№ 5 (1/1)

?Морские бандиты бесчувственны, как море, по которому они плавают?.Остров сокровищ*** Что из себя представляет рудовоз в будущем, когда межпланетные перелёты являются обыденностью? Да, в сущности, всё тоже самое, что и на Земле. Тоже большое судно, маленькие тесные кубрики, крохотный экипаж, а практически весь объем корабля занимают полноценные залы с толстостенными ёмкостями, в которых и перевозится куча сыпучих, и не только, материалов. Это мне рассказал капитан, после того, как был проложен курс на ретранслятор системы и непосредственный контроль над ситуацией был возложен на старшего помощника. Капитан сам ко мне и пришел, привалившись к косяку раздвижной двери, таким образом, не давая двери закрыться и визуально делая моё помещение больше. В данный момент я обслуживал бронескафандр, свалив некоторые части от него на койку, находясь только в рабочем комбинезоне. Для обывателя XXI века сложно представить, как нужно латать все эти сколы, незапланированные конструкцией отверстия и тому прочее. Но, как оказалось, всё достаточно просто. Благодаря синхронизации многочисленных датчиков, ВИ костюма и омнитула, а также лицензированного документа о правомочности внесения изменений в скафандр, можно узнать о всех проблемных местах в конструкции, после чего, заблаговременно разместив маленький контейнер с Омни-гелем, происходит печать необходимого куска ?заплатки?, хотя это будет сказано неграмотно, но это не важно. Кусочек печатается как раз таким, каким и должен быть?— со всеми уголками и округлостями, в том числе и с необходимой глубиной дефекта, после чего, ещё теплый материал нужно правильно разместить и покрасить по желанию. Краски с собой у меня не было, так что красный скафандр с черными полосками обзавелся матовыми серебристыми точечками. Разумеется, это было только временным решением и по прибытии на ?Омегу?, стоит посетить одну из многочисленных мастерских, где дефекты залатают по всем правилам с помощью лицензированных материалов и сплавов. Бронирование скафандров?— это не просто обшивка металлом\сплавом или чем угодно, хотя в бюджетных версиях такое применяют. Нет, всё гораздо сложнее. На передовых позициях в данный момент комбинированные материалы с разной толщиной внутренних слоёв, что позволяет добиться гораздо меньшего веса и освободить каркас экзоскелета от больших нагрузок, позволяя увеличить грузоподъёмность, если так можно выразиться. Сначала капитан просто наблюдал за моей работой около семи минут, однако, когда я закончил с техобслуживанием именно скафандра и принялся наряжаться обратно, он решился всё-таки поговорить. Ему запрещалось разговаривать со мной, вплоть до того, что я должен был просто не прощаясь покинуть судно по прибытии. Но это же саларианцы, они чрезмерно любопытны, а пытливый ум способен анализировать поступающую извне информацию. Особенно, если учесть, что последнее время я стал немного популярным, плюс сам факт того, что я кроган в достаточно дорогом скафандре со следами от многочисленных попаданий, которому потребовалось срочно и нелегально покинуть планету. Что вы, здесь не нужно быть гением, дабы сложить два плюс два и получить четыре. Прежде всего капитана интересовала правдивость информации, что передавалась в СМИ на счет моих жертв, я, естественно, опроверг это. И вот, слово за слово, мы перешли на более глобальные темы, попутно занимаясь своими делами. К саларианцу периодически поступали вызовы от членов экипажа с докладами и запросами о некоторых действиях. Я же, приступил к латанию шлема, одновременно запустив диагностику систем на нём. Можно сказать, что мне несказанно повезло?— все сенсоры, датчики, режимы работали, ровно, как и система замкнутой циркуляции воздуха. Уж где-где, а в космосе мне было неуютно находиться без скафандра и шлема. Я периодически косился на спокойного капитана, что рассекал по своему кораблю в обычном комбинезоне с красной диковинной нашивки, безответственные они какие-то, мало ли что произойдет. Однако, не мне судить. Я пропустил мимо ушей его воспоминания о работе и истории судна, ровно, как и само начало работы, но, когда все системы были перепроверены и бронескафандр одет, я решил поучаствовать в диалоге, глядишь и время пролетит гораздо быстрее. Это произошло одновременно с небольшим толчком, что означало успешное прохождение через ретранслятор. Капитан обозначил четырнадцать часов перелёта, пять часов разрядки и короткий переход до ?Омеги?. Диалог свернул на обсуждение руд и их добычи.