III: Договор — залог дружбы (1/1)

Кстати, важное событие, которое требует упоминания: ?Меджед*?, который должен был ударить по Фантомным Ворам. И не ударил, потому что подвёргся жесточайшей хакерской атаке в ответ. Конечно, никакой это не Меджед: за ними стояла IT-группа Шидо. На тот момент об операции знали только Шидо и сами непосредственные участники: в случае, если бы им пришлось бы привести угрозу в действие, ублюдок, как настоящий политик, должен был явиться во всём белом и решить им же созданную проблему. Как я узнал потом, они планировали обрушить биржу и банки, буквально на сутки, что привело бы страну к такому кризису, что никакая ?Великая депрессия? рядом и не стояла. Сомнительный план, как по мне, но ублюдок всегда любил играть рискованно. Для него сбросить ядерную бомбу, чтобы убить всех тараканов в квартире — очень даже вариант. А фантомных воров Шидо боялся. Его страх стал мне очевиден в тот момент, когда он обмолвился о том, что с этими негодяями нужно покончить. Любопытная деталь, но когда Шидо что-то сильно беспокоит — он начинает ни к месту упоминать это в разговоре. Дворец, в каком-то смысле, защищает владельца от посягательств с другой стороны. Но организованная группа воров вполне могла бы проникнуть даже на лодку Шидо и устроить тому внезапное пробуждение совести. Да что и говорить — даже я бы в одиночку мог бы это устроить. Другое дело, что я бы после этого не выжил: за ублюдком стояла организация. И пусть он в ней и был фюрером, но после его смерти она вполне может оправиться и сплотиться вокруг того же Окумуры. Вообще-то, этим воришкам пока везло: неосторожное обращение с когнитивным миром может превратить человека в овощ. Кому об этом знать, как не мне — человеку, который испробовал там всё. Несмотря на то, что когнитивный мир напрямую не связан с владельцем, изменения в нём очень сильно бьют по поведению и состоянию жертвы. Так, один владелец дворца, которому я ради проверки отрезал ногу, в скором времени начал испытывать серьёзные проблемы с той самой ногой; как я помню — сосуды. Человек, которому отстрелил сердце — скончался от инфаркта миокарда. И это не считая собственно того, на что можно запрограммировать человека (его когнитивную версию), когда ты вставляешь ему в живот клинок или снимаешь кожу со спины. Я не хвалюсь, правда: на моих руках есть и пытки, и трупы, и те, кому я просто поломал судьбы. И, если верить Библии, которая лежит у меня в шкафчике — мне прямая дорога только в ад. Но я был бы не против, если бы мне удалось прихватить с собой ублюдка. Девушка сверлила взглядом Акечи. Тот, продолжая держать руки поднятыми, улыбался. — Что вам от меня надо? Деньги и акции — если верить обещаниям Шидо. — Как бы вам это объяснить… — потянул парень. — У меня есть к вам определённое дело, — он посмотрел ей прямо в глаза. Вообще-то в тот момент моя голова была пуста — хороших идей, как выкрутиться из этой неприятной ситуации не приходило. Пока она сама не подкинула мне оружие в руки. — Дело?.. — Хару, продолжая сжимать телефон, моргнула и нахмурилась. — Это… из-за моего отца?.. — она помотала головой. — Нет, скорее… это касается моего жениха? — она изучающе посмотрела на Акечи. — Как вам сказать… — он продолжал улыбаться. — Вы и ваш жених… — и тут Акечи моргнул. Меня точно бы поразила молния: идеальное решение! Идеальное! Осталось разыграть это так, чтобы дура в это поверила! — Не возражаете, опущу руки? Хару медленно кивнула. Акечи неторопливо опустил их. — Я представляю одного клиента, который предпочёл бы остаться неназванным. И который хочет расстроить вашу помолвку с Ооки-саном. Девушка замерла на месте. — Простите?.. Это было несложно — достаточно лишь вспомнить досье животного, и маска защитника справедливости разгорается праведным пламенем гнева. — Я представляю интересы стороны, которая хочет справедливости, Окумура-сан! Мгновение — и он уже поменялся, превратившись