Часть 3 (1/1)

- Позволишь? – закончив обрабатывать лицо, Том слегка оттянул ворот халата, спрашивая разрешение обнажить верхнюю часть тела юноши. Ссадины на груди и животе, попавшиеся на глаза Каулитцу, непременно нуждались в обработке.Билл ограничился лишь слабым кивком, самостоятельно стягивая с себя рукава и оставаясь по пояс обнажённым. Томасу стало не по себе: хотелось собственноручно придушить ублюдка, сотворившего подобное. Парень был невероятно худым, а из-за бледного цвета кожи гематомы и рассечения выделялись особенно ярко.Как только Том коснулся пропитанной антисептиком ваткой глубокой царапины на груди, Билл ощутимо дёрнулся, закусив губу, его будто прожгло насквозь.- Придётся потерпеть, это необходимо, - мужчина взглянул в переполненные болью глаза, а его слова прозвучали скорее как оправдание за вновь принесённые страдания этому беззащитному созданию, - Билл, сядь на кровать, мне так проще будет.Юноша послушно выполнил просьбу, а Каулитц присел перед ним на колени, снова приступая к своему малоприятному занятию. От каждого прикосновения парень вздрагивал, с силой сжимая покрывало на кровати, но Том не давал ему перевести дыхание, стараясь как можно скорее покончить с обработкой, а вместе с тем и с мучениями бедолаги. Как только он ближе наклонился к животу Билла, намереваясь расправиться с последней раной, желудок юноши, обходившийся без еды несколько дней, дал о себе знать и громко заурчал, вгоняя обладателя в краску.Этот конфуз даже отогнал болевые ощущения, заставив Билла гневно выругаться в мыслях.Юноша сетовал на свою невезучесть: он уже столько раз опозорился перед Томом за первый день знакомства, что хотелось завыть от несправедливости. Сначала хотелось провалиться под землю, рассказывая историю своей никчёмной жизни, затем произошёл конфуз с раздеванием, а теперь ещё и такая мелочь, как взбесившийся желудок, довершила всю картину.- Ты, наверняка, голоден, - Том не смог сдержать улыбки даже в таком напряжённом состоянии, и это не укрылось от Билла, у которого теперь полыхали даже кончики ушей.- Просто я два дня ничего не ел, - по-детски оправдываясь, промямлил парень и слегка вскрикнул от боли, не удержавшись, когда Каулитц последний раз провёл ваткой по его животу.- Тихо, тихо…я уже закончил. Выпей пока обезболивающее, сейчас поищу тебе чего-нибудь съедобного в номере, ночных ресторанов здесь нет.- Спасибо, - тихо отозвался Билл, запивая водой уготовленную для него таблетку.- Имеется только это, - в сторону парня полетело яблоко, приземляясь рядом на кровати, - придётся потерпеть до утра.Пока мужчина находился в ванной, Билл быстро расправился с фруктом, в конце концов осознав, что только зря с новой силой разгулял аппетит, так и не утолив голод. Усталость давала о себе знать, и юношу клонило в сон, но он не мог позволить себе отключиться, не дождавшись хозяина номера.

Чтобы не заснуть, парень поднялся с кровати и стал рассматривать многочисленные статуэтки, украшающие комнату. Впервые за долгое время на душе у него было спокойно, и пусть остаются тысячи нерешённых проблем, над которыми он завтра будет ломать голову, здесь и сейчас Билл чувствовал себя защищённым.