Оказалось, что добыча полезных ископаемых в сущности не изменилась и осталась на том же уровне, разве что с налётом будущих технологий. Просто представьте себе шахту, по которой носятся вагонетки не на колёсах, а на эффекте массы, на полноценной левитационной подушке. Инструменты могут иметь собственный ВИ, а в опасных участках можно управлять инструментами удалённо. Изменился масштаб, став гораздо более внушительным. Сколько нужно работать в шахте, чтобы наполнить вот такой, среднего размера, рудовоз? Не так уж и много, в таких крупных предприятиях всегда мыслят чрезмерно крупными масштабами. Неожиданно наше обсуждение зашло и до главной проблемы космических грузовых перевозок. Капитан даже услужливо объяснил некоторые тонкости внутренней кухни этого ремесла. Оно и понятно: такие рудовозы являются одним из самых лакомых кусочков для космических пиратов, и, что примечательно, в большей степени для листени и турианцев.Турианские банды, как правило, состоят только из представителей собственной расы, а на их бортах царит близкая, а то и вовсе уставная дисциплина. Потомственные воины, что с них взять. Что примечательно, они не забыли, что такое честь, поэтому процент выживших в таких налетах очень высок, то ли дело батарианцы. Батарианцы специализируются в большей степени на ?живом товаре?. Такие экипажи, чаще всего состоят только из батарианцев, что, как я упоминал ранее, являются каперами на попечении Гегемона. Здесь прежде всего ценится право ?первого дотронувшегося?. Известно множество анекдотов по поводу того, что батарианцы за минуту могут захватить пассажирский лайнер, но целую неделю будут выяснять, кто кому из пассажиров принадлежит, кто кого захватил, пока не прибудут силы правопорядка или другие экипажи, что были бы не против прищучить неосмотрительный экипаж. Разумеется, не стоит включать в этот список смешанные экипажи вольных капитанов пиратов и наёмнические суда. Да и вышеописанные особенности имеют разнообразнейшие исключения. Кроме того, на просторах экстранета существует множество легенд и неподтвержденных заявлений о существовании кроганского тяжелого крейсера, который было бы в пору обозвать легендарным ?Летучим Голландцем? на просторах пространства Млечного Пути?— очень уж красноречивые слухи ходят о нём. Пикантности придаёт еще факт того, что весь экипаж состоит исключительно из элкоров. Данную байку Капитан закончил коротким и неожиданно громким смехом, мол, чего только не придумают себе сухопутные букашки. Смех-смехом, однако, я почему-то уверен, что это далеко не выдумка, галактика большая, мало ли что может быть. С трудом, конечно, верилось в кровожадного элкора-пирата, что своими крупными конечностями раздавливал бы свою жертву, вкупе с обозначением эмоций вроде: ?Истерически визжа: на, сучка, получай, как тебе такое, а??.Шутки-шутками, но тем не менее, представители этой расы умели и умеют воевать, разве что в последнее время отстранились от этого занятия, выбрав альтернативу вроде торговли и дипломатии. Капитан ушёл, предоставляя мне время на самого себя, чем я и воспользовался, принявшись по привычке проверять вооружение. Весь мой арсенал был не таким уж и богатым, полицейский дробовик производства, кто бы мог подумать, Саларианского Союза. Еще на планете опробовал, понравилось. И здесь я совершенно не поддержал устойчивое мнение типичного крогана в плане выбора дробовиков?— ?пушка побольше, чтоб жахнуло разок так, шоб ничего не осталось?. Нет, эта машинка имела полуавтоматический режим огня, термоклипсы хватало на шесть выстрелов. Да, возможно, повреждения от неё были и не слишком уж впечатляющими в визуальном плане, зато оставлял более-менее целым тело противника. Стоит ли говорить о том, что от кроганских поделок обычно от разумных остаётся кровавая лужа с ошмётками? Вот и я о том же. Автоматическую винтовку, что со мной еще с лаборатории, я рассмотрел только в убежище, идентифицировав в ней шедевр турианских оружейников. Должна продержаться долго, при правильном уходе, мне понравилась во время ограбления. Клипса достаточно вместительная, хватает на 50-55 выстрелов. Пистолет за ненадобностью был убран во встроенный рюкзак, стрелял из него в лаборатории и стрельбище, но так и не составил окончательного мнения о нем. Вроде лёгкий и удобный для представителей всех рас, но в лапке крогана выглядит и ощущается как зубочистка. Да и сама сила выстрелов заставляет задуматься?— да, хоть их и двенадцать, но что-то серьёзное пробьёт далеко не сразу. Пистолет, как оружие последнего шанса или скрытого ношения незаменим?— факт, однако не такой, при возможности и наличии свободных средств мне хотелось бы его заменить на что-нибудь более убойное. К сожалению, ?Палача? еще не придумали, этакий ?слонобой? из мира пистолетов, но в экстранете предлагалось несколько похожих моделей.Но, чувствуется мне, необходимо иметь что-то более убойное, хотя бы небольшой гранатомёт, вроде как я видел нечто похожее батарианского производства. Посмотрим на ?Омеге?, в плане вооружения я возлагаю на неё огромные надежды. Кроме того, одной из второстепенных по важности, я желал обновить или проверить встроенный в скафандр щит. Как-то незаметно он перегрузился во время штурма банка, мне это не нравилось. Конечно, там по мне велся шквальный огонь, но свои деньги, на мой взгляд, он не отработал. Отдельным пунктом стояла необходимость в покупке чего-то более солидного для хранения и быстрого доступа к термоклипсам и гранатам. Матерчатая сумка, разделённая пополам вертикальными делениями для термозарядов и широкими неглубокими кармашками для дисков гранат, была не слишком удобной и ?