Day 13 - Hunter (1/1)

—?Уверен, он был тут! —?Куникида не убирает арбалет, а только крепче сжимает тот в своих руках. Он что-то недовольно шепчет, выслушивая глупые теории своего напарника, что быть такого не может. Оборотни не существуют, так твердил ему Осаму, но никогда не пытался как-то переубедить Куникиду. Всегда его на эту тему подкалывает, когда они выходят на охоту за всякой нечистью. Сегодня в Синдзюку видели очередного вампира и попросили Агентство в этом разобраться. Дазай внимательно осматривает каждый уголок, где-то подсвечивая фонарём, а где-то отключая. Условные знаки. Он искренне надеялся, что Накахара понимает, что означают короткие мигания. Точнее, запомнил именно так, как они обусловились. ?Ну… Может быть, он когда-нибудь научится быть не таким палевным!? —?Дазай! Очередное, полностью обескровленное тело… —?Доппо совершенно не нравился этот расклад, он уже третью или четвёртую неделю пытается выловить этого упыря, но всё бесполезно. —?И? Может быть кто-то выкачал из него всю кровь,?— пожимает беспечно плечами Осаму и закидывает руки за голову, сцепляя те в замок на затылке. Выслушивает небольшую тираду, что ему стоило бы относиться к этому более серьёзно. Это ведь не шутки. А настоящие чудовища! —?Чуя, нет! —?резко толкая Куникиду и опуская оружие, Осаму перепуганными глазами смотрит на блондина, а тот только гневно смотрит. Ну, вот и всё… —?Ты ничего не видел… И не слышал… —?резко вынимая серебряный кинжал из ножен, отточенным движением мужчине перерезают глотку. ?Тише…? —?Ты идиот, Дазай! —?шипит Накахара, сдерживаясь от желания прыгнуть на ещё тёплый труп уже бывшего напарника своей ?пищи?. —?Ну… Согласен, меня погонят вилами. Или же распят, как когда-то Иисуса Христа,?— охотник тихо посмеивается, словно не боясь какой-то казни. За его спиной уже пристроились, кожу холодит дыхание упыря. —?Совсем-совсем не страшно? —?Пей, пока я не передумал, а потом будем сжигать тело… Правда, что я скажу ребятам, куда пропал Куникида. —?Это уже не мои заботы. Спасибо, что спас… —?мягко касаясь плеча, Чуя впивается в изгиб шеи, жадно глотая кровь своего возлюбленного.