Солнце (1/1)

моё солнце, тебя так мало?— захлебнулось в ливнях…моё солнце остывало в синих линиях.моё солнце ненастья за горы загнали, бросили в море.моё солнце, гори, не гасни или горе мне, горе!аффинаж?— солнцеСолнце очень быстро спускается за горизонт, буквально падает в море за пол часа. Здесь когда солнце особенно удачно приземляется на воду, утопая до самого конца, люди восторженно аплодируют раскалённому шару. Недзуми это кажется крайне забавным, но отчасти он понимает здешних людей. Солнце здесь совсем другое, дикое, непокорное, возможно поэтому оно кажется живым.Ветер треплет волосы Крыса они то и дело заслоняют глаза, скрывают свет. Парень рассерженно убирает их за спину, но это бесполезно, ведь ветер сильнее. И он сдается.Везде царит духота и жара, а там, где нет океана, ещё и пыльный смог. Привычное одеяние пришлось сменить на серую лёгкую рубашку и длинные яркие штаны, которые Крыс, закатав, подвязывал, если ему всё же хотелось зайти в бушующие воды по колено.Он никогда не плавал несмотря на то, что жил здесь уже не первый день, в этом он был сильно схож с местными обитателями. Он боялся оставлять свои вещи, ведь если кто их утащит, вряд ли удастся вернуть, это во-первых. А ещё он не хотел потерять письмо Сиона. Возможно, письмо было всё-таки первостепенной причиной, но в этом было страшно признаться, да и странно. Наверное, именно поэтому прибыв сюда парень долго искал в развалах рынка, рубашку с внутренними карманами. Обойдя, кажется, с дюжину лавок он нашел то, что требуется?— лёгкую белую рубашку. Белый?— самый непрактичный цвет, он знал это, но всё-таки взял её. Сион бы наверняка сказал ему на это, что-то вроде: ?Белый отлично рассеивает свет, это спасёт тебя от жары?. Может он и правда когда-то говорил ему об этом?Сегодня ему пришлось снова направится в эти тенистые развалины. Чтобы дойти до местного рынка, нужно подняться в гору, там около сотни ступеней, вырубленных в камне очевидно вручную. Не верилось Недзуми, что столько работы было проделано лишь для того, чтобы проложить комфортный путь к торговым развалам. Лестница кончалась, и палящее солнце, сменяли крытые деревянные помосты, вдоль которых расположились торговые ряды.Недзуми преодолел несколько сотен метров неглядя. Он уже знал эти лавки. Религиозные побрякушки, серебро и что-то с приторно-сладким-сладким запахом. Лавка ароматических свечей? Неважно. Торговки здесь прилипчивые и наглые. Может оно и всегда так: чем более ненужные вещи ты впариваешь людям, тем большим даром убеждения обладаешь.Быстро двигаясь он искал глазами нужную ему вещь. Иногда чёткий шаг Недзуми, точно отмеченный метроном, прерывали собаки, валяющиеся прямо на досках в проходе. Животные спали здесь, в спасительной иллюзии прохлады. Люди вообще любили праздно шататься в местах, где можно спрятаться от раскалённого всевидящего ока солнца. Недзуми наконец нашел, что искал. Ряды цветастых заколок в виде птиц, слонов, и павлинов расположились на пыльном маленьком стеллаже под стеклом, поперёк которого пробегала трещина. —?Сколько? —?Недзуми указал на одну из заколок. Она отдаленно напоминала ему ветвь сакуры. И что-то ещё как будто бы очень важное. Нет, таких деревьев определённо не росло в парковых зонах Святого Города. Почему тогда… —?Тридцать серебряных, другом будешь,?— сказала девушка. Торговка была из тех, чей возраст и не определишь,?— Невесте берёшь знаю, красиво будет, точно говорю, рада будет- быстро и суетливо она открыла ветрину чтобы показать потенциальному покупателю все достоинства товара. Смотри какая! Смотри какая красивая! Местный жемчуг! —?