11. Ожидание (1/1)

*** Скуало недоверчиво оглядел собравшихся в гостиной Занзаса Древнейших. Те, в свою очередь, ответили ему не менее подозрительными взглядами. — Он? – один из Древнейших напыщенно скривился, оглядывая мечника. – Господин Занзас, вы уверены, что ему можно доверять? Учитывая некоторые… связанные с ним факты… я бы не стал… — Заткнись, — спокойно прервал его Занзас. – Он не предаст… больше. С этого дня я включаю его в наши планы. Ваши возражения меня не интересуют.Древнейшие проворчали что-то неодобрительное, но быстро заткнулись. Даже они знали, что с Занзасом спорить бесполезно. Скуало довольно хмыкнул, занимая своё место по правую руку от Занзаса.— Итак, — сосредоточенный взгляд красных глаз прошёлся по всем присутствующим, как рентген. – Всё готово?Древнейшие, переглянувшись, закивали. — Повторите план, отбросы.— Мы, — заговорил самый молодой на вид из стариков. – Отвлекаем внимание Повелителя, в назначенное время поднимая открытые бунты с разных концов Инферно. Ваши армии мятежников уже оповещены и находятся в боевой готовности, так что, с этим проблем возникнуть не должно. — И пока Повелитель будет бросать свои войска на усмирение мятежа, — подал голос самый старый из них. – Отдельный отряд с вами, господин Занзас, во главе, проберётся в резиденцию Повелителя тайными ходами и нападёт на него, используя эффект неожиданности.— Всё верно, — Занзас одобрительно хмыкнул. – А потом я убиваю этого мудака и занимаю его место на троне. Вы получаете положенные привилегии за своевременную присягу, а этот мусор, — ухмылка его стала самодовольной, жадный взгляд скользнул к мечнику. – Займёт место моей Правой Руки. Все довольны и счастливы.Скуало вздрогнул, незаметно для всех. Для всех, кроме Занзаса, который кинул на него быстрый цепкий взгляд, но вслух ничего не сказал. Потом они начали обсуждать планы более подробно. Обсуждали, вернее, Древнейшие и Скуало, которому было поручено собирать этот самый специальный отряд и заодно следить за приготовлениями остальных мятежников. Занзас только изредка вставлял какие-то замечания и поправки. Через какое-то время Занзас прервал обсуждение и, дёрнув мечника за рукав, притянул его к себе.— Иди и отнеси отчёт Верховному, который он требовал. Я слишком занят, чтобы отвлекаться на подобную ерунду, — шепнул он ему в ухо, мимолётно кусая за мочку.— Это не будет выглядеть подозрительно, если вместо тебя к нему вдруг заявится твой помощник? — Да похуй мне как-то на его подозрения. Всё равно ничего конкретного он не знает.Скуало, впрочем, прекрасно понимал настоящую причину такого приказа – Занзас, очевидно, не хотел вновь на сутки или больше выпадать из нормальной жизни из-за этого похотливого сукиного сына. Поэтому он только кивнул, отстранившись, и, сходив за нужным отчётом, открыл посреди гостиной особняка портал. — Соблюдай секретность, — бросил Занзас, не оборачиваясь к нему. — Нет, блядь, разболтаю все твои грёбаные планы, — мечник криво оскалился. – Не недооценивай меня, Занзас. Я на твоей стороне, помнишь? И шагнул в портал.*** Практически пустой чёрный кабинет, в котором он оказался, порядком нервировал и вселял чувство ложной как будто опасности. Подходя к чёрному столу возле дальней стены, Скуало вдруг поймал себя на мысли, что весь напрягся без всяких видимых причин, но решил, что этот кабинет был специально задуман именно таким для произведения именно такого эффекта на посетителей.— Несущий Холод, — насмешливо приветствовал его Повелитель, выпрямляясь в своём кресле-троне. – Надо же, а я уж и не надеялся, что Занзас однажды настолько обнаглеет, что будет присылать вместо себя своего ручного пёсика.Мечника передёрнуло. Губы его сами собой разошлись в злом оскале, синие глаза полыхнули яростью. Однако он сдержался и просто молча положил на чёрный стол отчёт, собираясь покончить с этим как можно скорее и уйти. Планы его начали рушиться в тот момент, когда одним щелчком пальцев Повелитель обездвижил его и встал из-за стола, оценивающе разглядывая с головы до ног. Скуало нахмурился, не в силах пошевелиться, терзаемый нехорошим предчувствием. Повелитель обошёл вокруг него, продолжая бесцеремонно разглядывать. По губам Верховного скользнула задумчивая ухмылка. Скуало наблюдал за ним молча, всё больше мрачнея и не переставая скалиться. — Мне всегда было интересно, почему мой заместитель уделяет тебе так много внимания. Чересчур много внимания, я бы сказал. В Инферно очень, очень много жарких демониц и демонов, смазливых и просто горячих, на любой вкус. В его возрасте я имел половину из них. Занзас же пока что не был замечен с кем-либо другим, кроме тебя. Чем же ты его так привлекаешь, мальчишка?