лимон на завтрак (1/2)
Скрип старой деревянной двери чердака оживил мертвую тишину пыльного подобия на третий этаж. Весь дом был в самой настоящей спячке, правда, лишенной того самого уютного сна о котором мечтают усердные работники или, к примеру, трудолюбивые студенты, коими вряд ли были гости этого дома. Ступеньки заскрипели ещё звонче двери под голыми стопами Полли, которой так и не довелось отоспаться на холодном дощатом полу черного чердака, так ещё и сверху на экран её телефона упал чёрный паук, которого ей так и не получилось убить, потому что он сполз на пол и скрылся за гранью света от дисплея в глухой чёрный цвет.
Полли прекрасно понимала, что её день уже испорчен, ещё не успев начаться, но все равно вышла, потому как биологические потребности контролю уже не поддавались. Однако первое, что она увидела после того, как умыла своё лицо ледяной водой: облёванный унитаз, от которого вблизи жутко тянуло. Флорес поморщилась в рвотном рефлексе и поспешила вместе с щеткой и зубной пастой на кухню. Зло пробирало насквозь. Она думала о том, как простреливает восемь раз своему братцу череп и прыгает на его рёбрах и одновременно о том, как же ей нравится чистить зубы. Ещё будучи маленькой она могла использовать эти три минутки, чтобы насладиться вкусом детской зубной пасты и задевать специально язык, чтобы было вкуснее, а потом выдуть ещё половину из тюбика. К сожалению сейчас паста была очень горькой, но теперь её интересовали только идеально чистые зубы. Элементарная гигиена соблюдалась в особенности потому что её братец, скорее всего, даже не знал, что существует такое словосочетание. В отвращении к нему хотелось сделать все наоборот.
Кухня была заполнена тройкой ребят, расположившихся на одном диване. Лоб снова сморщился при виде лица парня, что было в каком-то креме и крошках и лежащего с ним ещё одного в грязной майке. В ногах лежал какой-то маленький парнишка, от которого дико разило потом даже на расстоянии, но скорее всего не только от него. Впрочем, вонь царила во всем доме, который буквально подлетал на сопении молодежи. Кружка кофе с молоком была готова и захватив один батончик, чудом выживший в самом верхнем шкафу, куда она стала прятать подобную провизию, купленную на её же деньги, она вышла во двор. Дверь дома была неосмотрительнораскрыта настежь, похоже, что все это время.
Раннее утро было очень даже холодным, несмотря на то, что уже было лето. Солнце ещё не встало, почтальоны начнут проезжать на своих звенящих велосипедах только часа через два, как и развозчики молока, а кроме них, в принципе, нарушать молчание ранних летних ленивых улиц некому. Пёс посапывал возле порога, а Полли прошла к бассейну, который, на удивление, остался чистым и в нем не плавали кусочки еды или рвоты и мусор, как это бывало раньше. Поставив кружку на бортик и, подтянув спортивные штаны, а затем опустив ноги в воду, Полли накинула капюшон серого худи и достала из кармана батончик и телефон с наушниками. Думать наперёд не хотелось, но мысль о том, что сегодня вечером нужно на работу просто убивала все до единой попытки оправдать этот день. С другой стороны, уединение в открытом месте, пусть и в своём собственном дворе, хотя бы не давало поводов расстроиться и, что самое главное, дарило несколько минут без гнева, которые были бы большим успехом для младшей Флорес, что за свои недолгие девятнадцать успела похоронить нервную систему и давно забыть о её существовании когда-либо. Наполовину пустая кружка, съеденный батончик (что как обычно погибал первым, даже до стартового глотка) и тихая середина недослушанной песни в наушниках. Американское утро для неё никогда не было картинкой из рекламы про апельсиновый сок, улыбку, разноцветные колечки, залитые молоком и сэндвич в зубах, к тому же, она ненавидела вкус апельсина в смеси с колбасой в сэндвиче. Лето-это природа и это не так плохо, но, честно говоря, когда она опрокидывала голову назад и её глаза встречались с небосводом, накатывала нотка грусти по осени, потому что ядреный голубой цвет очень сильно раздражал её глаза. Осенью тоже бывает голубое небо, естественно, но оно выглядит грустно и все равно говорит:"Иди домой". Оно может менять цвета, дарить яркие прощальные закаты и выглядеть драматично, несмотря на их кислотные краски, а ещё укутываться в серые облака и выдыхать туманный дымок, отчего в улице становится больше загадки и причин остаться на свежем воздухе. Полли думала о небе, сравнивала плюсы и минусы, прогоняла даты Дней рождений её любимых артистов и крутила в голове остальной ненужный бред, который,в принципе, просто пылился там, ведь по факту было все равно. Кофе был допит до последней капли и немного ещё посидев, Флорес легла на спину, не обращая внимания на росу, что стремительно стала впитываться в ее одежду. Небо ещё не спешило расстраивать своим ярко-голубым расцветом, с утра дуясь, затянутое белыми облаками и паром с земли, а она все равно закрыла глаза и развела в стороны руки. Ладони в миг стали мокрыми, но пахло потрясно: акация соседки по утрам творила чудеса и умела правильно сливаться с запахом сырой земли.Полли наслаждалась скорее одиночеством, чем тишиной, потому как музыка в наушниках, её, конечно, нарушала. Спустя ещё примерно пять с половинойпесен, хотя она в общем-то ине наблюдала за количеством, пришлось размять руки, потому что они затекли и теперь с треском сгибались. Она вытянула их вверх и раздвинула пальцы, а затем с трудом раскрыла и без того бедныекрасные глаза. Но сквозь пальцы она увидела вовсе не белое слепящее небо, а лицо какого-то парня со странной причёской. Полли подорвалась в сидячее положение и обернулась на темную фигуру незнакомца, мысленно вычеркивая это утро из списка приятных. -Тебе чего?-она нахмурилась, смотря на парня со светлой макушкой, по совместительству с отсутствующим взглядом голубых глаз.-Ты вообще кто?
