Айкка. (часть первая) (1/1)
С момента разговора с Риком прошло три недели. Мою болезнь мы обсуждали за это время лишь раз, когда он предложил мне рассказать отцу. Я, конечно же, отказалась. Пусть лучше он спокойно поживет немного в счастливом неведении, чем я причиню ему такую боль уже сейчас.
- Еще не время, Рик, еще не время,- мягко сказала я тогда. Рик понимающе кивнул, но в его глазах (теперь при встрече со мной он снимал очки, словно желая быть предельно искренним) пряталась печаль, смешанная с несогласием. И я вполне могла его понять.В остальном же наше общение почти не изменилось. Во всяком случае, Рик очень сильно старался больше не затрагивать тему неизбежного. Мы просто как всегда говорили обо всем на свете, пили кофе, только теперь еще и курили. А еще он стал намного чаще мне звонить. Порой, звонил среди ночи(я стала плохо спать, поэтому Рик знал, что не побеспокоит меня) и спрашивал таким непривычным, пугающим тихим нервным голосом, в порядке ли я. И тогда я сильнее всего ощущала, как же он переживает за меня.
- Все хорошо,- отвечала я даже в те нелегкие минуты боли, от которой перед глазами все расплывалось и хотелось кричать. Я не могла дать ему понять, насколько все плохо. И только тогда он облегченно вздыхал, желал мне спокойной ночи и клал трубку.Время шло, папа все так же ничего не знал, а я всерьез задумалась о тех моих близких, кого я, возможно, уже никогда не увижу. И тогда я попыталась представить, каким стал за эти годы Айкка. Вытянулся ли он в росте? Есть ли все тот же озорной блеск в его ослепительно-голубых глазах? Помнит ли он еще обо мне? А вдруг он уже даже стал королем...
С момента нашего прощания на Обане мы больше не виделись. И я действительно скучала по нему, по моему голубоглазому принцу с Нуразии. Конечно, я знала, что нравлюсь ему, но не могла ответить тем же. Однако, Айкка был для меня очень, очень хорошим другом. Я по-настоящему любила его и дорожила им, поэтому после прибытия на Землю было очень тяжело принять тот факт, что следующая наша встреча может и не произойти. Первое время я надеялась, что он сможет как-то дать знать о себе, что мы скоро встретимся, что я смогу показать ему Землю и наша связь не прервется. Но чем больше времени проходило, тем понятнее становилось, что этого не произойдет. И что мне нужно оставить его в прошлом, сохранив в памяти лишь как светлое и доброе воспоминание, но не более. А я не смогла. И вот, я умираю. А он, наверное, даже и не узнает, что произошло с его "земной принцессой", сколько всего она должна была ему рассказать, прежде чем уйти в мир иной. На самом деле, я часто задумывалась, стала ли бы я сообщать ему о том, что скоро умру, если бы у меня вдруг появилась возможность послать ему весточку. Ведь я бы причинила ему ужасную боль, особенно, если бы он не смог прилететь на Землю со мной попрощаться, что, скорее всего, так бы и было.
Я все чаще смотрела ночами в небо, как в первый год после отъезда с Обана. Раньше, когда я еще жила в интернате, небеса казались мне лишь красивым куполом, под которым находятся земляне, не более. Я не могла и представить себе, насколько на самом деле оно живое и сколько всего скрывается в его просторах. Познав, каково все в действительности, я взглянула на небо другими глазами. И, вернувшись на Землю, я не могла оторвать глаз от ночного неба, бесконечно представляя, что где-то там есть мои друзья, по которым я безумно скучаю. И которых я, вероятно, никогда не увижу. Тогда тот факт казался мне страшнее смерти. А теперь я должна была встретиться лицом к лицу и с ней. К сожалению, а может, и к счастью, я так и не смогла сблизиться ни с кем, кроме Рика и остальных, кого знала еще со времен Обана, после возвращения домой. У меня появилось много новых знакомых в школе, но они так и остались только знакомыми. Обан изменил меня настолько, что, оказавшись в, казалось бы, привычной мне обстановке, я уже не могла подпустить кого-то к себе так близко. Этого мне и не было действительно нужно, так как я четко осознавала, что никто и никогда не сможет мне заменить тех, кто теперь далеко-далеко от меня. Более того, я не хотела их никем заменять. Мне было достаточно того, что они остались в моем сердце. Большего и не требовалось. Однако, если раньше мне было достаточно просто бережно перебирать теплые воспоминания, связанные с Айккой и остальными в своей памяти, то теперь я жаждала встречи с ними. Ведь у меня осталось совсем мало времени, а еще столько всего нужно было успеть...Судьба сделала мне подарок второго августа того года.
