18. Щенячья защита* (1/2)

Вторая неделя: понедельник; 7 дней назад

Началась новая неделя и то был день, как и все остальные. Не происходило ничего необычного. На занятиях он не встречался ни с кем кроме своих одноклассников, с которыми пересекся на выходных. Со всеми, кроме одного: Армина.

С тех пор как он сбежал от него в кино, он больше не появлялся. Микадо узнал от Изаи, что Армин заходил к Инукаши взять больничный с сегодняшнего дня и с тех пор не вылазил из своей комнаты. Эрен ещё пытался с ним поговорить и стучал в дверь как умалишенный. Без ответа.

Он не понимал, почему. Ни почему Армин так поступает, ни что имели в виду Хисока с Цукиямой.

«Армин не на твоей стороне… Он продал тебя.»

Неважно, как часто он размышлял над этим. Он не знал, что конкретно эти двое могли иметь в виду. К тому же, ему не хотелось верить им. Те два учителя были пугающими и странными. И его последняя встреча с ними это в очередной раз подтвердила.

***

Конец школьного дня. Физкультура закончилась. Впервые Эрен почувствовал настоящее облегчение. Ибо Леви тоже взял больничный и держался подальше от спортзала. Потому у них была замена, которой Эрен однако не предавал особого значения. Это был скучный и удручающий день. Отсутствием Армина, видимо, был подавлен весь класс. Веселье от выходных, казалось, забылось. Даже Юу был необычайно спокойным. Никто не разговаривал с Эреном. А когда он сам пытался завести разговор, ничего не получалось. Как будто бы все знали, что произошло с Армином. И как будто бы об этом все знали намного больше, нежели Эрен.

Даже Гурен с Изаей были серьёзнее обычного. Как будто бы у них была какая-то тайная договоренность, что сегодня всё должно быть плохо… И Эрен подыграл им. Этот депрессивный настрой был заразным. Словно болезнь…

Он сидел в раздевалке, будучи всё ещё одетым в свою спортивную одежду. Он так долго размышлял о всяком и подумал, что другие уже ушли и теперь он здесь сидит один в помещении.

Ему на самом деле не хотелось никуда идти. Ни в свою комнату, ни в кафетерий. Он мог бы здесь весь день просидеть. Ему на всё было плевать…

В конце концов, ему хотелось потренироваться с Армином, но он, по всей видимости, не появится. И без Леви всё это, так или иначе, было бы занятным вдвое меньше.

«Что сегодня вообще происходит?»

Неважно, как долго он будет размышлять над этим вопросом… всё безрезультатно. Но он не получит ответ, уставившись под ноги. Он это понимал… Но, с другой стороны, он не мог себя заставить двигаться дальше.

«День – просто жопа. Хуже и быть не может…»

Но он понятия не имел, насколько хуже сегодня еще будет.

— Привет, Эрен, — кто-то поздоровался с ним. Эрен, взглянув, узнал Акисе, на котором была школьная форма, тот прислонился к дверной раме, улыбавшись ему.

— Ты чего здесь? — поражено спросил Эрен, ибо Акисе в это время уже должен был быть свободен и, как остальные ученики, собственно говоря, быть в своей комнате или кафетерии.

— А, просто у меня масса времени, и ты всё-таки здесь один. В помещении, без камер, — ухмыльнулся он. У Эрена не было сил на его игрушки и намеки, с которыми он познакомился уже в их первую и последнюю встречу. Он как раз собирался его выгнать, но Акисе продолжил:

— У тебя в классе не всё ладно. Это связано с маленьким блондинчиком, не так ли?

Эрен сразу же прислушался. Зная, что Акисе тоже был информатором и что возможно он даже мог бы помочь ему с этим делом.

— Знаешь что-нибудь об этом?

— Не что-нибудь… Всё! — вычурно ответил он, — хочешь послушать?

— Валяй. Я услышу всё или снова бесячие намёки?

Акисе захихикал и легонько кивнул головой.

— Я же сказал тебе…. Нам двоим нужно поговорить. И вот сейчас этот момент, — самоуверенно бросил он, сев на скамейку перед Эреном так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.

