Старые шрамы (1/1)

Я так думал, пока через несколько дней, когда мы уже за полночь закончили с работой, и после душа сидели на диване и смотрели какой-то бред по телику, когда он вспомнил. Я был в некоторой эйфории от такой его близости, кажется он и вправду мне нравился. Тут Юмичика неожиданно посмотрел мне прямо в глаза и спросил:— Шухей, дак кто тебе нравится? – Его лицо было так близко, что я не смог побороть искушение и, чуть наклонившись, запечатлел на его губах легкий поцелуй. Он отпрянул, ойкнув, и сразу приложил ладошку к губам.— Ты что, это серьезно?— А ты думаешь у меня хобби такое, с парнями целоваться?

— Думаю нет.— Ну вот ты и ответил на свой же вопрос, — Мне не было стыдно, было лишь немного страшно, что сейчас он уйдет.— А тебя ничего не смущает, а, Хисаги? Ну что я не живой или что парень? А может тебе экспериментов захотелось, а так уж точно никто не узнает?— Что? Ты совсем дурак? Я бы никогда так не сделал!Все романтическое настроение с меня в миг слетело, ведь ни о чем подобном я даже не задумывался. Не в силах смотреть на этого человека, а главное боясь услышать что-нибудь еще в этом плане, я ушел.Стоял у дверей и нервно курил. Курил я редко, но здесь без сигареты не разберешься. Черт, а я и вправду влюбился. Впервые в жизни. Иначе как еще объяснить, что без Юмичики мне пусто, что при взгляде на него становится легко и хорошо, становится радостно и спокойно, а еще хочется смотреть, как он улыбается или вообще смотреть на него.Когда сзади меня обняли теплые руки, я признаться не ожидал. Когда понял чьи они, желание остаться и желание вырваться стали отчаянно бороться во мне. Победило второе, все-таки я был обижен. Но Юмичика не дал мне этого сделать, плотно прижавшись к спине.— Подожди, я хотел извиниться. – Он потерся щекой о мое плечо. – Правда, ну не обижайся.— Я не обижаюсь.— Ну я же по голосу слышу. Что мне сделать, чтобы это исправить? Знаю!Он расцепил объятья и, обойдя меня, поцеловал. Сигарета выпала из рук. Я стал ему отвечать пытаясь углубить поцелуй, но он отстранился.— Шухей, скажи сначала те слова.— Ты мне нравишься, Юмичика , я влюбился в тебя.— И я в тебя, Шухей.

Он опять стал целовать меня, а я мягко, но настойчиво разомкнул его губы , и он с готовностью впустил мой язык. Целовались мы долго, я обнимал его за талию, а он запустил руки мне в волосы. Я был счастлив. А потом мы все-таки пошли спать и уснули обнявшись.С того вечера наши отношения заметно изменились. Все таки быть любимым и самому любить – это клево! Мы болтали, обнимались, целовались, но не более того. Как я заметил еще с первого дня нашего знакомства, он никогда не снимал свою куртку и не расстегивал ее. Даже после душа он выходил в полном облачении. Это было странно, но я не спрашивал. Но спросить все-таки пришлось, когда во время одного особенно жаркого поцелуя моя рука проникла под куртку и стала слегка поглаживать поясницу. Юмичика резко отскочил от меня и обхватил себя руками.— Никогда, слышишь, никогда так не делай.— Но что такое?— Ничего, просто не делай и все.— Нет уж, ты объясни что случилось…Юмичика…Эй, ты в порядке? – Я увидел, что он слегка дрожит и поспешно к нему подошел, но не стал обнимать, так как не мог предвидеть реакцию. – Что все-таки случилось?— Ничего. Не могу сказать, ты…ты тогда больше не…не будешь меня… — Он уже почти всхлипывал. Я все-таки обнял его и стал гладить по голове, как маленького.—Расскажи.— Ладно…я…я не могу снять куртку, там… Когда я умер, это случилось в машине, была гонка, авария, и руль слетел с рулевой колонки, и она насквозь вошла мне в грудь. – Под конец уже на одном дыхании выпалил он.— И что?— Шрамы…остались шрамы…они, они ужасные и противные. Не хочу, чтобы ты их видел, это очень некрасиво, я некрасивый.— Блин, а я уж думал и вправду что-то серьезное. Глупый, неужели ты думаешь, что какие-то отметины на теле могут изменить мои чувства к тебе? Покажи.— Не буду…— А я говорю покажи.Он лишь тяжело вздохнул, сдаваясь, и я стал расстегивать на нем куртку, кожаная ткань полетела на капот BMW. Следующим этапом стала черная сетчатая футболка, которую я тоже снял. Теперь я наконец-то мог посмотреть на него без дурацких шмоток. Мышцы рельефно выступали под нежной кожей, но шрамы были хорошо видны. Соединительнотканные рубцы смотрелись несколько инородно на этом красивом теле. В середине груди несколько особо крупных шрамов образовывали неровный круг, россыпь более мелких отходили в стороны и еще более маленькие покрывали весь торс. На спине было тоже самое. Юмичика стоял молча и с закрытыми глазами. Я осторожно дотронулся до одного из шрамов, он вздрогнул и открыл глаза.— Я урод, да? —Голос звучал как-то жалко.Я покачал головой:— Не говори ерунды, это не так. Никакие шрамы не способны тебя испортить. Я все равно был бы с тобой, даже если они были здесь или здесь. – Я провел через его щеку, а потом через все лицо.— Правда? – Он легко улыбнулся— А когда я тебе врал?— Не помню.— Этого просто не было. Давай ка лучше продолжимто, что начали.Я нежно поцеловал его в уголок губ и мы продолжили то, что прервали, с той лишь разницей, что мои руки теперь беспрепятственно бродили по его спине.