vii. (I've been trying to fix my pride but that shit's broken) (2/2)

Он обернулся, чтобы убедиться, что ему не показалось, а глупое воображение не сгенерировало очередную шутку, и с трудом удержался от улыбки. Прямо перед ним стоял мистер Привлекательность.

— Я перезвоню, — сказал Гарри, перерывая дискуссии Джеймса.

Внезапно Стайлс понял, почему он называл Эда именно так: белоснежныймедицинский халат подчеркивал его идеальную точеную фигуру, и он был невероятно горячим и настоящим, а не просто плодом разбушевавшихся мыслей. Просто прекрасно.

— Гарри.

Стайлс с трудом сопротивлялся желанию назвать Эда мистером Привлекательностью, но если бы не больничная обстановка и не Белла у него на руках, – а ещё тонна смущения и уважение к доктору и самому себе, – то Гарри безоговорочно поддался бы желанию, не стесняясь выразить эмоции. Но очевидно они были в той реальности, где у него нет права на это. А как жаль. Вместо этого Гарри решает подразнить мужчину и выбирает Двойного цыплёнка. Да ладно, могло быть и хуже.

— Доктор Двойной цыпленок, — улыбается Гарри, — да, Эд, я помню.

Эд улыбается в ответ, но мгновенно улыбка пропадает, и он становится серьёзным. Гарри мысленно начинает проклинать себя.

— Я слышал про аварию. Мне очень жаль ваших друзей.

Оу.

Ладно, Стайлс вообще-то не думал, что Эд будет упоминать об этом, хотя, конечно, это вполне логично, он же лечащий врач Беллы.

— Спасибо, — Гарри вздохнул, обходя смотровой столик, инстинктивно прижимая ребёнка ближе.

— Ты оставил мне половину сообщения, — Эд сменил тему, и Гарри был так благодарен за это. — Причём ту часть, где не было номера.

— О, да, извини, мне кое-что, то есть, кое-кто помешал, —на губах появилась натянутая улыбка, которую он практиковали перед зеркалом не один вечер. Он пообещал себе быть готовым к любым обстоятельствам, пропитанным печалью разговорам, когда каждый стремился высказать ему свое сочувствие. Он так отчаянно хотел избежать таких моментов. Он ещё не был достаточно готов, слезы поступали, и глаза начинало несчадно саднить каждый раз, когда он вспоминал про Зейна и Лиама.

Он заставлял Луи снова и снова повторять я сожалею о вашей потере, пока в один момент эти слове не перестали ранить, и Гарри смог сдержать поступающие слезы. В ответ он либо отмалчивался, обхрдясь скупым кивком, иногда получалось выдавить тихое спасибо и сдержанно улыбнуться. Тогда Луи потянулся к его щеке и провел пальцем по высохшим дорожкам слез, а Гарри оттолкнул его руку. Он не должен кому-то позволять обращаться с собой, как с фарфоровой куклой.

— Ну, как у нас дела? — весело спросил Эд, пытаясь предотвратить рыдания Беллы.

— Всё хорошо, солнышко. - заверил Гарри девочку.

Гарри смотрел, как Эл помещает душки стетоскопа в уши и прижимает резонатор к груди Беллы.

— У неё все в порядке со сном? Стул регулярный? — доктор переместил резонатор на спину малышки.

— По началу нет, но сейчас регулярный. Только у неё пупок как-то странно выпирает и я не знаю что это такое. Я даже не знаю, что мне смотреть в справочнике, я ещё ничего не знаю о детях. Зейн был моим первым другом, у которого появился ребёнок и он так потрясающе управлялся с Беллой. И он был первым человеком, кому я звонил по любому случаю, и... — Стайлс не заметил, как слова вырвались на одном выдохе так быстро, что он не помнит, когда в последний раз его речь была такой стремительной. От резко вздоха лёгкие обожгло, в горле образовался уже знакомый комок. — Боже, это меня убивает. Убивает то, что я не могу позвонить другу, он ведь— он погиб, — когда Гарри, изнеможденный, прижался к стене, на глаза уже навернулись слезы. — И меня так и тянет сказать какого черта ты думал? мог бы завещать мне свои Авиаторы* или свитер Маккуина*. Но это же просто перебор, это ужасно, ужасно тяжело и я не знаю, что мне делать дальше.

