Глава 25. (1/1)

Без тьмы не было бы понятия о свете.Для того чтобы свет осознал себя,он должен иметь перед собой свою противоположность?—тьму. ? Фейхтвангер Л.Бескрайнее бесшумное море. Мертвый ветер. Выжженный воздух. Сухой кустарник и скорчившиеся в предсмертной агонии ветви редких деревьев. Амрита улыбнулась уголком губ. Она видела пустыню другой. Пустыня не просто была не мертва, она была полна обитателями не хуже таверны на западной площади столицы. Вот мелькнула песчаная ящерка, вспорхнула из колючих кустов неприметная пташка, шевельнулся в песке поджидающий свою жертву скорпион. Кто считал пески мертвыми, просто не умел видеть жизнь.Амрита вдохнула прохладный ночной воздух и посмотрела через плечо. В руинах старого города, покинутого задолго до тысячелетней войны, сегодня и впрямь была толчея. Целых пять воинов, включая ее саму. Что-то далекое, забытое, щемящее шевельнулось в памяти. Какая-то другая, но такая же странная жизнь. В царстве Хаоса все было иначе. Там не было чувств, мыслей, воспоминаний. Она и была всем этим. Амрите не нужна была оболочка, чтоб общаться с собратьями. Достаточно было лишь представить, и ты мог оказаться хоть в райском саду, хоть в подземной сокровищнице. Каждый из богов жил в своем мире приходя в чужой в гости, словно люди ходят домой друг к другу. Иногда они собирались и вместе до упада хохотали над какими-нибудь особенно курьезными смертными, помогали им или наказывали их. Но никогда она не испытывала этого тоскливо-сантиментального чувства тоски. Там не было этого щемящего чувства. И Бога Войны там тоже не было…Амрита вздрогнула от внезапного громового раската и ловко спрыгнула со стены, услышав протяжный рык. Она пробежала немного и замерла, прижав руку к часто вздымающейся груди. Айхо стоял возле лежащего на земле песчаного леопарда. Он видимо уничтожал пустынных стрелков и в запале боя схлестнулся в схватке с леопардом. Крылатый и дикое животное танцевали смертельную пляску и животное проиграло. Леопард лежал на земле и утробно рычал, подгребая под себя лапами. Айхо заметил Амриту и отступил на шаг от зверя, когда богиня подошла к ним. Жрец удивленно вздохнул, когда Дух Леса упала на колени возле леопарда. Она положила на колени кошачью голову и гладила окровавленный мех, словно успокаивая животное.—?Я знаю, потерпи немного,?— ласково попросила она, встретившись с полными боли глазами и вскинула злой взгляд на жреца. —?Чего ждешь?—?Я? —?переспросил Айхо.—?А ты видишь тут еще кого-то? Оборви его мученья, раз уж начал.Айхо нахмурился.-А разве бездушным бывает больно?—?А он похож на бездушного? Или ты решил, что в мире Пань-Гу не осталось живого? —?зло спросила богиня.—?А помочь ты ему не можешь? Вроде же ты дух леса, богиня животных и все такое…—?Как же вы благородны за чужой счет,?— Амрита положила обе руки на рану леопарда и их окутало голубоватое сияние.Минуту спустя зверь вскочил и, зашипев на Айхо, кинулся прочь. К скалам. Богиня проводила его взглядом как закадычного приятеля и одарила надменным взором Айхо.—?Почему вам так нужна кровь? Почему вы не умеете жить в гармонии с окружающим миром?—?Потому что окружающий мир веков этак пять пытается меня или сожрать или убить,?— фыркнул жрец.—?Я не о бездушных, смертный. Даже когда нет врага, вы его немедленно выдумываете или находите. Вспомни историю, жрец. Тысячелетняя война людей и сидов, затем сидов и зооморфов. Амфибии и клан Якшас. Можно перечислять бесконечно. Дело ведь не в врагах. А в вас самих. Вы?— убийцы и против этого не властна ни одна магия.—?Да будет тебе известно, за свою жизнь я без причины не убил еще ни одного живого существа,?— возмутился Айхо.—?Да, ты чище многих. Но в чем разница между леопардом и, например, Даем? Разве им обоим не было больно? Разве Леопард не хотел жить? Разве у обоих из ран не текла кровь?—?Как ты смеешь сравнивать животное и Дая?! —?зарычал жрец. —?Если б не бездухи и ваши идиотские божественные разборки он и еще куча людей были бы живы!—?Если б не бездушные и как ты выразился идиотские божественные разборки, вы бы давно уничтожили себя и весь мир заодно,?— бросила в ответ Амрита.Айхо хмыкнул.—?Положим, я согласился. Но разве ты станешь отрицать: то что твориться допустили боги?