ухватистой?, не говоря уже об их уязвимости вражескому огню. Раз уж речь зашла о гранатах, у меня были определенные вопросы к их производителям, а точнее к саларианцам, что проектировали гранаты, судя по всему, для представителей собственной расы. Они были… дискообразными. Это как-то дико. Слава всем существующими и вымышленным высшим сущностям, что существуют и стандартные для моего мировосприятия, формы и виды. А про разнообразие поражающих эффектов… вот уж где будущее чувствуется на все сто процентов. Перед вылетом, я конечно же, набрал полную сумку этих дисков, но по возможности, я бы хотел их заменить на привычные мне цилиндрики. Изгаляться особо не стал, взяв четыре зажигательных (когда-нибудь я их опробую), пяток светошумовых (на всякий случай, вдруг у противников не будет шлемов), сосредоточив всё внимание на обычные осколочные. Пока летели через ретранслятор, заняться было особо нечем, поэтому рухнув на койку прямо в скафандре, принялся бороздить просторы экстранета в поисках…чего-нибудь, чем себя занять я не знал, да и не особо хотелось. Можно было бы и поспать, но делать это в космосе мне было, честно говоря, страшновато. Постоянные мысли насчет того, что если я буду в бессознательном состоянии, то обязательно что-то случится. В общем, с космосом у меня свои отношения, боязливые и недоверчивые, пока что.*** Так или иначе, но я провалился в сон, даже того не заметив. Разбудил меня противный вой сирены, после которого, спустя полминуты последовал немалый такой толчок, после чего сирена, еще погудев для солидности, умолкла. Раз не кричит дальше, отбой штатной тревоги, такая всегда звучит на любом, кроме лайнеров, при достижении перехода через ретранслятор. Сделано это прежде всего для того, чтобы дежурная смена или же целый экипаж отложили свой отдых и заняли собственные рабочие места для своевременной реакции на ЧП. Значит, настало время сбрасывать статическую нагрузку с ядра корабля, можно сказать, что большая часть пути уже была преодолена. От меня ничего не требовалось, капитана отвлекать в данный момент для праздной беседы я не счёл необходимым, поэтому наскоро перекусив всё тем же азарийским сухпайком (Создатель, сколько же в них разных меню?), принялся читать оружейные форумы, скорее уж от безвыходности. Так прошел час, другой, после чего время перенасытилось событиями и понеслось вскачь. Капитан вызвонил меня через омнитул, сообщив, что на нас напали. Узнав маршрут на мостик, я присоединил грузовое отделение скафандра, нахлобучил шлем и повесил на магнитные захваты всё имеющееся оружие. Уже выбегая, я перекинул через голову подсумок, и по выданному маршруту устремился на мостик. Картина оказалась противоположной той, что мне описывал в нашей беседе Капитан. На нас напали батарианцы. Сначала оператор радара заметил засветку, что стремительно приближалась к рудовозу. Спустя несколько мгновений поступил входящий вызов, который Капитан принял. На большом экране красовалась исполосованная шрамами сухая рожа батарианца. В зоне видимости их мостика красовался черный, просто нарисованный доисторический шлем с четырьмя прорезями для глаз, в золотом ореоле на багряном фоне – герб Гегемонии. Немногим погодя, присмотревшись к вызывающему, я обнаружил, что его правые глазные яблоки отсутствовали, в то время как в оставшихся глазах красовались бельма?— скорее всего застарелые травмы, почему он не поставил себе хотя бы элементарные протезы?— вопрос, вроде как каперы на службе Его Жирнейшества получают помимо общественного признания и жирного статуса ещё и обширную медицинскую помощь. О да, я видел всех представителей батарианской династии, что не менялась уже около семисот лет. И все, абсолютно все гегемоны воспитываются и ведут одинаковый образ жизни, из-за чего и выглядят словно отожранные свиньи. При этом, ходят слухи, что они не понимают настоящего положения дел в галактике и словно оторваны от реального мира, совершенно не зная реалий. Вся же власть сосредоточенна в руках совещательного совета, состоящего из сотни самых богатых и влиятельнейших представителей элиты. Из-за этого, данные властители мира не утруждают себя элементарной гигиеной, ведь зачем ?высшему существу? заботиться о чём-то приземлённом? Помимо этого, в учебниках по ксенохирургии существует специальная операция для всех известных представителей инопланетных рас, кроме волусов, что позволяет отключить от мозга обонятельные чувствительные волокна, таким образом лишая этого органа чувств. Выполняют их для того, чтобы новые участницы, а иногда и участники гарема гегемона не опозорились и не опорожнили собственные желудки при первом же появлении перед троном повелителя.