Зима (часть 4) (1/1)

—?У Гретхен какой срок?—?Девятая неделя вроде. Она сама не знает.—?Девятая? Ох уж это Рождество… Как она? Уже легче? —?переход на беременность Гретхен удивил Хельгу. А как же ?зависть?? Или… или теперь она, наоборот, будет оберегать беременных?—?Нет. Даже хуже, с тех пор, как добавилась тошнота… Но зато есть новости о Вальтере…—?Знаю. Очень тяжелый. Но идет на поправку,?— Хельга выругалась про себя: ответ был так близко! Магде не стоило рисковать, Гретхен зря строила предположения… —?Надо же, она и Вальтер… Я думала, он будет с Круспе.—?Есть версия, что Ленни потому и покончила с собой. Вскрытие показало, что… Что она недавно сделала аборт… Мы не знаем, был ли ребенок от Вальтера. Но только слепой не видел, как она смотрела на него…—?Нет, не от Вальтера. Он бы обязательно проболтался… Надеюсь, не аборт толкнул ее на тот свет. А если так?— то я знаю, на ком ее смерть…Повисла неловкая пауза.—?Вы знаете отца? —?нет, невозможно! Откуда? Но начальница будто снова закрылась от нее.—?Да. И не только это, кое-что еще… Давай не будем? Может потом… Береги Грету. Наших детей не вернуть, но у нас могут быть и другие.Другие? Да, у нее и Филипа. У Хельги не будет. Или… А ведь она права. Хельга и сама задумывалась об этом, но дальше мыслей дело не заходило… Но почему бы, собственно, нет?—?Думаете, я подхожу? Ведь мой бывший муж…—?И это именно ты на него заявила. Ты идеальная немецкая женщина. А если кто думает иначе… Так заставим его молчать… —?услышав шаги в коридоре, Хасе взглянула на дверь. —?Кажется, это Филип,?— женщина мягко отстранилась. —?Он… Тоже переживает. Не стоит ему видеть моих слез.—?Зайти завтра? —?почти шёпотом спросила Хельга, на секунду задержав руку на руке начальницы. Она не знала, что скажет завтра, но чувствовала, что эта встреча может быть полезна обеим. Да и… Хельга ни за что не призналась бы, но ей хотелось снова обнять Хасе. Снова остаться вот так, вдвоем…—?Не стоит. Ты нужна Гретхен. Я не одна, в отличие от нее. А если что… Я позову. И ты тоже обращайся…В очередной раз Гретхен перечитывала письмо от сестры. Эта глупышка возомнила, что они справятся… Что могут они вдвоем? И как оставить маму? Но получить такое письмо было сродни глотку чистого воздуха.?Милая сестренка, прости. Когда я рассказала маме, я ожидала чего угодно, но не этого. Ты ведь знаешь, мама?— человек верующий. Кто мог знать…Только узнав, я хотела поехать к тебе. Бог мой, тебе, моей самой близкой подруге, плохо, а рядом только чужие люди! Ведь я знаю, как важно иметь поддержку! Ты была со мной в обе мои беременности, и я должна бы отплатить, но… чертово но! Мама не позволяет ехать, а брать с собой детей… Ты ведь понимаешь, правда?В любом случае?— я с тобой и за тебя, что бы ты ни решила. Быть может, мое письмо опередило мамино? Тогда знай: я поддержу. Вырастим, где два?— там и три, не так ли?Люблю тебя?.Вновь и вновь читая письмо, Грета не могла сдержать слез. Семья не отвернулась. Быть может, и мама со временем… В одном лишь Фанни была не права: чужих с ней не было. Разве была чужой Хельга, взявшая на себя ее команду? Или Вольф, договорившаяся с лагерными врачами, так, что обошлось без осмотра? Быть осмотренной мужчиной… как минимум унизительно. Или Иренка, все больше времени проводившая с ней, читавшая ей, когда читать самостоятельно не было сил, державшая за руку, когда было плохо и страшно?