Глава 40. Грани разумного (1/1)

— А я ещё раз вам повторяю, что я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы! Майя подавила в себе зевок и максимально широко улыбнулась. Перед ней стоял мужчина средних лет, ничем не примечательный. Небольшой живот, трёхдневная щетина и запах перегара изо рта — кажется, алкоголь, потеряв покупателя, нашёл себе иного почитателя. Впрочем, это могло быть совпадением. И да — он был даже ниже чем Майя, которая стояла на топчане для обуви внизу, что придавало определённый комизм ситуации. — Вы же понимаете, Кониши-сан, — протянула журналистка, скосив взгляд в сторону Урары. Та внаглую дремала, привалившись спиной к стене. Помогать боевой подруге она, очевидно, и не думала. — Тут такие слухи по Инабе ходят, и я… Мужчина брезгливо поморщился. — Слухи, слухи, слухи! Выметайтесь вон отсюда! Я не желаю вспоминать ничего об этой шлюхе! Это была всё та же винная лавка Кониши. Если быть точным — прихожая, возле ступеньки. На крик вышла женщина с русыми волосами — интересный цвет для такой глубинки. На её лице застыла печать безграничной усталости. — Дорогой, не стоит так говорить про Саки. Мужчина обернулся на нее. — А ты вообще заткнись, Нана! — покачнувшись, он нетвердо шагнул в её сторону и замахнулся. — Говорили мне мои родные, не стоит жениться на тебе — надо было их послушать! Женщина с молчаливой покорностью стерпела обвинения. Только лишь жилка дёрнулась на её лице. Она перевела взгляд на Майю. — Простите, но мы не можем вам ничего рассказать из того, что уже не было бы известно прессе или полиции. Я могу только поинтересоваться у вас, с какой целью… — Журналисты! — мужчина снова покачнулся. — Я их породу за метр чую! Женщина вопросительно посмотрела на Майю. Девушка сжала руки вместе и улыбнулась шире. Но только она собиралась оправдываться, как в дело вступила Урара — её лицо буквально побелело от еле сдерживаемого гнева. — Что сразу журналисты, а, Кониши-сан? — её голос звучал грубо. — Или в этом вшивом городишке много других достопримечательностей? — она впечатала ступню на уступ так, что доски пола, заскрипев, едва не проломились. Мужчина сделал шаг назад, а затем, споткнувшись о свою же ногу, нелепо плюхнулся на пятую точку и икнул. Синие глаза Урары точно бы пытались прожечь в нём дыру. — А ваша сраная лавка с её историей про пропавшую дочь — тянет хоть на что-то сносное. Майя поморщилась и хлопнула подругу по спине. — Урара, сбавь обороты. Урара покосилась на журналистку и хмыкнула. Между тем женщина уже была возле супруга, закинув его руку себе на плечо, помогала ему подняться. Мужчина вяло сопротивлялся, видно больше для вида. Майя поклонилась чете Кониши. — Я приношу извинения за беспокойство, Кониши-сан. Мы с подругой не подумали, что для вас это может оказаться такой больной темой. Верно, Ура-чан? — выразительно посмотрела на Урару, надеясь, что та уловила намёк. Подруга же просто развернулась в сторону выхода. — Пошли отсюда, Майя. Ловить тут нечего. Майя, ещё раз поклонившись, поспешила за напарницей. И когда Урара уже собиралась взяться за ручку, дверь сама распахнулась перед ней. — Я дома. На пороге стоял паренёк с кучерявыми русыми волосами в униформе Ясогами. И поразительно похожим, как у женщины, устало-истощённым выражением лица. Один-в-один просто. ?Сын?? — подумала журналистка, прикрыв рот во время зевка. — С возвращением, — кивнула ему женщина, взяв мужа под руку. — Вернулся, балбес, — икнул мужчина. Между тем, сам парень с интересом разглядывал двух посетительниц — красноволосую Урару (уже натянувшую солнечные очки) и Майю — сонную и зевающую. Майя убрала руку ото рта и прищурилась, рассматривая паренька. Улыбнулась. — Что ж, простите за беспокойство ещё раз, Кониши-сан! — А вы… — он сделал шаг вглубь. Урара, фыркнув, просто обогнула его и вышла наружу, даже не оборачиваясь. Парень покосился сначала на неё, потом повернул голову на Майю и поднял бровь. Она же склонила голову набок и прищурила глаза. — Мы просто две очень любопытные девушки! — подмигнув ему (парень почему-то покраснел), девушка очутилась на выходе. — Ура-чан, подожди меня! Быстрыми шагами Майя засеменила за Урарой. Чие, вся надутая, без особого аппетита методично уписывала кусок мяса, сидя на пластмассовом стуле. Рядом с ней с устроилась Юки. И вот хотя она улыбалась, да и вообще казалась неправдоподобно приветливой, Чие могла только знобко поёжиться. Было что-то во взгляде Юкико сейчас очень опасное. Впрочем, Чие знала причину. Причина сейчас была на свидании с придурком-Ханамурой. — Юки, — протянула Чие, чтобы нарушить повисшее молчание. — Как ты думаешь, Чие, может сделать куклу в виде Риз и тыкать в неё иголками? От того, насколько ледяным тоном Юкико это сказала, Чие чуть не подавилась мясом. Поёжившись, она отложила шпажку на тарелку. — Я не уверена, Юки, — девушка нервно хихикнула. — Вроде, там нужны волосы. — Волосы, значит, — Юкико медленно покивала. Её губы изогнулись в зловещем предвкушении. Чие подняла руки. — Юкико, ты же не собираешься на самом деле этим заниматься? Юкико склонила голову набок. Её глаза прищурились, пока она смотрела на Чие. — Чие, а я надеюсь, ты помнишь, чья ты подруга? По спине девушки пробежали мурашки. — Нет, она меня тоже бесит! Взбалмошная, наглая… — Чие сложила руки на груди и надулась. — И мы её должны спасти, пока она клеится к этому придурку Наруками. Бесит! — А, да, мы ведь должны её спасти, — брюнетка покивала головой. К мясу она так