— Весь во внимании, — серьёзно произнёс Эрен, неотрывно смотря на Акисе.

— Причина, почему Армин отсутствует и почему класс так подавлен, можно объяснить двумя словами: чувство вины.

— Чувство вины?

— Ага. То, что говорили Хисока и Цукияма – не пустая болтовня. Это было правдой, когда они сказали тебе не доверять Армину и остальным.

Эрен вдруг разозлился. Так сильно разозлился, что даже проигнорировал вопрос, откуда Акисе узнал о встрече между ним и учителями.

— Послушай-ка! Я скажу тебе тоже самое, что и тому криповому дуэту: я это просто так не оставлю!

Но ярость Эрена, кажется, даже не тронула Акисе.

— Хорошо, если ты не сделаешь этого… Но это не меняет того факта, что это правда.

— И как это понимать?

Тут же Акисе схватил свою сумку и достал оттуда смартфон. Просто чтобы показать Эрену.

— Смотри-ка. — Он улыбнулся.

Но Эрену было явно не до смеха. Он выхватил телефон Акисе из его рук, вглядываясь. То, что он увидел – фотография.

Его изображение на фотографии, сделанной явно исподтишка, когда он был в коридоре в жилом комплексе. Он узнал стены на заднем плане. Кто-то тайно сфотографировал его.

— Что это? — в ужасе спросил Эрен и разъярено взглянул на Акисе, который лишь невиновно поднял руки.

— Нет, нет. Это был не я. Взгляни на сообщение под этим.

Эрен сразу же нажал на кнопку, отчего изображение прокрутилось вверх, и можно было разобрать текст. Эрен вновь ужаснулся, когда прочитал сообщение:«Эрен Йегер. Класс 2-E. Ученик по обмену. Нельзя позволить ему ничего узнать об игре. На две недели. Позаботься о том, чтобы он не узнал. Позаботься о том, чтобы он ничего не увидел. С.»

Кто, черт возьми, такой С? И что за игра?

«Снова та, о которой говорил Леви и те двое чокнутых?»

Эрен взглянул на дату. Видимо, фотография была сделана и отправлена в прошлый вечер понедельника. В его первый школьный день.

— Хочешь узнать, кто ещё получил это сообщение? — тихо и мрачно спросил Акисе так, что у Эрена мурашки пробежали по спине.

Более чем кивка он не удосужился.

— Все.

— Ч-что? О чем ты говоришь?

— Кроме твоего любимого физрука и секретарши… Каждый ученик и каждый учитель в школе. Даже директоры и сотрудники… Просто все.

Эрен от шока выпустил телефон из рук, но Акисе поймал его, прежде чем он успел как-либо упасть на пол.

Наверное, он рассчитывал на это.

— Что это значит? Кто отправил фото?

— Мы называем его Сатана.

Тут же Эрен вспомнил о своем первом разговоре с Акисе и тот диагол, что он подслушал в туалете.

— Сатана?

— Или ещё чокнутый. Его глаза и уши повсюду. Он тот, кто превратил игру в жизнь и заботиться о том, чтобы всё соответствовало правилам.

— Что за игра?

— Игра, в которую играют в этой школе уже десятки лет. На самом деле это нельзя назвать игрой, потому что это звучит слишком безобидно в сравнении с тем, что здесь происходит… Тем не менее, это факт, что в этой школе господствуют правила, которых все должны придерживаться. И твой друг Армин и, конечно же, остальные из твоего класса знают об этом.

Эрен не понимал, о чем он говорит. Вместо этого он позволил Акисе говорить дальше.

— Армин заключил сделку с Сатаной, что тоже известно твоим одноклассникам. Я здесь, чтобы тебя предупредить и разъяснить.

— Почему?

Вслед за тем Акисе мрачно улыбнулся.

— Потому что твоё время истекло.

«Моё время истекло?»

Та же шарманка, что и Хисока с Цукиямой заводили.

— Какое время? И почему ты помогаешь мне?

Его собеседник расслаблено откинулся назад.

— Я же говорил, меня здесь не особо жалуют. Всё из-за моего отца.