Глаза слезились, дыхание перехватило и не хотело восстанавливаться, его собственные слова застали его врасплох и стаей зудели над головой. Гарри только что понял, что выдал все, что так долго держал в себе, как на исповеди. В этот момент чувство уязвимости, страха перед своими же мыслями, улетучилось. И из всех возможных людей, он вылил все именно на Эда, но тем не менее, Стайлс не жалел об этом, пусть ему и было немного стыдно. С его груди сошёл тяжкий груз, и Гарри не позволит, чтобы это чувство тяжести вернулось к нему.

Доктор давно перестал слушать дыхание Беллы. Черт он все ещё смотрел на Гарри, и все, что мог сдлеть парень – оттолкнуться от стены и неуверенно улыбнуться. Даже Изабелла смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Прости, - пробормотал Гарри.

— Я думаю, что ты отлично справляешься. — Эд усадил Беллу на столик, приподнимая её футболку. — У Беллы пупочная грыжа. Ничего страшного, обычно они сами проходят, но мы понаблюдаем за ней.

Гарри выдохнул, опуская голову на ракрытые ладони. Он все ещё ждал что, возможно Эд начнёт дразнить его, как сделал бы Луи. Вот к чему привык Гарри.

— Нет, твоей вины в этом нет. —усмехнулся Эд.— Ясно, хорошо.

Эд вытащил блокнот и красную ручку из кармана своего халата и начал что-то быстро писать. Гарри нахмурился, закусив нижнюю губу, от волнения живот сводил резкой болью.

— Я думал, ты сказал, что это само пройдёт? – собственный голос предал его, ломаясь на середине предложения. Доктор, не обращая внимания, вырвал жёлтый листок из общей стопки и передал его Гарри, улыбаясь.

— Это для тебя.Стайлс с замеревшим дыханием пробежался взглядом по предложениям и почувствовал, как тело отпускает напряжение.

На этот раз он искренне рассмеялся, вслух читая написанное:

— Бутылка Пино Нуар на два бокала при необходимости.

— Или белого. Та же дозировка, — сказал Эд. Стайлс клянётся, улыбка на его лице была такой заразитльной, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно. — То, что ты делаешь — невероятно. Но не забывай давать себе небольшую передышку. Хорошо?

— Спасибо.— Буду ждать вас через неделю, моя медсестра запишет вас.

— Хорошо, — Гарри кивнул.

— Ладно. Пока, Белла. С тобой все будет хорошо, — пообещал Эд Изабелле. Он нежно погладил ее плечи и поднял голову, обращаясь к Гарри, — рад был увидеться.

— И я тоже, — прошептал Гарри, чувствуя себя немного смущенным вниманием доктора.

?По дороге домой Гарри стучал большими пальцами по рулю, Белла крепко спала на заднем сиденье. Записка Эда была спрятана в переднем кармане брюк, слова, казалось, прожигали даже через плотный материал.Гарри моргнул, дожидаясь смены цвета светофора, и неровно сглотнул.

А потом каким-то образом, вместо того, чтобы следовать заданному маршруту и благополучно добраться до дома, чтобы упасть в мягкую кровать, Гарри обнаруживает мигающую стрелку – и когда он только включил поворотник? – и поворачивает налево. В Теско его ждёт Пино Нуар. И если это желание и было следствием того, почему он сильнее давил на газ, то никого, черт возьми, это не касается, кроме него самого.

Гарри собирался запить суровую правду своей жизни, а потом и переспать с ней, и он не думал, что поступает неправильно. Во всяком случае, он примит себя и станет лучшей версией Гарри Стайлса. Ему просто нужно поплакать, расслабиться и смириться с той реальностью, где всегда будут Луи и Белла.

Стайлсу нужен этот проклятый перерыв, и ничто ему не помешает обеспечить себя вином и закусками, возможно, в последний раз.

(И он очень надеялся, что не пожалеет об этом утром.)