- Я думал, ты уже спишь, - бесшумно вышедший из душа Том напугал юношу своим присутствием, внезапно возникнув за спиной. Билл подумал, что из-за недосыпа совсем потерял концентрацию и внимание, ведь он не знал, что Томас специально старался передвигаться тихо, желая подсмотреть за занятием парня. Впрочем, ничем криминальным тот не занимался, что, безусловно, радовало юриста. Его гость лишь с увлечением разглядывал фарфоровые статуэтки и менял их местами на полке.- Если честно, у меня глаза уже слипаются, - улыбнулся Билл, изо всех сил стараясь в открытую не пялиться на обнажённый торс своего спасителя.- Ложись на кровати, я только возьму у тебя одну подушку, - Томас вызволил из-под покрывала необходимый ему спальный предмет и небрежно швырнул его на стоявший в противоположном конце комнаты диван.- Нет, Том! Я не могу, ты и так слишком много делаешь для меня, - юноша быстро прошастал к дивану, заявив мужчине, - я буду спать здесь!- Билл, ты мой гость и будешь спать на кровати. Уже четыре часа утра и я не хочу спорить. Твои пострадавшие внутренности тоже спасибо тебе не скажут за сон на узком твёрдом диване.Каулитц говорил это таким серьёзным тоном, что парень даже и не попытался возразить и уже спустя минуту лежал в огромной мягкой кровати, которая приятно пахла Томом. За эту ночь Билл успел прочувствовать парфюм мужчины и сейчас с удовольствием вдыхал понравившийся запах.Сам Томас ждал, когда свалившееся на него чудо заснёт, чтобы развеять сомнения, поэтому внимательно прислушивался к ритму дыхания юноши. Он и сам вымотался за прошедший день, потому боялся, что может выпасть из реальности раньше своего гостя. Внезапно, ночную тишину разрушила реплика Билла:- А ведь уже наступило первое октября, а значит и мой День Рождения. Ровно год назад Ганс Войтман выкупил меня из приюта, - вторая часть реплики прозвучала с неприкрытой ненавистью, и парень усмехнулся чему-то своему.Том не знал, что ответить на это, поэтому какое-то время лежал молча.- Возможно, в такой ситуации это и неуместно, но я всё же поздравляю тебя, Билл. Надеюсь, в будущем этот праздник будет более радужным для тебя.- Спасибо, Том. За всё.- Спокойной ночи.Буквально через пару минут после такого безрадостного диалога Билл заснул. Томас был абсолютно уверен в этом, поэтому решительно, но всё же осторожно, направился к стулу, где были развешены вещи парня. Каулитц ощущал себя паршиво, будто предателем или на крайний случай вором, пробирающимся к своей цели. Темнота лишь усугубляла ситуацию – Том опасался наткнуться на оказавшийся не на своём месте предмет и поднять шум. Наконец, из заднего кармана брюк им был извлечён объект, по очертаниям напоминающий необходимый паспорт.Включив ноутбук, моментально озаривший комнату свечением подсветки, мужчина убедился, что в его руках действительно документ и раскрыл его.- Вильгельм Мейер, - чуть слышно произнёс он вслух. Пока не было причин сомневаться в правдивости слов парня: имя и дата рождения совпадали. Перенеся данные в ноутбук, Том жадно начал читать всю появившуюся информацию. Билл действительно жил в детском доме до совершеннолетия, а после этого времени информации нет, будто человек исчез. Обычно, когда дети выпускаются из приютов, им дают жильё и заносят данные об этом в личное дело, но здесь ничего.

«Да уж, Билли, кто-то приватизировал твою квартирку», - мимолётом пронеслось у юриста в голове и он попытался сфокусироваться, чтобы вспомнить имя того самого спонсора, выкупившего Мейера, которое парень назвал перед сном. Ему это удалось и, вбив в поисковик имя Ганс Войтман, Каулитц удостоверился, что тот действительно является спонсором приюта, да и вообще известным немецким благотворительным деятелем. «Это было бы смешно, если бы не было так грустно», - у Тома просто в голове не укладывалось, как можно быть таким лживым лицемером.

Когда мужчина открыл подробное досье интересующей его личности, с экрана на него смотрел типичный представитель высшего класса. Не самой приятной наружности мужчина с резкими чертами лица и самодовольной улыбкой в явно дорогом строгом костюме и зачёсанными назад волосами. На вид около пятидесяти лет.- И это с ним ты спал, бедняга? – шёпотом обратился он к спящему юноше, который сжался в комочек на огромной кровати.Репутация у Войтмана, представленная в биографии, была отменной. Знаменитый экономический деятель, который был причастен ещё и к политике, владевший несколькими строительным предприятиями, он имел имидж положительного человека, постоянно помогающего различным благотворительным фондам и организациям. Возможно, лишь одна деталь казалась несовершенной в образе этого «идеального» человека: самоубийство его жены, которое произошло около двух лет назад, причём при весьма странных обстоятельствах.

Вернувшись на сайт приюта, Том стал просматривать архивы фотографий с различных мероприятий и наткнулся на рубрику, посвящённую Рождественским праздникам позапрошлого года. Пролистав несколько десятков абсолютно ничего не значащих для него снимков, Каулитц был вознаграждён фотографиями, которые окончательно развеяли все его сомнения – Билл не врал. На одном групповом снимке воспитанников приюта со спонсорами, Войтман приобнял мальчишку за талию, и удостоил его довольно плотоядным взглядом. Возможно, обыватели и не заметят ничего странного на этом снимке, но когда известен подтекст – трактовка действий становится очевидной. На следующем фото парень со своим мучителем вообще не являлись главными действующими лицами. Фотографировали каких-то наряженных девочек младшего школьного возраста, а вот за их спинами Ганс явно убеждал в чём-то Билла, держа за локоть. В чём-то, отнюдь не приятном для парня, судя по испуганному выражению лица.