— Твоего отца?

— Уважаемый Деус.

— О-он?

«Этот чувак отец Акисе?»

— Именно. Это также причина, почему меня ещё не четвертовали. — Он весело захихикал. Но в его глазах не было улыбки. — Как будто бы мне нужна помощь от мудака. — Он презрительно надулся. Ещё один, у кого, по всей видимости, были серьёзные проблемы в семье. — В любом случае, я играю по своим собственным правилам. И именно поэтому я здесь.

— Что за игра? — немедленно хотел узнать он, но Акисе успел остановить его.

— Почему ты не спросишь своих друзей? Сейчас, когда ты обо всём знаешь и видел фотографию, они не смогут больше притворствовать. — Акисе поиграл своим телефоном, дабы не встречаться взглядом с Эреном. — Сатана скоро об это узнает, и Армину будет ещё хуже. Но по крайней мере, ты уже не в неведении.

— Если ты знаешь об этом, то почему говоришь мне?

— Потому что я не дружу с Армином. А мои мотивы тебе и не нужно знать.

— А почему тогда не рассказал всё сразу?

Акисе снова улыбнулся. Но выглядел он при этом всё равно как-то грустно.

— Потому что я не хороший человек, Эрен. В этой истории я отношусь к тем мерзавцам, что тебе каждый может подтвердить. Я в точности как Сатана и получаю определенное удовольствие от игры. Если ты услышишь это от меня, не поверишь ни единому моему слову. Иди к тому, которому ты бы доверился. Армин или Юичиро… Твой выбор.

Прежде чем Эрен снова мог дышать, Акисе встал и направился к двери, осторожно просунув голову, видимо, проверяя, чисто ли было снаружи.

— Иди по-тихоньку, — весело попросил он его, — но осторожно! Глаза Сатаны повсюду.

Эрен всё ещё сидел в полном недоумении, в то время как Акисе вышел из комнаты и прислонился к порогу двери, держась за арку.

— Иди, Эрен. Иди и спроси своих друзей о щенячьей защите. Тогда они больше не смогут уходить от ответа.

— Щенячья защита? — в смятении спросил он. Это ещё что теперь?

— Если ты этого не сделаешь, то испытаешь настоящий ад на Земле, абсолютно неподготовленный… И надеюсь, у тебя ещё остались снотворные Инукаши. Они тебе понадобятся сегодня ночью, — ухмыльнулся он ему и вслед за тем исчез так же быстро, как и появился.

Эрен понятия не имел, что всё это вообще значит. Но его жизненные силы вернулись. Он немедленно схватил свои вещи и побежал в жилой комплекс.

С твердым намерением последовать предложению Акисе…

***

Эрен помчался в комнату. И, как повезло, Юу и Мика были там и обсуждали свою домашнюю работу по искусству. Ту, на которую Эрен даже не взглянул.

— Привет, Эрен! — бодро поприветствовал его Юу на своей кровати и даже отложил бумаги. Мика был за столом Юу и удостоил Эрена лишь одним скучающим взглядом.

— Есть минутка? — раздражено спросил Эрен.

— Вау… Что за муха тебя укусила? — удивленно спросил Юу, стараясь изо всех сил сдержать улыбку.

— Мальчик из первого класса: Акисе, — коротко ответил Эрен. В этот же миг улыбка с лица Юу ушла, а Мика сразу же прекратил писать.

— Да? Акисе… Что он хотел? — Юу всё ещё пытался изображать хороший настрой. Но нервозность в его лице была заметна ему.

— Не строй из себя дебила! Ты это делаешь постоянно, начиная с первой недели! Он сказал мне, я просто должен спросить, что за щенячья защита по отношению ко мне и почему я через неделю должен буду испытать ад!

Юу и Мика безэмоционально посмотрели на него. Мика встал и подошел к кровати Юу так, что теперь они оказались рядом. Но они не разговаривали.

— Черт побери, — громко выругался Эрен, бросив свою сумку в угол, — мне и вправду стоит спросить кого-нибудь другого или вы всё-таки скажете, что здесь за Сатана?!