в идеальную копию какого-нибудь детектива-поборника справедливости из сериалов или аниме. Уверенный голос, твёрдый взгляд… Хару неуверенно сделала шаг назад, поражённая внезапной переменой. — Ваш будущий супруг совершил нечто непростительное. — Акечи резко махнул рукой в сторону. — Но, имея связи и деньги!.. А также отдельно забашляв начальнику особого отдела — в материалах Шидо был подробно описан процесс дачи взятки. Как говорит сам ублюдок — на тех, кому доверяешь, нужно держать двойной запас компромата. —…он ушёл от правосудия! И теперь я, как истинный сторонник справедливости должен привлечь его к ответу! — парень ударил себя в грудь кулаком в конце речи. Девушка приоткрыла рот, находясь под впечатлением. Её глаза расширились, покуда она уставилась на Акечи часто-часто моргая. Чёрт, чуть не блеванул от этих розово-правильных вещей. Акечи мягко улыбнулся. — Ну, или что-то типа того. — Ха?.. — вырвалось из растерянной Хару. Парень прикрыл глаза. — Видите ли, Окумура-сан, я и правда следил за вами — но это всего лишь мой способ работы. Детально подойти к проблеме и разобрать её на части. — П-подождите! О чём вы! Какой справедливости?! Что здесь… Хару сама сделала шаг назад — к грядкам — вероятно, это было что-то бессознательное. Её руки прижались к груди, в то время как глаза — по два блюдца — с растерянностью смотрели на Акечи. Она чем-то мне напоминала в ту секунду испуганную лань, которую со всех сторон окружили собаки. А откуда мне такое сравнение пришло, интересно?.. — Окумура-сан, факт в том, что кое-кто не хочет, чтобы ваш брак состоялся. И, возможно, в этом наши интересы совпадают, — он приглашающе развёл руками. Эти слова заинтриговали её: буквально на мгновение, но она подалась вперёд… и тут же сделала шаг назад. Акечи чувствовал, что надо поднажать: — Возможно, наше знакомство началось не лучшим образом — но ведь я и сам планировал к вам подойти. Просто… — он почесал голову. — Вы меня подловили раньше, — рассмеялся. Взгляд девушки оставался напряжённым и недоверчивым. Добавка: ненавижу работать с женщинами. Всех возрастов и видов. Хару шумно выдохнула. — Я вам не верю. О чём я и говорил. На небе немного разошлись тучи: за счёт этого золотые лучи солнца снова достигли крыши, осветив собой девушку. От перемены яркости она моргнула и сощурила глаза. И лучи тут же пропали — как будто их и не было. — Окумура-сан… Девушки сжала руки. — Вы появляетесь из ниоткуда, мучаете меня в течение недели слежкой, а теперь поднимаете руки и говорите о том, что вы защитник справедливости?! — по мере того, как она говорила, в её голосе нарастала сила и громкость. — Я скорее поверю в то, что вас прислал кто-то из конкурентов отца! Умная сука — оказывается, не только в стране чудес может пребывать. Меня это тогда поразило — но нужно было работать с тем, с чем есть. — Одно другому не мешает, не находите ли? — А?.. — прерванная в середине гневной тирады, она растерянно моргнула. Акечи остался на своём месте. — Вам не очень нравится ваш жених — признайтесь — вас не очень радует то, к чему вас отец принуждает. И вообще… — Акечи прикрыл веки, склонил голову набок и улыбнулся. — Вы бы хотели себе другой жизни, не правда ли? И её молчание, её закушенная губа говорили лучше всяких слов о том, что слова достигли цели. И хотя внешне она и пыталась притвориться, что не заинтересована в сказанном, но даром, что ли, я свой хлеб ем? О нет: эти слова зацепили самые тайные струны в её душе. Впрочем, иногда надо уметь отступить. — Вы можете мне не верить — пожалуйста, — Акечи показал разочарование и грусть. — Вы можете считать, что я просто один из тех, кто пытается навредить вам или отцу. Но поверьте: наши цели более чем совпадают. Он полез в карман брюк, откуда извлёк бумажник. — Акечи-сан?.. — вздрогнула Хару. Акечи достал визитку и монетку в сто иен. Убрал кошелёк обратно. Затем положил визитку на землю и придавил монеткой — чтобы ветром не снесло. — Если вы мне не верите, произнесите при вашем наречённом женихе всего одну фразу — ?