Глава 5 (1/1)

Он проснулся и ясно ощутил, что опоздал. Хотел открыть глаза, но не получилось?— веки, казалось, прилипли к щекам. Тогда Матвей попытался встать с кровати, наощупь добраться до ванной, чтобы умыться и… Пальцы зачерпнули простыню, коснулись основания кровати, прижались к полу и потянулись дальше, на первый этаж. Чернота перед глазами стала рассеиваться, и он увидел мутно-серое небо Эдны. Полуденное солнце стеснительно пряталось за облаками. На крышу соседнего здания сел коричневый голубь.Матвей дернулся снова и кровать дернулась вместе с ним. Он ощутил сухость дерева так явно, словно его кожа покрылась коростой. Из старого матраса кое-где вылезли перья и теперь вызывали щекотку. Не сдержавшись, Матвей чихнул?— кровать скрипнула, одеяло сползло на пол.Наушники все еще были на нем, но плеер не работал.Матвей перевел взгляд на пол и увидел соседей снизу, за стенкой напротив сосед Витя курил, высунувшись в окно. Возмущенный, Матвей дернул рукой и створка чужого окна с грохотом закрылась. Витя, получив по носу, осел на пол и смачно выругался. Начав паниковать, Матвей собрал волю в кулак и встал. Ему показалось, что он поднялся с постели, а на деле он всего лишь перетек в пол. Тело вытянулось и заскрипело старым линолеумом. Затертые следы от обуви и сигарет, старая паутина в углу, порезы и дыры?— все это внезапно начало раздражать. Глубоко оскорбленный, Матвей потек в сторону ванной. Скрипнула на петлях дверь, хлопнула дверца шкафчика. Матвей коснулся крана и чуть не захлебнулся?— ледяная вода пронизывала его насквозь, ворочалась в теле, как капризный ребенок, и не могла успокоиться. Он едва нашел в себе силы перескочить на противоположную стену. Напротив висело зеркало, отражая пустую ванную комнату.Матвею сделалось страшно. Он был не не просто невидим?— его будто не существовало вовсе! Но он чувствовал, ощущал все ярче, чем когда-либо прежде, а значит был. Перетекал, продолжался, стремился, боялся…Пространство было невероятно гибким. Матвею казалось, что он может с легкостью перетечь во вчера или никогда, он был одновременно вопросом и ответом, он был готов с чем-то слиться, но вместе с тем чувствовал себя самостоятельным.Некстати вспомнился экзамен, закружил на периферии сознания сонной мухой. Матвею было все равно?— его не волновали ни оценки, ни преподаватели, ни семья. Он обо всем этом помнил, но это не имело значения.Обстоятельства происходящего сливались в одну точку и рассыпались множеством троп, по которым он мог перейти в иное состояние. Он сам был обстоятельством и мог выбирать, как изменить ситуацию. Как изменить предмет или даже человека.Запиликал и завибрировал в соседней комнате телефон. Матвей, понемногу начавший осваиваться, метнулся к нему и раскрылся пластиковыми створками. Клавиши были теплыми, а экран светился мистическим светом. На экране всплыло сообщение от Вилки. Символы казались знакомыми, но не желали собираться в слова. Сообщение Вилки напомнило ту абракадабру, что они постоянно учили. Матвей не понимал ни слова, но ощутил ее беспокойство. Слова пульсировали смыслом и разбухали степенью. Они разрастались, разбегались в стороны жучками и приобретали гораздо больше значений, чем в них изначально вложили.Матвею стало тесно. Ощутив острую необходимость изменить форму, он покинул комнату и пополз по коридору, цепляясь за стены, сумки студентов и ручки дверей. Он пока опасался касаться людей, но уже предвкушал эти ощущения.Добравшись до аудитории, где проходил экзамен, Матвей перепрыгнул на дверь и оказался внутри. Что-то потянуло его наверх и он заскользил вдоль потолка, спиной ощущая топот ног на третьем этаже. Девичьи каблуки больно врезались в поясницу, и Матвей невольно зашипел?— тусклая лампа в середине аудитории мигнула и погасла.Стоявшая в центре Юлька была погружена в задание, ее рот не закрывался ни на мгновение, исторгая жуткую вязь звуков. Юлька никак на внезапную темноту не отреагировала.А вот Домрачев напрягся. Устремил цепкий взгляд на лампу и моргнул. Прежде Матвей никогда не замечал, как это происходит?