— Извини нас, Эрен. Мне надо было бы сказать тебе об этом сразу же, но я не знал, как…, — грустно объяснил Юу.

— Все хотели тебя предупредить. Но как тебе это сказать… Только этот мудила мог об этом говорить…. — Мика говорил так же серьезно, как всегда. Лишь выражение его глаз было новым. Эрен действительно думал, что мог рассмотреть там чувство вины.

— О чём? — Эрен рефлекторно присел на стул, развернув его в сторону тех двоих.

— О том, что творится в этой школе…, — угрюмо начал Мика, но Юу его перебил.

— Предупреждаем… Ты никогда больше не увидишь школу такой, какой увидел её в начале. Всё изменится. — Эти же слова говорили ему однажды охранник и сторож. Когда он познакомился с Ророноа и когда впервые пообщался с Шизуо.

Но это всё было мимоходом.

— Неважно. У меня и так было не очень хорошее мнение о школе.

— Поверь мне… такого ты и представить себе не мог, — решительно возразил Юу.

Эрен как-то занервничал. Или он был взволнован. Но он хотел наконец-то ответа!

Юу и Мика ненадолго замолчали. Эрен терпеливо ждал, ибо он заметил, что Юу пытается подобрать правильные слова. Что бы он ни услышал, он был готов к этому. По крайней мере, на тот момент он был в этом полностью уверен.

Он понятия и не имел, что его ждёт…

— Это называется T.S.E…., — серьёзно начал объяснять Юу, — это игра, в которую играет вся школа.

— Что означает T.S.E.?

— Аббревиатура от the-slut-election, — ответил Мика, и интонация, с которой он это произнес, показывало, как противно ему было.

Понятно, учитывая, что это означает.

— Выборы шлюхи? — смутившись, перевёл он. — Что это значит?

— Очень просто, — начал Юу, и выглядел при этом таким серьёзным и взрослым, как никогда раньше, — как только переходишь во второй класс, автоматически входишь в игру. У каждого есть две недели. Это время они называют щенячьей защитой. В это время они никого не трогают, и у тебя есть время подготовиться.

— Подготовиться? К чему?

— К игре, которая начнётся через две недели, — ответил Мика, прежде чем Юу успел продолжить.

— За эти две недели тебе нужно обвенчаться. — И снова в голосе послышалось отвращение, с которым Юу выделил последнее слово.

Эрен вздрогнул.

— Обвенчаться? — Ему казалось, речь идёт не совсем о том.

— Это значит… Ты…. — Эрен наблюдал за Юу, как он глубоко вздохнул, сделав болезненное лицо, — в это время у тебя есть возможности найти мужа или жену, — осторожно объяснил он.

Эрен лишь недоумевающее взглянул.

— Это значит активный или пассивный любовник, — разъяснил Мика.

Эрен рассмеялся.

— Ч-что?!

«Это должно быть шутка!»

— У тебя есть две недели на поиски партнёра, с которым ты будешь заниматься сексом до выпуска. Если ты актив, значит муж. Следовательно, если пассив, ты жена, — серьёзно рассказал Мика.

Играясь со своими мыслями, ему хотелось громко рассмеяться.

— Вы же меня дурите, — но никто из них и лицом не покривил.

Ни на секунду. Момент, когда они могли бы посмеяться, упущен. Они говорили это серьёзно.

— Нет. Я не верю, — упрямо возразил Эрен. Он не мог в это поверить. Он не хотел…

— Лучше сделай это, — настаивал на своём Мика.

— Худшая часть ещё впереди, — уверенно произнёс Юу, отчего Эрен вновь занервничал.

— Почему? — осторожно спросил он.

Юу вновь глубоко вздохнул, прежде чем продолжить говорить:

— Если ты не обвенчаешься за эти две недели, с тобой никто не будет иметь дело, ты официально станешь вне закона. Тебя будут считать за шлюху… И потому у них есть право тебя… ты уже знаешь…

Эрен закрыл лицо.

— Что?

