VIII: Волк сбрасывает шерсть, но не разум (1/1)

Переодевшись в плавки в деревянном домике, Акечи аккуратно сложил свои вещи в спортивную сумку, и, нацепив на лоб очки, вышел наружу, навстречу солнцу и ветру. Прищурившись, поводил взглядом по пляжу… Сдвинул авиаторы на глаза. Порыв бриза, пошуршав кокосовой пальмой, игриво обдул его волосы и тело. Его торс нельзя было назвать особенно мужественным или мускулистым. Но при этом — невероятно жилистый и подтянутый. Не было кубиков пресса, мышц, даже, казалось бы, обманчиво хилый. Но при этом — гармоничное, без недостатков… Это была красота, но юноши, вечномолодого юноши, не мужчины. На ногах его были чёрные сандалии открытого типа. Тёмно-синие трусы-плавки с завязками трепетали на ветру. Так, а где моя неугомонная? Сказала, ждать на пляже возле кабинок. Где же… — Акечи-са-ан! — раздалось откуда-то сбоку. Акечи повернул голову. Из соседнего домика, придерживая шляпку одной рукой, а соломенную сумку другой, вышла Хару. Ого, а у неё есть вкус, когда захочет. Он окинул её взглядом с ног до головы, даже приподнял очки. Рыжее, точно бы осенняя листва, непрозрачное парео, расшитое цветами, с бурными переливами, повязанное бантиком на бёдрах, которое важно развевалось при каждом шаге девушки. Оно плавно переходило в закрытый купальник морковно-оранжевого цвета с белыми лепестками. Её ноги, обутые в белые пляжные босоножки, плавно огибали и растаптывали миниатюрные песчаные барханы, ямки и горки, из которых в довольстве состоял пляж, его поверхность. Наконец он встретился с ней глазами. Она, заметив его пристальный взгляд, раскраснелась, затем, выдохнув, сделала круг вокруг своей оси, в движении, давая рассмотреть себя со всех сторон. Подол парео взвился небольшим полукругом. Хару подошла к Акечи. Тот улыбнулся, пробежавшись по ней взглядом ещё разок, напоследок. — Вы очаровательны, Хару-сан. Карие глаза девушки заблестели, а губы чуть-чуть стали шире. Она держала сумочку в сгибе локтя. — Давайте я вам помогу, — кивнул принц-детектив на поклажу. Она покачала головой. — Нет, нет, мне не тяжело. Хару осторожно приблизилась к Акечи. С невероятной решимостью на лице, она стала по его левую руку. Принц-детектив хмыкнул, наблюдая за её действиями. Забавная она, конечно. Вроде мы и не пара с ней были; а вроде, так со стороны поглядишь — та ещё парочка. Я решил немного её подразнить. — Ара, Хару-сан, мы же вроде не встречаемся? У вас же ещё жених есть! — хитро прищурил глаза Акечи и хищно склонил голову набок. При упоминании ?жениха? девушка вздрогнула. Затем покосилась на принца-детектива. Натянуто улыбнулась. — Пусть и так. Но пока его нет рядом — вы же меня защитите, Акечи-сан? — она серьёзно посмотрела в глаза Акечи. Тот пожал плечами и обвёл руками пространство. — От кого, интересно? Хару сжала руки. — А вам разве самому не приятно гулять с красивой девушкой? — хитро улыбнувшись, произнесла она. Акечи приподнял бровь. Быстро учится, чертовка. — А ваш отец разве… — он начал перебирать в воздухе пальцами. — Не позаботился об этом? Хару поджала губы и отвела взгляд. И вот она резко подняла голову и упрямо посмотрела прямо в глаза Акечи. — Я сама сказала ему, что мне не нужна его охрана здесь. Акечи развернулся на Хару. Его лицо было нейтрально-улыбчивым. — Вот оно как?.. — Потому что я не хочу чувствовать себя его марионеткой, Акечи-сан. Я хочу жить своей жизнью, — в голосе Хару звучала решимость. Порыв