- Вот ублюдок, - простонал Том, с силой захлопывая крышку ноутбука.Он встал с дивана и вплотную подошёл к кровати, которая освещалась светом полной луны. Даже во сне лицо Билла показалось мужчине напряжённым, ему будто бы снилось что-то явно неприятное. Для Тома было неудивительно, что из сотен детей, содержащихся в детском доме, старый извращенец выбрал именно парня, которым он сейчас любовался. Юноша обладал совершенно необыкновенной красотой, чего нельзя было не признать. Подправив немного сползшее одеяло, Каулитц решил лечь, наконец, спать, оставив решение всех проблем на завтра.Оглушительный крик, разразившийся в комнате, заставил Томаса проснуться и спросонья пытаться сообразить, что вообще происходит. Он резко принял сидячее положение, повернув голову к источнику звука, и понял, что кричал Билл, и кричал во сне. Сейчас же парень продолжал бессознательно отмахиваться от кого-то, метаясь по кровати, а наступивший рассвет позволил разобрать Каулитцу, что по щекам юноши катятся слёзы.

В несколько секунд Том оказался на кровати Билла, сквозь бормотания которого явно слышались призывы оставить его в покое, и стал ощутимо трясти того за плечи, пытаясь разбудить и избавить, наконец, от плодов разыгравшегося воображения.- Билл, проснись! Ты слышишь меня? Это всего лишь сон, всё хорошо! – наконец, парень открыл глаза, но взгляд оставался расфокусированным. Мужчина, было, обрадовался, что это безумие закончилось, как юноша закричал снова, теперь уже изо всех сил пытаясь избавиться от хватки Каулитца.- Отпусти меня, мразь! Я ненавижу тебя!- Билл, перестань! Тебе приснился плохой сон, перестань же! – парень и не думал прекращать брыкаться, а юрист, в свою очередь, чтобы обездвижить находящегося не в себе юношу, крепко сжал его хрупкое тело в руках, практически навалившись сверху, - это я, Том! Я ничего тебе не сделаю! Успокойся!Настала тишина. Билл больше не дёргался и не кричал, лишь часто вздымающаяся грудная клетка напоминала о недавней истерике.- Том? – уже абсолютно адекватным голосом переспросил он.- Проснулся наконец? – Каулитц слегка отстранился, чтобы заглянуть в лицо парню, - а то я уже боялся, что придётся вызывать врача.- Мне просто снился…он, - юноша отвёл взгляд.- Это я уже понял, - Тому хотелось подбодрить парня, но он понятия не имел, как это сделать. Всё лицо Билла было мокрым от слёз и мужчина, поддавшись секундному порыву, начал аккуратно вытирать прозрачные дорожки тыльной стороной ладони, - зря я не дал выпить тебе перед сном успокоительного.- Я тебя напугал? – тихо поинтересовался парень, снова заглядывая в глаза Тому.- Честно говоря, очень, - улыбнулся Каулитц и предпринял попытку подняться с прижатого им юноши, понимая, что наверняка причиняет ему боль. Однако, сомкнувшиеся на его шее руки Билла не дали возможности сделать этого, - ты что делаешь?Ничего не ответив, парень потянулся за поцелуем к Тому, который, быстро среагировав, избавился от удерживающей хватки и отпрянул от Мейера.- Билл, если ты подумал, что я приставал, то ты сильно ошибаешься! Я всего лишь пытался разбудить тебя! – в представлении мужчины юноша снова пытался расплатиться подобным образом, не правильно расценив его действия.- Я знаю, Том. Я делаю это только потому, что хочу сам, - от страха перед реакцией на произнесённые слова, у Билла дрожал голос.Откинув одеяло и оставаясь перед своим спасителем лишь в одних боксёрах, юноша медленно начал приближаться к нему, боясь спугнуть. Томас не шевелился. Сейчас он будто находился в параллельной вселенной, видя перед собой только огромные чёрные глаза, которые неотрывно, и даже вызывающе, смотрели прямо в его и с каждой секундой становились всё ближе. Где-то глубоко внутри остатки разума кричали, что мужчине стоит остановиться и всё происходящее неправильно, но это было сильнее Тома. Его лица коснулась прохладная тонкая ладонь, приятно очерчивая скулы, а затем и контур губ. Каулитц не стал дожидаться дальнейших действий от парня, который, кажется, тоже колебался, а сам потянулся за поцелуем.