Он властно приподнял лицо неподвижного мечника за подбородок, повертел в разные стороны, словно осматривая товар на рынке. Скуало дёрнулся и зарычал, бросая всю свою Силу на то, чтобы одолеть сковывающую его железную волю Повелителя. Тот лишь коротко хохотнул и больно сжал волосы на затылке блондина, заставляя его запрокинуть голову назад.— О да, мальчик, теперь я вижу, — красные глаза, такие знакомые и одновременно такие чужие, пылали совсем близко от его лица. – Ты особенный экземпляр, потому что тебя не так легко заполучить, верно? Такой злой, такой гордый, такой смазливый… — Верховный толкнул его к столу. – Мне, пожалуй, нравится. У моего заместителя и наследника определённо хороший вкус. Скуало отчаянно дёрнулся снова, сопротивляясь, как мог. Ярость придавала ему сил, и он уже почти мог шевелиться. Повелитель усмехался холодно и презрительно, прижимая его к своему столу.— Что, пёсик не желает признавать другого хозяина, да? – его раскалённая ладонь легла на грудь мечника, туда, где под слоем одежды, кожи и рёберной клетки бешено стучало сердце с выжженной на нём Печатью Ада. – Пожалуй, теперь я понимаю Занзаса. Чем больше ты сопротивляешься, чем больше мне – и ему, очевидно, тоже – хочется тебя сломать, заполучить… Это похоже на действительно увлекательную игру. Некоторое время он находился в этой опасной близости, одной рукой надавливая на сердце, другой исследуя изгибы худощавого тела. Скуало рычал и вырывался изо всех сил. Но внезапно Повелитель отступил от стола на шаг и покачал головой:— Однако, у меня, в отличие от Занзаса, нет времени на подобные игры. Он снял давление своей воли, и Скуало почувствовал, что вновь свободен. Не теряя времени, мечник метнулся к всё ещё открытому порталу, через который он сюда попал. Ему оставалось сделать к порталу только последний шаг, когда Повелитель, до того наблюдавший за ним со снисходительной усмешкой, вдруг сделал к нему неуловимое молниеносное движение, и в следующую секунду руки Скуало были заломлены назад, а Повелитель прижал его к себе спиной и наклонился к его уху: — Я советую тебе не задирать нос, мальчишка. Думается мне, что Занзасу недолго остаётся быть твоим хозяином и моей собственной игрушкой. И когда он падёт, я настоятельно рекомендую тебе засунуть свою гордость куда подальше и принять мою лояльность к тебе, как высочайшую награду. Подумай над моим предложением, Несущий Холод, хорошенько подумай.Скуало внутренне похолодел. Вывернувшись из хватки Повелителя, он отступил к порталу, ошарашенно глядя в ледяные красные глаза Верховного. И эти глаза, как он и боялся, сказали ему самое главное: Повелитель знал. Повелитель знал все их планы наперёд.***Стояла глубокая ночь. Скуало сидел на перилах балкона, привычно укрывшись крыльями, и смотрел на ярко мерцавшие в ночном небе звёзды. Он размышлял.День переворота был назначен на завтра. За время, прошедшее с его визита к Повелителю, Скуало не раз и не два пытался убедить Занзаса, что план нужно срочно менять, что Повелитель всё знает, а значит, никакого эффекта неожиданности не получится. Но Занзас был слишком упрям, чтобы внять его предупреждениям. Он лишь отмахивался от его слов, утверждая, что ничего Верховный не знает, а только делает вид, потому что это якобы весьма разумное поведение в его ситуации. Ещё он говорил, что его дело – думать, а дело Скуало – только выполнять его приказы. В конце концов, Скуало в очередной раз убедился, что его не переспорить, и прекратил попытки отговорить его, но плохое предчувствие не отпускало его ни на миг, а своей интуиции он привык доверять.Так что теперь у него был свой собственный план, который он Занзасу говорить не собирался. Подумав об этом, мечник мрачно усмехнулся. Занзас, наверное, будет очень, очень зол, когда узнает об этом плане. Мечник надеялся только, что он до сих пор ничего не заподозрил. Потому что он знал, что должен осуществить задуманное, какое бы наказание не пришлось потом стерпеть…— Эй, мусор, — сонно окликнули его из комнаты. – Какого хрена ты там задницу отмораживаешь? Иди сюда, постель остывает.