ветра, пошуршав листвой, сорвал с её головы бежевую шляпку с широкими полями, взвив волосы. Девушка едва успела пискнуть… Я даже не успел понять, что произошло, как у меня уже сработал рефлекс. И да — вы понимаете, какие у меня рефлексы? Акечи, перехватив шляпу, слитным движением прижал девушку к себе. А сработал у меня рефлекс на захват цели. Вернее — живого щита. В Мементосе, хоть там и нет врагов с огнестрельным оружием, он тоже вполне работает. — А… — вздрогнув, девушка замерла, точно громом поражённая. Её сердечко билось как бешеное — я его чётко ощущал своим животом. А её дыхание — грудью. Её волосы пахли чем-то цветочным — я не сильно разбираюсь в запахах, но этот аромат тогда мне ударил в ноздри — сильный, но не навязчивый, сладкий, но не приторный. На лице Акечи успела промелькнуть растерянность, быстро сменившаяся маской покоя. Когда я сообразил, что произошло, разум сам собой нашёл решение. — Я очень рад за вас, Хару-сан, что вы нашли в себе силы противостоять отцу! Чёрт, почему я себе с каждым разом всё больше напоминаю ублюдка? Хару, дыша через раз, подозрительно молчала. Акечи мягко отстранил её от себя. Её лицо… оно было настолько красным, смущённым, растерянным и испуганным… Кажись, она в лёгком ступоре. Акечи громко щёлкнул пальцами над её ухом — из-за этого она вздрогнула и обронила сумку на песок. — Простите, простите… — часто-часто моргая и смотря в одну точку, повторяла она. Нервно рассмеялась. — Это вы меня простите, Хару-сан… я не сдержался немного, да… — Акечи скосил взгляд на шляпу. Если бы шляпы могли понимать взгляды, это конкретная бы поняла, что дни её были сочтены. — Акечи-сан… — Хару сглотнула. Выдохнула. — Вы… вы согласны побыть моим охранником на всю эту поездку? По степени алости ушей неугомонная напомнила мне кастрюльку с крышкой, которая от кипящей воды так и бренчит, и стучит. Акечи, наклонившись, поднял сумку девушки, отряхнул её от песка. — А разве это не было ясно с самого начала? — хитро улыбнулся он и прищурился. — А? — Хару склонила голову набок. — Я же вам обещал, что присмотрю за вами — разве не таков был наш договор? На её лице промелькнула сложная гамма чувств: чуточку разочарования, радость, смущение, нервозность… Мне кажется, я бы так долго не прожил, если бы реагировал так сильно на каждую мелочь. Впрочем, это ж неугомонная. — Тогда… вы не возражаете?.. — девушка неторопливо подошла к боку Акечи. Боязливо положила свою руку на его. И обвила. — Хотя бы… пока мы здесь… хорошо?.. — в её взгляде, который, задрав голову, она адресовала Акечи, была написана живая мольба. Мысленно я смахнул несуществующий пот и припомнил себе, что надо сдерживаться: я мог случайно её придушить, сработай у меня чутьё на опасность. — Не возражаю, Хару-сан. Я ощутил, как мою руку сжали плотно-плотно, точно бы не желая отпускать. Я не возражал, поскольку это служило мои целям.

Воры, кстати, когда заметили меня, появившегося в компании Хару, которая, всё же, очень боязливо держала меня за локоток, очень напряглись. Веселье, если до того оно и было, сразу куда-то испарилось, уступив место подозрительности. Да, нефиг вам тут плескаться, хе-хе. Нет, это было мелкое, мстительное, но очень приятное удовольствие — испортить кому-то радость одним своим появлением. По дороге для неугомонной мы взяли в аренду надутые круг и плавательный жилет. Как она мне стыдливо призналась потом, плавать она не умела. Что я мог