и не прикоснулась. — Это будет так грустно, если у нас ничего не получится… — под конец фразы она тяжело вздохнула. Затем взяла свою шпажку с мясом и поднесла к губам. — Но ведь так случается, верно? — её белые зубы впились в бифштекс. Почему-то Чие от этого невинного действия захотелось сглотнуть. — Юкико, я не думаю, что Наруками такое… оценит. Мы же должны помогать. Спасать. А не… ну, ты поняла меня. Юкико хихикнула. — Я же ведь на самом деле ничего такого не собираюсь делать. Чие склонила голову набок и подняла брови. Юкико отвела взгляд в сторону и вздохнула. — Почти. — Юкико, мы же ведь… хорошие ребята, да? — Чие попыталась выдавить улыбку. Получилось натянуто. Юкико стянула мясо со шпажки и начала жевать его. Проглотила. Протёрла губы салфеткой. — Чие. Ты ведь понимаешь, что даже если Риз умерит пыл, это не решит нашу с тобой проблему. Чие моргнула, тоже занятая поеданием своей порции. — Проблему?.. — Да. Нам ведь обеим нравится Наруками, верно? Один из кусков выпал из рук Чие — та едва-едва успела перехватить его у самого пола. Распрямившись, она уставилась на подругу. Девушка почувствовала, что медленно закипает. — Подожди, Юкико! Я… я… Юкико грустно улыбнулась. — Ты ведь сама всё знаешь. Наруками он… — она мечтательно прикрыла глаза. — Он как огонь моего пламени. И,— Юкико сжала руку, хрустнув шпажкой, — я не собираюсь отдавать его какой-то надутой рыжей дуре из телевизора. Последняя фраза прозвучала невероятно решительно. Чие ощутила, как к её горлу подступил ком. Аппетит, если он до того и был — испарился окончательно. Она молча отодвинула тарелку. — Но ты — другое дело, Чие. В голосе Юкико, спокойном и размеренном, прорезалось что-то очень нежное, почти что сестринское. Уставившись на дорогу, она словно бы потерялась в своих мыслях. — Я правда хочу, чтобы Наруками был моим. И я готова пойти на всё ради этого. И всякий раз, когда я вижу, как эта кошка к нему клеится… я хочу свернуть ей шею. Вот прямо здесь, прямо сейчас. Чие стукнула кулаком об стол. — Мне тоже не нравится, как она себя ведёт! Приехала, называется, из столицы! Юкико кивнула. Сложила пальцы вместе. — Но это не отменяет того, что я не знаю, что чувствует Наруками. Он такой… закрытый, что ли? — Юкико поджала губы. Рядом проехала машина, заставив обеих девушек вздрогнуть. — И я не понимаю его. Он то ли боится, то ли не уверен в своих чувствах… то ли там ничего нет. Сердце Чие пропустило несколько глухих ударов. Её слова отозвались в самых глубинных частях её разума. Самые тёмные страхи, самые потаённые желания, самые сокровенные. Всё то, что Чие никогда бы никому не открыла даже под дулом пистолета. И… ей даже стало завидно. Завидно, когда она осознала, что Юкико вот так вот, пусть и под влиянием момента, но нашла в себе силы произнести, что её тяготило. Всё, что она могла сделать — уставить взгляд в тарелку и молчать. Чувствуя, как становится трудно дышать — просто дышать. — И я не могу сказать, Чие, что я буду рада, если он выберет тебя. Я… я буду ревновать. Очень сильно. Чие не могла посмотреть в сторону подруги — её слишком сильно сдавили нахлынувшие эмоции. Она смогла только сглотнуть и кивнуть. И именно в этот момент Чие ощутила прикосновение. Девушка замерла от неожиданности. Юкико подвинулась вплотную и положила ладони поверх рук Чие. — Юки?.. — вырвалось из губ девушки. Она ощутила обжигающее дыхание подруги на коже. — Но знаешь, я даже буду рада, если это будешь ты. Я правда очень хочу, чтобы он выбрал меня. И я сделаю всё ради этого. Голос Юкико звучал как песня. Надрывная, отчаянная, но невероятно искренняя. Чие дышала на раз, ощущая, как бьётся её сердце. Тук. Тук. — Но если это будешь ты, Чие, я смогу принять это. — Юкико, но, п-подожди, что ты делаешь! Чие наконец-то нашла в себе силы поднять взгляд и посмотреть на Юкико. Её подруга, её лучшая подруга, почти что сестра, улыбалась. Всё с той же грустной решимостью, даже с вызовом. Но там была нежность. Невероятная любовь и забота… и все они были для Чие. — Я правда за многое тебе благодарна, Чие. Ты для меня была и остаёшься главным и единственным рыцарем, — на этих словах Юкико игриво хихикнула, положив голову на плечо к Чие. — Но это не сравнится и с каплей того, что во мне вызывает Наруками. Я… — она шумно сглотнула. Перешла на шёпот: — Я хочу его, Чие. Целиком. Для себя. В своё пользование. — Не говори такие смущающие вещи, Юки! — против воли вырвалось из Чие. Всё её тело бросило в жар. — Это… это… — она снова посмотрела на подругу. Юкико игриво улыбалась. Хихикнула. — Чие, ты бы ещё громче крикнула. — Отстань! — пискнула девушка. Её руки дрожали. — Наруками — балбес! Дурак! Дурак! — А мне кажется, он достаточно умный. Ну, не считая тех случаев, когда ему что-то ударяет в голову. Он очень надёжный. Чие показалось, что она сейчас натурально взорвётся. — Юки, хватит, пожалуйста, — простонала она, схватившись руками за лицо. — Можно мы хотя бы наедине не будем обсуждать Наруками, а? — через просвет между пальцами она скосила глаза на подругу. Юкико кивнула и отодвинулась на некоторое расстояние. Снова взяла в руки шпажку с мясом. Чие наконец-то смогла нормально выдохнуть и немного расслабиться. Она положила руки к себе на груди и начала просто дышать. Раз. Два. Три… — Но знаешь… Мёртвая стерва права, — донеслось от Юкико. Чие поморщилась. — Стерва… Саки? Брюнетка кивнула. — Да. Она мне сразу сказала, что нужно проявлять инициативу. Наруками… — она стянула зубами со