В тот день я чувствовала себя особенно отвратительно. Боль не отпускала меня с самой ночи, поэтому я совсем не спала. Повезло, что отец уехал в небольшую командировку и не мог заметить моего совершенно измученного вида, иначе страшного разговора было бы не избежать. А его я боялась намного больше, чем смерти.Немного ожить удалось лишь к вечеру, и то под воздействием соответствующих лекарств. Выглянув на улицу, я обнаружила, что погода выдалась действительно неплохая. Легкий теплый ветерок, обещающий через пару недель стать намного прохладнее, пока еще мог порадовать меня и я не могла не воспользоваться такой возможностью. Набросив на плечи плед, я присела на скамеечку у дома с кружкой чая и принялась рассматривать понемногу клонящийся ко сну мир вокруг. Мы живем в спальном районе, так что улицы уже пустовали; лишь одинокий фонарь, горящий над калиткой, составил мне компанию. Я по привычке подняла глаза к небу, залитому розовато-оранжевым светом и глубоко вдохнув, прислушалась к шелесту ветра. Неожиданно я почувствовала себя так, словно я абсолютно здорова. В голове крутилась песня, которую я частенько напевала раньше и я на автомате поднялась со скамейки, закрыла глаза и закружилась в танце с самой собой(и кружечкой чая), подпевая музыке, которую слышала лишь я одна. И дышалось так отчаянно легко, словно я вот-вот открою глаза и окажусь на краю летающего модуля команды Земли, где я частенько сидела вечерами, свесив ноги и задрав голову к бесконечно прекрасным необъятным небесам самой загадочной во всей Вселенной планеты Обан.***Никогда еще мое сердце настолько не рвалось из груди так, как в тот момент, когда я увидел эту девушку, кружащуюся в танце посреди сада, погружающегося во мрак. Я просто не мог оторвать глаз и наконец окликнуть ее по имени, потому что это была не она и она одновременно. Словно та самая земная девочка из прошлого вновь танцевала на своем модуле на фоне заката, не боясь сорваться вниз, а я украдкой подглядывал за ней, готовясь в любой момент позвать Гдара и ринуться ее спасать.И вот, после стольких лет ожиданий, это была она... и не она.В голове проносились тысячи тысяч воспоминаний о том времени, что мы провели вместе на Обане. Я тянулся к ней, как ночные бабочки к свету, плевать, что так же, как и они, сжигал свои крылья. Ради нее я готов миллиарды раз сгореть. А затем фениксом восстать из пламени, чтобы дальше приглядывать за ней. После всех событий тех гонок я осознал, что этой хрупкой, но воинственной мадам обязательно нужен надежный телохранитель. Я тысячи раз умолял отца на коленях отпустить меня на Землю, но в то время получал лишь один ответ: ''Нуразия нуждается в твоей помощи прямо здесь и сейчас, принц Айкка. Ты не можешь покинуть ее ни на минуту.'' Так я, пусть и не по своей воле, но все-таки оставил ее одну. Джордан тоже всегда стремился к ней и даже смог заполучить ее сердце, однако, остался на Обане, обреченный на бесконечное одиночество. И тем самым одновременно и спас, и погубил эту девушку. Мы оба остались в проигрыше, как бы то ни было. И совсем ничего не смогли сделать для нее долгие, долгие годы...Сам того не замечая, я понемногу начал приближаться к ней, будто бы меня притягивала какая-то неведомая сила. Однако, на моем пути встретилось какое-то препятствие, в которое я незамедлительно врезался с жутким грохотом, разрушив всю иддиллию этого вечера. Она вздрогнула, взвизгнула так пронзительно, как умеют только девушки и, наконец, заметила меня.***Кружка выпала из моих рук, мгновенно расколовшись о каменную садовую дорожку. Чай медленно растекался темной лужицей, стремясь поближе к траве, где мать-земля впитает в себя вожделенную жидкость, в которой она так нуждается после жаркого летнего дня. Солнце окончательно спряталось, ветер стих и наступила тишина. Ночь входила в свои права.А я лишь смотрела на этого человека, чьи узоры на голове мне были так до боли знакомы. Чей рост, все же, изменился и теперь он, похоже, намного выше меня. Чьи глаза сияют все той же небесной лазурью; кажется, будто они светятся в подступающей темноте. Чье лицо, освещенное мягким фонарным светом, я столько раз представляла себе в голове, ведь у меня даже не было его фотографии. И который, похоже, впервые в жизни столкнулся с таким коварным врагом, как обычная Земная калитка, закрытая изнутри на замок.