—?Боги создали ваш мир. Будь им благодарен хотя бы за это. А в остальном я уж как-нибудь разберусь.—?Я благодарен, но зачем Пань-Гу и Хуанди создали тогда вас? —?Айхо убрал меч в ножны и встал напротив Амриты.—?А зачем кланам нужен маршал?—?Уж не хочешь ли ты сказать, что богам тоже бывает нужен отдых и отпуск?—?Бог, как бы велик он ни был, не может разом за всем уследить.—?Что уж и говорить, он даже не смог уследить как ваш собрат притащил в Империю Вечную Смерть. Так может к чертям таких богов, которые только вредят? —?поджал губы Айхо.Он ожидал вспышки гнева или строгой отповеди, но Дух Леса ничего не сказал, только вздохнула и села на поваленное сухое дерево. Она смотрела к горизонту и мертвый ветер трепал огненные волосы. Айхо не верил, что это чужая женщина, а не Еко. Что она их вовсе не узнает и даже не желает узнать, вспомнить. Что она готова убить своего любимого Сату и, не моргнув убила бы его, будь они проворнее. Что совсем не помнит их нежное чувство…—?Мы одни, Амрита. Без тебя, без тебя прежней. Без Саты, без Хару, без… Дая. Мы осиротели, бессмертная. Во что мне верить, если даже боги убивают друг друга, чтоб спасти мир?—?Его не нужно спасать, Айхо. —?она все так же сидела и смотрела к горизонту, на одинокую ночную звезду, мерцающую там, где песок сходится с черным небом. Такая хрупкая, изящная, гордая, строгая… Такая непохожая и все же родная.—?Вы решили, что с нами все кончено? Мы?— неудачный эксперимент и он подошел к концу?—?Почему же? Мир не нужно спасать, потому что не от кого.—?А Владыка Тьмы? —?Айхо сел рядом с ней и развязал накидку у горла.—?Я уже говорила, он всего лишь Янь?— темная сторона. Не более,?— пожала богиня плечами.—?И этого мало чтоб его уничтожить?!—?И что его смерть должна поменять по-твоему?—?Как что? У бездухов не станет лидера! Мы войдем во Дворец Тьмы, в сердце мрака, в их логово и уничтожим их! Всех их, до единого! —?задыхаясь от азарта и ярости шептал жрец.—?Всех? А со своей тьмой ты что станешь делать, жрец? —?сузились изумрудные глаза.—?Своей?—?Я уже много раз говорила и повторю: инь и янь, свет и тьма, хаос и порядок, альфа и омега. Смысл один?— пока существует тьма, существует и свет. Беда Империи вовсе не в существовании зла или добра, а в нарушенном их балансе. Сатанаэль и был послан его восстановить. Помочь Тьме. Помочь и исчезнуть, чтоб не нарушить еще больше хрупкий мир. Он?— лишний элемент в мироустройстве и мир мудро его отторгает. Ты обладаешь искусством врачевания, тебе ли не известно, что бывает, когда у раненого воина начинается гангрена, но вместо того, чтоб позволить отсечь руку или ногу он закатывает истерики и не желает производить процедуру.—?Он умирает,?— согласно кивнул жрец.—?А Империя в частности и Пан-Гу в целом совсем не настроен отправляться на тот свет. Потому без сожаления выкорчевывает заразу, не смотря на жертвы,?— пояснила богиня.—?Только он поспешил оттяпать нам ноги и руки. Чем теперь нам сражаться?—?Но голову-то вам оставили. И Айхо, вы даже представить не можете сколько в вас сокрыто сил,?— богиня с нежностью провела по лацкану его мантии. —?Вы удивительны, я восхищена вашим умением не считаться с чувствами и уметь сделать выбор. Порой даже нам, богам это трудно.—?Еко… —?Айхо притянул ее к себе и жадно поцеловал.Он вдыхал аромат трав и цветов, еще не осознавая, что под ногами расстелился изумрудный ковер мха и травы. Что раскинулся за поваленным деревом пышный кустарник и папоротник. Душно цветет магнолия и горят яркими звездами орхидеи. Амрита оторвалась от него, прижав руку к губам тыльной стороной и вздохнула. Жрец пьяно обвел глазами тропический сад, возникший из неоткуда и тряхнул головой.—?Похоже, даже за пять веков я не заслужил от богов подарка,?— усмехнулся он.—?Я не за этим спустилась в Империю.—?За ним? —?сверкнул жрец глазами.—?Насколько я могу судить, в моей земной жизни ты мог быть любим мной. Но, Айхо, это прошло. Я?— бог,?— улыбнулась она.—?Ты так и не ответила на вопрос. Ты увидела его. Ты смотрела на него иначе, чем на нас. Не как на глупых детей, нуждающихся, чтоб ты за ними приглядела. Как на равного.—?Он и есть равный, Айхо. —?усмехнулась богиня и исчезла в россыпи лепестков.