наблюдать, когда, разложив на песке покрывало (шезлонги были заняты парочками разной степени глубины за тридцать), мы отправились купаться в океан. Хару, сняв парео и шляпу, нацепив на себя надувной круг и жилет, решительно подошла к воде. Но затем, у самой кромки, где начинало омывать ноги, замерла. Упрямо смотрела на океан. Не двигалась. Возле берега был небольшой откос — по колено, не больше, образуя эдакую горку на спуск в воду. Акечи же, не теряя времени, зашёл уже по пояс. Водичка была тёплая. Да, по первости она всё-таки хладит, довольно серьёзно. Знаете как, этот первый тепловой удар, когда ты с горячего воздуха залезаешь не в такую горячую воду. Но потом, когда немного привыкаешь… чуть синеватая, прозрачная, солёная, тёплая-тёплая. Фыркнув, Акечи мягко рванул вперёд, погрузившись с головой. Вынырнул и отряхнул голову. Хару всё ещё нерешительно стояла на берегу, гипнотизируя океан. Принц-детектив, пригладив волосы, поплыл-пошёл в сторону берега, перемещаясь плавными шагами. Когда он появился перед Хару, весь мокрый, та вздрогнула. — Хару-сан, Хару-сан!.. — хихикнул он, глядя на неё. Она мгновенно сделала шаг от воды, дрожа. — Хару-сан, ну что вы! Тут вполне себе безопасно, особенно с кругом и с жилетом! Девушка дёрганно кивнула. — Да, я понимаю. Я понимаю. Я понимаю. Что это её заедает сегодня, м-м? — Хару-сан, ну никто же вас не просит уплывать далеко — хотя бы здесь, возле берега… — ласково произнёс принц-детектив подняв руки и окончательно выйдя из воды. Хару снова покивала головой, но в воду соваться не стала. Яре-яре, ну что за детский сад, ей богу… Акечи подошёл со спины. Положил руки на лопатки к девушке. Та вся напряглась от прикосновения. — Хару-сан, вы сами хотели искупаться, а теперь стоите перед водой… Девушка повернула голову назад. — Да, сейчас… сейчас, Акечи-сан… — она нервно засмеялась. Акечи цокнул языком. — Если вы туда не полезете сами — я вас искупаю силой. — Силой?.. — моргнула Хару. Как говорят в таких случаях — Окумура — рыба гордая — не пнёшь, не поплывёт. Принц-детектив решительно подтолкнул девушку вперёд. Та, от неожиданности, чуть не потеряла равновесие и еле-еле замерла на самом краю откоса. В этот момент с океана как раз шла большая волна… — Хару-сан, пора купаться! — весело произнёс Акечи, после чего ловко толкнул девушку в воду. Та, с громким визгом, приземлилась в эту небольшую лужицу, как следом её накрыла волна. Хару, в спасательном жилете, в круге, отчаянно вопила и болтыхалась, точно бы она попала в самый настоящий шторм и теперь он её мотал по волнам. Её хаотичные движения рук и ног подымали гору брызг. Волна отошла, а она так всё и продолжала усердно работать всеми конечностями на мелководье, напоминая рыбку, которую выбросило на берег. Акечи, сделав самое серьёзное лицо, на какое был способен, наблюдал за своей подопечной. Честно — это было лучшее зрелище, которое я видел в своей жизни. Я еле-еле удержался, чтобы не расхохотаться. Но нельзя — она бы не оценила, хотя смотрелась донельзя потешно, напоминая толстенькую длинную рыбку, китёнка или тюленя в своём жилете. Хару, обнаружив, что волна ушла, прекратила барахтаться. Её причёска (если она и была до того) полностью размокла и растрепалась, набрала мокрого песка. Она медленно поднялась из воды после чего очень грозно и недовольно посмотрела в сторону Акечи. Отплюнулась. Тот же смотрел на неё с видом невинного ангела. — Как водичка, Хару-сан? — улыбаясь, произнёс