17 глава. Два месяца. (1/1)
После того дня, когда в наш дом ураганом ворвалась бабушка и таким же ураганом покинула его, прошла неделя. Первое время я продолжал чувствовать неловкость и стыд, общаясь с мамой, но вскоре все вернулось на круги своя. Суицидник вновь начал закрываться в своей комнате и сутками не вылезал из нее, мама полностью погрузилась в открытие нового магазина в торговом центре, а я начал готовиться к экзаменам. В школе все только и говорили о предстоящем ЕГЭ, выпускном, поступлении. Утром были уроки, а после обеда дополнительные занятия и репетиции последнего звонка. Дома я появлялся часов в шесть-семь вечера и, выжатый как лимон, шел к себе готовить уроки на следующий день. Иногда я ловил себя на мысли, что не верю в происходящее. До первого экзамена, который должен быть 28 мая, оставалось катастрофически мало времени, а у меня было двоякое чувство. Я не знал, рад ли тому, что школа заканчивается или нет. Не могу представить того, что больше не увижу всех своих одноклассников вместе, в одном кабинете, что больше мы не будем доводить учителей, ругаться между собой, устраивать скандалы, драки, объявлять кому-то бойкоты… Я пришел в эту школу в девятый класс, и, глядя на различные компании, дуэты, одиночек, подумал, что даже в первоклассной школе все то же самое, как и в детдоме, только еще хуже, тут дети соревнуются в том, кто богаче, у кого круче игрушки, кто больше популярен. Кто-то мог предложить начать травить одного из одноклассников, и все тут же поддерживали его идею, превращая жизнь ученика в ад. Я этого не понимал. Но один день изменил мое мнение о них…
Девятый класс. Конец осени.В кабинет врывается один из моих одноклассников и кричит о том, что в коридоре ребята из параллельного класса пристают к другому моему однокласснику. Все, кто был в тот момент в кабинете, сорвались с места. Я ошарашено глядел на них, не веря, что можно испытывать такое любопытство, когда кого-то унижают.
- А ты чего сидишь? Пошли скорей!Меня дергает за рукав одноклассница. Брюнетка с синей прядью. Она маленького роста и пухленькая, но в то же время очень милая. Парни достают ее ровно до того момента, пока она не начнет медленно расплываться в улыбке. После этого они сразу исчезают с поля зрения. А девушку, кажется, зовут Настя.Я не сопротивляюсь, и она тащит меня за собой по коридору, до собравшейся толпы. А там я увидел то, чего точно не ожидал увидеть. Все ребята из класса стояли, чуть ли не стеной, загораживая парня, над которым издевались, от парней из параллели. Они кричали, толкались, к параллели присоединилось подкрепление и через пару минут все это вылилось в самую большую драку, что я когда-либо видел. Класс на класс. Со всех сторон сыпался мат, визги девчонок, крики учителей, которые пытались нас разнять. Да, нас. Я сам не понял, когда ввязался в эту массовую потасовку. А разнять нас смогли, только при помощи огнетушителей. Нет, нас не били ими по голове. Нас просто остудили.Притащив всех в кабинет, классный руководитель начал читать лекцию о неподобающем поведении, а я, вместо того чтобы слушать его, оглядывал класс. У некоторых было побито лицо, у некоторых порвана одежда, у нескольких девчонок красовались царапины на лице, прически напоминали известную фразу «я у мамы вместо швабры», но все до единого радостно улыбались, и главное - они все спрашивали у того самого парня из-за которого все началось, в порядке ли он. Они все были побиты, но почему-то волновались о другом человеке.- Ты в шоке, да? – обратился ко мне мой сосед Антон. Он то и дело прикладывал платок к разбитой губе и морщился.- Угу, - кивнул я.- Вообще-то, тут все просто. Мы, - он обвел рукой весь класс. – Семья. В семье могут быть ссоры, скандалы, непонимание, обиды, драки. Все что угодно. Но никто другой не смеет обижать нашего члена семьи, только у нас есть на это право, а иначе - загрызем, - его глаза холодно сверкнули и я понял, действительно загрызут. Вот так всей толпой нападут и загрызут.Я заулыбался, вспоминая то время. Совсем скоро я расстанусь с ними всеми. Не верится. Не верится, что через пару месяцев Катя уедет в Америку покорять подиум. Антон отправится в Москву поступать в МХАТ. Кирилл займет место отца в фирме. А Настя собирается открыть свою гей-порно-студию. Шучу. Эта извращенка в будущем хочет стать врачом. А вот я собираюсь поступать в педагогический. Не знаю, отчего вдруг такой выбор. Может, насмотревшись на безразличных учителей в детдоме, захотел стать лучше них, а может, я просто не могу оставить школу. Ведь в ней столько всего было. И пускай я проучился там всего три года, но эти три года были лучшими в моей жизни. Интересно узнать, а какими будут подростки через пять лет, десять, пятнадцать… Конечно, если мне это дело еще не надоест, и я буду преподавать. Ведь я дал себе слово, что как только почувствую, что работа не приносит мне больше удовольствие, что я устаю, что ученики начинают меня раздражать, бесить и я прокручиваю в голове планы их убийства – я сразу уйду с этой работы. Не хочу становиться тем, на кого нагляделся в детстве.За день до первого экзамена у меня началась паника. Я понял, что совершенно ничего не знаю, хотя мозги были переполнены от полученной информации за несколько недель. Перед глазами то и дело проносились различные термины из биологии. И от этого становилось еще страшней. К вечеру я уже несколько раз повторил весь материал и тупо сидел в гостиной, неотрывно смотря на часы и молясь, чтобы время пошло быстрей и скорей бы уже наступил этот чертов экзамен. Мама пробовала меня поддержать и успокоить, но у нее ничего не вышло, зато вышло, как ни странно, у суицидника.