Магда и Зося были дальше, загадочнее, но и они давно перестали быть чужими. После смерти Ленни Зося все чаще оставалась с Гретой: должно быть, Вольф боялась второго суицида, а забрать Иренку из ревира было невозможно. Магда всегда была ближе к Хельге, но Гретхен слишком хорошо помнила, что сказала Магда о том письме… Да и в остальном Магдалена не оставалась равнодушной. Это она забрала у нее спицы, напомнив, что беременным вязать запрещено. Она приносила разные продукты, найденные в вещах, и способные облегчить токсикоз. Она…Она тоже не была чужой.***—?Вальтер…Сквозь сон почувствовав прикосновение, Грета решила, что к ней снова пришла Иренка, но все же приоткрыла глаза. Вальтер улыбнулся ей, не так, как раньше… Он и не был таким, как раньше…—?Тише. Мы поговорим утром,?— мужчина лег с ней рядом,?— а сейчас спи. Тебе нужно набираться сил.—?А ты не сон?—?Нет. Я абсолютно точно не сон…—?Значит, ты понимал, что ты у нее первый, и ничего не предпринял для…—?Я и не думал, что она будет против,?— Вальтер задумчиво посмотрел на дверь в комнату Греты. —?Это ведь логично, если подумать…—?А если подумать хорошо? —?Хельге хотелось ударить его. Не подумал… Логично… —?Вы даже не были помолвлены. Кстати почему, раз это логично?—?Я делал намеки, она… Не то, чтобы была за…Хельга встала, чтобы сделать несколько шагов. Казалось, что если не дать этому выхода, хотя бы такого, она не сдержится, и непременно ударит его. Почти дойдя до окна, женщина резко обернулась:—?Она не была за, и ты решил ее поторопить?—?Выходит так.—?Ты хоть понимаешь, что это насилие? Что… —?Хельга беспомощно опустилась на диван. —?Что, если бы и она сделала аборт и не смогла простить себе этого? Ты об этом подумал?—?Ленни? —?Хельга кивнула. Сев с ней рядом, мужчина обнял ее за плечи, и, к ее удивлению, это прикосновение не показалось Хельге опасным. —?Бедная малышка. Я хотел поговорить с ней, но откладывал… Все видели, что она хочет быть со мной. Не знал, что у нее кто-то был. Что касается Греты?— я уговорил отпустить меня к ней, перешел в руки самого Менгеле, лишь бы только…—?Менгеле спас меня,?— оборвала его Хельга. —?Иди к Грете. Хотелось бы многое тебе сказать, но сделанного не вернешь.Хельга:Войдя в комнату Ленни, Женщина неожиданно для себя заметила там Иренку. Заключенная сидела на полу, обняв себя руками, словно ей было холодно, и, кажется, плакала. С этим предстояло разобраться.Одним движением сдернув с кровати одеяло, Хельга набросила его на плечи Иренки, сама же села на кровать, так, что, если протянуть руку, она могла погладить заключенную по голове.—?Что произошло? —?спросила она, понимая, что причина слез?— не в смерти Ленни.—?Я не справляюсь, фрау надзирательница,?— тихо проговорила Иренка. —?У нее отказывают почки. В любой другой ситуации я бы предложила аборт, но ведь я сама уговорила ее оставить малыша. И его отец при смерти. Но нельзя подвергать Гретхен такому…Гретхен? Вот как она ее называет про себя. Это хорошо. Значит, она видит не форму, а человека под ней. Значит, ей можно верить.—?Может, нужно что-то?—?Нет. Этого не купишь.Хельга опустилась на пол и притянула Иренку к себе. Та сжалась от страха, но не сопротивлялась.—?У тебя остался кто-то на воле? Или здесь?—?Нет, я одна…—?Не одна. Мы тебя не бросим,?— Иренка. Маленькая, милая Иренка. Хельга взяла ее за руку, отметив, что рука Иренки совсем не изменилась. А ведь Хельга каждый раз давала ей хоть что-то из еды. И Грета отдавала ей свой паек. И Вольф тайком подкармливала любимцев… Наверняка отдает все другим. Такое Хельга замечала и за Магдой, и даже, можно сказать, поощряла, но не ценой же собственной жизни? —?Это продлится до самых родов?—?Если через пару недель ей не станет легче?— придется прервать беременность,?— Иренка спрятала лицо. Хельга чувствовала ее дыхание, и то, как часто бьется ее сердце. Боится. Но как ей помочь? Или не нужна ей помощь, ей нужно то, чего нет даже у Хельги… Свобода. Там, за проволокой, все было бы совсем иначе.