шпажки ещё один кусок. Начала задумчиво жевать. — Он какой-то… пассивный, что ли? — она подняла глаза к небу. — И если его оставить как есть — он только и рад, что его никто не беспокоит. В общем, она мне сказала, что его нужно завоевать. И я, — Юкико облизнула губы. — Я сделаю это, — она сняла оставшийся кусок мяса и с остервенением накинулась на него. Проглотила и посмотрела в сторону шпажки на тарелки Чие. — А ты чего не ешь, Чие? Чие нервно рассмеялась. — Перехотелось? — пискнула она. — Ты если хочешь — ешь. Юкико моргнула. Снова посмотрела на протянутую ей порцию. Потом на Чие. Потом опять на порцию. Медленно покраснела. — Чие, ты же его ела. Теперь покраснела уже сама девушка. — Да, глупо получилось, очень. Повисла неловкая пауза. — Вообще, забудь, что я сказала, хорошо? Со стороны Юкико донёсся смех. — Чие, ты такая умора. Вскоре она разразилась взрывом хохота. Огромные серые тучи скрыли небо, давая хмурую тень земле. Ветер, холодный ветер гулял по торговому району, задувая в дома, щели и вывески. Зябко, для летнего дня — уж тем более. Скорее уж осень, со всеми её правами. Канджи, дрожа, отряхнулся по-собачьи, затем растёр руки и тело. Попрыгал на месте. Затем покосился на Лидера — тот, прислонившись спиной к стене, полудремал, полуследил, чуть приоткрыв глаз. Чем-то Наруками в этот момент напоминал кота, затаившегося в засаде. То же обманчивое безучастие ко всему, что происходит вокруг, та же сонливость и даже лёгкое ?да отстаньте вы уже от меня?. Но было понятно, что как только того потребует момент, он совершит единственный смертоносный рывок к цели. Над ним, откровенно скучая, порхала Саки-призрак, через блеклый силуэт которой виднелось небо. Заметив внимание Канджи, она помахала рукой, а затем изобразила часового. — Отвратная погодка, да, Лидер? — помотал головой Канджи. — Того и гляди, опять зарядит дождь. Наруками кивнул и открыл оба глаза. Размял шею. — Скорее всего так и будет. Если Куджикаву-сан сегодня похитят, — он скосил взгляд в сторону лавки с тофу. — У нас может остаться очень мало времени. — И что мы будем делать тогда? — донеслось сверху от Саки. Она скользнула вниз и очутилась прямо перед парнями. Сложила руки на груди. — То же, что и всегда. Врываться в телемир и спасать жертву. Канджи, услышав это, значительно повеселел. Даже заулыбался. — Я вам не проиграю, семпаи! Я покажу вам силу тренировок Арагаки-сенсея! Саки покачала головой. — Этому бы только кулаками махать, всё понятно. А ты что скажешь, Нару? Наруками пожал плечами. — Я всё больше сомневаюсь в том, что у нас получится поймать злодея. Куджикава-сан, она… — он смолк. Затем вздохнул. — Она мне призналась вчера, что у неё было ощущение, что за ней кто-то наблюдает. И она ещё добавила, что слышала какой-то странный звон в отдалении. Саки нахмурилась. — Знаешь, почему-то у меня есть смутное ощущение, что мне это знакомо. Я только не могу понять, откуда. Канджи почесал затылок. — Семпай, но ведь это звучит похоже на то, что и у меня было. И, — он поёжился. — Это что, тут какая-то чертовщина происходит? Саки важно покивала головой. — Ага, ага, а убийца — какой-нибудь неупокоенный дух серийного маньяка, угу, — на её лице так и читался скепсис. — Парни, я понимаю, что мы все на нервах, но давайте думать о чём-то более приземлённом. Я готова поклясться, — её глаза загорелись жёлтым, — что даже если здесь и замешана какая-то мистика — кто-то этой ?мистикой? командует. Канджи размял кулаки. — И с чего у тебя такие мысли, семпай? Та моргнула, а её радужка стала обычной. Она помотала головой. — Не знаю. Просто ощущение. И не забывайте — я едва-едва помню, что случилось в мой последний день. Кажется, я куда-то шла?.. Их уединение нарушил телефонный писк. Наруками, моргнув, полез в карман и вытащил ?раскладушку?. Проверил номер. Саки и Канджи, не сговариваясь, вопросительно подняли брови. — Куджикава-сан, — ответил Наруками, затем раскрыл телефон и поднёс к уху. — Алло? Даже на хорошем расстоянии был слышен возмущённый писк. Наруками поморщился, убрал трубку от уха и нажал на режим громкой связи. —…и он ещё потом смеет говорить, что это я, значит, виновата! Нет бы честно признаться, Нару, что пытается меня склеить, так он потом на меня напал, представляешь, Нару-нару! Животное! Саки нахмурилась. — Нет, ну Хана-чан, конечно, то ещё животное, но вроде он себя держал в рамках приличия при мне. Наруками пожал плечами и поднёс телефон ко рту. — Где вы сейчас, Куджикава-сан? Вы ведь одна? На той стороне донёсся всхлип. — Рисе я, Рисе, Нарубака. Ты мне будешь должен за своего друга. У меня от него синяки будут на запястьях! У меня очень нежная кожа! Канджи моргнул. Почесал затылок. — Семпай, что у них там произошло? — шёпотом произнёс он. Лидер поднял палец, затем снова поднёс телефон ко рту. — Куджикава-сан, вы же понимаете, что ставите всю нашу совместную задумку под угрозу? Из трубки донеслось рычание. — Нару! Я с ним одна больше не останусь! Он мне противен! Мерзкий похотливый фанат! И он ещё мне тут что-то говорит про свою бывшую и чувства к ней! А то я не поняла, что он девушек видел только во сне! — донеслось фырчание. — Меня бесят такие как он! Надоели! — и тут же добавила томным голосом: — не то что ты, Нару-нару. На лице Наруками дёрнулась жилка. И вот хотя по нему совсем нельзя было сказать, что его спокойствие хоть немного поколебали, но что-то Канджи подсказало: Лидер был в бешенстве. И только стальная выдержка позволяла ему не