на все усилия, Лей снова не сдержал сдавленного рычания. Звучало, как постыдная мольба.Самое отвратительное, оно вырвалось раньше, чем пошел процесс, чем успело распространиться жжение. Как ответ.– Даю последний шанс. Ведешь?Не знал, по какой причине мужик решил остановиться… Хотя врет, знал. Враг сжалился над его положением, потому что мог себе это позволить. Потому что заверился, Лей, в ответ, ничего не сможет сделать.И он не мог. Кроме как рвано хрипеть... Почти не мог.Ответом был кинжал, какой убийца из последних сил бросил в лицо врагу.
Не существует людей без слабости, и он эту слабость найдет. Этот ублюдок еще пожалеет.Враг поймал.– Совсем не восприимчив к словам, – тварь хотел отбросить лезвие, как бесполезный хлам. Слишком долго говорил. Рукоять полыхнула.Убийцу скрыло дымкой.– Думаешь, вырвешь, когда я на нее давлю? – Франкенштейн ощутил шевеление. Нажал на оружие сильней.И пусть кто попробует сказать, что ученый не великодушный. Он давал два предупреждения, дважды оповещал о том, сколько последствий принесет то или иное решение. И это при том, что убийцы превысили все границы, зашли за предел.Свои нынешние и, безусловно, будущие страдания враги выбрали сами.Разобрал хруст. За ним еще и еще. Такой, какой сопровождал смачно нарезаемый стейк. Удары ножа о доску, треск костей.
Франкенштейн подавил туман аурой, всмотрелся. На месте юноши осталась лужа свежей крови.От ударов обычно кровь припекает, а тут, почти океан. И оставленная под лезвием, одинокая ладонь.
Враг отказался вырывать, поэтому отрубил. Надеялся, таким образом, от него спастись? Только теперь по улице тянулась длинная алая полоса.
Франкенштейн их найдет, всех. Никого не отпустит, никого вниманием не обделит. Но не обязательно сразу убьет. Сначала проверит Мастера, на любую мелочь. И если хоть один параметр, хоть одна маленькая деталь в состоянии Ноблесс вызовет тревогу, если Мастер не дай бог не проснется...Вот тогда они пожалеют, что здесь оказались, тогда все как один будут молить. Будут мечтать, чтобы умереть.Двух благородные убили сразу. Третьему перерезали задние лапы. То сбежало и попыталось, в ответ, отгрызть первые попавшиеся, чужие ноги.Регис разбил тому голову об асфальт.– Они издеваются!Четвертое существо перевернуло коляску и пыталось утащить у оглушенной, отстающей от остальной толпы женщины плачущего ребенка.Лезвие косы прошло существу через затылок, рубануло вниз, вспороло и шею, и холку. Но, пока не отрубили голову, то продолжало шевелиться.Пятое вгрызлось человеку в горло. Регис проломил существу череп, но было поздно.Шестое Сейра нашла сейчас. По крику. Лезвие поделило монстра напополам. Верхняя половина еще болталась по воздуху, так как создание ни в какую не желало разомкнуть вцепившуюся в плоть челюсть.– Почему именно на нас они не нападают!?Благородные существам пришлись не по вкусу. Вместо совместной атаки на главу клана Роярд и потомка Ландегре, те разбежались. Ориентируясь своим чутьем, возможно, на запах, сметая на своем пути мусорные баки, столбы, фонари, издавая нечленораздельное бормотание, ящерицы направились к тем улицам, по которым, под внушением, уходили люди.Слишком быстро, слишком неостановимо.Седьмое прошибло собой окно, застряло на середине, осколки царапали его брюхо, но то настойчиво продолжало тянуться туда, где некоторые успели укрыться.Сейра не могла подсказать дороги, да и не имело смысла. Не было ни одного направления, которое можно назвать спокойным.Шаги всё чаще принимались раздаваться хлюпом. Тут и там растекались лужи.Дождя не было три дня. Вот и сегодня, с неба, ни капли, не упало.У каждого было свое понимание ценности. Некоторые называли деньги, побрякушки, некоторые заглядывали дальше, пытались показать себя высокодуховными, вспоминали про любовь. Среди сородичей были те, кто видел ценность в дружбе. С людьми, которых узнавали с пару дней назад, с кем повезло одновременно выпасть из пробирки.Это было безэмоционально. Скучно. Размышляя в таком ключе, ни один искренне не улыбнулся.Был лишь один человек, что дал правильный ответ, какой Малпа навсегда запомнил.Момент смерти, самый дорогой, самый интимный. Те последние секунды осознания, что это последний всхлип, вдох, вскрик!Своеобразный наркотик. Увидев однажды, Малпа уже не мог остановиться. Беспорядки вызывали чувство уюта, словно он долго-долго путешествовал, и вот, снова оказался дома.