—?Тссс, все хорошо. Мы будем верить в лучшее,?— ?как птенец?… Мысль, словно из глубин сознания, повлекла за собой воспоминания: ?Мой птенчик… раненый птенчик?… Как же много это значило. Если бы снова, хоть на миг… —?Иди сюда,?— Хельга прижала девушку к груди, словно та была младенцем. Дыхание Иренки стало чаще. Ей не хватает воздуха? Или… —?Что с тобой? —?Хельга коснулась ее подбородка, заставив поднять голову. Одного взгляда в глаза Иренки хватило, чтобы понять причину ее страха. Она плакала, но теперь совсем беззвучно, обреченно, в ее глазах застыл ужас. —?Ты… тоже так думаешь? —?Хельга резко отстранила девушку, встала, но, не в силах справиться с собой, опустилась на кровать. —?За что, скажи? —?Женщина закрыла глаза. Иренка… И ты тоже веришь им…Хельга поймала себя на странной мысли: ей вдруг захотелось, чтобы рядом была Хасе. Как же не хватало ее холодного ума… Ее доверия… Она верила Хельге, а Иренка, за жизнь которой Хельга так боролась…—?Простите! Пожалуйста, простите! —?опомнившись, Иренка обхватила ее колени. Хельга взглянула на заключенную… Такая маленькая, беспомощная, жалкая… Она бы не смогла сопротивляться… Как и Хельга не смогла. —?Я идиотка! Простите меня, умоляю. —?девушка схватила руку Хельги, прижала к губам, и тут же, словно ошпарившись, отстранилась. —?Теперь я понимаю, почему вас зовут грустным ангелом. Вы ангел, на самом деле… А я… я… —?Иренка не могла справиться со слезами.—?Забудь. И я забуду. Просто оставь меня,?— во рту пересохло. Обида ушла, стоило Хельге представить, чему она только что подвергла Иренку. Стоило помнить о своей репутации. —?Оставь меня одну.***Два ангелочка сидели, обнявшись, над венком из остролиста. Два младенца, бесполых на вид. Должно быть?— мальчик и девочка.Пары секунд хватило Хельге, чтобы понять, что этот подсвечник не должен быть передан на склад. Заключенные, заметившие ее интерес, словно по команде отвернулись, когда Хельга опустила ангелочков в карман. Безделица по сути, но преступление по закону. Счастье, что она не раз так же отворачивалась, давая им возможность закончить то, чего ей видеть не стоило.Счастье, что они не знали, зачем ей ангелочки…—?Фрау Хасе,?— хорошо, что она была одна.—?Привет,?— начальница остановилась рядом с Хельгой, словно они были подругами. —?Домой? —?получив положительный ответ, Хасе жестом пригласила Хельгу пройтись. —?Случилось что?—?Нет. Я… В общем?— вот,?— порывшись в сумке, Хельга достала ангелочков. —?Я подумала, что они подойдут. Простите, если лезу не в свое дело…—?Ты идешь со мной! —?едва ли это был приказ, но не подчиниться было бы глупо.Было странно остаться с ней наедине, в их с Филипом доме. Хельга украдкой осматривалась, пока начальница искала то спички, то свечу. Этот дом не был похож на комнату Анни, любившей мелкие безделушки. Здесь у каждой вещи было свое место и своя функция. Но многие вещи были нарочито шикарны. Кофейный столик резными ножками, ковер с длинным ворсом, изящный торшер… Здесь тоже чувствовалась рука хозяйки. Но совсем другой…—?Вот, эта подойдет… Подожди еще кое-что,?— из верхнего ящика комода была извлечена фотография маленькой девочки. На секунду задумавшись, Хасе поставила фото девочки рядом с ангелочками. —?Вот так. Все вместе,?— она зажгла свечу,?— будем верить, что она там присматривает за ними…Хельга обняла начальницу за плечи, не решаясь сказать хоть что-то. Освещенные свечой, лица ангелочков казались почти живыми. Как кстати ей попался подсвечник. Но… Нет, лучше не думать.—?Сестра? —?шепотом спросила Хельга. Это было бы странно, но другого варианта она не могла предположить.