сорваться и не натворить глупостей. — Куджикава-сан, я очень ценю ваше высокое мнение обо мне, — глаза Наруками опасно прищурились. — Но не могли бы вы, хотя бы сегодня, хотя бы немного следовать изначальному плану? Прошу вас. Из телефона донеслись всхлипы. — Я не могу, Нару, он меня оставил одну. И вообще, я хочу, чтобы со мной был ты, а не этот Рисанутый! — голос идола звучал донельзя жалостливо. Наруками бесшумно вздохнул. — Пока что я не могу, Куджикава-сан. Пожалуйста, скажите, где вы сейчас, а Тацуми-кун… Канджи расправил грудь и стукнул об неё кулаком. — Перехватит вас на полпути. Договорились? — М-м! — донеслось возмущённое из трубки. — А кто такой этот Тацуми? Он симпатичный? Он не грубиян? Он не мой фанат? Наруками поджал губы. — Тацуми Канджи. Помните такого? — А как он выглядит? Наруками скосил глаза на бугая. Пробежался по нему взглядом. — Крупный, блондин… — А, Шкаф, что ли? Канджи подавился воздухом. — Не, Шкаф не хочу. Он большой и страшный, — Рисе хныкнула. — Я его боюсь. Давай ты за мной зайди, Нару-нару! — К сожалению, я не могу, Куджикава-сан, — рука Наруками на трубке сжалась добела. — Ну тогда пришли кого-нибудь не такого страшного! Всё равно там баклуши бьёте возле лавки моей бабки! Лидер поднял глаза к небу. — Может быть тогда Амаги и Сатонака? Повисло молчание. Новое фырчание. — Грубиянка и Змея? Нару, скажи честно, ты моей смерти хочешь? — Куджикава-сан, — дёрнулось веко у парня. С той стороны раздался вздох. — Ладно, пусть будут они. Но ты мне будешь должен, Нару-нару-нару! Вызов прервался. Наруками, тяжело дыша, схлопнул раскладушку. Устало поднял голову к небу. — Семпай… Канджи, подойдя к Лидеру, ободряюще хлопнул того по плечу. Парень ничего не ответил, а только снова вздохнул. Саки хмыкнула. — Ну, я чего-то такого и ожидала, кстати. Парни повернули на неё головы. Саки накручивала на палец колечко из призрачных волос. — В плане, что она, что он — оба невыносимы. Я бы даже сказала, что удивлена, как они там друг друга не поубивали. — Саки, пожалуйста, не надо, — устало покачал головой Наруками. — Просто помолчи, хорошо? Та пожала плечами. — Кстати, сейчас позвонит мой бывший. Наруками моргнул. В этот момент телефон в его руках снова запищал. Парень опустил взгляд вниз и тупо уставился на экран. Тяжело вздохнул. Некоторое время, он просто молчаливо смотрел на номер и иероглифы, точно бы решаясь на что-то, а затем раскрыл телефон. И сразу перевёл его в режим громкой связи. — Да? — Чувак, чтобы она тебе ни сказала — не верь ей! Разумеется, это был Ханамура. Который говорил быстро и на повышенных тонах. — Ёске, не тараторь, хорошо? Можешь объяснить по порядку, что, как, почему и зачем так получилось. Ты ведь должен был её охранять, верно? Из трубки донеслось фырчание. — Больно великое дело — охранять её величество Риз! Да пусть она подотрётся своей популярностью! Набитая дура! Саки присвистнула. — А хорошо тебя бомбануло, Ханамура. Ханамура тяжело вздохнул. — Партнёр, можно меня не в режиме громкой связи? И да, Семпай — она оскорбила твою память! Канджи сложил руки на груди. — Ханамура-семпай, я понимаю, что у неё характер такой себе, но из-за вас у нас теперь трудности. Ханамура хмыкнул. — О, Здоровяк? Слушай, гора мускул, если бы ты был на моём месте — ты бы тоже долго не выдержал. Она невыносима! Мелкая капризная дрянь! Наруками положил левую руку на переносицу. — Ёске, ты понимаешь, что если её сейчас похитят… — Да и скатертью-дорога! Я даже поаплодирую нашему маньяку! Саки захихикала, прикрыв рот ладонью. — Что, теперь уже не так завидно, да, Хана-чан? — Да она!.. Наруками со всего размаху треснул кулаком об стену. От его удара перепалка между этими двумя стихла в зародыше. — А теперь помолчите вы все. Ёске, ты понимаешь, что поставил под угрозу всё наше дело сейчас. Ты это понимаешь? Голос Наруками звучал спокойно. Но даже в этом спокойствии чувствовалась холодная как лёд ярость. Буквально каждое слово звучало как удар невидимого молотка. — Партнёр! Если бы ты с ней пообщался с моё… — Я провёл с ней целый день. Пока ты, Сатонака, Амаги и Тацуми занимались своими делами. И если кто-то и может говорить здесь об этом — то только я, Ханамура. Канджи неловко потёр руки, сгоняя холодные мурашки страха, и сглотнул. Сделал несколько шагов назад — в таком бешенстве их Лидера он ещё точно не видел; казалось, ещё немного, и он буквально уничтожит каждого из них. Возможно физически. — И да — возможно, ты и воспринимал это как свидание, но я напоминаю, что твоей основной задачей здесь было охранять Риз. И ты с ней не справился. — А я должен был терпеть ее бесконечные придирки и беспочвенные оскорбления, Юу? Я должен был засунуть язык в задницу и молчать, пока она говорила гадости о памяти семпай?! Саки положила руку на лицо. — Ёске, если ты забыл, я ещё тут. И да — мне очень приятно, что ты за меня заступился, но сейчас речь не об этом. И да, Нару до этого поговорил с рыжиком и он явно не блещет любовью к ближним, — заметив прожигающий взгляд Наруками, развела руками. — Всё-всё, Нару-нару, я молчу, не ешь меня. Повисла напряжённая пауза. — Э-э… партнёр? — осторожно произнёс Ханамура. — Ты, это… — Вы все меня достали. И каждый в частности, — прошептал Наруками. Поднёс трубку ко рту. — Да, Ёске, ты должен был засунуть язык в задницу, если того требовала ситуация. А она того требовала. И если с Куджикавой-сан что-то случится, пока она будет одна — это будет твоя, а не чья-то ещё