Золотая куколка?. — Что вы… — Я больше не буду вас мучить, Окумура-сан. Я буду работать со своей стороны. Хотя… — Акечи совершенно искренне показал разочарование. — С вашей помощью мне точно бы удалось припереть негодяя к стенке, — кивнул на визитку. — Ну, если надумаете — там есть мой номер телефона. После этого Акечи, помахав рукой, направился в сторону выхода. — Акечи-сан! Парень замер. Повернул голову. — Да? — Вы… точно оставите меня в покое? — в глазах Хару было неверие, она чуть дрожала. Он развернулся всем корпусом. — Слово бойскаута! — шутливо положил Акечи руку на сердце. — Что ж, вы знаете, как со мной связаться… Как я успел заметить, уже уходя — она всё-таки, после того как побуравила мою визитку взглядом, взяла её. Последующие три дня я радовался теплу и жизни. Никаких слежек, никаких психологических игр на грани фола — просто наслаждался поездками на велосипеде, ел в своих любимых лавочках и ресторанчиках — одним словом, делал то, что положено делать подростку, обычному подростку на каникулах. Не забывал, конечно, и про тренировки: наведаться в Мементос и спустить пар на паре сотен теней давно стало хорошей традицией. А главное — мне нужно было носить маску защитника справедливости, играть на публику. Если бы не Мементос — я уж и не знаю, как бы поддерживал свою боевую и убийственную форму — некоторые навыки требуют отработки на живых противниках. Четверг начался со звонка Шидо — и я уже знал, что это предвещало неприятности. К счастью, на этот раз не мне. Ублюдок поведал мне о плане, в котором мне предстояло принять участие: избавиться от Окумуры старшего и подставить фантомных воров, тем самым убив двух (трёх) птичек одним выстрелом. Потом, по его плану, нужно будет надавить на Нииджиму Сае через начальство и там уж либо она сама от них избавится, доведённая до отчаяния ультиматумом старших, либо воры украдут её сердце… чтобы попасться в лапы спецназа. Конечно, я вам озвучил финальный вариант плана: тогда же ещё многие детали были неясны, а многие последующие стали частью импровизации. Пока ублюдок мне сообщил общую фабулу, а заодно потребовал от меня отчёты по старому заданию (Хару). Он остался недоволен выбранной мной стратегией, но с аргументацией согласился. Ублюдок не забыл упомянуть, что женщину надо завоёвывать силой, а если не завоёвывается — прикладывать больше сил и денег. На мой невинный вопрос об увеличении финансирования до предела, который позволит мне быть с целью на одном социально-финансовом уровне, он резко соскочил с темы, и вообще сказал, что надеется на меня и мой ум. И да, вы не ошиблись: даже Шидо можно загнать в угол. Главное потом забыть об этом факте, а то фюрер не оценит. И отправит на свидание к рыбам в залив. Но более интересен был следующий звонок. Я как раз обедал в ресторанчике русской еды — там подавали изумительный… как это называется? Красный суп такой, со свеклой. Я никак не запомню его имя. Ладно, пусть будет ?тот русский красный суп со свеклой?. — Да, слушаю? — Акечи отложил тарелку в сторону, довольно откинувшись на кресле с подлокотниками. — Акечи-сан, это вы? ?О, легка на помине?, — хмыкнул про себя парень. — Да, Окумура-сан? Вы что-то хотели? Я напряг уши. Как я мог слышать, дыхание у неё было довольно частое — поди волновалась, когда звонила. К её же несчастью, её номер был у меня давно забит в телефоне — чисто на всякий случай. Раз уж ублюдок мне прислал его вместе с досье — почему не воспользоваться? А то будет неудобно принять её звонок в неудачное время. Девушка тяжело выдохнула. — Вы говорили правду? Тогда, про моего жениха? Её голос звучал взволнованно: похоже, эта мысль её мучила уже какое-то время. Акечи облизнул губы, не сдержав своей радости. ?