—?Нет. Дочка Фила,?— голос начальницы дрожал. Еще бы, в такой момент. —?Я не знала о ней. Однажды нашла фото, Филип сказал, что это дочь… Я накричала на него. Наговорила лишнего. Злилась, что скрывал. Кричала, что он обязан быть с ней… Он ответил коротко: ?Тогда остается застрелиться??— в своей обычной манере, Хасе держала ладони сомкнутыми, словно читая молитву. —?До сих пор не верит, что потерял ее… Теперь еще и мои… Как думаешь, есть там хоть что-то?—?Не знаю. Но, если есть, то этого бога я не люблю.—?Понимаю. Но сложно, наверное, в наше время быть богом… Не знаю, что страшнее: встретить его после смерти, или не встретить. Ему будет, о чем меня спросить…—?Мы все ответим за грехи,?— поддержала ее Хельга.—?Грехи? Ерунда. Исповедовался, отмолил и нет их… А память… ее не стереть… Фил? —?последнее слово она произнесла так тихо, что Хельга скорее не расслышала его, а прочла по ее губам. Хасе испуганно взглянула на дверь, за которой зажегся свет. —?Да. Но уже поздно.Хельга тоже повернулась к двери. Что именно поздно? Она не знала. Быть может, Филип просто не любит гостей.—?Лизхен? —?ласково позвал вошедший мужчина, должно быть, не сразу заметив их. Он был выше Хельги, широкоплеч и явно силен. Хельга знала, что многие женщины считали его красивым. Считала ли она так же… Возможно. —?Ну, ты опять?—?Да, я опять,?— Хасе посмотрела ему в глаза. Не с вызовом, как показалось Хельге сначала. В ее взгляде словно смешались испуг и вина. Но за что?—?Когда ты уже успокоишься? —?Фил протянул руку к свече, но Хасе е позволила ему это сделать, закрыв подсвечник своей ладонью. —?Лиза, прекрати. Ты еще алтарь создай!—?Создам, если будет нужно!—?Лизхен, пойми, это глупо,?— мужчина взял ее за плечи, пытаясь притянуть к себе. —?О себе подумай. Тебя и так с трудом спасли, а ты еще и изводишь себя этим. Я знаю, ты хотела малыша. И я хотел. Но не все сбывается,?— ком подкатил к горлу, но как бы ни было трудно смотреть на это, Хельга ни за что не решилась бы вмешаться. Она смотрела на начальницу, спрятавшую лицо в ладони, и будто сжавшуюся, закрывшуюся от всех. На Филипа, пытавшегося достучаться до нее, но не желавшего принять ее боль. Но даже это лучше, чем ничего. Ведь даже сейчас видно, что ему не все равно. —?Своими слезами ты загоняешь себя в это… Бог мой, не одно так другое… Сколько я еще буду прятать от тебя таблетки? А теперь еще и это… Лизхен, услышь меня,?— мужчина провел ладонью по ее волосам,?— там ведь не было еще детей, только набор клеток. Ведь…—?Были! Сколько тебе говорить, что они были! —?Хасе подняла на мужчину взгляд. Она снова плакала. Похоже, теперь она не прятала от него слезы.—?Лиза, не выдумывай. Ты хоть знаешь, что такое?— хоронить своего ребенка?—?Нет! Не знаю! Мне не дали их похоронить! —?Хасе резко оттолкнула его, и, словно обессилев, опустилась в стоящее возле камина кресло. Хельга хотела было сесть рядом, обнять ее, но, увидев, как Филип смотрит на ангелочков, встала между мужчиной и камином, закрывая подсвечник.—?Это нужно прекратить,?— мужчина пугал ее. Сведенные брови, так, что на переносице появились складки. Словно в оскале, напряженные губы. Решительный и какой-то яростный взгляд…—?Прошу вас, услышьте ее,?— Хельге показалось, что кто-то открыл окно, настолько холодно стало в комнате. Женщина обхватила себя руками, пытаясь скрыть дрожь, и, быть может, согреться. Что может она против Филипа, который и сильнее, и старше по званию? Но отступить означало предать Хасе, именно тогда, когда ей так нужна была поддержка. Ведь еще и месяца не прошло.—?Отойди,?— Хельга заметила, что мужчина сжал кулаки.—?Нет,?