Модифицированный выслеживал, крался со стороны. И наконец смог уловить подходящий миг. Бедняжка совсем не следила за своей спиной. Отвлеклась на наживку.Удар косы обрушился существу на шею. Идеальный удар. Только теперь, так уж вышло, та не успеет замахнуться в ответ.В ушах звенел оклик девушки тем мальчишкой.Такой ком в груди, который грозит задушить. Тот, что оповещает о себе першением в горле, посещал за долгую жизнь Сейру всего пару раз.В первый, у девушки появились силы стараться. Новая глава клана Роярд нашла себя в обучении, тренировках, оттачивании поведения таким, каким требовало положение. Ком перерос в нечто замечательное, ответственное, стал неотъемлемой чертой.Во второй, не давал бездействовать, призывал защитить дорогое. Заставлял пойти против долга, поступать так, как требовало сердце, невзирая на последствия. Противостоять, прорываться. Потому что, в противном случае, от переполняющих эмоций ее бы попросту разорвало на месте.Удивительно, но девушке хватило мгновенья, идеально ровные, чистейшие даже на такой грязной улице волосы от резких движений колыхнулись. Скользнули мимо раскрытых, блестящих алых глаз, коснулись плотно сжатых губ, едва дрогнувших в слабой попытке оскала. Пара прядей опадали вдоль руки, на которой побелели, сжимающие рукоять, и без того белые костяшки.Но этот…, он не приносил ничего, что можно было бы назвать хорошим. Ни доблести, ни благородства. Лишь сбивал дыхание, раздавался непривычной тянущей болью. В области того же сердца, хотя она точно не получала удара.Он разрастался всё это время, и лишь сейчас раскрылся ужасным, огромным бутоном.
Ком рушил сосредоточенность, делал движения рваными. Сейра двигалась быстрее, но меньше попадала.Всё, чего он требовал- кричать, пока не заболит горло.– Ты восхитительна. – Малпа влюбился в эту ярость.
Ни один из тех, кто считал других друзьями, никогда не грустил по чужой смерти. Радовались тому, что их эта учесть еще не настигла.Но это создание… не умирающее, оно уже, словно бы испытывало невероятные страдания от наблюдения за чужой болью. Один этот взгляд стоял каждой капли пролитой крови.Ненависть к Малпе, и к самой себе.Как оказалось, тот человек был прав не во всем.Модифицированный не застыл, не остановился, длинные пальцы были так близки, что ощущали щекотные касания нежнейших локонов, спирало дыхание от ощущения мягкой бледной кожи на шее. На той шее, какую вот-вот собирался свернуть, как беззащитной пташке.Только вновь посчитал девушку слабее, чем оказалось на самом деле.Выпад отозвался больней, чем предыдущие. Не позволил преодолеть оставшихся миллиметров. Ударная волна остановила, а затем и потеснила. Грозила порубить на две неровные половины, и порубила бы, если б не инстинктивно загородившие, собственные руки.
Слабо вырвало кровью, отшвырнуло. Это было очень неплохо, Малпа едва поймал в воздухе обрубки. Но стормозил, тем не менее, на своих двоих.За поворотом раздавалась знакомая, ласкающая слух, песня. Кто-то заливался криком.Одна нога снова оповестила хрустом, перекосило на бок.– Я разберусь!Тот мальчишка…Равновесие Малпе удержать не получилось, колено выкрутилось и жестко соприкоснулось с асфальтом. Модифицированный с негодованием посмотрел на замызганный ботинок- тот не хотел вставать в правильное положение. Сломало.Но, игра еще не завершилась. Ему нужно…Он бы схватил нахала в любом случае, при любом ударе. И что-нибудь с парнем сделал. Потому что, ему нужно больше этих эмоций! Больше этой выразительности, это был не предел. Из девушки еще можно что-то выжать! Та определенно, показала не всё, на что способна! И он точно знал, что стоит с ее товарищем что-то сделать, что тогда и только тогда он...Удара не последовало, но точно не оттого, что парень намерение заметил. Скорее, тот словно чего-то испугался, кому-то удивился, и этот кто-то был не Малпа.Враг резко передумал и решил разобраться с насущным вопросом. Причиной того крика.Модифицированный понял причину, когда разглядел, как за девушкой стала разрастаться странная фигура. Длинный плащ, танцующий на ветру; капюшон, укрывающий собой, вероятно, голый череп; огромная коса. Контуры вызывали будоражащие душу ассоциации. И без того работающее в бешеном ритме сердце увеличило темп.Его старая, любимая подруга. Именно такая, какой он ее себе представлял. Какую видел на картинках, иногда слышал в человеческих сказках.Смерть.Она вызывала потусторонний трепет, какого Малпа никогда не ощущал раньше.
– Просто прекрасна.Иное стало маловажным. Внимание модифицированного приковалось к монстру невиданной, неоцененной никем красоты.Не было сил сделать и шагу. И он не хотел.Сейра испытывала вину. Эти ящики разбились оттого, что она нанесла тот удар, оттого, что девушка не обратила внимание на предостережение. Что тогда, при погромах, убийц упустила, хотя могла, могла сразу за ними проследить, со всеми разобраться. Это можно было предотвратить.Прямо здесь, посреди разворошенной, опустошенной улицы, одной из тех, по каким Сейра проходила в свободное время. Посреди улицы, совсем недавно составляющей ее спокойную, самую счастливую жизнь, Сейра послужила причиной чьей-то невинной смерти.Помимо крика, ком требовал виновников убить.