*** Тем временем капитан ?грозные глазки? приказал приостановить статическую разрядку и предоставить доступ в стыковочный люк. Капитан, не смотря на собственный опыт, всё же повернулся ко мне, как бы спрашивая моего мнения. А я-то чего? Я в абордажах не участвовал, за исключением немногочисленных симуляций на станции ?Вершина?, но это же не по-настоящему, хотя корабль похож по очертаниям на один из симуляций. Хотя, кажется у меня зародилось несколько идей.Первая и самая банальная: встретить гостей в лоб, не только мне, но и немногочисленному экипажу данного судна. Нас девять, включая меня, половина с оружием обращаться не умеет, от слова совсем, другая половина знает только с какой стороны держаться за пушку, куда направлять и то, что стрелять нужно примерно куда-то туда. Вариант плох, согласен, против полусотни опытных пиратов, нам не выстоять. Полсотни, число весьма приблизительное, я ориентируюсь всё-таки на одну-единственную симуляцию, но не думаю, что их многим больше. Кроме того, стоит учитывать, что это полный экипаж, вместе с абордажной командой, коком, медиком, и прочим второстепенным персоналом. Разумеется, в случае нужды, под ружьё встанут они все, но тем не менее, пятьдесят рыл, это пятьдесят рыл. Второй и более сложный?— сдаться и напасть в самый неожиданный момент, этот я откинул сразу, ибо над батарианцами можно смеяться сколько угодно, но я не думаю, что нас не закуют в рабские ошейники сразу же после пленения. И последний, самый безумный?— запереть экипаж с оружием в каком-нибудь труднодоступном месте, самому же, а возможно и в компании оператора виртуального противодействия, через люк техобслуживания через открытый космос переместиться на вражеский корабль, в то время как большая часть команды будет исследовать наше судно. Захватить мостик, запереть на нём взломщика и перепрограммировать систему опознавания свой-чужой для антиабордажной защиты, если она там есть. Я могу попробовать и сам, но у меня отсутствует стопроцентная уверенность в собственных силах. С помощью пленных вызвонить абордажников, дабы вернуть тех на собственную лоханку. А дальше... Дальше импровизация. Каким-то непонятным образом их необходимо перебить, либо совершить диверсию двигателя или управления, для того, чтобы нас не могли преследовать и постараться как-то выбраться из пиратского корабля. Мало того, нужно вернуться на рудовоз. Авантюризм?— наше всё, авось прокатит. Мысли пикировали с невиданной скоростью, поэтому размышления заняли не больше пяти секунд, капитан продолжал смотреть на меня с какой-то надеждой. Я провёл ладонью по своей шее несколько раз, показывая Капитану, дабы прервать связь и обсудить наш план. Не смотря на видовую неприязнь между нашими видами, с саларианцами оказалось на удивление приятно работать. Их мыслительные процессы превосходят любые другие. Меньше тридцати секунд у меня ушло на то, чтобы донести до всех присутствующих на мостике информацию о необходимости изолированного и труднодоступного помещения, где необходимо запереться и ждать окончания этой авантюры. Получится?— хорошо, будет новый опыт в подобных делах, а возможно и богатые трофеи. Не получится?— не так уж и плохо. Батарианцы без причины не убивают, даже если добыча досталась с изрядными трудностями. Это связано преимущественно с межличностными взаимоотношениями на каперских судах. Тут действует принцип ?Нагадь на нижнего, клюнь высшего, толкни рядом находящегося?. Откровенные бунты редки, однако, при устранении высшего командования может начаться хаос выяснения главенствования командования. Скорее всего, при провале моей идеи, мы все попадём в рабство. Собственно, и что? До аукциона ещё необходимо добраться, ожидать торгов, пока тебя купят, в общем, возможностей для побега уйма. Тем более мне что?— лечь, сложить лапки и сдаться? Попробую хоть что-то. В это же время на нашем корабле происходило что-то наподобие упорядоченного хаоса, сложно представить такое, но тем не менее. Восемь членов экипажа метались по мостику и прилегающим помещениям, однако, каждый знал куда, зачем и почему он перемещается. Красиво. Капитан, что бегал наряду со всеми, по видеосвязи обсуждал со мной разнообразнейшие мелочи. Указал люк для выхода в космос, указал расположение выбранного помещения под убежище?— на время абордажа команда спрячется в комнате ядра?— там имеются толстые гермодвери на случай неполадок ядра, это станет их последним и единственным рубежом обороны. Надеюсь, до этого не дойдет, и я достаточно быстро заявлю о себе. Отдельным сообщением мне пришли данные сканирования лоханки противников от взломщика, кстати, от моего предложения он отказался и принялся бегать по кораблю ещё быстрее. По данным сканирования слабенькая система сканирования смогла определить информационный внутрикорабельный обмен между тридцатью семью разумными, что вызвало у меня незаметный вздох облегчения. Пора было готовиться к прыжку. Никаких средств для космического перемещения, наподобие сжатого воздуха, у меня не было. Зато была возможность активировать магнитные захваты на ботинках и перчатках, что я и включил, находясь в техническом шлюзе, что уже был изолирован от остальных помещений корабля. Перепроверив всё еще раз, я быстро вдохнул и выдохнул, после чего рванул ручку открытия шлюза. Первое, что меня поразило?