— В мире снаружи всё подобным образом-то и происходит. Особенно ещё тогда, во времена ренессанса, барокко, средневековья и прочего…, — начал объяснять Мика, — и по сколько многие ученики видят себя дворянами, они адаптировали эту игру… Любой, кто в определенном возрасте всё ещё одинок и не обвенчан, общественно урезается. На сегодня – злые сплетни и инсинуации. В то время в людях, особенно в женщинах, видели в первую очередь проституток или старых дев и относились к ним соответственно…

— Только здесь нет девушек или девочек. Поэтому это правило распространяется ровным счётом на всех мальчиков. Если не найдёшь мужа или жену, то, в противном случае, тебе очевидно не захочется этого. И таким образом каждый имеет право воспользоваться тобой, — пожав плечами, добавил Юу.

Эрен ошеломлено уставился на них. До тех пор, пока наконец не рассмеялся.

— Окей… Вам почти удалось провести меня. Но в то, что здесь происходит эта чушь, я не верю.

— Это же бросается в глаза, разве нет? — серьёзно спросил Мика, игнорируя смех Эрена.

— Что?

— Мальчики, что плачут… И громилы, которых они берут с собой в комнату… Безэмоциональные лица и потрепанная одежда…

Эрен затаил дыхание. Его ухмылка вновь исчезла. Он и вправду замечал это. И это принимало в результате ужасающий смысл.

— Окей… Ещё раз медленно, чтобы я всё правильно понял… — Эрен на стуле подвинулся чуть ближе к ним и воспользовался этой маленькой паузой, дабы привести мысли в порядок. — Нужно в течение двух недель найти себе любовника, а если этого не сделать, будут нападать и насиловать? Вы мне это хотите сказать?

— Да, — равнодушно ответил Мика.

Серьёзность, которую он видел в его глазах, порождала в Эрене ужасный страх.

— Не верится… Кто нападает на тех?

— Золотые ученики.

— Кто?

— Все ученики распределены по системе: серебряные ученики встречаются чаще всего. Мальчики вроде Мики и меня. Вне школы у нас есть богатые семьи с влиянием и уважением. Но здесь в школе это малозначимо. Золотые ученики это те, что самые могущественные. Те, кто спонсирует школу, у которых есть друзья в правительстве, полиции или опасных группировках. Вот так. И эти ученики и охотятся на остальных, —прояснил Юу Эрену.

— В этой пищевой цепи они стоят на самом верху. И они всем дают это прочувствовать, — добавил Мика, после чего Юу снова взял слово:

— Ты, Эрен… У тебя, к сожалению, дерьмовая карта.

— Почему?

— Ты, точно также как и Сион с Армином, бронзовый ученик. Обычный гражданин без богатства и влияния… И потому, без защиты…

— Не могу поверить…, — вновь повторил Эрен, — и эти золотые ученики нападают на остальных?

— Они, так сказать, не дают игре умереть.

Эрен обеими руками закрыл лицо в надежде пробудиться от этого кошмара.

— Нет… как… Как это вообще может существовать? В наше время, я имею в виду…

— Эрен…, — с грустью возразил Юу, — это богатейшие сыновья. Они не такие как мы. Не как ты, что из нормальной семьи. Не как я с Микой, что жили на улице… Люди, у которых никогда в жизни не возникнут сложности. Которым никогда не нужно будет работать или за что-то бороться. Вот такое дерьмо. — Рассмеялся Юу. — Которым не нужно ни о чем просить. Которые всегда получают то, что они хотят. У которых никогда не будет проблем. Потому они, умирая со скуки, ищут балдежа. Не позволяй тонкой атласной одежде обмануть себя, — сказал Юу, указывая на свою униформу, что висела на стуле. — В конце концов, таким образом, нам бы хорошо подошла и черно-белая тюремная форма в полоску. Здесь как в мужской тюрьме. А фильмы мы все знаем…

Мика облокотился о кровать Юу, скрестив руки.

— Здесь много громких парней, у которых время от времени слишком сильно давит в брюках. А так так девочек здесь нет, им приходится импровизировать… Игра дает им идеальную возможность заниматься сексом, не чувствуя себя геем. Но всё же, речь о другом… Речь лишь о власти. Они навязывают другим свои правила, доводя их до паники. Для многих из них это даже не секс… Это лишь подчинение другим…

Эрен замахал головой.