-Ты обронила вот это,-парень пропустил последний вопрос, озабоченно вздохнув, а рука его нырнула в карман джинс и достала синий медиатор, который обычно также валялся в кармане Полли на всякий случай.-Ты не знаешь,где твой старший брат? -Поищи на дне морального воспитания или как минимум вот в том контейнере с отбросами,-Полли отвернулась показывая большим пальцем себе за спину на дверь в дом, прокручивая в другой руке маленький синий треугольник.Парень кивнул, а уголок его губ на секунду приподнялся, после чего его лицо снова стало никаким. Более он не стал задерживаться.
Через несколько секунд Полли все же оглянулась через плечо на полуголую спину незнакомца в алкоголичке, который уже наполовину скрылся за скрипучей дверью её дома. И как долго он дышал ей в спину?
Флорес пожала плечами и сгорбилась над водой. Вообще, она ненавидела растирать философию у себя в голове, поэтому не знала о чем подумать. Когда интересуешься всем, но так и не можешь признать что-либо, становится трудновато просто лежать без единой благой мысли. Не скажите, что без философии не бывает мировоззрения, потому что она просто оказалась в таком положении. На протяжении долгого времени все, о чем с ней говорили-были вопросы о смысле жизни, вереи народах. Почему, все что обсуждается-это философия и отношения как отдельные вещи или как одна? Даже уход за своим телом может привести ко второму, а иногда даже к первому разговору! Хотя и обсуждала она эти штучки гораздо реже, чем ела рождественского запеченного гуся. Да даже сами разговоры-это разве не философия? Однообразность мысли человека, бесконечных неправильных суждений и трактовок великих людей, которыми ей промывали уши товарищи, в сумме доводили до пустоты, в которой она стала отрицать все, абсолютно все, до чего способен додуматься человек. Потому что это надоедает, натирает мозоли в мозге, для более лучшего представления. Разве это не дело каждого по отдельности анализировать какие-то вещи? К слову, невзирая на её отвращение к любому промыслу, подростковая голова, наученная самостоятельностью и вседозволенностью скулить, но делать, к сожалению или к счастью, автоматически ставила вопросы о карманном заработке и об учебе, то бишь о самом реальном человеческом шаблоне. Но иначе, что ей делать как только не висеть в петле в сарае, верно? Хотя, вопросы о таком вердикте себе часто, но не настойчиво всплывали в голове, но выливались только в одно заключение: хочетсяубежать подальше от этого места, можно даже на край света, только, собственно, не в свой дом. Вот об этом Полли любила помечтать. Любила представить, как она на какой-нибудь машине из девяностых рассекает по раскалённому асфальту и уезжает за горизонт. Вообще-то водить она не умеет и машины у неё нет... Тогда её фантазии могут даже о велосипеде завести серьезный разговор, наверное, только это и веселит.
Через какое-то время дверь с грохотом впечаталась в бетонную стену дома и тут жепослышались грубые разговоры на повышенных тонахпозади. Полли вынимает один наушник из уха, прислушивается, мол не послышалось ли, а после, убедившись, что нет сдовольным лицом оборачивается, вслушиваясь в развернувшийся увлекательный диалог, как оказалось, нового незнакомого и старшего Флореса.
-А как я ещё должен по-твоемуреагировать, если там оказалась чертова сперма вместо диска?
-Блять, чувак, это случайность, возможно даже не моя, чего ты взъелся?! Я тебе десять новых куплю, окей?-братец смотрел в нечитаемые голубые глаза Диланна, который только вчера ещё забрал свою приставку и снова странным образом приперся в очень странное время. Чертовых пять утра.
-Попробуй? Ты относишься к моим вещам, как к дерьму, тебе кажется странным то, что я взъелся? Иди нахуй, Кевин. -Диланн угрожающе сплюнул на газон и кинул последний грубый взгляд на Флореса, разворачиваясь под гневный плевок со стороны последнего.