— это тишина. Тишина, в которой ты слышишь только собственное размеренное дыхание и всё. Больше ничего. А вид… он вызвал у меня судорожный вздох, заставив меня сбиться с привычного темпа дыхания. Вот именно в такие моменты и понимаешь?— ты, всего на всего песчинка, нет, ты маленький протон в целом скоплении галактик. Именно тут и начинаешь понимать масштабы вселенной. Жутковатое ощущение я вам скажу. Тут же выяснилась очередная незапланированная проблема?— невесомость не очень хорошо повлияла на мой подсумок с боекомплектом, он начинал оказываться не там, где ему полагалось быть. Решилась проблема очень просто?— попросту закинул подсумок во встроенный рюкзак. Моей первоочередной целью являлось проникновение на пиратское судно. Даже если сенсоры пиратов поймают мою сигнатуру или наличие аномалии на поверхности корабля, и кто-нибудь выйдет проверить её. Но не толпой же они полезут, максимум трое. Имеющегося вооружения мне на них хватит. Должно прокатить.*** И вот, в темноте космоса вражеский фрегат приблизился настолько близко, что уже я даже без специальных режимов зрения шлема смог различать хищный узкий нос фрегата. Продолговатое, похожее на огурец тело, небольшой изгиб, формирующий горб на верхней поверхности корабля, а также обязательные четыре отростка, уходящих назад. Именно на такие принципы опирались и продолжают делать это до сих пор, батарианские судостроители. Высшие эшелоны Гегемонии никогда не волновало каким образом там должны располагаться двигатели, ведь красиво и угрожающе? Красиво и угрожающе. Вот и вставляйте. Скорости стыковки были минимальными, так что я решил действовать на опережение. Небольшой толчок ногами, и я в свободном движении по тихому безмолвию космоса. Полет не продолжился и семи секунд, видать струхнул и оттолкнулся достаточно сильно. Несмотря на короткое время отсутствие опоры, встречающую поверхность я ловил всеми конечностями. Поймал, однако, как мне показалось, раздался настолько сильный удар по корпусу, что находящийся внутри экипаж попадал со своих рабочих мест. Взяв в лапки винтовку, принялся весело вышагивать к техническому шлюзу. Смело могу заявить, что магнитные подошвы?— великое приобретение, несмотря на единственный чудовищный минус. Дабы оторвать собственную конечность от поверхности, приходится прилагать немалые усилия, а момент соприкосновения с корпусом корабля достаточно громкий. И всё-таки, мои надежды на данном этапе оправдались на все сто процентов. Когда до лаза оставалось около пятнадцати шагов, из-под крышки шлюза стали выходить маленькие струйки стравливаемого воздуха?— внутри шлюзовой камеры происходила декомпенсация и люк вот-вот откроется. Нацелив винтовку на люк, я продолжил своё бодрое шествие. Нацелив винтовку на люк, я ускорился. Спустя несколько мгновений дверца шлюза подозрительно резко открылась, после чего из полутораметрового квадрата люка медленно и осторожно начало вылезать нечто похожее на голову. Вытянув оную до шеи, словно в замедленной съемке, разумный стал разворачиваться ко мне, отчего я заметил небесно-голубую подсветку окуляров шлема. Четырёх?— точно батарианец. Ждать не стал и сделал два выстрела, первый непосредственно в цель, второй в молоко. Но переживать не было смысла?— первый выстрел преодолел слабенький кинетический щит, и небронированное покрытие шлема. От подобного приветствия с моей стороны, батарианец резко дернулся и откинув голову, стал медленно оседать в глубину шлюза. Я был уже близко, осторожно заглянув внутрь, увидел лишь небольшое, ныне пустующее помещение, чей ?пол? в моей пространственной ориентации был представлен аналогичной дверью. Около стены, под действием невесомости распластался батарианец, что в своей левой руке нетвёрдой хваткой держал пистолет-пулемёт, вроде как батарианского производства. Мне, откровенно говоря, было не до трофеев в данный момент, поэтому я нырнул в шлюз и ударил по большой синей кнопке, ибо более никаких других кнопок не было, а дёргать крохотную чёрную ручку, над которой имелась недвусмысленная табличка на общегалактическом. Там красовалась надпись?— ?отстрел створки, не стоять при отстреле?. А хотелось дёрнуть, просто так, хе-хе. Лапки так и чесались, однако, я понятия не имею, что располагается за шлюзом, может и что-нибудь тяжелое. Дёрнуть-то я дёрну, но нормально войти я не смогу, вслед за стремительно выходящему воздуху и давлению, через эту небольшую комнатку пролетит много чего интересного, что экипаж не посчитал нужным закрепить. Кроме того, не стоит забывать и об автоматике, что в скорости перекроет проблемный сектор, наверное, стопроцентной уверенности у меня нет. Продираться через створки с помощью омнитула, занятие достаточное бесполезное.