Скуало, вынырнув из своих мрачных мыслей, со вздохом спрыгнул с перил и вернулся в спальню, закрыв за собой дверь. Стараясь держаться, как ни в чём не бывало, он скользнул в кровать к Занзасу, дематериализуя крылья и накрываясь красным одеялом. В руках у Занзаса была начатая ещё за ужином бутылка виски. — За завтрашнюю победу! – произнёс Занзас, ухмыляясь, и, залпом выпив несколько глотков, протянул бутылку мечнику. Тот сделал вид, что пьёт, помня, что ни в коем случае не должен проглотить ни капли. То, что было в бутылке – помимо дорогого виски – предназначалось исключительно Занзасу. Когда он закончил притворяться, бутылку бесцеремонно вырвали из его рук и поставили на прикроватный столик, а самого мечника тут же прижали к кровати. — Занзас, — хохотнул он. – Нам нужно отдохнуть, ты же помнишь. Завтра важный день, и если у меня в этот день будет болеть задница, это будет не слишком хорошо, а? Да и тебе надо силы беречь! Занзас, не отпуская его, задумался, понимая, что он всё же прав. Затем ухмыльнулся ещё самодовольнее и прильнул губами к бледной шее, оставляя на ней крупный засос. — Ладно, — он хмыкнул и слез с мечника. – Я подожду до завтра. А завтра, мусор, тебя будет трахать уже новый Верховный Повелитель! Гордись, блядь! Скуало едва заметно вздрогнул и разом помрачнел. — Горжусь, горжусь… Занзас нахмурился, дёрнул его за волосы, поворачивая его лицо к себе и заставляя смотреть в глаза. — Эй, мудак, не думай, что я не замечаю, как ты реагируешь, когда я упоминаю о нашем с тобой будущем. Тебя что-то не устраивает? Лучше скажи сейчас, потом будет поздно. Мечник вздохнул и обнял его, утыкаясь лицом в грудь. Ему не хотелось говорить сейчас о своих опасениях – или о своих планах. Не хотелось говорить, что не будет никакого будущего, никакого нового Повелителя… Поэтому он сказал то, что правдой было только отчасти.— Я не хочу тебя потерять, Занзас. А я потеряю, это точно. Ты изменишься, если убьёшь Повелителя и получишь его Силу. Эта Сила слишком огромна, она меняет своего носителя, подстраивает под себя. Ты уже будешь… не ты…— Что за хрень ты несёшь? – Занзас спокойно погладил его по волосам, пребывая в приподнятом настроении. – Ты что, мусор, предлагаешь мне не убивать Повелителя? Совсем крышу снесло, да? Скуало фыркнул, вдыхая его запах и понимая, что делает это, скорее всего, в последний раз. — Занзас, — сказал он очень тихо. – Ты всё, что у меня есть. Ближе тебя у меня нет никого. Занзас не ответил, продолжая молча гладить беловолосую голову. Потом он убрал руку и усмехнулся, переводя разговор на другую тему:— А как же твой монах, о котором ты мне рассказывал? Ты вроде бы говорил, что вы неплохо поладили? Признайся, ты с ним спал?Голос его был спокойным и по-прежнему благодушным, но в вопросе очень явственно слышалась скрытая угроза. Мечник обнял его крепче, пресекая все его домыслы о его неверности. — С кем, с Дино? Занзас, я ещё не до конца сумасшедший, чтобы иметь какие-то отношения с этим придурком! Да он же идиот, неуклюжий идиот и слабак! Ты думаешь, я могу позволить какому-то лоху меня трахать? Он просто… довольно неплохой. С ним можно поговорить и… он иногда – крайне редко – бывает полезен. Ничего больше. Клянусь. Занзас удовлетворённо хмыкнул. Они молчали. Потом Занзас снова прижал его к простыням и начал покрывать тело горячими поцелуями. Скуало не стал повторять довод о том, что нужно беречь силы – раз это не убедило Занзаса с первого раза, то не убедит вообще. Скуало закрыл глаза, наслаждаясь близостью, которая, по его мнению, вполне могла стать последней. Уже гораздо, гораздо позже, перед самым рассветом, Скуало высвободился из объятий любовника. Он вылез из кровати, некоторое время бездумно смотрел на крепко спящего Занзаса, потом оделся, достал из тумбочки возле кровати бумагу и ручку, сел с ними за низкий столик, раздумывая, что же написать. Так много нужно было сказать, уместить на жалком клочке бумаги… О том, какие тёплые у Занзаса руки, о том, какой он вообще охуенный, о том, что он сделал жизнь Скуало чуточку осмысленнее… Надо было сказать ещё о том, что долг – прежде всего, что он должен был сделать то, что собирался, непременно должен был, что это важнее даже, чем собственные планы Занзаса…Надо было сказать так много, но Скуало знал, что всё это будет бесполезно. Поэтому он просто черкнул лишь несколько сухих, чётких слов, оставил записку на своей подушке и бесшумно вышел из комнаты.Он уходил, отчётливо осознавая, что оставляет, возможно, самую большую ценность, которую когда-либо имел.