он. Девушка, не сводя с него взгляда, ответила: — Лучше не бывает, Акечи-сан. Не хотите ли ко мне? — поиграла мокрыми бровями. Судя по её виду, она меня хотела придушить. Акечи вдумчиво посмотрел в сторону их пляжного зонтика и покрывала. — Нет, я, пожалуй, посторожу пока вещи. Хорошенько вам искупаться, Хару-сан! Принц-детектив, помахав рукой, направился в сторону вещей. И там же первым делом нацепил очки и уселся на ткани, одним глазком посмотрев в сторону моря. Когда первый шок у неугомонной прошёл, она всё-таки начала получать какое-то удовольствие, плещась возле берега. Как я заметил, как только вода начинала ей доходить до попы — она тут же разворачивалась обратно. А во время больших волн она, как самая настоящая жертва кораблекрушения, крепко зажмуривала глаза и цеплялась за свой круг. Интересная деталь в её психопрофиле, не знал. Между тем, воришки чуть подуспокоились, но, как до меня доносил ветер, шушукаться не переставали. Коллективным решением (а также железным кулаком сестрицы Сае, я так подозреваю), залётного отправили ко мне. — Акечи-сан, добрый день, — поклонился Амамия, загородив собой солнце. И вот я смотрю на него: чёрные короткие волосы, точно бы у барашка, это милое кукольное личико… но при этом — чёткий подбородок и очень упрямый взгляд. Словом, обычный слегка трудный подросток — именно что слегка. Для хулигана он был слишком смазливый и правильный, даже без очков. — Добрый день, Амамия-сан. Мы же вроде уже виделись, — хмыкнул Акечи, подложив кулак под голову, лениво читая что-то в телефоне. Угу, от скуки вновь решил помучить Гюго. Молюсь, чтобы проститутки однажды закончились. Пока две главы, подозрительно много описаний. Я не уверен, к чему дело шло, но некая ?Фантина? у меня уже вызывала море подозрений, особенно учитывая одно замечание неугомонной про зубы. Пока та была красива и нарядна, даже счастлива со своим папиком. Амамия кивнул, затем нерешительно показал на покрывало. — Не возражаете, если… Акечи фыркнул. — Амамия-сан, мы же не чужие люди — конечно присаживайтесь! Ибо как говорит одна мудрость — держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Подросток уселся на ткань. Скосил глаза в сторону блеклого экрана. Акечи заблокировал телефон. — Ма-а, не ожидал, что ты такой смелый: прямо в самолёте! Да ещё и на… На лице Амамии промелькнула мрачная тень. Он потёр живот. — Акечи-сан, это было не смешно даже тогда. Акечи развёл руками. — Ладно, тебе — нет. А мне — да. — Ты не говорил мне, что поедешь сюда, Горо. Принц-детектив замер, затем тяжело вздохнул и медленно спустил очки на кончик носа. Уставил взгляд на Амамию. — Амамия-кун, а ты мне тоже в последнее время не так чтобы звонил. Может быть и рассказал бы тебе… — в голосе принца-детектива звучали нотки обиды. Вообще-то, я не люблю, когда меня называют по имени — та женщина так делала постоянно. У меня поэтому после её трагической смерти выработалась аллергия на людей, которые делают так же. Я бы сказал, я даже больше люблю свою фамилию, чем имя, хотя она мне тоже досталась от той женщины. Да, от моей матери. Брюнет отвёл взгляд в сторону. — Я… был занят, Горо. Акечи закатил глаза. Этот залётный неисправим. Считая себя моим если не другом, то товарищем, он думает, что у него есть эксклюзивное право называть меня по имени. Это бесит, чтоб вы понимали. Мой маленький личный счёт к залётному продолжал расти. — Что же ты тогда не идёшь