*** Шлюзование прошло спокойно и не слишком долго. Пока вокруг меня появлялись звуки и начинал шипеть воздух, удобно разместил подсумок, но меня отвлек Капитан, сообщив неоднозначную новость. Из-за того, что разрядка была выполнена лишь на шестьдесят процентов, в ядре корабля остался остаточный заряд, который можно было бы пустить по электронике как нашего судна, так и присоединенного. Вражеская лоханка присоединялась не просто каким-то рукавом к нам, а мощными магнитами, что на время контакта объединяло электрические сети, а благодаря слабому остаточному заряду, была возможность не прожарить всех находящихся в кораблях, а просто на некоторое время вызвать перегрузку всех систем, а некоторые даже и сжечь. Однако, пропадёт связь до восстановления всех систем. В тонкости я не вдавался, но идея была очень даже неплоха, я согласился. Из необходимого, мне нужно было на всякий случай отключить все системы скафандра на минуту в укромном месте после проникновения, после чего включиться и задать шороху противнику. Проник, но естественно, никто не дал мне спрятаться, да и некуда было. Рановато я радовался тому, что меня встречал только один, внутри меня встречало двое, к счастью, в самых обычных комбинезонах при пистолетах. Мой щит уловил только один выстрел, что растёкся по голубой плёнке щита. Два выстрела с расстояния в пару метров, за кого вы меня принимаете? Ладно бы, если я до этого не знал, как обращаться с оружием, но я же тренировался, да и побывал в нескольких реальных столкновениях. Я очутился в слепом отростке корабельного коридора, что был шириной чуть больше трех метров и длиной что-то около двадцати шагов, заканчиваясь Т-образной развилкой. Пол под ногами немного задрожал?— стыковка была завершена. Пока что никого не было, в пору было бы давать команду на эрзац ЭМИ удар. Но сначала, стоит отключить всю электронику. Скафандр отключался крохотной кнопочкой, расположенной между горбом и шеей, что предусмотрительно была непримечательной и утопленной в технологическую нишу с защитной пластиночкой. Оружие можно было выключить через омнитул, либо вынув термоклипсу и в небольшой ложбинке сдвинуть небольшой ползунок питания. Больше всего затруднений вызвал бы биоусилитель первых поколений, их нельзя было отключить дистанционно. Несколько мгновений и на борт опустилась тьма и тишина. Это произошло внезапно, несмотря на то, что я этого ожидал. Смолкнувшие звуки автоматики и прочие их источники, при отсутствии визуальной информации, сразу же заставили слух напрячься. Даже отключенный шлем не воспрепятствовал мне в улавливании отдалённых вскриков, матов и небольшой паники. Но и они долго не продлились, вскорости смолкнув, погружая окончательно корабль в пучину тишины. Сознание, при отсутствии внешних раздражителей вроде света или звука, способно либо усилить поступающие крохи информации, таким образом повышая восприятие органов чувств, либо по истечении длительного времени начинать наполнять отсутствующие раздражители искусственными, вроде слуховых и зрительных галлюцинаций. По истине жуткая минута тянулась словно густой кисель, чтобы хоть как-то заполнить паузу, считал про себя. На цифре восемьдесят пять решился всё-таки запустить питание скафандра. Тьма тут же разогналась темно-зелёным светом прибора ночного видения. Умный ВИ проанализировал окружающее пространство, автоматически предоставив данный режим на минимальной яркости, иначе, я мог бы словить кратковременную дезориентацию от обилия информации. Включение всего оборудования было быстрым?— омнитул, всё-таки, незаменимая вещица. Взяв на изготовку дробовик, я двинулся по направлению к моей первой остановке?— мостику. Надеюсь, капитан не вышел на прогулку, он всё же моя первоочередная цель для ликвидации. Я крался, прижимаясь к переборке, стараясь шуметь как можно меньше. Преимущество первого хода очень важно, тем более в такой окружающей обстановке, которой грех не воспользоваться. Каждая из сторон Т-образного перекрестка еще раз делала прямоугольный поворот, за которыми, судя по воспоминаниям, будет лестница, каждая из которых ведёт в складское помещение. Однако, можно продолжить подъём и оказаться на последней палубе, одновременно и жилой, и рабочей. Осторожно переступая через несколько ступенек, я начинал различать негромкие звуки вербальных команд и переговоров. Ах, как же чудесно, что разделяющих дверей между лестницей и палубой нет, иначе мой маленький сюрприз бы не удался. Благодаря, пока что успешно сохраненному инкогнито, передо мной предстало девять батарианцев, восемь из которых на ощупь медленно передвигались по палубе, нервно переговариваясь. Девятый же, сидел на натуральном низеньком троне и покрикивал на остальных, дабы те не вели себя как маленькие дети и включили уже наконец-таки связь и свет. В нём-то я и узнал капитана ?