вина, Ёске. — Но, партнёр!.. — Помолчи, пожалуйста, Ёске, — грубо прервал Наруками его на полуслове. — Это ведь ты упрашивал позволить тебе побыть с Риз поближе в твой день рождения. Верно? Канджи чувствовал холод. Притом холод был не столько от зябкой погоды — сейчас этот холодисходил от того страха, который внушал Наруками. Сейчас, пожалуй, в умении нагнать ужас он бы мог поспорить с Арагаки-сенсеем и его персоной! — Да… — опасливо согласился Ханамура. — И именно ты, своими действиями, словами, чем-то ещё, полностью упустил эту возможность. Верно? На этот раз Ханамура молчал дольше. — Верно я говорю? — повторил Наруками. — Партнёр, я думал, она та милая девочка из телевизора! А она — капризная стерва! Саки хихикнула. — А ты ожидал чего-то другого, Хана-чан? Наруками закатил глаза к небу. — Я знаю это, Ёске. Я провёл с ней времени куда больше тебя. И даже я могу сказать, что она невыносима. Но и что с того? — парень шумно выдохнул. — Ёске, сейчас ты звонишь Сатонаке и Амаги, говоришь им, где ты оставил Риз, а потом пулей, пулей бежишь сюда. Ты меня понял? — Да… Лидер, — нервно икнул Ханамура. — Ты это, не переживай так сильно, партнёр! Всё будет тип-топ! — Хотелось бы верить, Ёске. До связи. Наруками с треском схлопнул крышку телефона. Закрыл глаза и начал что-то бормотать себе под нос. — Семпай? — осторожно произнёс Канджи. Наруками закинул голову к небу. Поднял к нему руку. — Почему никогда ничего не бывает просто? Саки пожала плечами. — Это Инаба, Нару-нару. Здесь всё всегда не как у людей. — Я заметил, Саки, — устало выдохнул парень. Мужчина, расправив плечи, шёл в сторону торгового района. Его розовый рюкзак покачивался при каждом шаге, постукивая об спину. Наконец, заметив, как перед его глазами показалась центральная улица, мужчина замедлил шаг и остановился. Достал из кармана телефон и, просмотрев там что-то, засунул обратно. Его охота — фотоохота, разумеется — скоро должна была начаться. Годы опыта приучили его к простой мысли: чем осторожнее ты в начале, тем проще будет в конце. Абсолютное большинство папарацци и неловких сталкеров действовали топорно и чересчур прямолинейно. Они постоянно мельтешили перед глазами предмета съёмочного интереса, нередко вызывая у последнего мигрень и потерю аппетита. Но только не он. Мудрец — а именно так он себя называл — презирал этих идиотов. Да что они могли, в конце концов? Поймать пару случайных кадров на чистом везении? Нет, Мудрец точно не ограничится ?парой случайных кадров?. Ему нужен был только самый сок из сока. И его метод себя оправдывал. Если Маэстро (мир его дайкону) был профессионалом чикана, Мудрец — мастером добывания пикантных снимков из воздуха. А начинать стоило издалека. Современный мир, при всех его недостатках, обладал массой достоинств. Например — огромное количество звукозаписывающих устройств. Или скрытых камер. Правда, и здесь Инаба умудрилась ему подгадить. Интернет, его главный спутник и помощник (а также мотивирующий фактор), в этом захолустье работали так себе. А если говорить совсем откровенно — вообще никак. Хорошо, что он не поленился заранее выведать эту немаловажную особенность. И подготовился. В его рюкзаке лежала небольшая мягкая игрушка в виде розового пони с крылышками — можно сказать, его визитная карточка. В неё был вшит слабенький диктофон. Но с очень большой ёмкостью памяти. Три дня записи нон-стоп! Когда всё это прекратится, надо будет снять данные. И только тогда начнётся настоящая охота. Разумеется, чем больше ему повезёт сейчас, тем проще будет потом. Встав на отдалении, он изучающе водил взглядом по торговому району и поглаживал свою козлиную бородку. Если бы он был сёгуном — он бы сейчас продумывал стратегию и дебюты боя, перед тем как непосредственно отдавать приказы войскам. Из того, что уже было известно о Риз — осторожная, пугливая, не склонна доверять незнакомцам. Очень переживает о своём публичном образе, что, впрочем, не мешало ей иногда откровенно прокатывать фанатов, если идол была не в духе. Характер сложный, склочный. Да, именно так о ней отзывались её бывшие соратники. Ну что ж, как говорится, кто не рискует — тот не пожинает плоды успеха. Мудрец поспешил спрятать фотокамеру в рюкзак — местные, с которыми он уже успел перетереть, что-то говорили о каких-то придурках, которые отгоняли сталкеров от лавки Риз. Соответственно, не стоило лишний раз провоцировать и обращать огонь на себя. Воровато оглядевшись, он направился напрямую в сторону тофу Марукью. — То есть Рисе-чан здесь нет? Старуха покачала головой. — Нет, за ней сегодня заходили друзья, она ушла гулять. И оставила меня, старую больную женщину… Кога-сан, вы что-нибудь будете брать? — она игриво подмигнула ему, точно бы флиртуя. Мудрец, оценив бабусю взглядом, мысленно сложил молитву великим. Упаси пони его от такой участи! — Тогда не могли бы вы передать ей вот этот маленький подарок от меня? Кога раскрыл рюкзак и вытащил оттуда маленькую плющевую игрушку. Забавную, милую, смешную. Микрофон, миниатюрный сенсор с парой плат, был спрятан внутри так, что если не разрезать брюхо и не перетряхивать всю набивку — фиг ты его обнаружишь. Мудрец подумывал и о камере. Несомненно, звук во многом проигрывал видео, но и риск быть обнаруженным многократно увеличивался, не говоря уже о мороке с установкой. Не то чтобы Риз была известна своей паранойей, но перестраховка никогда не мешала. В конце концов, даже если он запишет всего лишь её разговоры с подружками или иное девчачье дерьмо — с этого уже можно будет начинать. А если на записи попадётся что-то интересное… Мудрец сглотнул слюну. Как говорится, чем только люди не занимаются, думая, что их никто не видит и не слышит. Старуха молча взяла в руку игрушку. Взвесила её в руке. Улыбнулась. — Какой милый подарок и какой вежливый молодой человек. Мудрец отзеркалил её мимику. — Хей, Куджикава-сан, ну не все же, кто слушает вашу внучку — оголтелые фаны. Я, например, ценю её музыку. И всегда хотел оставить ей что-нибудь на память, — Мудрец показал старухе ?