Может быть, это - то, что люди называют "любовь"? (1/1)

"Всегда, когда я читаю твои письма,На душе становится теплейМои щеки окрашеныМожет быть, это - то, что люди называют "любовь"?"

Медленными шагами я подходила к решетке. Казалось, они были на столько осторожными, как будто я шагала по минному полю и крайне боялась оступиться. На самом деле я просто боялась подойти слишком близко к этой несчастной решетке. Ах, если бы ее не было между нами! Если бы эту глупую преграду можно было бы разрушить! Как же жаль, что это невозможно.. И вот, я встала к решетке на минимально возможное расстояние - ближе подходить нельзя, можно попасть в зону видимости, а это будет нам ох, как не на руку. Наконец, я подняла свой взгляд, который до этого с интересом изучал зеленую траву, растущую под ногами. Одной рукой придерживая белую шляпку, прикрывающую мои золотистые волосы, я осматривала стоящего напротив меня парня.

И все-таки, он прекрасен! Наверное, это глупо - влюбиться в человека, с которым даже не говорил-то никогда в живую, да? Но для меня, эта любовь значила куда больше, чем если бы я влюбилась.. Ну, скажем, в парня из соседнего дома. Но этот мальчик-заключенный был действительно очень дорог для меня. Иначе, стала бы я, рискуя своей жизнью, тайно сбегать из больницы и обманывать при этом папу? Вы не подумайте! Я вовсе не хочу его обманывать! Ведь он всегда был рядом со мной, поддерживал, помогал. Но с тех самых пор, как я попала в больницу, мой папа не мог сделать лишь одного - вызвать улыбку на моих губах. И этого удалось добиться тому мальчику. Когда я видела его лицо, пусть даже из далека, его добрую, заботливую улыбку, я невольно улыбалась сама. Мои губы сами по себе расплывались в счастливой улыбке. Вот и сейчас. Я только подняла на него взгляд, а уже улыбаюсь, как дурочка.

Не убирая с лица этой счастливой улыбки, я занесла левую руку за плечо и, резко проведя ей вперед по углу вверх, отпустила бумажный самолетик. Тот, миновав высокую решетку, начал опускаться вниз. Блондину потребовалось немного отступить назад и сделать пару шагов в левую сторону, чтобы поймать бумажный самолетик. Аккуратно убрав его за пазуху, он извлек оттуда другой бумажный самолет. И вскоре он был уже у меня в руках. Я крепко прижимала к себе эту небольшую записку, будто бы боялась, что сейчас ее вырвут у меня из рук. Я еще раз подняла взгляд на блондина. Жаль, что я не могу смотреть на него вечно. Нам вообще нельзя было встречаться больше, чем пару минут. Даже такие короткие встречи уже были слишком опасны. Одарив меня на прощание заботливым взглядом, парень развернулся, и вскоре скрылся вдали. За высокой решеткой.

Стоило ему отвернуться от меня, как улыбка мгновенно покинула мои губы. На глаз постепенно наворачивались слезы. Нет, не из-за того, что мой возлюбленный уходит. Ведь я знала, что мы еще встретимся. Дело было в том, что все мое тело пронзала тупая боль. Она преследовала меня еще от самой больничной палаты, но стоило мне увидеть этого голубоглазого блондина, как я забывала обо всех физических страданиях. О боже мой, а что было бы, если бы я смогла утонуть в его объятиях! Но, неужели, этому никогда не быть? Я не хочу в это верить, но одновременно понимаю, что нельзя допускать и мысли о том, что мы когда-нибудь будем вместе. Ведь в своих письмах он однажды упомянул о том, что его приговор пожизненный. А мой приговор - смертный. Какая глупая ирония судьбы..Ну что ж, надо возвращаться обратно. Не дай бог, кто-нибудь из медсестер заметит мое отсутствие. Хуже ничего и вообразить нельзя. Я глубоко вдохнула свежий воздух. Силы меня постепенно покидали, но выбора нет. Медленными шагами я пошла обратно у больнице. Опять по этому пустырю, жарко освещающемуся солнечными лучами. Больно. Очень больно. Трудно идти. Я давно заметила, что обратно к больнице я возвращаюсь раза в четыре дольше, нежели же хожу до тюрьмы. Хотя, наверное, это вполне логично. Идти к этой высокой решетке у меня есть великолепный стимул - вновь встретиться с самым дорогим для меня человеком, получить очередное письмо от него.. А вот возвращаться обратно к белым стенам и противным лекарствам желания как такового не было вообще.