- Да расслабься ты! Это же просто экзамен!
- Тебе легко говорить, ты его не сдаешь, - ощетинился я.- Мне неохота. Может в следующем году, - пожал он плечами. – А ты, если будешь так нервничать, то завтра допустишь кучу ошибок. Оно тебе надо? Ты ведь так готовился к этому экзамену. Относись к этому, как к обычной контрольной или подготовке к ЕГЭ.Я фыркнул, услышав такое сравнение, но почему-то успокоился. А придя утром на экзамен, мог думать только о том, что хочу спать и поскорей бы оказаться дома. Поэтому ЕГЭ сделал чуть ли не за полтора часа, при этом был совершенно спокоен. Мне просто ужасно хотелось домой. Хотелось выспаться после всех бессонных ночей, что я провел за учебниками.Перед вторым и третьим экзаменами я совершенно не волновался. В голове отложилась мысль, что это обыденная вещь, которую я делал сотни раз и уже привык. Настя, которая перед каждым экзаменом была как на иголках, чуть не покусала меня за это.А потом было вручение аттестатов, выпускной вечер, гулянье по улицам до утра, прощание с теми, кто собирался уехать и обещание не терять из виду тех, кто остается в городе, заверив в том, что лет через пять мы все соберемся на встрече выпускников. Двадцать второго июня я расстался со своей второй семьей… Спустя две недели я подал документы в институт и поступил. Мама по этому поводу закатила настоящий праздник. Кстати, Настя тоже поступила, а вот у Антона впереди еще был творческий конкурс. Но мы все скрестили за него пальцы.В середине июля было принято решение отправиться на море, иначе мы медленно, но верно растаяли бы от жары, поэтому мама последние несколько дней неотрывно сидела над различными документами, чтоб поскорей разобраться со всеми делами и отправиться на отдых, а мы с суицидником в гостиной смотрели кино. Точнее, я смотрел, а он зудел над ухом.
- Приемыш, а приемыш. Ну, приемыш! Прие-е-емыш. Прием, приемыш! О! Здорово звучит! Прием, приемыш! Приемыш, прием! Прием-прием, приемыш! Прием-прием, приемыш, прием.Не выдержав, я обернулся к нему.- Ну чего тебе?! – воскликнул я, чувствуя, как правая рука дергается сама по себе, желая придушить суицидника.
- Подстриги мне ногти на ногах, - он состроил невинную мордашку и кинул в меня щипчиками. Я рефлекторно их поймал, а затем до меня дошло сказанное.- Чего? А ты не слишком ли оборзел?
- Тебе что, жалко?- Да!Он пристально посмотрел на меня, щурясь, а затем вздохнул.- Ладно, попрошу Эрику.Я тихо зарычал. Вот зараза, знает, на что надавить. Из-за всей этой бумажной волокиты мама последнее время была слишком нервной, если суицидник ее сейчас отвлечет, то достанется ему, за то что он это сделал, достанется мне, за то что не помог ему, а вслед за этим достанется неизвестным мне людям, за то, что они идиоты, которые сами ничего не могут сделать. Через час, слегка остыв, мама все-таки выполнит просьбу суицидника, но при этом будет на меня смотреть так, что станет тяжело дышать.
- Стой. Давай сюда свои ласты, - подозвал я суицидника.
Он довольно заулыбался и объехал диван. Я пододвинулся к краю и когда он подъехал, чуть ли не впритык, наклонился и взял одну его ногу, кладя ее себе на колени. Несмотря на то, что он не пользовался ими уже четыре месяца, они все равно оставались подтянутыми, ну может слегка похудели. Ворча себе под нос, я быстро состриг ногти с одной ноги и принялся за вторую. Щипчики в моих руках случайно воткнулись в кожу суицидника возле большого пальца.- Ауч! Больно! Ты можешь осторожней?! – воскликнул он, поморщившись. Я поднял на него глаза. Пару секунд он продолжал с недовольством на меня смотреть, но затем понял, что случилось. На его лице, скорей всего, как и на моем, появился испуг, недоверие, изумление. Мы одновременно переместили взгляд на маленькую ранку, из которой проступила кровь и в унисон закричали: - МАМА!!!В столовой что-то упало, а через секунду мама уже была в гостиной, с испугом взирая на нас.- Что случилось? – ее взгляд метался от меня к суициднику и обратно. - Почувствовал… - хором начали мы и замолчали.- Кто? Что?- Я по-по-по-почувствовал… - суицидник страшно заикался от произошедшего. - Я случайно уколол его в ногу, а он почувствовал боль, - на одном дыхании выпалил я, а парень кивнул. Глаза мамы расширились, она переместила взгляд на ногу суицидника, что все еще находилась у меня на коленях, и убежала назад в столовую. Спустя полминуты мы услышали, как она с кем-то говорит по телефону. Через полчаса в нашем доме оказался врач, который осмотрел суицидника. Еще через полчаса было принято решение отправить его на лечение в Европу. Через два часа мама, суицидник и сопровождающий их доктор ехали в аэропорт, а я остался один в резко опустевшем доме, где тишину нарушал включенный, но забытый всеми телевизор…