Чистилище. Начало (1/2)

- Как ты не поймёшь, что это необходимо?

- Это прежде всего опасно для всей банды.

- Какое нахуй "опасно"? У него рука в хлам раздавлена!

Не стесняясь в красочных выражениях и крепких русских словцах, Сокол нещадно материл главу грабителей на повышенных тонах. Даллас лишь хмурился и пытался парировать злобные выпады разбушевавшегося хоккеиста. Джекет же стоял возле выхода в углу далласовского кабинета, стараясь выглядеть меньше и незаметнее. Услышав очередное возражение Далласа, парнишка сделал было маленький шажок к порогу, как услышал грозный рык Сокола:

- Стоять!

И бедный парень замер вновь, как вкопанный, сжавшись ещё сильнее, будто ожидал, что русский его ударит. Заметив, как поменялось поведение юного бандита, Сокол уже намного тише произнёс:

- Прости. Не хотел напугать. Я же о тебе забочусь, почему вы оба этого не видите? - Сокол переводил гневный взгляд с Джекета на Далласа и обратно. Последний сурово молчал, усиленно соображая. "Конечно, - думал лидер, - мальчишке нужен грамотный врач. Опять же, если его узнают - всей банде обеспечены проблемы. Чёрт...". Даллас посмотрел на Хокса, что деловито покачивался в офисном кресле. Взгляд коллеги не выражал абсолютно ничего - ни согласия, ни несогласия. Только на самом донышке тёмных зрачков можно было прочитать немое утверждение - "Что бы ты ни решил, я на твоей стороне". Тяжело вздохнув, Даллас в последний раз глянул на пострадавшего паренька, а потом перевёл похолодевший взгляд на Сокола:

- Добро. Но если вы проебётесь - Бейн обо всём узнает, и у всех нас будут большие неприятности.

Здесь было мерзко до жути. Всё такое белое, блестящее, ослепительное. Сильно пахло спиртом, которого Джекет на дух не переносил, повсюду метались белоснежные халаты. И были люди. Много людей. Мужчины, старики, женщины, но самое главное - дети. Джекет ненавидел всех до единого в этом проклятом месте. Всех, кроме того, кто его сюда привёл, сам говорил с той неприятной девчонкой в регистратуре, договариваясь о приёме, осторожно усадил рядом с собой и приобнял одной рукой за вздрагивающее плечо. Переводя взгляд с одного человека на другого, Джекет неосознанно придвигался все ближе к Соколу, хотя места вокруг было предостаточно. Тепло тела, которое пару месяцев назад Джекету хотелось терзать до бесконечности и ручьёв крови, теперь грело юного грабителя. Сам Сокол прижимал к себе вздрагивающего парнишку одной рукой, поглаживая худое плечо, а другой легонько ероша мягкие светлые волосы малолетнего убийцы. Он прекрасно понимал ощущения своего подопечного и хотел, чтобы всё это поскорее закончилось. Но очередь в кабинет таяла слишком медленно, и люди начинали слишком странно смотреть на двух парней, сидевших вплотную друг к другу. Однако, столкнувшись с ледяным взглядом хоккеиста, пациенты не выдерживали и поспешно отводили глаза в сторону.

Сокол заподозрил что-то неладное. Всё вокруг было спокойным, но хоккеист чувствовал - Джекет нервничает. Парнишка жался к нему, как детёныш к матери, ненавидящим тяжёлым взглядом бегая по коридору. Русский осторожно встряхнул его, рука, прежде гладившая волосы, сползла на подбородок юноши и повернула его голову к лицу Сокола:

- Не надо бояться. Я ведь с тобой пойду. Как я тебя брошу? - и следом обезоруживающая, тёплая улыбка. И Джекет - просто удивительно! - вдруг улыбается в ответ, почти совсем незаметно приподняв уголки рта. Теперь ему намного спокойнее. Снова полуулёгшись головой на услужливо подставленное плечо хоккеиста, Джекет вдруг понял - с Соколом не страшно. Он делает всё в точности, как мама. Заботится, оберегает.

Но мама никогда не смотрела на Джекета такими голодными глазами. Именно голодными - другого описания юный грабитель не мог подобрать. Он всегда видел, как загораются глаза хоккеиста, стоит им столкнуться взглядами - русский смотрел на него так, будто Джекет был какой-то хрупкой сладостью. Прикосновения Сокола - аккуратные и ласкающие, губы, ощущаемые иногда на висках - мягкие и тёплые, а сам русский - чистая нежность и любовь. Нежность и любовь к нему, к Джекету. Вечно отвергнутому, везде чужому и никому не нужному. Никогда раньше мальчишка не чувствовал себя таким важным для кого-то, а Сокол будто вдохнул в него жизнь своим участием. И теперь - так ведь? - всё будет иначе. Он станет совсем счастливым, если Сокол никуда не уйдёт. А он не уйдёт. Он снова смотрит на Джекета с почти дикой нежностью во взгляде - парнишка видит это боковым зрением.

Стоило Джекету удобно устроить перебинтованные ручки на коленях хоккеиста, дверь в кабинет раскрылась, и миниатюрная девчонка-фельдшер пригласила парочку на приём. Сокол помог Джекету подняться и направился в кабинет, незаметно для других людей взяв юношу за целую руку. Парнишка только слегка сжал пальцы хоккеиста в своей узкой ладони - знак немой благодарности. Сокол давно научился понимать язык тела Джекета, раз тот не может или не хочет разговаривать. Например, если кончики бровей направлены вверх и губы сжаты в тонкую линию - Джекету некомфортно. Если дрожат пальцы и зрачки сужаются - значит, ему страшно. Если едва заметно приподняты уголки губ - то очень обрадован чему-то.

Сокол вздохнул, заводя Джекета внутрь кабинета и прикрывая за ними дверь. Юноша всё время оглядывался на русского, пока тот не усадил его на стул ближе к врачу и не оперся локтями о спинку его стула. Джекету сразу стало намного спокойнее, когда он почувствовал тёплое дыхание на собственной макушке. Он правильно понял - Сокол сам всё скажет за него. И Сокол начал говорить.

- Несчастный случай. Мелкий братишка неудачно споткнулся возле дороги, и фура проехалась по руке. Там, на месте, руку зафиксировали плотными бинтами. Прошло часа четыре с момента происшествия. Обратились к вам сразу же, как смогли добраться до клиники, - коротко и по делу отрапортовал хоккеист. Нейрохирург, молодой очкастый парень, внимательно выслушал его, иногда кивая головой и хмурясь. Зачем-то осмотрев Джекета с головы до ног, врач попросил, поднимаясь на ноги и вставая рядом:

- Положи руку на стол.

Мальчишка послушно протянул дрожащее запястье и положил на столешницу. Нейрохирург склонился, осторожно разматывая бинты и осматривая пострадавшую руку со всех сторон. Затем, поправив очки на прямом носу, выпрямился, обращаясь к Соколу:

- Ему несказанно повезло: это не перелом, а всего лишь вывих. Сложный, но вывих. У вас довольно крепкие кости, юноша, - Врач улыбнулся светловолосому парнишке, - Проследуйте в процедурный кабинет, - и, оглядев пациента вновь, добавил, - Разумеется, вам стоит пойти с ним, чтобы он успокоился.