козу?, — Рисе-чан — наш рок-н-ролл в сердцах. Та захихикала, как-то даже несолидно для своего возраста. — Всем бы вашу вежливость, Кога-сан. Так вы что-нибудь будете брать? — Жареный тофу, пожалуйста. В конце концов, надо же поддерживать легенду? Только почему у него сложилось впечатление, что за ним кто-то следит, м-м? — Как думаешь, это он? — Произнёс Канджи, скосив глаза в сторону лавки тофу. Наруками пожал плечами. Саки сейчас при них не было. Одна из самых здравых мыслей, которая пришла им в голову, состояла в том, что подслушивать-подсматривать будет именно призрак — внезапно, идеальный шпион. И она уже не первый раз за сегодня наблюдала за происходящим в магазине. Он не был подозрительным, если задуматься, этот мужчина с розовым рюкзаком. В плане да, фрик, ещё какой. Но фрик не равно серийный маньяк, похититель и убийца. Как говорится, если бы все маньяки выглядели как маньяки — полиция уже бы давно их переловила. Зато в полку ребят прибыл Ханамура. Весь замкнутный, молчаливый, надутый. Впрочем, парень явно не собирался весь день играть в молчанку. — Да обычный фанбой, ничего такого. В его голосе звучало неприкрытые презрение. Канджи покосился на парня. Покачал головой. — Семпай, если Риз вам разбила сердце… — Ничего она мне не разбила! — тут же взорвался Ханамура, махая руками. — Она просто дура, которая не ценит хорошего отношения! Скажи ему, партнёр! — он повернул голову на Наруками. Тот только прикрыл глаза. — Можете помолчать, оба? Члены следственной бригады переглянулись, поёжились, но всё-таки продолжать не стали. И вот хотя, когда Ёске подошёл, Наруками ничего ему не сказал, но какая-то давящая мрачность так и исходила. Его голос был лишён эмоций — но всё равно заставлял вытягиваться по стойке смирно. Только молчать долго опять же не получалось. — Я думаю, мы здесь просто зря тратим время, — пробубнил Ханамура себе под нос. Наруками вздохнул, повернулся на него, уже открыл рот… как вздрогнул и резко посмотрел в другую сторону. Оттуда донеслись женские голоса: — Ура-чан, я же тебе говорила, что это было не напрасно! — А я тебе говорю, что мы просто теряем время. И мы и так его сегодня потеряли слишком много. И я, — зевок, — не отказалась бы ещё поспать. Да и вообще хорошенько отоспаться. — Урара, ты спала больше меня, имей совесть! Показалась уже знакомая школьникам парочка: Урара и Майя, шедшие с севера торгового района. Брюнетка, случайно мазнув взглядом по сторонам, заметила их компанию. И не замедлила расплыться в улыбке. Прибавила шагу и помахала рукой. — О, кого я вижу! Привет, Наруками-кун! У того дёрнулось веко. Он сначала нерешительно поднял руку, но затем, по мере приближения знакомой, просто ограничился поклоном. — Амано-сан, добрый день. — Ой, ну что ты как не свой! — она хихикнула. — Чем это ты тут с друзьями занимаешься? Гуляешь? Урара нагнала подругу. Пробежалась глазами по ребятам, лениво кивнула. Ханамура покосился на Наруками. Ткнул его локтем. — Партнёр, а это… Майя поклонилась, а затем склонила набок. — А! Амано Майя! Мы же с тобой не виделись! Ханамура расправил спину. — Ханамура Ёске! Верный товарищ и отличный друг! Наруками молча сомкнул веки. — Да, так и есть, Амано-сан. А вы что тут делаете? Женщина развела руками. — Да, вот, изучаю окрестности. Ходим тут и смотрим всякое интересное. В очередной раз задул ветер, со свистом проносясь через дома. Майя крепче сжала руки на своей сумке. — Холодновато правда стало. Дождь будет, что ли? Урара закатила глаза. — Майя, пошли, не тяни время. Тем более, если будет дождь — я не хочу застать его снаружи без зонтика и, — она похлопала по своему чёрному жакету. — И в неподходящей одежде. Майя посмотрела на неё и поджала губу. Затем перевела взгляд на Наруками. Прищурилась. — Да, пожалуй, Урара. Кстати, Наруками-кун, не мог бы ты передать своему дяде, что я сегодня зайду? Мне кое-что у него спросить надо. Наруками кивнул. — Хорошо, Амано-сан, я передам. Что-нибудь ещё? — Знаешь… У Наруками снова зазвонил телефон. Он неловко улыбнулся, а затем быстро нашарил его в кармане. Бегло глянул номер, затем, вздохнув, раскрыл телефон и поднёс к уху. — Да, Куджикава-сан? Майя, которая уже думала уходить, услышав заветное ?