Попалась, попалась!? — радостно хихикнул он в своей голове. Мышеловка себя полностью оправдала — захлопнулась вместе с мышкой. Осталось только… — У меня нету серьёзных доказательств… — парень напустил в голос побольше разочарования. — Но у меня есть… скажем так, сведения клиента. Акечи поспешно раскрыл блокнот и нацарапал там: ?Выйти на контакт с жертвой изнасилования животного?. Хару помолчала в трубку. Было слышно только её дыхание. — Вы обещаете, что своими действиями не повредите мне или моему отцу, нашей репутации и не используете полученные сведения во вред? Меня так и подмывало сказать, что такие детали обговариваются не устно — они закрепляются на бумаге, которая потом заверяется нотариусом — и даже это не гарантия, что нарушитель договора окажется наказан. Юристы ублюдка знают, как можно поиметь закон. И эта наивная девочка… — Конечно, Окумура-сан! Моё слово и репутация детектива! — Тогда… мы могли бы вы с вами встретиться и обговорить детали подробно? Акечи не сдержал злорадной улыбки. — Конечно. Назовите только время и место.

Девочка снова показала свой незаурядный ум — она назначила встречу на следующий день… как раз возле грядок. Почему я говорю, что это было свидетельством её мозгов? Потому что там точно не было камер и папарацци. Соответственно, меньше была вероятность, что наш диалог бы стал известен третьим лицам (фюрер не в счёт, разумеется — ему бы я сказал в любом случае). На этот раз было солнечно. Охранник на входе даже не стал спрашивать у меня пропуск — привык уже. Но он же мог стать потом проблемой: если камеры, допустим, я мог бы попросить почистить, то вот живого человека… впрочем, не сходить ли потом в когнитивный мир? И снова Акечи встретила раскрытая дверь… за которой его чуть ли не на пороге встречала Хару — в красной спортивной форме. Её лицо было расслаблено, но как будто бы недовольно. — Что за ?Золотая куколка?? — тут же спросила она, вместо приветствия. — И вам добрый день, Окумура-сан, — улыбнулся парень и поклонился. На этот раз на встречу он захватил с собой чемодан — ноутбук в рюкзак, к несчастью, не влезал. Девушка смутилась собственной грубости. — Да… простите. Добрый день вам, — она поклонилась. — Что ж. Не возражаете, если присядем? — он показал рукой уголок в тени. Хару кивнула. Они присели там, притом она постаралась обозначить между ними дистанцию — Акечи это полностью устраивало. — Что ж, Окумура-сан. Что вас интересует конкретно? Хару не сводила взгляда, вглядываясь в его улыбчивое лицо. — Почему? Он моргнул. — Простите? Девушка набрала в грудь побольше воздуха. — Зачем вы во всё это ввязались? Парень кивнул. — Видите ли… Ему не дали договорить: — Ложь. Акечи поднял бровь и уставился на Хару. — Окумура-сан?.. Её глаза прищурились. — Когда вы говорите ?видите ли? или что-то подобное, вы просто выигрываете себе время, чтобы обдумать ложь, — её голос звучал холодно и почти что осуждающе. Акечи еле сдержал изумление — заместо того рассмеялся. Знаете, я тогда виду не подал, но она меня заинтересовала — разгадать мой маленький трюк, столько выручавший меня в прошлом — как она вообще умудрилась? — Вы очень наблюдательны. Тогда что вы хотите услышать? — Акечи покосился на неё. Та держала руки возле груди. — Правду. — Я дал слово молчать, — покачал головой Акечи. — Тогда о чём нам с вами разговаривать? — её глаза смотрели серьёзно. — Вы вламываетесь в мою жизнь, раскапываете чужие секреты прошлого, а я должна вам поверить вслепую?! — её голос пошёл на подъём. — Даже деловые отношения нельзя строить на лжи и секретах! Она меня бесила. Бесила своей правильностью. Что ты, дурочка, знаешь о деловых отношениях? Ты, мелкая дрянь, которая всю жизнь сидела у папочки под крылышком? Акечи поднял руки. — Окумура-сан, а что плохого во лжи или секретах? Она вздрогнула. Затем уставилась на него, как на что-то непонятное и пугающее. — Но… — она явно не находила, что сказать. — Но это неправильно! — Окумура-сан, сколько вам лет уже? — покачал парень