девушка всё щебетала и щебетала, подметая подолом землю, пока Недзуми силился вспомнить, что же ему всё-таки напоминает ему эта вещица. —?Десять, пропустив мимо ушей двухминутную безусловно прекрасную презентацию товара Недзуми решил начать решительно сбрасывать цену. —?Что же ты,?— девушка картинно взмахивает руками, Недзуми кажется, что она только что подняла всю пыль, которая оседала в этом месте годами,?— Хочешь оставить своего милого друга без денег! И так ведь берут немного. ?— Вот чего в таких местах делать не следует, так это обзаводиться товарищами… —?Крыс произнёс это больше про себя, чем обращаясь к девушке,?— Пятнадцать. —?А? —?темноволосая недоуменно склонила голову на бок. Недзуми подумал, что девушка может даже больше походит на девочку. Маленькое щуплое существо в безразмерном цветастом тряпье с щенячьим взглядом. Неужто реинкарнация Инукаси в лучшие годы? Такое предположение забавляло. Крыс весело хмыкнул. В следующую секунду он хлопнул в ладоши, показал девушке десять пальцев, сжал руки кулаки и левой вновь показал пять.? — Пятнадцать,?— повторил вновь. Он определённо провёл здесь уже слишком много времени. Не хочет же он уйти отсюда ближе к вечеру. Никакая заколка не стоит того, чтобы Недзуми пропустил здешний закат. Кроме может быть этой. Потому что… она напоминает ему о доме? Чепуха! Нет у него никакого дома. Нет… —?Пятнадцать,?— повторила девочка с щенячьим взглядом неожиданно громко, вырывая его из почти уже захлопнувшегося капкана подсознания. —?Пятнадцать хорошо.Недзуми расстегнул поясную сумку чтобы отсчитать пятнадцать монет. Он взвесил заколку на ладони, повертел, вдумчиво разглядывая. Металл отбрасывал отблески света, похожие на мелкие водяные брызги. Вещица представляла собой изящную заколку, унизанную перламутрово-розовыми бусинами. Бусины эти выглядели, словно соцветия на тонких серебряных ветках.Крыс направился в глубь лавки к припыленному зеркалу, чтобы наконец убрать волосы. Щелчок. Теперь ветер не сможет трепать его волосы как прежде. И можно не откидывать их от лица каждые пару секунд. Когда он уходил, заметил что девушка бросает на него восхищённый взгляд. Крыс развернул корпус в пол оборота и с вежливой улыбкой произнёс: ?— Спасибо, может девушка и хотела что-то ответить ему, но он привык ходить быстро, и уже скрылся за поворотом. Всё таки он предпочитает, вечно продуваемый со всех сторон пляж любому рынку. Он не хотел пропустить сегодняшний закат.В хижине было душно и тепло. Откуда-то справа назойливо раздавалось то ли пение, то ли молитва. Это место несмотря на его дикость и необузданность всё-таки было наполнено людьми и их людской верой. Если захочешь, можно с утра до вечера наблюдать безумцев, с упоением предающихся воспеванию своих богов. И всё это Эриуриас. Всех их зовут её именем. Но здесь в отличии от Святого Города никогда и не отрицали Её могущества, хоть и придали тысячи обличий, играющих разными красками. Одна из этих цветастых личин красовалась на стене его домика. Недзуми вспомнил, что мужчина проходивший здесь каждый день всё бормотал что-то про монолитного беса и многорукого бога, поглядывая искоса на расписанную стену.