развлекаться со своими друзьями, Амамия-кун? — усмехнулся Акечи. — Я думаю, они без тебя очень скучают. На лице этого барана промелькнул испуг и растерянность. При всех прочих способностях он абсолютно не умел врать. Где-то на заднем фоне, неугомонная, отряхиваясь, наконец-то покинула водную стихию. С решительным видом пошла к нам. — Я… — он приоткрыл рот, моргая. — Я хотел тебе предложить с нами провести время! Акечи, точно бы не веря сказанному, сначала закрыл, потом открыл глаза. Мне кажется, что сестрица Сае, которая слушала этот разговор, прислонившись к пальме, представляла, как она сейчас стучит своему избраннику сердца по башке. Во всяком случае, что-то такое, какое-то понимание, кровожадное понимание, мы увидели в глазах друг друга, когда случайно пересеклись взглядами. — Ты угощаешь тогда. Я на мели со всеми тратами на поездку, — тут же быстро вставил Акечи. Амамия моргнул, нервно рассмеялся и закивал головой. — Да, да, конечно, Горо! В этот момент на нас прилетели брызги, а следом за ними — спасательный жилет и круг. Что ж, 1-1, неугомонная — я слегка испугался… почти. Если бы не заметил это желание мести на лице, ещё когда ты выползла из воды. — Ау, — потёр волосы от воды Акечи и убирая с лица холодный мокрый круг. Хару, зло улыбаясь, смотрела на принца-детектива. — Хороша водичка, да, Акечи-сан? — Лучше не бывает, Хару-кун, — ответил усмешкой принц-детектив. Хару приземлилась возле Акечи, ненароком прижавшись к тому своей ледяной от воды кожей, и положила руки на колени. Слишком очевидно мстишь, неугомонная, тоньше надо работать, тоньше! — А вы… — она, прищурив глаза, только обратила внимание на Амамию. Тот улыбнулся. — Амамия Рен, академия Шуджин, второй год обучения. А вы?.. Хару, подрастеряв задор, отвела взгляд в сторону. Акечи закатил глаза, затем положил свою правую руку поверх её. Та вздрогнула и недовольно покосилась на принца-детектива. Затем на Амамию. — Я — Окумура Хару, третий год обучения. Приятно познакомиться. А вы… — она посмотрела сначала Акечи, затем на Амамию. — Знакомы? Чёрт, надо отвечать быстрее, пока этот залётный не брякнул что-нибудь по глупости. — Иногда общаемся. Скорее… — Акечи на автомате положил пальцы под подбородок, убрав их с рук Хару. — Соперники, — не поведя и бровью произнёс брюнет. — В шахматах, — поторопился добавить Акечи. — И бильярде. Хару моргнула. Затем приложила руки к лицу и засмеялась. — Вы очень хорошо понимаете друг друга. Я рада, что у… — она замерла на полуслове. Покосилась на Акечи, чуть приподняв бровь. Это типа у меня спрашивают разрешения говорить? Ну, допустим. Принц-детектив легонько кивнул. — Что вы друзья. — Акечи замер на месте, уставившись в одну точку. — Потому что… вы мне казались очень одиноким человеком, Акечи-сан. Ты. Маленькая. Маленькая. Маленькая. Маленькая шкодливая… — И я рада, что у вас есть кто-то, кто… — она начала перебирать пальцами. — Кому не всё равно на вас. Неугомонная никогда не умела держать язык за зубами, как мне кажется. Всегда в ней была такая нотка… прямолинейности, что ли? Словом, если она что-то думала — это довольно быстро оказывалось у неё на языке. — Хару-сан, ну что вы такое говорите! — засмеялся Акечи. — Я же всё-таки медийное лицо, принц-детектив… — Но почему у вас такой одинокий взгляд полный боли, Акечи-сан? Против своей воли я сглотнул. Эта девчонка… да что она о себе возомнила! Да я!.. Дьявол, это неугомонная, её нельзя