— Поверить не могу…, — повторял он словно мантру.

— Но как-то так всё и устроено в природе… Самцы прыгают на других самцов, дабы доминировать над ними. Однако ты уже знаешь об этом…

Эрен даже не заметил, как он во время разговора вцепился в стул. Он вновь попытался привести мысли в порядок.

— Что насчёт горилл, которые здесь повсюду стоят? Разве они не должны заботиться о своих протеже?

Юу помахал головой.

— Они заботятся лишь о тех, кому они подчиняются. И многие из них это золотые ученики. И немногим, не относящимся к ним, советуют не впутываться в это…

— Почему?

— Потому что тогда считают трусом. Эта игра, такая больная и дебильная, принадлежит школе. И того, кто прячется за телохранителем, как за мамочкой, не просто считают трусом, но и выгоняют…

— Если думаешь, — серьезно проговорил Мика, — что изнасилование хуже моббинга, то тебя видимо ещё не мучали по-настоящему.

— Верно. Едва можно в это поверить, но словами кого угодно можно сильнее изувечить. Особенно, когда в этом участвуют не только твои одноклассники, но и остальные ученики тоже. Когда ты хочешь провести большую перемену, а в тебя кидаются едой, придираются, оскорбляют и так далее… В наихудшем случае к моббингу прибавляются телесные побои. И если однажды тебя положат двадцать человек, никакой телохранитель не поможет…

Эрен тяжело сглотнул.

— Они до сих пор продолжают?

— Всё уже было. Ещё задолго до нас…

— А что насчёт остальных телохранителей? Им разве не сообщили об этом?

— Когда работаешь на богатых людей, занимающих высокие посты, в первую очередь нужно выучить три принципа, которые нужно соблюдать. Иначе быстро потеряешь работу…

— Что за три принципа?

— Ничего не слышать, ничего не видеть, ничего не говорить, — объяснили оба в один голос.

Эрен не мог в это поверить. Он не хотел в это верить. Секьюрити в конечном счете оказались всего лишь декорациями.

— А учителя? Они не должны помогать?

Мика не смог сдержать презрительного смеха.

— Учителя? Как думаешь, кто в игре?

— ОНИ ТОЖЕ В ИГРЕ? — в ужасе вырвалось из Эрена.

— У учителей есть три варианта, — захотел поточнее объяснить Юу, — им либо платят за молчание, при этом они тоже в этом участвуют, получая удовольствие, либо их шантажируют тюрьмой и всё такое. В конце концов, секс с несовершеннолетними запрещен.

— Серьёзно? Шантажируют?

— Только в начале, — вновь взял слово Мика, — как только эти старые животные привыкнут к этому, они и сами охотно поучаствуют. Нежные, любящие мальчики, когда собственная жена уже не может удовлетворить дома… вдали от надоедливых детишек. Лучше здесь, где, будучи учителями, они могут пренебрегать учениками и по-прежнему чувствовать свое превосходство, — Мика словно выплевывал эти слова, показывая всё отвращение.

— Учителя имеют право играть в любое время. До тех пор пока они уважают щенячью защиту, никто не жалуется.

— Просто отвратительно. — Эрена буквально затрясло. Он же всё-таки видел учителей у других классов. Большинству из них около пятидесяти.

— Также отвратительно, как и когда священники пользуются маленькими мальчиками. Все думают, что подобное не может произойти… но мы лучше обо всем знаем.

— Все учителя на самом деле такие? — спросил Эрен, в его голосе отчетливо слышалось разочарование.

— Почти. Есть лишь три учителя, что не участвуют в игре.

«Так мало?»

— Кто?

— Изая, Гурен и Леви. Разумеется, никто не знает, будет ли ещё Леви играть… Он же ещё здесь новенький, поэтому точно сказать нельзя. Но Изая здесь уже третий год. Гурен всего лишь год, но оба до сих пор не прикоснулись ни к одному из учеников.

— О, правда?