милые глазки?. Нащупав подсумок и медленно вложив в руку свето-шумовую гранату, я начал приближаться ближе к центру комнаты, натурально задержав от напряжения дыхание. За воздействие на самого себя СШГ я не переживал, автоматика шлема не позволила бы ослепить меня, а активное шумоподавление должно было спасти мои органы слуха. Наверное, пример банка меня не успокаивал. Настал момент истины, настала пора веселиться. Развернувшись от места предполагаемой вспышки и закрыв глаза, я нажал кнопку в центре диска и подкинул его назад. Крутые парни не смотрят на взрыв, верно? Гневный монолог капитана не прервался от удара гранаты о пол, ведь мало ли что могло упасть с приборной панели в абсолютной тьме? Моё уважение саларианским производителям. Жахнуло так, что даже сквозь сомкнутые веки я увидел полоску света. Началась натуральная казнь, находящихся на мостике лиц. Дезориентированные от внезапных вспышки и громкого хлопка батарианцы представляли из себя лёгкие цели. Выстрел, выстрел, шажок, выстрел, выстрел. Несколько мгновений спустя, всё было кончено, в том числе и для капитана. В момент общей дезориентации, он выхватил похожий на мой пистолет, и достаточно точно принялся палить в моём направлении. В меня так ничего и не попало, но это уже другой вопрос. Не стоило расслабляться, громкий шум от гранаты должен был привлечь сюда разумных из грузового трюма. И передо мной стояло два пути?— оборона или же нападение. Оборона была хороша при длительном конфликте?— единственные два прохода были бы под прицелом, в худшем случае, можно было бы забаррикадировать одну из лестниц оборудованием мостика, коего было в достатке. Однако, вмешивался фактор времени, вполне возможно, что данное противостояние продолжалось бы неопределенно долго до того момента, как обнаружат заложников и с их помощью, меня будут выкуривать. С другой стороны, план о нападении. Скорее всего в ближайшее время оставшийся на грузовой палубе экипаж примется в скорости вооружаться, но пока что этого не произошло и можно было бы сыграть на факторе неопределенности и внезапности. Всё это хорошо, но мне до сих пор не известна судьба абордажников. Выдвинулись ли они на баржу? Вернулись ли они назад? Каков их план? Я решил, что отступить на мостик я ещё успею, а вот воспользоваться неожиданностью?— не факт. С такими мыслями я перезарядил винтовку, закинул её на место дробовика, который я выбрал как оружие для штурма. В узких помещениях в совокупности со своей отталкивающей мощью, на лестнице бы обеспечил мне изрядное преимущество. Уже входя на лестницу я увидел характерные засветы в собственном поле зрения, которые могли создаться исключительно искусственными источниками света, навроде фонарей. Что же, можно конечно и ломануться вперед, но боюсь, что по второй лестнице мне могут зайти в спину, паранойя не дремлет. Делать нечего, времени искать что-нибудь на сооружение растяжки нет. Только вперед, не думаю, что мне в спину сможет зайти больше двух разумных. Осторожно поднимающийся батарианец явно был изрядно удивлён встречи с кроганом. Закричать он не успел, об этом я позаботился. Единственный выстрел из дробовика на расстоянии около метра попросту пробил его брюхо насквозь, за счет не успевшей разлететься дроби. Сквозное и массивное повреждение брюшной полости еще не успело убить мою жертву, но ударом приклада вырубил его, скорее всего окончательно, ведь кровопотеря из магистральных сосудов стремительна, а помощь ему оказать некому. Спускаясь всё ниже, я всё больше задумывался о том, что впереди меня наверняка ждёт полноценная линия обороны. Искусственная раскачка и накрутка помогла, адреналин привычно забурлил в крови, создавая мне полноценное туннельное зрение, в то же время, все движения стали снайперски точными, словно я исполнял их несколько тысяч раз, хотя так оно и есть, тренировки-то никуда не выкинешь. Вместо эшелонированной обороны, возведенной подручными средствами с пристрелянными позициями, я получил тройку батарианцев с автоматами, двое из которых были отвернуты от меня. Оставшиеся батарианцы, коих было около десятка, что-то разыскивали в нагромождении грузов и ящиков. Злости как таковой во мне не было, скорее уж горечь разочарования, что и повлияло на моё представление для этих разумных. В адреналиновом угаре, слава всем существующим богам, ядогадался не использовать зажигательные гранаты, трофеи, всё-таки, святое. Две осколочные гранаты, туда же одну свето-шумовую, дождаться детонации, а дальше зачистка. Пираты пиратами, но всё же основной экипаж, который не участвует в непосредственном вооруженном столкновении не подготовлен к обороне и вооруженному противостоянию. Зачистка была быстрой и достаточно нелицеприятной. В моменты, когда часть сознания раздумывала