душить, нельзя травить, нельзя отстрелить в когнитивном мире, спокойно, дышим!.. Амамия, с интересом наблюдая за открывавшейся сценой, подложил кулак под щёку. — А в каких тогда отношениях состоите… вы?.. Губы Акечи против своей воли растянулись в очень злой ухмылке. Месть. — О, она моя будущая невеста, да, Хару-сан? — повернул на неё голову Акечи. Та мгновенно вспыхнула затем стукнула кулачком по груди принца-детектива. — Ау. — Прекратите шутить, Акечи-сан, не смешно! — Но если почитать сплетни в интернете… — произнёс тот тоном последней сплетницы, даже поднеся руки ко рту. Хару, шумно втянув воздух носом, снова стукнула Акечи кулачком. На этот раз сильнее и чувствительнее. Амамия, наблюдая за сценкой, откровенно фырчал. Как вы могли видеть, моя подопечная могла быть не только испуганной ланью — доверяя мне, она немного приоткрывалась, показывая себя… с очень интересной стороны. Возможно, её ещё очень расслабляло отсутствие отца — всё же, он, как фигура, на неё незримо давил. В итоге вместо тихой и смирной девочки вы могли наблюдать озорную и обидчивую Хару. В некотором смысле, в этом был виноват и залётный: он обладал невероятной способностью располагать к себе и на каком-то подсознательном уровне вызывал доверие. Несмотря на моё умение обращаться со словами, Амамия завоёвывал чужие сердца, тайны и секреты с грацией настоящего фантомного вора. Вот уж и правда: шутка судьбы или горькая ирония? Потом мы договорились, что ещё погуляем вместе с компанией мартышек — ну, когда все наплаваются и наплескаются. Когда неугомонная немного отогрелась, мы снова пошли купаться… и опять… — Хару-сан, вы издеваетесь? — Акечи приземлился в воде на песок и сложил руки на груди, в то время как на берегу замерла Хару. Та помотала головой, сжимая круг руками. — Я… я не умею плавать, Акечи-сан. Тот наклонил подбородок вперёд и поднял бровь. Девушка тяжело выдохнула. — Я боюсь воды. Большой воды. — Тогда почему вы не загораете на берегу, Хару-сан? — Потому что я люблю купаться. Акечи положил руку на лицо. Вздохнул. — Как это вообще работает, Хару-сан? — он немного сдвинул пальцы, открывая себе обзор. Та ничего не ответила, продолжая с тоской смотреть на воду. Акечи очень тяжело вздохнул. Снова. — Ладно, ладно. Я буду рядом с вами, давайте. Поднявшись, он встал позади девушки, после чего аккуратно толкал её в сторону воды. Та не сопротивлялась, но дрожала при этом, как осенний лист. — Давайте. Шаг. Другой. Третий… Хару, под руководством принца-детектива, медленно входила в воду с невероятно обречённым лицом, будто бы она шла на эшафот. Но по мере того, как она входила в воду, она понемногу расслаблялась и успокаивалась. Чёрт, ну и неё и нервы — я даже через её спину чувствовал, как её сердце хочет убежать в пятки. — Хару-сан, а как вы обычно купаетесь, если вы одна? — наконец с облегчением выдохнул Акечи, когда они более-менее зашли в воду. Та смущённо отвела взгляд. — Это… сложно. Да, сложно. И вообще — тут волны… большие… Я внутренне закатил глаза. Хару, немного расслабившись, улеглась на воде, покачиваясь от набегающих на берег волн. Её лицо приняло вид настоящего блаженства. Акечи держался неподалёку. — Хару-сан, может быть мне вас научить плавать и всё? Она медленно повернула голову. Её волосы, частично опущенные в воде, расплывались как алая медуза. А карие глаза изучающе смотрели на парня. — Я… хочу. Акечи-сан, — по её телу пробежала дрожь. — Но давайте