головой. — Неужели за это время вы ни разу никого не обманывали? Ни от кого ничего не скрывали ни разу в жизни? — он усмехнулся. — Например, ваши поездки сюда. Отец ведь не знает о настоящей цели поездки, верно? Хару побледнела. — Это другое! —подскочила с места. Акечи покачал головой. — Чем — другое? Ложь или секрет остаются таковыми, как бы их красиво ни называли. На её лицо появилось возмущение. Но она промолчала. — Или вот ваш жених. Вам придётся говорить ему клятвы, быть послушной супругой, растить его детей… Девушка отвела взгляд в сторону. — И каждый день говорить слова любви. Разве это — не ложь? — Акечи с невероятным торжеством взглянул на собеседницу. — Прежде чем обвинять кого-то во лжи, следует задуматься о причинах, которые к ней привели. — При… чинах? — Хару скосила глаза. Акечи кивнул. — Вот например, ваша маленькая ложь, маленький секретик про грядки, — он показал на них рукой. — Ведь скажите вы правду — кто бы вам позволил тратить столько времени и денег на такую блажь, не подобающую человеку вашего статуса? Она прикусила губу, которая дрожала. Тяжело выдохнула и кивнула. — Что же до моих причин… — лицо Акечи стало серьёзным. — Если я не буду молчать — кое-кто умрёт. И это буду я — свистуны долго не живут. Хару, ахнув, в ужасе прикрыла рот. — И не находите ли вы, что требовать от меня правду в такой ситуации — преступно? Девушка выглядела побеждённой. Она слабо-слабо кивнула. И теперь она иначе смотрела на Акечи: раньше там было осуждение. Теперь же… намёк, слабый отблеск понимания и сочувствия. — Поэтому, остановимся на том, на чём остановимся: мои секреты останутся моими секретами. Ваши — вашими. По рукам? — Акечи улыбнулся. — Да, договорились. Акечи хлопнул в ладоши, заставив её вздрогнуть. — Вот и славно, я рад, что наше маленькое недопонимание устранено! Акечи раскрыл чемоданчик, откуда достал ноутбук и поставил тот на колени. Раскрыл и включил. — Окумура-сан, если не секрет… Хару склонила голову набок. — Какова была реакция вашего возлюбленного? Там уставила взгляд в пол. — Он… как будто бы стал другим человеком. Он начал много смеяться, говорить какие-то нелепости… — Хару вздохнула. — Он был в ужасе. Я заметила, как тряслись его руки, когда он поднёс их бокалу… ?О, так мальчик знает, что он лажанулся! Прелестно!? — мысленно потёр руки Акечи. — Что ж, эту часть тайны я могу вам приоткрыть… — он загадочно улыбнулся. — Золотой мальчик в этом клубе совершил… — парень выдержал паузу. Хару неосознанно подалась телом вперёд. — Пока я вам не могу сказать, но там хватит на годы за решёткой. Акечи физически ощущал разочарование от девушки. — Доверие за доверие, Окумура-сан. Я тоже вам пока не доверяю. Он ощутил мстительное удовольствие: теперь в её глазах было возмущение. Его глаза скосились на экран. Он начал щёлкать по папкам. — Моему клиенту достаточно, если ваш брак не состоится, — бросил он точно бы между делом. — Я бы не хотел рисковать его тайной напрасно. — И личность вашего клиента, разумеется, — секрет? — подняла она бровь. — Мне нравится ваша догадливость, — поднял на неё глаза. — Ну так что, наши цели совпадают, Окумура-сан? Хару прикрыла глаза. Затем раскрыла их и пошла в сторону садового инвентаря, стоявшего возле стены. Взяла в руки лейку и тяпку. Подошла к грядкам. Присела и положила тяпку на пол. Акечи терпеливо ожидал её ответа. — Мой отец… он… — она прижала лейку к груди. — Он всегда был трудоголиком. Но последние несколько лет он словно стал одержим работой, прибылью и эффективностью, — она повернулась на Акечи. — Скажите, вам это знакомо: когда самый близкий человек отдаляется от вас? Акечи скосил взгляд в сторону. — Вы спрашиваете об очень личной вещи, Окумура-сан. — Хару. — Простите? — Акечи мотнул головой. — Я не уверена, должна ли я на самом деле слушать своего отца? Должна ли я послушно вступить в брак? Парень моргнул. — Знаете, я — явно не тот человек, которого вы спрашиваете. — Но если не вы — то кто? Акечи сложил руки на груди. — Меня ваша логика смущает. Объяснитесь. Хару посмотрела на небо. — Вы ведь совершенно меня не знаете. Совершенно незнакомый мне человек. — Моё мнение, всё-таки, предвзято — есть интересы моего клиента. — Но тогда дайте ваш, предвзятый совет! — в её голосе прозвучало отчаяние, когда она посмотрела на него. Акечи развёл руками. — Будь я на вашем месте — я бы поступил так, чтобы добиться того, чего хочу я. Хару кивнула, затем повернулась на грядки и начала их поливать. — Тогда я хочу найти истину. — ?