Глава 1. (1/2)

19 декабря 2012 года. Вашингтон, США. Белый дом.- Вы уверены в этом, Грэй? – спросил президент начальника тайной организации по госбезопасности.- Абсолютно, сэр. – Ответил агент – Они приехали в этот особняк днем 12 декабря, на следующий день поднялась снежная буря, и связь пропала. Поначалу мы думали, что ничего серьезного. Но когда спустячетыре дня погода нормализовалась, а они так и не вышли на связь, вот тут-то мы и забеспокоились. Послали отряд, но никого в живых уже не было…Грэй замолчал. Желания говорить, пусть и с самим президентом, не было. Перед глазами все еще стояла залитая кровью столовая, где они нашли Англию, Испанию и Россию, и, как по контрасту, белые-пребелые лица Канады и Франции, и еще несколько тел, покоившихся в разных концах дома.

- Черт-де что происходит… - пробормотал президент, устало откинувшись в своем кресле. Окинул взглядом напряженного Грэя, сидящего напротив, словно пытаясь найти у него поддержки, но тот лишь отрешенно смотрел в сторону. Кабинет, в котором он оказался совсем недавно, и раньше был для него как дворец для царя, внезапно обернулся клеткой, и давил со всех сторон.

Снова дрожь в руках. И эта проклятая неуверенность, поселившаяся в сердце дня три назад, непонимание, что делать и чего ждать, приводили в странное состояние бессильной ярости.Возможно, дело было в Джонсе. Не так-то просто это – зайти в морг, опознать в убитом не просто знакомого молодого парня, а страну, в которой родился, жил и которой поклялся служить верой и правдой. Глаза отказывались верить увиденному, и поэтому по-детски глупый вопрос все же сорвался с губ:- Он…правда…умер?Голос ответившего был спокоен и безэмоционален:- Да. Альфред Ф. Джонс, минимум, дня три как мертв. После вскрытия мы все уточним.Президент еще раз бросил взгляд на непривычно бледное лицо Америки, упрямо надеясь, что тот все равно сейчас встанет и откроет глаза. Но Альфред продолжал неподвижно лежать, завернутый в непрозрачный пакет.- Сэр, если позволите, я пойду – голос Грэя вырвал его из воспоминаний.- Хорошо, Грэй. Если станет известно что-то новое, сразу оповестите меня.- Разумеется, сэр. На данный момент известно лишь одно – убийцей был кто-то из гостей. Территорию особняка занесло снегом, а погода стояла такая, что до него невозможно было добраться даже на вертолете.- Не сомневаюсь, что это русские – их президент как раз потребовал отправить тела, чтобы их осмотрели на родине. А заодно настоял, чтобы выдали и парочку других «гостей». Не нужно было ему уступать… - мрачно закончил президент.Грэй, стоя уже у двери, проговорил:- Не забывайте, сэр, их страна тоже погибла, и они скорбят по своим убитым так же, как и мы по Альфреду. Не думаю, что они хотели обострить отношения с нами, сэр. Время покажет, кто прав.Агент вышел. Президент некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь, а затем то ли сам себе, то ли кому-то невидимому сказал:- Но тот, кто первый выдаст «правду», будет иметь преимущество перед врагами. Нам нельзя медлить.Тот же день. Москва, Россия. Кремль.Четыре президента, возглавляемые идущим чуть впереди Путиным, шли по коридору, то и дело перешептываясь между собой. Глава России был бледен, и казалось, что он всего за пару дней состарился на несколько лет. Спина сгорбилась, и он все время упорно смотрел себе под ноги, будто боялся упасть.

Повернув за угол, все увидели двустворчатые белые двери, сквозь которые пробивался свет. Президент России вошел первым, за ним последовали остальные. После коридора, яркий свет в кабинете больно бил по глазам, заставляя жмуриться. Но первое, что привлекло их внимание, был чей-то плач и всхлипы.Оглядевшись, все заметили стоящую у окна Ольгу – Украину, по лицу ее катились слезы, покрасневшие глаза невидяще уставились во тьму за окном. Девушку трясло как в лихорадке. Медсестра рядом с ней все предлагала ей выпить воды и пыталась успокоить, но безуспешно.

У противоположной стены, на кушетке сидела Наталья – Беларусь. Она, обхватив колени руками, что-то без конца бормотала и раскачивалась взад-вперед, лица ее не было видно.