— У Гурена дома любящая жена. Она на самом деле крутая и симпатичная. Она вырастила нас двоих, и потому как мать для нас. Он никогда бы не предал её из-за игры. Кроме того, он никогда бы не сделал ничего ребёнку. Абсолютно уверен, что нет…, — уверено опровергнул Юу.

— А у Изаи какая-то своя странная то ненависть, то любовь к охраннику… В любом случае, они оба довольно популярны. Поэтому с ними и чувствуешь себя в безопасности. Гурен также помогает некоторым против назойливых учителей.

— Он серьезно это делает?

— Гурен из хороших. Не забывай это, — вновь настоял Юу. И поэтому Эрену хотелось ему верить.

— Остается ждать, поступит ли Леви так же. Едва ли он это сделает, но никогда не узнаешь…, — пробормотал Мика себе под нос. Насчёт Леви Эрен не волновался.

— Ч-что насчёт родителей? Им никто ничего не говорит, позволяя этому дерьму взять верх?

— О, тебе это понравится, — саркастично произнес Юу, — наверняка тебе пришлось подписать соглашение о конфиденциальности, не так ли?

Эрена осенило.

— Они ЭТО имели в виду?

— Конечно.

Эрен обессилено скатился вниз на стуле.

— А я думал, это всего лишь формальности…

— Нет, только поэтому. И школа застраховала себя не только в письменной форме. Потому что есть многие, что не дали запугать себя судебными исками и адвокатами… Всё-таки у многих есть деньги, и они сами понимают, что здесь происходит. Поэтому школа разработала особый метод, чтобы заставить всех замолчать…

Эрен едва осмелился спросить:

— И какой?

— Тебе не бросались в глаза это множество камер наблюдения?

— Ну.

— И ещё, что ими снабжены классы и туалеты?

— Туалеты тоже?

— Лишь из-за того, что ты не видишь их, не значит, что их нет, — вид, с каким Мика это произнес, не смахивало на паранойю. Он был абсолютно в этом уверен.

— О конфиденциальности здесь, пожалуй, тоже и не слышали, — с сарказмом констатировал Эрен, — это же нелегально.

— Угадай, почему их не видно… Но дело не в этом.

— Значит нет?

— Ты, правда, думаешь, что камеры для нашей безопасности?

Эрен вдруг почувствовал себя таким наивным, что на самом деле так считал. Он знал, что это слишком, но речь шла же о богатейших сыновьях. Ему казалось, это стандартная процедура.

— Зачем тогда?

— Камеры нужны лишь для одной цели: они должны записывать все нападения. А из-за того, что никто никогда не сможет предугадать, где произойдет нападение, камеры установили ВЕЗДЕ…

— Камеры записывают изнасилование, и затем материал используют, чтобы шантажировать жертву…

— Ж-жертву? Не насильника?

— Нет. Как думаешь, почему все молчат? Прежде всего потому что это мальчики. Не девочки. Им вторят, что они могут сами за себя постоять… А если они не делают этого, следовательно, происходит всё то самое. Многие стыдятся, и никто не хочет, чтобы их считали геем… И даже когда им удается проглотить свою гордость и решиться предстать перед судом, им суют снимки под нос…

Эрен с ужасом уставился на них. Он не издавал ни звука.

— Тот факт, когда твои друзья, семья, родители и бабушка с дедушкой узнают, что с тобой делали. Сначала это шокирует и конфузит жертву. Некоторые отношения страдают так сильно, что меняются навсегда… А теперь представь, если бы они лишь узнали о том, что с тобой случилось. Как считаешь, что произойдёт, когда они всё увидят собственными глазами… Весь мир.

— Что?

— Тот, кто нарушает соглашение о конфиденциальности, наказывается. Все снимки, на которых ты есть, будь то в качестве жертвы или в качестве насильника, выставляются в интернете. Перед этим естественно прекрасно поработают, чтобы было видно лишь твоё лицо. Ни насильников, ни того, кто рядом… И затем его загружают так, что невозможно больше удалить. И это будет опубликовано во всех социальных сетях, которые посещают твои друзья и родственники.