не сейчас, хорошо? Сейчас я просто хочу… насладиться морем. Акечи фыркнул, затем тоже лёг на спину и расслабился, позволяя воде вытолкнуть тело наружу. Он смотрел на небо: на яркое, синее, кричаще чистое небо, в котором не было видно и намёка на какую-то дождь или непогоду… разве что уже солнце думало закатываться. — А вы любите море, Хару-сан. — Очень, — кивнула девушка. Провела рукой в воде. — Оно такое большое, такое голубое, такое чистое и свободное… иногда мне хотелось бы стать рыбкой и плавать там. Акечи против своей воли моргнул. Неугомонная, что у тебя в голове творится, ты мне можешь сказать? — А вы, Акечи-сан? Любите ли вы… море? — она повернулась набок, чтобы лучше видеть лицо принца-детектива. Тот прикрыл глаза, продолжая то погружаться, то опять всплывать наружу, покачиваясь на волнах. — Я… я не знаю, Хару-сан. Наверное… я… — он сглотнул. — Я слишком… занят? Я… я был на море очень давно. Очень. — Вечно в делах, вечно в работе? — Хару поелозила на своём круге. — Как-то так, Хару-сан. Девушка облизнула губы. Затем подплыла поближе. — Мне кажется… у вас есть большая цель, Акечи-сан. Тот захихикал. — Вы слишком проницательны, Хару-сан, от вас ничего не спрячешь. — Но мне кажется, эта цель вас очень тяготит. Акечи вздрогнул и в этот момент его лицо накрыла волна. Вынырнув и отплевавшись, отряхнув голову, он взглянул на загадочно-улыбчивую Хару, освящённую золотыми лучами предзакатного солнца. — И мне кажется… вы бы и сами хотели отказаться от вашей цели. Но не можете. — Чего ты хочешь, Хару? — вздохнув, выпрямился Акечи и серьёзно посмотрел на девушку. Та, слегка неуклюже, но приняла вертикальное положение, усевшись на круг. И ответила на его взгляд своим. — Я знаю, что вам от меня что-то надо, Акечи-сан. Я не глупая, — в её карих глазах была сталь. — Тогда мне удивительно, что вы мне доверяете… — хмыкнул Акечи. — Потому что ваши глаза. Они говорят мне, что вы меня не обидите. Ни за что на свете. Акечи придирчиво посмотрел на свои глаза в отражении. Оттянул веко. — Что-то я там такого не нахожу, Хару-сан. Хару хихикнула. Затем снова приняла серьёзный вид. — Но когда я с вами — я чувствую себя защищённой, Акечи-сан. И когда я увидела вас тогда, в автобусе…— она выдохнула. — Мне было очень приятно. Я знаю, что вы сами бы никогда сюда не поехали за мной без особой нужды… но я рада. — Тогда вы должны понимать, Хару-сан, что мне тем более нельзя доверять. Она покачала головой. — Вы помните сказку? ?Красавицу и чудовище?? Акечи нахмурил лоб. Кто же это у нас был… Перро? Ками-сама, опять французы? — Что-то про девушку, которая стала против своей воли… — Акечи наморщился ещё больше. — Женой страшного монстра? — Да, именно так, Акечи-сан. Тот вздохнул. — Я не понимаю, к чему это сейчас было… — Красота и любовь смогли совершить чудо, Акечи-сан, — та сложила руки возле груди. — Возможно, я всего лишь наивная девочка, которая до сих верит в хорошее… Но мне кажется — я верю — я смогу вам помочь. Смогу… — Хару покраснела. — Излечить твоё сердце, Горо. … … …я бы хотел посмеяться над её словами. Я бы хотел сказать что-то циничное, вспомнить что-то из того нелестного, что у меня было в голове в тот момент. Сейчас, глядя в прошлое, вспоминая ту смешную и слегка нелепую девушку, которая искренне хотела мне помочь, руководствуясь своими какими-то наблюдениями и фантазией… ту искреннюю девочку, которую я собственноручно убил. … … …прости меня, Хару.