— карие глаза Домрачева на доли секунды ослепительно блеснули в темноте, окрасившись золотом, и тут же погасли. Преподаватель его заметил. Увидел сгусток постоянно изменявшейся энергии под потолком и недоверчиво сощурился. Долго не раздумывая, Матвей стек по безжизненной лампе, набросился на темно-синюю кепку и тут же слетел вместе с ней на пол. Боль оказалась на удивление осязаемой.—?Не ожидал от вас подобного, Власов.Сумев все-таки разлепить веки, Матвей мутным взглядом уставился на высоченного Домрачева, глядевшего растерянно и зло одновременно.—?Не смейте покидать аудиторию. Если попробуете сбежать, то навсегда застрянете в промежуточном состоянии.Матвей безразлично откинул голову и закрыл глаза. Сил подниматься не было.***—?Кто вам дал право вмешиваться в учебный процесс? Вам доверили ответственную миссию, а вы так нагло, так грубо пренебрегли всеми правилами!Крючков ходил взад-вперед в маленьком кабинете, пропахшем соленой рыбой и пылью. Домрачев сидел, откинувшись на стуле, и следил за происходящим. Его темно-синяя кепка бесхозно лежала на столе, заваленном документами.—?Моя задача заключается в том, чтобы помогать…направлять тех, кто не справляется, кто пока не нашел себя… И я помогаю,?— ровно ответила Сашка, не поддаваясь на провокации коллеги, раскрасневшегося и пыхтевшего, как самовар.—?Да где это видано! —?Крючков всплеснул руками. —?У вас своя специальность, у нас?— своя. Зачем вы дали мальчишке диск? Это могло его убить! Он и без того еле справляется, а вы решили окончательно подкосить его уверенность в себе?!—?По-моему, у него все в порядке с самооценкой,?— Сашка разглядывала черную полосу, выступившую над ногтями. Пока еле заметную. А затем впилась взглядом в Домрачева. —?Вы ведь видели его, преображенного, да? Скажите, выглядел он неуверенно? Или, быть может, он страдал?—?Прежде я его таким не видел,?— задумчиво ответил Домрачев. —?Я вообще давно не видел ничего подобного.—?И после увиденного, скажете, что ему это не подходит? Скажете, что ваш хор?— это потолок, все, к чему он может стремиться?Сашка подалась вперед. У нее был отважный взгляд, с которым идут в бой.—?Следите за языком! —?встрял оскорбленный Крючков. Тяжело дыша, он оперся руками о стол, и лихорадочно соображал, как быть дальше.—?Видите ли, Александра,?— обманчиво спокойно начал Домрачев. —?С тех пор, как вы стали появляться в нашем институте, мы теряем все больше студентов. Вы буквально уводите их из-под нашего носа!Сашка не поняла?— было ли это возмущение или восхищение, но позволила себе усмехнуться.—?Тогда лучше за ними следите. Они ведь сами соглашаются, их никто не принуждает,?— мягко заметила она. —?К тому же, насколько я знаю, у Власова имеется на руках довольно крупная сумма, которую он копит уже довольно давно.Сашка окинула присутствующих многозначительным взглядом. Поняв о чем идет речь, Крючков весь сжался и покраснел еще больше. Домрачев нахмурился.—?Вы ведь понимаете, что это значит? В случае с Власовым изначально была допущена серьезнейшая ошибка,?— она сделала театральную паузу. —?Выходит, что это вы забрали нашего студента. Отобрали у него два года жизни, насильно заставили изучать то, к чему он не предрасположен. И заметьте, после всего этого он остался жив. Так кто здесь не справляется?Не скрывая своего удовлетворения, Сашка победно ухмыльнулась.—?Это все Лидка, черт бы ее побрал! —?вспыхнул Крючков, хватаясь за телефонную трубку.Крутящееся колечко под его нервными пальцами жалобно поскрипывало.—?Чего вы добиваетесь, Александра? Нам еще предстоит выяснить, кто и когда ошибся, но мы обязательно разберемся, не сомневайтесь,?— поджав губы, спокойно ответил Домрачев. —?Что вы намерены делать дальше?—?Я уже связалась с руководством. Они готовы хоть сейчас заняться переводом. Я забираю Матвея и мы уезжаем. А через несколько дней у вас будет внеочередная проверка,?— Сашка поднялась с места, желая поскорее покинуть душный кабинет. —?Я не должна была вам этого говорить, но как видите… Поверьте, ему будет лучше с нами.—?Вы не можете знать этого наверняка,?— возразил Домрачев.—?Живо в мой кабинет! Да, прямо сейчас! Что значит… Мне плевать на твои дела!..—?Не могу,?— легко согласилась Сашка. —?Будем считать, что это интуиция.Поразмыслив, Домрачев нехотя кивнул. Где-то на заднем плане надрывался Крючков, но Сашка его уже не слышала. Она вышла из кабинета и облегченно выдохнула.