Прошло достаточно много времени до того, как я уже вновь лежала в больничной палате, закутавшись в одеяло и вцепившись в его край, чтобы не закричать от режущей меня изнутри боли. Тупая, надоедливая боль. Это так ужасно, когда болит все : каждый нерв, каждая косточка, каждый мускул, каждая клеточка твоего тела. И только сейчас я вспомнила о том, что так и не прочитала написанную мне записку. С трудом достав ее из под подушки, я дрожащими пальцами развернула сложенный лист. Двигаться было больно и трудно, но сейчас я не обращала но это внимания. Мои глаза забегали по строчкам и я почувствовала, как в этих самых глазах появляется жизнь! Я снова улыбалась. Он писал о том, как рад видеть меня, мои радостные глаза, мою теплую улыбку. Писал о том, что ему достаточно знать то, что со мной все в порядке, что я жива и нахожусь в добром здравии. Это было так трогательно. И в этот момент я почувствовала, как мои щеки теплеют и заливаются краской. Мне хотелось закричать на всю больницу, идти хвастаться каждому прохожему о том, какой великолепный у меня избранник, о том, какие красивые слова он мне пишет. Но.. Я еще раз перечитала строчку в письме.. Это ведь не правда.. Со мной вовсе не "все в порядке". Но не волнуйся, если ты счастлив мыслью о том, что со мной все хорошо, то можешь думать так дальше! Я ни в коем случае не заставлю тебя волноваться за меня. Ведь когда-нибудь у меня все будет хорошо.. Хотя нет, это - глупая ложь, которую мне навязывают врачи. Но, не уж-то, я начинаю в нее верить? Да не может этого быть! Я обречена, и врачу давно бы пора сказать мне это в лицо. Может, тогда бы уже не было смысла давиться всеми этими лекарствами и таблетками, лежать под капельницей, терпеть операции на сердце? Зачем мучиться?Я глубоко вздохнула. За все это время я успела раз десять перечитать записку от начала до конца. Наверное, я все-таки влюбилась. Трудно сказать, когда никто не может рассказать тебе, что же это все-таки такое - любовь, и что люди чувствуют, когда она приходит. Медсестра, у которой я решилась спросить это, сказала, что "любовь - это самое чистое, возвышенное чувство". Так может, именно это я чувствую? Именно то, что люди называют "любовь"?.."Но почему папа

Злым голосом сказал мне,Что я не должна видетьТого ребенка?Этого мне никогда не понять"

От размышлений меня прервало резкое открытие двери. Еле успев спрятать маленький скомканный листок бумаги в руку, я перевела уставшие глаза на входную дверь. Это был папа. Он всегда приходил меня проведать после работы, но обычно это было на пару часов позже.Именно поэтому сейчас приход отца стал для меня неожиданностью.- Рин, как ты? - раздался заботливый голос папы.Я смотрела на него пустыми глазами, в которых, казалось бы, уже погасла жизнь. От былой улыбки на моем лице не осталось и следа. Я была очень рада видеть папу, но внешне это никак с моей стороны не выражалось.

- Хорошо, - выпалила я.Было ясно, что это - глупая ложь. Даже сказать, что все плохо - это ничего не сказать. А тут.. "Хорошо". Пфф..- Я принес тебе твои любимые апельсины - улыбнулся отец и, пройдя к моей кровати, поставил пакетик с цитрусовыми на тумбочку, - Врачи говорят, что ты идешь на поправку. Показатели действительно становятся лучше. Так что, потерпи еще немного. Совсем скоро тебя выпишут отсюда, тогда я заберу тебя домой. И мы снова будет жить вместе, как раньше. Все будет хорошо, Рин! Я тебе обещаю!С этими словами папа обхватил мою руку своими двумя. Именно в этот момент я осознала, что сейчас начнется что-то страшное. Папа был далеко не глупым, поэтому он сразу понял что моя рука сжата в кулак не спроста.- Что у тебя здесь? - удивленно спросил он.Не услышав в ответ не единой фразы с моей стороны, отец начал разгибать пальцы моей руки. Где-то в мыслях я кричала и сопротивлялась, все крепче сжимая пальцы в кулаке. Но в реальности на это уже не было сил. В конце концов, листочек бумаги оказался в руках у папы. После прочтения содержимого, он резко вскочил со стула и закричал на всю палату :

- Рин! Ты что, опять видишься с тем парнем?! Отвечай! Я ведь запретил тебе! - с этими словами он ударил по тумбочке с такой силой, что апельсины из плохо завязанного пакетика упали на пол и покатились по нему в разные стороны.Но отцу было все равно. Он поднял листочек бумаги перед своим лицом. Было ясно, что он собирается сделать.. Но этого не может быть. Каждая из этих маленьких записочек была важна мне. Это была частичка моего любимого человека, то что связывало меня с ним, то, что напоминало мне о нем, когда мы были далеко друг от друга. А мой папа собирался просто порвать одну из этих драгоценных частей единого целого.- Нет! - взмолилась я, - Не надо!Но отец лишь усмехнулся и наполовину порвал маленький белый листок бумаги в своих руках.- Прошу, прекрати! Остановись! - вновь прокричала я.Но папа уже рвал записку на мелкие частички. Я наблюдала за этим, не в силах что либо сделать. Я понимала, что я не могу встать и помешать ему. И от этого я чувствовала себя такой беспомощной и ничтожной. Отец бросил мелкие обрывки записки на пол и направился к выходу из помещения.- Отныне! Больше никогда! Не смей с ним встречаться! - рявкнув это напоследок, папа скрылся за дверью.Я еще долго смотрела на эту белую дверь, не в силах пошевелиться. Из глаз отчаянно текли соленые слезы. Да, это просто листочек бумаги. Да, просто записочка. Но эта записочка была небольшой частичкой моего смысла жизни! Наконец, спустившись с кровати на пол, я аккуратно собрала в ладошку все обрывки последней полученной мною записки. Не переставая тихо плакать, я начала играть в некий "пазл", пытаясь собрать из маленьких обрывков единую целую записку.. Но разбитое однажды целым не станет уже никогда. Она была важна для меня. Если бы отец только знал, какую боль он сумел причинить своей дочери.."Смысл жизни для меня лишь в том, чтобы видеть тебя,А больше мне ничего не надоВ этой комнате, где не светит больше свет,Для меня светит будущее"