о нецелесообразности столь жестокого решения конфликта или добивании противника, я вспоминал, с кем мне приходится иметь дело. Работорговцы. Насильники. Палачи противящихся жертв. Вот именно такая мысль заставила меня запрятать подальше гуманность и желание поступать согласно канонам разумного существа. Здесь нечего описывать. Типичные казни преступников — это единственное моё оправдание за стрельбу в затылки и лбы лежащих раненых и уже мертвых батарианцев. Всё закончилось, пока что. Смена термозаряда, пополнение боезапаса трофеями с тел павших противников. Следующим пунктом стояло обнаружение стыковочного шлюза, дабы начать истребление абордажной команды, наверняка орудовавшей на борту нашего судна. Почему не на этом судне? Всё просто, основной шлюз для стыковки оказался на этой же палубе, а раз никто до сих пор не ворвался сюда, значит они на нашем корыте и понятия не имеют (я надеюсь) о том, что в недавнем прошлом происходило здесь.*** Стыковочный шлюз начинался двумя рядами раздвижных дверей, между которыми находилось помещение выравнивания давления. Пока оное выравнивалось, я тихо напевал закрытым ртом некоторые мелодии, что не к месту вспоминались в данный момент. Первым вспомнился ?Танец рыцарей? Прокофьева, затем, проходя через соединительный рукав и ожидая повторного выравнивания давления, всплыли строки детского стихотворения со взрослым смыслом ?Родина?, даже стал тихонько напевать:Я узнал, что у меняЕсть огромная семья!И тропинка, и лесок,В поле – каждый колосок.Речка, небо голубое,Это все мое, родное!Это – Родина моя!Всех люблю на свете я! Процедура закончилась и я отправился на поиски, первым делом проследовав на мостик. Сознание воспринимало всё происходящее максимально странно, ну есть противник, четыре единицы, не танк же. И что мне теперь, плакать? Сначала мне хотелось закидать их позиции зажигательными гранатами, но мелькнувшая мысль о том, что нам на чём-то всё-таки стоит добираться до ?Омеги?, решил отказаться от этой идеи и действовать по уже отработанной схеме. Благо, половина противников была без шлемов, поэтому кинув свето-шумовую, принялся за находящихся внутри батаров. ?Безшлемники? попадали от дезориентации, позволив мне первым делом снести голову одному, после чего по мне открылся полноценный огонь от противников, что не были подвержены влиянию гранаты. Мой щит перегрузился спустя три секунды, а выведенным из строя был только один пират в шлеме. Броня, всё-таки вносила свои коррективы, приходилось тратить не один выстрел из дробовика, дабы поразить голову противника. Выпустив оставшиеся выстрелы и переместив пустой дробовик в левую лапку, достал пистолет и сделав два выстрела, окончательно упокоил последнего противника в шлеме.

Оставшийся батарианец, на которого я не обращал внимания с начала боя, продолжал в коленно-локтевой позе перемещаться по помещению. Смерть его была быстрой. Ботинок кроганского скафандра тяжёл… даже очень. А уж опыт Dead Space-а научил тому, что оставлять не раздавленных врагов опасно для здоровья и выживания. Внутри меня даже не дёрнулся ни один нерв и струна совести об оборванной жизни разумного существа. Смена термозаряда и проверка оставшихся помещений встретила меня ещё двумя группами по три-пять разумных, на мне до сих пор не было царапинки, про их же целостность я молчу. Последним делом я подошёл к ядру корабля, за бронестворкой которого прятался дружественный мне экипаж. Картинка там была не самой приятной для саларианцев – два батарианцы с концов к центру резали дверь. Оставалось ещё около метра до объединения двух разных разрезов. Около них стоял батарианец в достаточно массивной броне и несколько его сородичей в лёгкой, видавшей виды, броне.

Вот тут-то душа моя ушла во все тяжкие, ничего не мешало мне использовать зажигательные гранаты, две из которых тут же отправились к адресатам. Результат меня разочаровал – такое стоит применять против противников с биологической бронёй, например, кликсены, или на крайний случай, рахни. Единственный, кто вызвал у меня затруднения в ликвидации – главарь абордажной команды, тот самый обладатель средней брони. Щит-то ушёл в перезагрузку с нескольких выстрелом, однако, чтобы расковырять броню, пришлось достаточно долго стрелять, а когда это окончательно мне надоело, я захватил его в биотический захват, начав сжимать в поле нулевого элемента. Мощности мне не хватало, так что приблизившись и отключив биотику, я попросту свернул ему шею. В процессе боя, оказалось, я получил восемь ранений в разных частях тела, что в скором времени начали чесаться, пока я сидел около двери и переводил дыхание, абстрактно, разумеется. Перепроверив все доступные помещения на обоих кораблях, я постучал условной последовательностью саларианцам, что означало бы отбой тревоги и начало восстановительных работ по устранению последствий ЭМИ. Я же отправлялся на одно из самых приятных занятий – мародерство.