Хлеб (1/1)
Рэн топчется около булочной, перекатывая круглый камешек под подошвой летних тапочек. Руки заняты пакетами — не очень тяжелыми, но объемными, в одну ладонь не возьмешь.
Иногда ему кажется странным, что за продуктами девчонке-старшекласснице ходить интереснее, чем за новыми шмотками. Но факт остается фактом — большинство мелких вещей ей выбирает мама, новые книжки привозит Лутц, сам Рэн штурмует отделы с дисками — фильмы, музыка, игры, — а одежду выбирают вовсе все сразу.
Угодить Лиз просто — кажется, она радуется всему, что появляется в ее жизни. И старается пристроить это как можно лучше — Рэн здесь всего несколько дней, но уже сполна ощутил, как сестренка заботится о своих радостях.
Колокольчик над выкрашенной в зеленый дверью звякает, и на крыльце появляется Лиз с огромным бумажным пакетом, который она прижимает к груди. Из-за него едва-едва видно лоб, поэтому по ступенькам девочка спускается наощупь.
Булочная — последнее место назначения, можно плавно брать курс домой. Лиз, и без того довольная с утра, теперь просто подпрыгивает от счастья — пружинит от камней мостовой и напевает под нос.
Девочку радует даже самое простое и незначительное — через некоторое время этому перестаешь удивляться. Удивляться — но не восхищаться, и у Рэна мелькает мысль начать записывать все эти вещи, может даже — чем черт не шутит — в алфавитном порядке, чтобы разобраться. Хотя какая тут систематика...
Он поудобнее перехватывает пакеты и краем глаза замечает, как Лиз старается пристроить свой так, чтобы ей было видно дорогу.- Зачем они дали тебе бумажный пакет? - спрашивает Рэн. - Это ведь совсем неудобно.
Девочке как раз удается примостить пакет на сгибе правой руки, и теперь на парня смотрят огромные, донельзя пораженные глаза.- Там же хлеб, - удивленно отвечает она и, немного подумав, добавляет, - горячий.
Рэну все равно не понятно, почему нельзя положить его в привычный целлофановый пакет и взять в руку, вместо того, чтобы маяться с огромным, да еще и открытым свертком.
Лиз смотрит почти сочувственно и, покусав нижнюю губу, начинает шуршать своей ношей, пытаясь отыскать что-то, что, несомненно, завалилось на самое дно.- У них так редко бывают эти булочки, что я просто не удержалась, - невпопад бубнит она, - хочешь попробовать?Ее вкусу Рэн доверяет, поэтому слегка пожимает плечами и приподнимает ладони, сжимающие пакеты — мол, рад бы, да руки заняты.
Девочка тем временем таки выуживает еще один бумажный, местами промасленный сверток, но поменьше размером, и осторожно его разворачивает.
В нос ударяет головокружительный аромат свежего хлеба. Пока они стояли около булочной, успели привыкнуть к этому запаху, но по сравнению с этим он кажется едва уловимым.
Лиз протягивает ему приоткрытую с одной стороны булочку, и парень замедляет шаг, пытаясь ее поймать. Когда он промахивается мимо в третий раз, девочка смеется и совсем останавливается, так что ее рука перестает ходить ходуном, а Рэну наконец удается прихватить губами кусок теплого хлеба. Внутри у него какое-то травяное масло, а сам он такой мягкий, что даже не верится, будто так и вправду может быть. Хлеб в представлении Рэна — это что-то ближе к мочалке. И по вкусу тоже. А если тебе ?повезло? взять в магазине горячий, по дороге домой он отсыреет и будет хуже мочалки — чем-то средним между мокрой мочалкой и клейстером. Этот совсем не такой — он пахнет терпкостью травы и молоком, он горячий и мягкий, он, кажется, не может существовать без похрустывания бумажной обертки.
Лиз шуршит промасленной бумажкой и, поглядывая на брата, прячет довольную улыбку. Рэн идет задумчивый, медленно дожевывая последний скормленный ему кусок и скользя взглядом по белому камню ограды, увитой плющом.
Из бумажного пакета Лиз по прежнему пахнет сногсшибательно, и парень думает, что ходить за продуктами, пожалуй, действительно неплохо.
Особенно за настоящим хлебом.