Куджикава-сан?, подобралась. Её вид напоминал о гончей, вставшей на след дичи. — Хорошо, я вас понял, ждём, — Наруками убрал трубку в карман. — Прошу прощения, срочный звонок. — А Куджикава-сан… это случайно не Куджикава Рисе? Урара, закатив глаза, что неясно пробормотала себе под нос. Затем очень неодобрительно посмотрела на подругу. Постучала мыском. — Майя… Ханамура с Канджи переглянулись. Наруками кивнул. — Да, она самая. — А ты не мог бы меня с ней познакомить? — Майя, улыбаясь, похлопала глазками. Наруками поднял бровь. — Я не против, Амано-сан. Но какое у вас к ней дело? — Ну, Куджикава-сан же у нас знаменитость! А я всегда хотела поговорить вживую с кем-то настолько известным! Урара покачала головой. — Майя, пошли, не трать наше время. Или я тебя тут брошу одну, а сама вернусь в гостиницу. Брюнетка скрестила руки на груди и искоса посмотрела на подругу, довольно серьёзно. Неизвестно, какой немой диалог между ними произошёл в тот момент, но Урара просто покачала головой. — Делай как знаешь, Майя. Я пошла. В то же время Саки, видимо закончив со слежкой, вылетела из лавки. Следом оттуда показался и мужчина с рюкзаком за спиной. Как только призрак заметила Майю, она тут же стала немного прозрачнее, а потом торопливо взмыла куда-то высоко. Урара, кивнув напоследок Майе, отдалилась от их компании. Майя, улыбаясь, обернулась к парням. — Я немного с вами ещё побуду, ладно? Канджи склонил голову набок. — Амано-сан, вы… точно уверены, что… Майя развела руки в стороны. — Я думаю, Наруками-кун будет не против, если мы с ним вместе вернёмся. Ведь, не будет же? Наруками вздохнул. — Амано-сан, ещё неизвестно, сколько мы тут… Ханамура покивал. — Да! Потому что у нас есть миссия, которая состоит в том… Наруками без лишнего предупреждения впечатал тому локоть под дых. Улыбнулся. — Да, мы все очень хотим подружиться с Куджикавой-сан. Майя хихикнула. — О! Тогда у нас с вами общие цели! Как я поняла, Куджикава-сан скоро придёт сюда, да? Наруками оставалось только кивнуть на это. Майя похлопала в ладоши. — Вот и ладно! Наруками устало рухнул на свою кровать. Его голова, по ощущениям, должна была вот-вот расколоться на множество осколков. И каждый осколок, надо сказать, болел. Как будто бы внутри его мозга на самом деле что-то растрескалось, и теперь эти острое крошево впилось ему в нервы. Он не мог припомнить дня, когда чувствовал себя более уставшим, чем сегодня. Снизу доносились шумы разговора и хохот. Наруками взял в руку телефон и проверил время. Около одиннадцати вечера. За окном, как и ожидалось, разразился новый ливень. Тяжёлые капли барабанили по стеклу, крыше. Ветер, завывая, делал обстановку зловещей, как в фильме ужасов. Что-то… что-то могло случиться. Или нет — вот в чём вопрос. Саки повисла над подростком. — Умотали тебя, Нару-нару? — И не говори, — выдохнул он. Прикрыл глаза, морщась от боли. — Почему я чувствую себя воспитателем в группе детского сада, Саки? Та сочувственно покивала. По привычке намотала колечко волос на палец, а потом улеглась в воздухе. — Ну, наверное, потому что это так и есть? Парень подавился воздухом и закашлялся. Девушка хихикнула. — Потому что что Хана-чан, что Куджи-чан — такие дети, оба. Да и эта Майя, честно, — она крутанулась вокруг своей оси, — тоже не лучше. В плане, да, я знаю, что она сама сумасбродная, но мне кажется, ей зачем-то тоже нужна Риз. Даю свою голову на отсечение! Встреча Майи и Куджикавы, кстати, не была чем-то запоминающимся. Она просто мило улыбнулась идолу, поздоровалась, задала пару общих вопросов, и этим и ограничилась. Поскольку решать общие дела в присутствии Майи было бы неправильно, по молчаливому согласию группа разошлась на сегодня. Погода тоже повлияла на решение. Вот так вот Наруками и пришлось возвращаться домой вместе с Амано Майей. Та, проявляя деликатность, помалкивала всю дорогу. Вероятно, его измученный вид красноречивее слов давал понять, что поддерживать беседу дальше он не был намерен. И да, еды в доме — шаром покати. Нет, Нанако что-то приготовила к вечеру, но Доджима приехал только пару часов назад. А до этого Майя, в очередной раз оккупировав кухню, занималась готовкой. Что невероятно смутило Доджиму-старшего, когда он всё-таки переступил порог дома. По какой-то причине Майя успела стать если не членом семьи, то… привычным гостем в этом доме? В любом случае, сейчас у неё с дядей происходил один из тех взрослых разговоров, которые обычны между мужчиной и женщиной. Насколько Наруками мог судить, Майя то ли не замечала, с каким интересом на неё смотрел дядя, то ли намеренно строила из себя наивную глупышку. Не подростку судить взрослых, конечно. Да даже если дело дойдёт до чего-то серьёзного — это не его заботы. Дядя хочет покорить эту женщину — пусть покоряет. Она, вроде как, даже не очень против. Но вот в чём Саки была права — Майя была подозрительной. Она, пусть и незаметно, но ухитрялась с завидным упорством оказываться в нужном месте в нужное время. И, может быть, у него и начиналась паранойя, но эта женщина что-то искала. И Риз могла входить в область её интересов. Пока что Амано ограничилась тем, что познакомилась с Риз. Та была усталая, злая, но не настолько, чтобы грубить незнакомому человеку. Так что да, они поворковали о том о сём, но большего об их встрече и не добавить. — Честно, Саки, я устал. Привидение снова покивала головой. — Понимаю, твой детсад любого умотает. Но вообще забавно, что ты умудрился в одной компании собрать все легенды Инабы. — Не то чтобы я этого хотел. — Даже меня. А я — надо сказать… У Наруками снова зазвонил телефон. Первой реакцией было разбить его к чертям об стенку — сегодня было слишком много звонков, каждый из которых не сулил ничего хорошего. Он проверил номер. Рисе. Что-то случилось? — Да? — он поднёс трубку ко рту и включил громкую связь для Саки. На той стороне было слышно частое-частое дыхание. Наруками напрягся, а затем уселся на кровати и выпрямился. — Куджикава-сан? Раздался всхлип. — Нару, мне страшно. Мне очень-очень страшно. Можешь приехать? Наруками тяжело вздохнул. — Куджикава-сан. — Рисе я, Рисе, — обиженно засопела девушка, — Нарубакагами. Наруками улёгся на подушку. — Куджикава-сан, я