— голова предательски закружилась. В висках стучало. Теперь ее резко бросило в жар.—?Тебе помочь?!—?Не посмеешь,?— голос Хасе вывел Хельгу из оцепенения. Спокойный, твердый голос. Так она обычно выносит приговор. —?Ты пальцем ее не тронешь. —?Хельга глубоко вдохнула. Если бы она могла так же быстро взять себя в руки. Но нет, опять расклеилась.Хасе взяла Филипа за локоть, совсем легко, символично, но было в ней что-то, заставившее его остановиться. Теперь он выглядел растерянно.—?Я не собирался, малышка,?— мужчина сделал шаг назад.—?Выглядело так, будто собирался.—?Давайте так: я пойду остыну, а потом вернусь, и вы мне расскажете, почему я сегодня козел?Обняв Хельгу за плечи, Хасе лишь коротко кивнула ему. Поддавшись, Хельга позволила усадить себя на диван и с готовностью прижалась к начальнице, севшей рядом. С ней не страшно. Совсем.Вскоре вернулся Фил. Его волосы были мокрыми и смешно торчали в разные стороны. Должно быть, засунул голову под кран.—?Можно к вам? —?Хасе кивнула, и мужчина, придвинув кресло, сел рядом с ней. —?Простите, что напугал. Фрау Рихтер, поверьте, я и мысли не допускал…—?Дело в том, что ей хватает жеста,?— перебила его Хасе. —?сначала я думала, что она боится. А сегодня увидела, что ей физически плохо.—?Значит все то, что болтают про ее мужа и ?воспитание кулаками??— правда?—?Не правда. Все намного хуже,?— почувствовав себя лишней, Хельга отодвинулась на другой край дивана. Странно было бы обнимать ее при почти что муже, еще и во время их примирения после ссоры. —?Я не стану пересказывать, но поверь, там был ад. Ночной кошмар, вот только без возможности проснуться… Еще и Таубе нравится доводить ее. А ведь ей больно, раны еще свежие… Ладно. Хватит. Просто пообещай, что не обидишь ее.—?Это, разумеется,?— Филип мельком взглянул на Хельгу. —?Сам не трону и никакому Таубе не позволю.Повисла неловкая пауза. Хасе протянула руку Филипу, он с готовностью взял ее ладонь в свои.—?Мы будем говорить о…—?А ты готов услышать? —?голос Хасе дрогнул. Должно быть, она снова пыталась сдержать слезы.—?Я выслушаю тебя, а потом мы решим, что делать, хорошо? Так больше не может продолжаться.—?Фил… Прошу, хватит… —?поняв, что и этот разговор закончится ссорой, Хельга решила вмешаться. Снова сев рядом с Хасе и одной рукой обняв ее, женщина, насколько могла решительно, посмотрела в глаза Филипу.—?Позволите мне говорить за нее?—?Что вы можете знать?—?Все. Я прошла через это. Дважды. То, что моих детей убил их отец, а у вас несчастный случай, меняет не так много. Ей так же плохо, как и мне когда-то. Но у нее есть вы,?— мужчина кивнул. Приняв это за согласие, Хельга продолжила. —?Вы уже теряли ребенка. Это… Нет, это не тяжело. Это делит жизнь на ?до? и ?после?. И я понимаю, то вы боитесь повторения. Вам проще сказать, что детей не было. Вы еще не знали их, не видели… Сказать, что вы потеряли еще двоих, означает вновь окунуться в это горе. Я понимаю, вы не хотите… Но дело в том, что для нее все совсем не так. У нее уже горе. И вы нужны ей. Вы потеряли будущее, она?— настоящее. Они уже жили в ней, уже изменили ее, как ваша дочь изменила вас. И как после этого сказать, что их не было?Хельга не знала, что еще сказать, но и молчание фила пугало ее. Мужчина, не отводя взгляда, и, кажется, не моргая, смотрел на Хасе, будто увидел в ней что-то, чего не замечал раньше.—?Я не смогу… Она предлагала думать о них, как о родившихся… И умерших…—?Примите ее право считать их умершими. Не говорите, что их не было.—?Хорошо. Я больше не скажу этого. Пусть плачет, пусть устраивает все это… Я тоже творил много глупостей. Если оно поможет?— готов терпеть. Лизхен, ты согласна так?