Том прекрасно помнил, что губа юноши повреждена, поэтому касание было максимально осторожным, он не хотел делать парню больно. Однако, Билл начал отвечать с неслабым напором, наплевав на все сопутствующие болевые ощущения – сейчас их затмила страсть. Обхватив шею мужчины руками, парень увлёк его за собой, снова принимая лежачее положение на кровати. Том, на секунду оторвавшись, взглянул в лицо юноши, разомлевшего от ласк и выглядевшего сейчас невероятно возбуждающе, а в следующее мгновение уже исцеловывал его шею, так податливо откинутую назад. Из Билла вырвался первый стон, и Каулитц понимал, что это отнюдь не от болевых ощущений. С шеи он перебрался на грудь, слегка приподнявшись на локтях, чтобы не придавливать измученное тело своим весом. Несмотря на возбуждение, с каждой секундой становившееся всё более ощутимым, мужчина не мог себе позволить сорваться и забыть о том, что тело под ним изранено.Билл, закусив губу от наслаждения, извивался на кровати, когда Том невесомо целовал каждую гематому, каждую царапину на худом теле. Он издал что-то вроде всхлипа, когда рука мужчины опустилась на его возбуждение поверх боксёров, сразу же ощутимо сжимая и заставляя закатывать глаза от удовольствия. Совершив ещё несколько поступательных движений поверх ткани, Каулитц рывком стянул с юноши нижнее бельё, затем вернув руку на уже изнывающий от нетерпения член, истекающий смазкой.- Я хочу тебя, - выдохнул Билл хрипловатым голосом, а затем и его рука опустилась на напряжённый уже в узких боксёрах член Тома.Каулитцу не нужно было повторять дважды. Он снова нашёл губы юноши, захватывая их в головокружительный поцелуй и чувствуя не менее страстную отдачу со стороны парня. Его рука потянулась к прикроватной тумбочке, с которой мужчина так и не убрал многочисленные крема, извлечённые из аптечки и выхватила из всего многообразия самый нейтральный, использующийся для обеззараживания.Том сместился вниз, разводя в стороны бледные стройные ноги и успевая осыпать поцелуями внутреннюю часть бёдер, откручивая крышку тюбика. Взглянув в лицо Билла, как бы спрашивая разрешение на продолжение, мужчина ещё раз восхитился красотой юноши, который позволил ему обладать собой. От вида обнажённого парня, который часто дышал в предвкушении и смотрел на Тома абсолютно доверчивым взглядом, всё внутри у Каулитца свело, лишая остатков рассудка.Чуть приподняв ноги парня в коленях, Томас приставил к сжатому колечку мышцпалец, щедро смазанный кремом, отчего Билл дёрнулся, почувствовав холод там, где всё пылало. Увидев напряжённый взгляд мужчины, растерянного таким действием, юноша слегка улыбнулся, давая понять, что всё в порядке и постарался максимально расслабиться.Палец вошёл в Билла легко, и мужчина, слегка подвигав им в теле парня, добавил второй, не переставая покрывать поцелуями грудь и прислушиваться к реакции на его манипуляции. Билл сдавленно стонал, явно сдерживая собственные эмоции, в то время, как Томас добавил третий палец, перейдя с поцелуями на припухшие губы.Билл не боялся боли. Он уже давно к ней привык. Для него было совершенно непривычно, что партнёр заботится о его наслаждении, тщательно подготавливая юное тело, которое и не нуждалось в столь длительной растяжке. От такого трепетного отношения ему хотелось крепко стиснуть Тома в объятиях и никогда не отпускать, одаривая благодарственными поцелуями.Наконец, мужчина вынул пальцы, заставив застыть Билла в предвкушении, и, быстро избавившись от боксёров, начал входить. Замерев, оказавшись в парне наполовину, Томас вскинул на него обеспокоенный взгляд, желая убедиться в эмоциях, застывших на красивом лице. Ничего, кроме огромного желания, ему прочесть не удалось, в то время как юноша, совершенно неожиданно для Каулитца, сам подался вперед, одним рывком полностью погружая в себя немаленьких размеров член.Громко простонав, Билл сам начал задавать размеренный темп, плавно двигая бёдрами навстречу партнёру. Ненадолго растерявшийся от такого напора Том быстро взял инициативу в свои руки, крепко сжав бёдра парня и начиная двигаться в собственном, более уверенном темпе. Он сходил с ума от податливости и узости хрупкого тела и стонов наслаждения, которые становились всё громче с каждым новым движением.Билл уже кричал, совершенно не сдерживаясь, когда темп стал предельно высоким, а член постоянно ударял по простате. Так хорошо ему не было никогда. Томас переместил одну ладонь с бедра парня на напряжённый член, помогая достигнуть пика, тогда как Билл понимал, что и без этого скорая разрядка неминуема.