Истину?? Истину чего, прошу прощения? Девушка помолчала. — Того, как мне поступить. Некоторое время она просто занималась поливом. — Значит, вы не уверены? — Не уверена, — она кивнула головой. Обернулась. — Но ведь и вы во мне не уверены. — Этот разговор идёт в никуда… — Акечи закрыл ноутбук и вздохнул. — Так как мы поступим? Она снова поджала губы. Нахмурилась. — Вы говорите, что ваш клиент заинтересован в том, чтобы я разорвала помолвку. Так? — Совершенно верно. — А я заинтересована в том, чтобы понять — достойный ли человек мой будущий жених. — И как мы разрешим это противоречие?.. Хару поставила лейку на пол. Взяла в руки тяпку. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нём. — Я не настолько его знаю… — Ложь. Акечи возмутился: — Окумура-сан!.. — Хару. Парень закатил глаза. — Хару-сан, прекратите кидаться обвинениями на пустом месте! — Но вы ведь соврали. Вы что-то знаете о нём — и довольно много. Она. Меня. Достала. — Да с чего вы это взяли, в конце-то концов! Хару твёрдо заглянула ему в глаза. — Ваши глаза. Вы знаете, — она сделала паузу. — Тогда, в ресторане. Когда я… — она опустила взгляд. — И когда на вас посмотрела, я поняла: вы знаете. Вы знаете обо мне, о нём… — И именно тогда вы решили, что я за вами слежу?.. — на лице Акечи было недоумение. Девушка кивнула. — Вы странная… — произнёс он на выдохе. — Честно. — И ты, Горо-кун. Его лицо скривилось. Тогда моё сердце невольно пропустило удар. Чёрт, девка, это было ниже пояса, чтоб тебя! — Мы не настолько с вами знакомы, Окумура-сан, — он смог снова улыбнуться. — После того, как вы неделю меня преследовали? Акечи положил руку на лицо. — Туше. Так что вы там хотели? — Я хочу узнать секреты моего жениха. — Тогда и я хотел бы узнать ваши секреты — это было бы… справедливо, — усмехнулся парень. Повисло молчание. — Тогда… давайте узнавать… вместе, — она смущённо улыбнулась и посмотрела на меня своим по-детски невинным взглядом. И на этой странной ноте начались наши ?отношения?. Это и правда было самое странное знакомство в моей жизни. Потом мы ещё несколько часов провели на крыше, обсуждая и утрясая детали… как бы это назвать?.. Хару мне не доверяла. Однако, мне удалось поймать её интерес. Я же, в свою очередь, демонстрировал то же самое. По итогу, мы решили присмотреться друг другу — она ко мне, я к ней. После разговора я чувствовал себя выжатым, как лимон. Мы заключили с ней устный договор: я буду сопровождать её на встречах с женихом — тайно, разумеется, и, если тот распустит руки — осадить животное (кажется, его поведение её пугало сильнее всего). Ещё она очень хотела узнать о нём побольше — на что я ответил тогда, что у меня на руках были только слухи, никаких доказательств. Вот будут они… Я, разумеется, посвящу её в эту тайну. С её же стороны — не мешать мне делать мне мою работу, а также не возражать против моего присутствия, когда мне захочется её сопроводить куда-то. Итого: я получил индульгенцию навещать её тогда, когда я сам того захочу, в то время как я ей остаюсь практически ничего не должен. Да, несмотря на неплохой ум, в мире бизнеса её бы съели с потрохами с такой мягкостью. А мой план вступал в новую фазу, которую бы назвал… ?Построение прочной социальной связи?. Хм. Звучит длинно. ?Социальный линк?? ?Соцлинк*?? Да, лучше. И вот, наш соцлинк с ней начался…