Милая девочка. (2/2)

— Ты.. Вы упали в обморок. – он посмотрел на меня, а после обернулся в сторону персонала, – Телохранители нашли Вас без сознания, лежащего между балконом и кабинетом. Перед этим был слышен крик. Они сразу же позвали меня, попросив осмотреть Вас и помочь.

— Мы боялись, что на Вас покушались, Мистер Джексон. – неуверенно оправдался один из секьюрити, пожав плечами.Я махнул на них рукой:— Идите отсюда, пожалуйста. Мне нужно остаться с доктором наедине.Все послушно покинули переговорную.Оперевшись на локти, я сел напротив врача, посмотрев ему прямо в глаза.— Ты ничего не хочешь мне рассказать, а, Майкл? – он скрестил руки на груди, вопросительно выгнув бровь.

— Нет, Джим, – также скрестив руки, ответил я, – не хочу. Мне нечего тебе рассказать.

Посмотрев в даль, он усмехнулся, сложив ладони на коленях.— Ты и правда думаешь, что я не понимаю, что с тобой происходит, Джексон? – он снова перевел взгляд на меня, после чего наклонился чуть вперед, – У меня опыта в медицине в три раза больше, чем у тебя на сцене, и нагло лгать мне в глаза, делая вид, что всё в порядке, при этом слепо надеясь, что я ничего не заподозрю – это просто верх неуважения, как ко мне, так и к моей профессии.

Он поднялся со стула, после чего подошел к окну, открыв форточку и вдохнув полной грудью.Я упрямо молчал. Что он может знать, на самом деле?! При нем не произошло ровным счетом ничего, кроме рядового обморока!

Я опустил голову, шумно выдохнув.— Ты мучаешься. – продолжил свою речь он, вновь повернувшись ко мне лицом. – Ты думаешь, что оно пройдет, что видения краткосрочны, и ты можешь их контролировать. Но на деле же контролируют ОНИ тебя, производя распад твоей личности на мелкие кусочки. Ты не справишься с этим один, ЭмДжей. Ты не справишься...Я молчал. Я продолжал молчать. Я не понимал, как он понял, но это угнетало меня еще сильнее: о моем недуге узнал кто-то посторонний. Теперь мне быть небезопасно...Он развернулся, пойдя к выходу.

Остановившись у двери, мужчина добавил:— Если вдруг решишь поделиться или попросить помощи, мой номер и адрес у тебя есть, всегда. Не переживай, я никому не скажу. И надеюсь, что твоих мозгов хватит на то, чтобы обратиться ко мне раньше, чем тебя оденут в смирительную рубашку и отвезут куда-нибудь в Нью-Йорк, в пансион для душевнобольных.Он вышел, хлопнув дверью.— Черт! – выругался я, стукнув рукой по подлокотнику дивана.

Утром следующего дня я отправился на студию звукозаписи. Мне нужно было работать над записью нового альбома, и ничто не сможет помешать мне это сделать!

— Так вот, я говорю – неважно, черный ты или белый, если ты думаешь быть моим братом. – презентовал я текст новой песни одному из своих продюсеров, Биллу Ботреллу.

Мужчина сидел напротив меня на мягком зеленом диванчике, и о чем-то думал, то и дело прищелкивая пальцами.

Я сидел на стуле, оперевшись спиной о стол, и молча ждал его одобрения, следя за тем ритмом, что он отбивает. Казалось, что молчание затянулась на очень длительное время.

Неожиданно, он заговорил:

— Антирасизм?

Я кивнул.

Вдруг, его осенило. Он в секунду сорвался с места и, взяв первую попавшуюся гитару, ошалевшими глазами посмотрел на меня:— Помнишь демо, которое ты приносил мне еще в 89 году? Мы добавляли звон колокольчиков, шейкер...— Ну и, к чему ты клонишь?? – нетерпеливо перебил я продюсера, заинтересованно глядя на его гитару.Билл тут же наиграл мотив.

Черт, да он же идеально подходит для этого текста!...— Боже правый...

Вне себя от радости я захлопал в ладоши, растянувшись в широкой улыбке.

Играя, Билл кивнул на мой текст:— Пой уже!

Он захихикал.

До вечера мы проработали над записью демо версии Black or White.

Уставшие и счастливые мы с Биллом сидели в той же маленькой зелено-рыжей комнатушке, с изумрудно-зеленым диваном, цвета молочного шоколада столом и стульями, и пили кофе, добавив туда чуть-чуть коньяка. Настроение было просто на высоте! Казалось, что ничего более лучшего в этот день произойти уже просто не может, и мы должны насладиться творческим процессом сполна.

Вдруг, послышался глухой стук в дверь. Время давно пробило заполночь, в огромном здании с Биллом мы были одни. Лишь моя охрана ждала снаружи, не давая никому попасть внутрь студии.

Стук послышался снова. Мы с Биллом переглянулись, не понимая, кто мог начать настойчиво к нам ломиться.

— Мистер Джексон? – послышался из-за двери голос одного их секьюрити, после чего по двери застучали вновь. – Откройте, пожалуйста. Тут...Поднявшись на ноги, Билли незамедлительно распахнул двери.

На пороге стоял Джеймс, черный парень, что был самым ?большим? из моих амбалов, и держал на руках маленькую девочку в изодранном грязном платье, что со страхом в глазах обвивала его шею руками. ТУ САМУЮ ДЕВОЧКУ...Испуганно округлив глаза, я тут же закрыл рот руками, сдержав чуть не вырвавшийся крик ужаса. Трясясь, словно осиновый лист, я быстро попятился назад, показывая на неепальцем:— У...Убери ее отсюда... Пожалуйста, я прошу тебя! Убери ее!

Из моих глаз хлынули слезы ужаса и отчаяния. Либо кто-то жестоко надсмехался над моей жизнью, посылая мне кошмары и организовывая их, либо я действительно болен...Не выдержав напряжения, я тут же спрятался за тот самый зеленый диван, сев на колени и согнувшись в три погибели, после чего закрыл лицо руками. Блять, мне действительно нужна помощь...Билл тем временем вывел ничего не понимающего Джеймса с ребенком на руках из комнаты, оставив меня одного.

Достав из кармана пейджер, я быстро набрал номер врача.— Алло? Джимми? – мой голос предательски дрожал и срывался, – Мне нужна твоя помощь...