Испорченные (Лиз/Аша) (1/1)
Все нормальные люди спят в своих тёплых и мягких кроватях. Аша к таким не относится?— ей и на подоконнике комфортно. Она спит вот уже весь день. Пользуется возможностью, ведь Рэн и Юта ушли надолго, а вернутся разве что завтра. Аша чувствовала себя не очень хорошо с утра и отослала мальчиков за лекарством из другого города, а Лиз строго-настрого приказали: ?Не трожь?. А она не настолько сошла с ума, чтобы приставать к спящей Аше. Или нет? Лиз думает, что Аша, наверное, устала. Да, гении тоже устают, разве есть в этом что-то удивительное? Лиз беспокоится, что Аша спит и ничего не ест. Лиз не понимает, что их желудки устроены по-разному. И чёрт с тем, что Аша в накидке?— ей, наверное, холодно и дует из окна. Вон же, серебристо-голубая чёлка трепещет от сквозняка. Лиз берёт в руки одеяло, осторожно подкрадывается на цыпочках и, прикусывая губу от волнения, накидывает поверх накидки Аши. Не просыпается. Не убивает даже. Ой как странно.—?Да что не так? —?шепчет Лиз и внимательнее приглядывается к лицу Аши. Спокойному и умиротворённому, но почему-то такому бледно-розовому. Лиз осторожно хочет приложить руку ко лбу, но Аша вдруг схватывает её за запястье.—?Что ты делаешь? —?с тяжким вздохом спрашивает девушка. Лиз всё равно на хватку, второй рукой она ловко добирается к голове Аши и невозмутимо прикасается к коже.—?Да ты горишь! —?Лиз восклицает, удивлённо глядя в её глаза. Аша смотрит на неё таким же взглядом.—?И как так вышло?.. —?озадаченно спрашивает она. Лиз из маленькой девочки быстро превращается в мамочку?— носится с Ашей, как с дитём: и в кроватку уложит, и одеялком укроет, и чаёчку горяченького принесёт. Вся в заботах. Быстро взрослеть?— её потрясающее умение. Аша наблюдает спокойно и надеется, что её сегодня не убьют и не отравят ничем. Поэтому лекарства, которые Лиз подсовывает, вроде каких-то странных ягод и грибов, сваренных ?по особому рецепту?, Аша тщательно проверяет. Ради этого она встаёт и идёт на кухню, стоит над кучерявой головой и внимательно наблюдает за процессом приготовления. Лиз от этого не по себе, и всё вдруг начинает валиться из рук.—?Что-то не так? Не доверяешь? —?спрашивает Лиз.—?Не удивлюсь, если мне подсунут еду, подобранную с пола,?— с каменным лицом произносит Аша. —?Каждая крошка для тебя важна, и тебе сложно выбросить испорченное. И это доставляет проблемы.—?Испорченное тоже достойно существования, разве нет? Аша думает, что слова Лиз глупы, хотя толика сути в этом бреде и есть, и вдруг чувствует слабость, о которой уже успела позабыть. Головокружение заставляет её опереться на кухонный шкафчик, с которого чудом не падает черпак прямо на светлую голову. Лиз смотрит на всё это дело и решает, что буйного мага нужно усмирять.—?Иди приляг. Температура поднимется ещё?— и тебе кирдык. Поэтому послушай меня и ложись! Я не накосячу, я ж не Рэн,?— с некой обидой буркает Лиз и выпроваживает Ашу из кухни, осторожно укладывая на кровать. Сегодня она невероятно покладиста. Сегодня Аша совсем не Аша. Сегодня не она морозит своим холодным взглядом, сегодня она?— та, что замерзает.—?Я нашла ещё одно! —?отчитывается Лиз, таща из шкафа очередное одеяло. Уже пятое, а больше и нет. А толку с них? Ашу бьёт озноб, она кутается во всё, что видит, и выглядит беспомощной. Лиз беспокойно грызёт ногти, в панике не зная, что и делать. Был бы здесь хоть один взрослый, ну почему нет никого? И Лиз вспоминает, как о ней во время болезней заботилась мамочка: Анна дарила ей нежность и тепло, потому что верила, что нет лекарства лучше и надёжнее, чем любовь. И Лиз всегда помогало. Может, Аше тоже не достаёт тепла и любви? Лиз краснеет до самых ушей, снимая с себя жёлтую блузку. Раз больше греть нечем, надо рискнуть…—?Что ты делаешь? —?спрашивает Аша. Будь она здорова, непременно бы оказала сопротивление, но сейчас вынуждена просто лежать и терпеть, смотря, как Лиз залезает к ней под гору одеял.—?Буду согревать тебя своим телом… В смысле, теплом. Ни то, ни другое не вызывает у Аши энтузиазма и не приносит особого удовольствия. А хотя… Лиз обхватывает её руками и прижимается, сворачиваясь в комочек. Она не боится заболеть. Она не боится быть ближе. Аше кажется, что Лиз горячая, будто лава, и оставляет на теле ожоги. Хотя на самом деле это Аша тут будто закипевшая.—?Ты согрелась? —?смущённо спрашивает Лиз, осторожно поднимая глаза на неё.—?Да,?— отрезает Аша, вызывая одним несчастным словцом у Хаяс целое море радости. Лиз лучезарно улыбается, ведь смогла быть полезной, и крепко обнимает Ашу. ?Ну за что же мне такое наказание???— думает она.—?Я тут представила,?— вдруг начинает Лиз,?— что если бы заболела я, ты бы меня, скорее всего, бросила и ушла.—?Почему?—?Потому что испорченное ты привыкла выбрасывать.—?Значит, это я сейчас испорченная? —?усмехается Аша зловеще и сжимает голову Лиз одной рукой, что ей кажется, будто мозг вот-вот взорвётся.—?Не-не-не, всё не так, Аша! —?вскрикивает Хаяс и практически за секунду выпрыгивает из-под одеяла. От греха подальше. —?Просто… В такой ситуации я не хотела бы быть тобой… ?А я бы хотела?,?— думает Аша. —??Иногда, бывает, так хочется быть тобой, Лиз. Но не могу, и не смогу никогда. Потому что я?— это я?.—?Ну почему ко мне сегодня липнет всякая зараза? —?Аша приподнимается с кровати и внешне уже даже выглядит лучше. Хоть это и не возможно, кажется, она выздоровела от одного лишь тёплого прикосновения.—?Это меня ты заразой обозвала? —?шипит Лиз, пока краснеет от смущения и одевается. Лишь поймает взгляд Аши на себе?— тут же дрожит, боясь, что её будет ждать очередная лекция по поводу того, кто и где испортился. Кажется, Лиз тоже начинает заболевать. Только болезнь не такая уж простая. Она словно яд, пронизывающий тело: может или убить, или парализовать… Или стать лекарством.