Путин подошел к Наташе и положил ей руку на плечо. Прислушался к словам.- Ваня… Ваня… Ваня…

Президент повернулся в сторону Украины – она опять начала всхлипывать, глядя на младшую сестру.

- Наташа, Оля, все будет хорошо – обратился он к девушкам, но те вряд ли слушали его.- Уведите их отсюда – приказал он медсестре – им надо успокоиться.Девушка кивнула, и осторожно обняла Ольгу за плечи, уговаривая ее пойти с ней.Президенты тревожно наблюдали за ними и за Беларусью, которая продолжала раскачиваться, словно одержимая. Страх еще больше стиснул душу.- Прошу за мной – тихо проговорил Путин, подходя к проему, завешанному пленкой.Четыре президента двинулись вслед за ним.В моргебыло холодно, но не от холода дрожали главы стран. Страх увидеть своих покровителей мертвыми, заставлял содрогаться больше, чем низкая температура.Средних лет врач даже не поздоровался с ними – понимал, что будет неуместно.Шесть каталок с телами, накрытыми простынями стояли посередине зала. Четыре стояли ближе к входу, подальше от двух других. Путин и доктор отошли в сторону, чтобы дать остальным опознать тела; принять неизбежный, как смерть, факт – они мертвы.Почти сразу зарыдал, заголосил поляк, едва увидев посиневшее лицо Феликса. Рядом охнул и рухнул на колени литовец, закрыв глаза, чтобы не видеть безобразную рану на шее Ториса; сжав края каталки так, что пальцы побелели, эстонец усиленно вглядывался в обезображенные губы Эдуарда; латыша вырвало прямо на пол, когда он, всмотревшись, увидел, что у Райвиса были отрезаны уши.Президент России не обращал на своих коллег никакого внимания. Как и в прошлый раз, он не видел, ничего, кроме двух каталок, стоявших у стены.

- Niemożliwe…niemożliwe… (1)- шептал президент Польши. Его трясло, как и Ольгу.

Путин подошел к двум другим каталкам. А что он почувствовал, когда увидел их? Отвращение, когда понял, почему у Ивана была повязка на глазах? Смятение, когда ему показали бесчисленные царапины на руках и шее Анны? Или просто какую-то странную пустоту, переводя взгляд с простреленного лба Ивана на Анну, которой пуля пронзила сердце. Что он почувствовал, когда ему сказали, что Брагинских больше нет? Наверно то же, что и другие – боль, как будто потерял что-то немыслимо дорогое и бесценное, и непонятный страх – словно, не знаешь, что ждет тебя в будущем, и поддержки теперь не от кого ждать.Сил, чтобы посмотреть на Брагинских еще раз, не было. Президент тяжело зашагал обратно к выходу, обходя своих коллег, которые все еще были рядом с убитыми.- Когда составите подробный отчет о результатах вскрытия, немедленно доложите мне – бросил он доктору.Уже который раз за эти дни ему в голову пришла мысль о самоубийстве?Тот же день. Лондон, Великобритания. Объект засекречен.- И кто ж такое мог сотворить с ним? – премьер-министр усиленно прижимал склянку с нашатыркой к носу, осматривая растерзанное тело Артура Керклэнда. Какая же странная штука – жизнь. Еще летом они с Артуром принимали у себя летнюю олимпиаду, а теперь вот он – лежит, запакованный в свой, наверно последний, не самый презентабельный наряд.

- Не знаю, сэр – ответил патологоанатом, расстегнув непрозрачный мешок с телом Англии так, чтобы было видно грудную клетку – Но, у меня нет других идей, кроме той, что я вам уже изложил.- Вы что – правда думаете, что ему просто разорвали грудь и вырвали сердце? – премьер-министр недоверчиво покосился на патологоанатома.

- Посмотрите, какие рваные у раны края. Что способно оставлять такие следы? К тому же, гляньте на его руки – он расстегнул пакет еще шире, доставая руку Керклэнда – кровь у него под ногтями. Это значит, он боролся с кем-то, прежде чем его убили. На это же указывает и сломанная рука.- Возможно, возможно… - пробормотал премьер-министр, отходя от тела.

- Сэр, вы же знаете, что убийство лорда Артура… - начал было патологоанатом, но политик не дал ему договорить:- Знаю, знаю… Неожиданно.