После нескольких поступательных движений, юноша с протяжным всхлипом кончил, изливаясь в руку Тому и крепко сжимая его изнутри сокращающимися стенками. Такого вытерпеть Каулитц не мог и спустя пару резких толчков излился в тело парня, которое до сих пор подрагивало от сильнейшего оргазма в его жизни.Поцеловав в висок разморенного, но довольного Билла, Томас вышел из него, ложась рядом и пытаясь перевести учащённое дыхание. Юноша положил голову ему на грудь, с видом сытого кота промурлыкав:- В первый раз в своей жизни я сам желал, а не меня имели. Спасибо тебе за это, Том.Вместо ответа Каулитц лишь нежно поцеловал юношу в уголок губ, слегка улыбнувшись. Они так и лежали, обнявшись, совершенно без лишних мыслей в голове, лишь наслаждаясь обществом друг друга, пока Билл не заснул. Томас, почувствовав размеренное дыхание, опаляющее его грудь, только крепче прижал к себе обмякшее тело, прошептав:- Через неделю мы едем с тобой в Англию, Билл.Неделю спустя.- Билл, просыпайся! Мы почти подъехали! – юноша приподнял голову с коленей Тома, сонно оглядываясь по сторонам, - сколько уже можно тебя будить, соня, - Каулитц слегка ущипнул парня за нос, нарываясь на недовольное бурчание.- Томми, я не могу поверить, что мы уже в Англии, - потягиваясь, протянул Билл, с интересом уставившись в окно.- Я же просил тебя не называть меня так, - мужчина произнёс это с напускным укором, заставляя парня принять сидячее положение.- Ну не злись, - юноша потянулся за поцелуем и Том просто не мог его оттолкнуть. Он вообще не мог злиться на это чудо, которое сейчас жалостливо смотрело на него припухшими ото сна глазами. Благо, в купе поезда, промчавшего их в туннеле под Ла-Маншем, они находились одни и поэтому могли дать волю разыгравшимся чувствам.Томас мучился вопросом, куда же пристроить Билла лишь первые два дня с момента их встречи. Потом было окончательно решено, что парень переедет к нему в поместье под Лондоном. Привыкший к холостятскому образу жизни юрист, у которого за двадцать пять лет лишь единожды были длительные отношения, понял, что попал. Окончательно и бесповоротно. Впервые за долгое время он бежал домой, а точнее сказать, в отель, со всевозможных конференций, понимая что его там ждут, да и сам успевал ужасно соскучиться за время разлуки.

Он не спешил говорить себе громких слов, осознавая, что невозможно раскрыть для себя человека всего за неделю знакомства, но на интуитивном уровне понимал, что Билл – это его. Сложится ли что-нибудь у них в дальнейшем, это большой вопрос, но здесь и сейчас Томас наслаждался каждым моментом, проведённым с этим дорогим ему парнем.А Билл просто был счастлив. Наверное, впервые в своей жизни он мог говорить об этом. Молодой юрист стал для него целым миром, и этот мир Мейер успел полюбить.Имея связи в Германии, в которой Каулитц родился и жил до пятнадцати лет, Томас дал нужным людям наводку на приют, в котором вырос его мальчик, и опытные следователи уже нашли несколько противозаконных манипуляций в действиях руководства. Дело приобрело общественный резонанс, когда люди узнали, что в этом месте было продано несколько детей за последние пять лет, теперь Каулитц был абсолютно уверен, что виноватых посадят и беспредел прекратится.А что касается Ганса Войтмана, то здесь и Томас, и любой другой юрист были бессильны.Неоднократно власти предпринимали попытки копать под эту мразь, но задействованные люди погибали из-за несчастных случаев. Это называется вседозволенностью.Если бы Каулитц как-то обозначил себя и Билла, то обоим бы не поздоровилось. Вряд ли бы изверг простил юноше его побег и оставил бы в живых после обнаружения. Мужчина собирался сменить Мейеру фамилию, чтобы обезопасить наверняка, и так же желал, чтобы Билл получил образование, будучи в дальнейшем независимым от кого-либо.- Том, над чем ты задумался? Тебе совсем не нравится, что я тебя целую? – виноватый голос вывел мужчину из раздумий.- Нет, дурачок! – Томас сам коснулся его губами, - просто предвкушаю новую жизнь. С тобой.The end.