понимаю, ваше беспокойство, но вы тоже должны понимать… Девушка всхлипнула. — Я же не дура, Нару-нару. Я знаю, что ты устал и хочешь отдохнуть. Но… мне правда страшно, — Рисе сглотнула. — Когда я спустилась вниз, то я очень отчётливо слышала лязг где-то снаружи. Очень громкий, очень противный. Когда я спросила бабушку, слышала ли она что-то такое, то выяснилось, что нет, она ничего не слышала. И это ощущение чужого взгляда… Наруками покосился на Саки. Та развела руками. — Мне кажется, я схожу с ума, Нару-нару. Мне правда очень, очень, очень страшно. Пожалуйста, не оставляй меня одну, — девушка хныкнула. — А если это и правда тот маньяк? И он… Неизвестно, как бы продолжился этот разговор, но именно в эту секунду из трубки донёсся отчётливый лязг. Один. Второй. — Нару, ты это слышал?! — испуганно пискнула девушка. Наруками подорвался с кровати. — Куджикава-сан, слушайте меня. Не отключайте телефон и не покидайте комнату. Я выезжаю, прямо сейчас. Девушка всхлипнула. — Хорошо, Нару, я постараюсь. Наруками отключил микрофон и посмотрел на Кониши. — Саки, мы должны спешить. Иначе… Привидение кивнула. — Да, да, я поняла. Слушай, может тогда дядю попросишь подбросить? Сам же понимаешь, — она поёжилась, — дело срочное. Наруками кивнул и стремглав ринулся вниз. Из телефона, тем временем, пока доносилось только сопение девушки. — Нару, ты тут? Парень включил микрофон. — Да, Рисе, я тут. Всё в порядке? Может быть тебе вызвать полицию? — Ну… не знаю. Может быть, это просто мои… я не уверена. Наруками посмотрел на Саки. Та растерянно поморгала. Затем помотала головой из стороны в сторону. — В любом случае, я поговорю сейчас со своим дядей, может быть он поможет. — Дядя? — девушка оживилась. — А где твои родители сейчас, Нару-нару? — Давайте об этом потом, Куджикава-сан. Девушка снова засопела. — Рисе я, Рисе. Подросток выскочил в гостиную. А в ней, за накрытым столом, разумеется, сидели дядя и Майя. Судя по наполовину пустой бутылке вина — оба приняли на грудь. Хотя, вероятней, набрался один дядя, потому что возле Майи стоял почти полный бокал. — Дядя! Рётаро как раз наклонился к Майе, и, видимо, что-то ей говорил. Вздрогнув, он обернулся. Его лицо было раскрасневшееся. — А, племяш, что случилось? Майя высунулась из-за дяди. — Какие-то проблемы, Наруками-кун? Наруками шумно выдохнул. — Дядя, мне кажется, Рисе сейчас похитят. Рётаро медленно распахнул глаза. Его ноги невольно расслабились, и он приземлился на диван, прямо на колени к Майе. Та от неожиданности пискнула. — Подожди, что?! — Доджима-сан, встаньте пожалуйста, вы тяжёлый! — пропыхтела брюнетка. Мужчина, пробормотав извинения, спешно поднялся. Майя, отряхнувшись, прыжком встала на ноги. — Это правда, Наруками-кун? — произнесла она, оттолкнув Доджиму и очутившись возле подростка. — С чего это взял? — Амано-сан, у меня те же вопросы! — поднял руку Доджима. Неловким движением он умудрился смахнуть бокал на пол. Тот звонко ударился о пол, пролив вино, но каким-то чудом не разбился. На долю секунды общее внимание было приковано к бокалу. — Нару, что у тебя там происходит? — раздался из трубки испуганный писк Рисе. Майя скосила взгляд на телефон. — Куджикава-сан, говорит Амано Майя, помните меня? — Амано… сан? А… — протянула идол. — А, да, вы же ушли с Нару. Майя наклонилась к динамику. — Куджикава-сан, опишите, пожалуйста, что у вас там происходит. Рисе на той стороне засопела. — Ну, я не уверена. Может, мне это просто кажется. Доджима наконец тоже подошёл к Наруками. — Доджима Рётаро, детектив. Куджикава-сан, вы уверены, что вам угрожает похищение? Рисе зарычала. — Да не уверена я! Я просто попросила, чтобы Нару-нару ко мне приехал, потому что мне страшно. А он уже зарядил со своим, ?Наверное это маньяк, это маньяк!? — Куджикава-сан! — повысил голос Наруками. — Вы же понимаете, что это не… Из трубка донёсся леденящий звон цепей. Все ошарашенно уставились на телефон, замерев. Из трубки донёсся писк: — Ой, мамочки! Нару, спаси меня, мне страшно! — Что за чертовщина?.. — пробормотал Доджима, нахмурившись. Майя отряхнула голову. — Куджикава-сан, не кладите трубку, мы выезжаем. Доджима-сан — свяжитесь с вашими коллегами, может кто-то из них в Широку сейчас, и может прибыть на место раньше нас. Куджикава-сан, оставайтесь на месте, скоро будем. Доджима растерянно смотрел на Майю, всё ещё хмурясь. Но по мере того, как он осознавал сказанное, на его лице появлялась осознанность. Он кивнул и достал свой мобильный. Амано перевела взгляд на Наруками. — А ты, Юу? — Я с вами. — Нару, спаси меня, мне страшно, — снова захныкала девушка. — Оно всё ближе и ближе. Спаси меня, Нару… Доджима поспешил на улицу, на ходу громко с кем-то ругаясь и не стесняясь в выражениях. Майя нахмурилась. — Куджикава-сан, что у вас там? Девушка всхлипнула. — Оно всё ближе. Мне страшно, страшно… Наруками моргнул. — Рисе? Рисе, я здесь, что у тебя там? Но девушка словно бы и не слышала его, продолжая хныкать и причитать что-то о ?страшно?. Подросток посмотрел на Майю. — Амано-сан, что… Майя же спешно обувалась. Подняла голову. — Я не знаю, Наруками-кун. Но мне кажется, — она сглотнула, — она нас не слышит сейчас. И именно тогда, когда они собирались выйти из дома, из трубки донёсся новый лязг, а за ним — истошный женский крик. — Нет, я не хочу, не хочу умирать! Нару, Нару, Нару!.. Было что-то пронзительное до звона в ушах в этом крике. — Рисе! Но в ответ была только звенящая гробовая тишина.