Наблюдать за пылающим заревом заката можно было прямо из окон его пристанища. Здесь шум ветра сливался с водяными потоками и людскими криками создавая умиротворяющий гул. Сегодня закат удивительно быстро серел. Поэтому сегодня Недзуми наконец позволил ему уйти, ускользнуть из-под пристального взгляда. Бросив взгляд на небрежно висящую в углу куртку, Крыс поднялся и пересёк комнату. Самое время. Он наконец достал письмо из внутреннего кармана. Бумага согнута вдвое. Четыре линованных листа. Он сам аккуратно сложил их, когда однажды поспешно открыл конверт, но не смог тогда прочесть его, поспешно свернул и убрал обратно.Бумага шелестела под пальцами. Он развернул письмо.Здравствуй, Недзуми. Надеюсь, сейчас ты в тепле. Я тороплюсь. Мне кажется, что я не успею рассказать тебе всё. Знаешь, во мне всегда было больше тьмы, чем ты думал. Больше, чем думаешь сейчас. Я просто хотел светить для тебя. Я всегда засыпал тебя тысячами вопросов, помнишь? Как дела, Недзуми? Ты устал, Недзуми? Чем я могу помочь тебе, Недзуми? И ты молчал. Всегда молчал. Однажды заговорил, разрушил тишину и… Вот оно! Что-то в тебе сорвалось, сломалось. И я наконец мог слушать и слышать твою боль. Я набивал ей рот, затыкал ейуши. Чувствовал себя отвратительным и счастливым одновременно. Ты не как Сафу… Знаешь, Сафу никогда не надо было заставлять говорить. Она просто рассказывала мне обо всем, что видит вокруг. Рассказывала сама. Сафу давала иногда даже больше, чем я мог принять. Часть реплик проходила мимо ушей, и я лишь утвердительно тряс головой в ответ. Сафу было много, было громко и улыбчиво. Сафу?— это как солнце. С тобой, Недзуми не так. Рядом с тобой меня пробирает тишина. Тишина пробирается под кожу, и она же перебирает кости. Ты устал? Устал, да. Знаю, что устал, но ты будешь похлёбку на ужин? Ты позволишь покрутиться вокруг ещё немного? Недзуми, я так хотел увидеть тебя на сцене. Или даже за сценой в простенке кулис. И увидел. Ты красивый. Правда красивый. Ты как буря. Ты как бушующая стихия. Помнишь, однажды мы ходили с тобой смотреть на закат? Только я всё смотрел на тебя. Мне тогда не было никакого дела до заката. Я не знаю, быть может ты и замечал, как часто я вот так глядел на тебя, но я изо всех сил старался не подавать виду. Ты приковываешь к себе. Я люблю тебя. Люблю безусловно. Безоговорочно. И когда ты вернешься, может мы вместе встретим рассвет?Когда ты вернешься всё изменится. Как мы и обещали Эриуриас.СионКогда ты вернешься, всё изменится... Недзуми чувствовал глубокую щемящую печаль. —?Больно… —?он резко приложил руку к груди, сильно сжав ткань рубашки,?— Почему так больно, Сион?Песок остыл и больше не обжигал ступни. Быстро стемнело. Кто-то уже разжигал костры, а Крыс всё брёл бездумно вдоль прибрежной полосы. Про себя он подметил, что сегодня почему-то нет луны. Лишь Венера виднелась вдали над тёмной морской гладью.Венера тоже приковывает взгляд?— подумалось Недзуми. Кто- то не слышно подошёл к нему сзади и положил руку на плечо. Недзуми поспешно обернулся. Мысленно он был уже готов обороняться.Это был седой практически беловолосый старик. Тот самый, что каждый день проходил мимо его хижины. Старик произнёс, указывая на звезду: ?— Венера?— плохо. Луна?— хорошо. —?Но где же ты видишь сегодня луну, старик? —?спросил Недзуми.Старик лишь молча указал куда-то над головой юноши. Запрокинув голову Крыс вдруг обнаружил луну. Прямо над собой. Никогда он не видел еще такой луны. Наблюдал ли Сион сегодня луну из окна своей спальни? Как жаль, что ты не видишь моей луны, Сион. Недзуми оглянулся в поисках беловолосого старца, но его уже след простыл.моё солнце, чуть ниже ключицы пронзи, как копьё!моё солнце, мне тревожные птицы кричат ?больше не твоё!?моё солнце, осколки твои ищу в лохмотьях туч…моё солнце, сохраню в груди твой последний луч.