8. Что-то решилось (1/1)

—?Так что у тебя за планы на сегодня? —?Дилан помог Томасу слезть со столешницы и теперь застёгивал пуговицы на рубашке. —?У меня ещё есть время?—?Вообще-то всё зависит от тебя,?— важно проговорил Томас, не глядя на О’Брайена. Оказавшись на полу, он одёрнул футболку, откинул волосы со лба и только потом соизволил поднять на него взгляд.Таинственными планами Томаса на день, которые тот любезно согласился отложить вчера, оказались Ли и его невеста, Мередит. Они каждый год приезжали помочь ему украсить дом к Рождеству (?Погоди, к Рождеству? Какое сегодня число?!?), и Томас спустился со второго этажа всего за минуту до их появления. Дилан, сидевший на ступенях лестницы в ожидании Сангстера, крутил в руках подобранный где-то медиатор. Оглянувшись на звук шагов, он окинул Томаса оценивающим взглядом и одобрительно ухмыльнулся.—?А водолазка зачем? —?он поднялся Томасу навстречу, и тот, на мгновение растерявшись от его взгляда?— или Дилану так показалось,?— замер на предпоследней ступеньке. —?Хотя, постой, я, кажется, догадываюсь,?— Дилан притянул Сангстера к себе за плечо и, забравшись пальцами ему за ворот, прошёлся по свежим лиловым пятнам. —?Стесняешься?—?Да иди ты,?— Томас улыбнулся, ткнув О’Брайена локтем, и поправил ворот, снова пряча засосы. —?Даже если и так, не говори, что тебе не нравится.—?Да мне это даже слишком нравится,?— отозвался Дилан ему прямо в ухо, и Томас передёрнул плечами. —?Нет возможности перенести всё ещё на день?Ответом ему послужил звонок в дверь, и через несколько секунд в прихожей стало шумно, холодно и чрезвычайно тесно?— в основном потому, что Ли и Мэдди, как она сразу же попросила себя называть, притащили с собой целую кучу каких-то пакетов и свёртков, от которых пахло смолой и апельсинами.Мередит оказалась миниатюрной, милой и смешливой, и хоть Дилану и показалось, что она заливается хохотом слишком часто, без улыбки на неё в такие моменты смотреть было невозможно. У Ли не получалось, по крайней мере.Целый день они провели, развешивая по гостиной венки из остролиста и еловые гирлянды, и Дилан, поначалу настроенный скептически, даже не заметил, как оказался вовлечён в эту атмосферу озабоченной суетливости. Просто в какой-то момент он обнаружил, что держит стремянку, пока Мэдди у него над головой прикрепляет омелу к наличнику над входной дверью.—?Только, смотрите, не поцелуйтесь там! —?предупредил Ли, помогавший Томасу в украшении камина и не имевший возможности непосредственно следить за процессом.—?Всё зависит только от тебя! —?прокричала Мэдди в ответ, потом, не удержавшись, фыркнула и едва не выронила веточку. —?Успеешь раньше, чем я закончу, и твой брак спасён!—?Дилан, будь с ней осторожен, если надо?— можешь посадить её на полку для шапок, сама она оттуда точно не слезет!—?В таком случае я прямо оттуда подам на тебя в суд, солнышко! —?смеясь, отозвалась Мэдди и полезла вниз.Дилан поддержал её за локоть, когда она спрыгивала с последней ступеньки, и следом за ней хотел было вернуться в гостиную. Девушка на полпути развернулась вдруг к нему и вручила неизвестно откуда взявшийся венок.—?На, Дилан, повесь на дверь,?— она махнула рукой в сторону входной двери, потом протестующе замотала головой. —?Нет-нет, снаружи, на фонарь! —?проговорила она и в следующую же секунду, отвлекшись, направилась в гостиную.Дилан проводил её глазами, но перед тем, как открывать дверь на крыльцо, замер на пороге и, закусив губу, прислушался к смеху Сангстера. Как же он всё-таки замечательно смеялся…***Мэдди сказала, что отправила его всего лишь повесить венок на дверь, но О’Брайен отсутствовал минут пять точно. Томас пару раз поднимал голову от каминной полки, к которой они с Ли прибивали гирлянду с маленькими красными носочками, и вглядывался в тёмную глубину прихожей, пока не услышал хлопок входной двери.—?Мэдди, дорогая, умеешь пользоваться молотком? —?не дожидаясь ответа, он вручил ей молоток и, поднявшись на ноги, направился в коридор. —?Сейчас вернусь.Дилан стоял, привалившись спиной к входной двери, и стряхивал с плеч нападавший снег.—?Там уже стемнело, представляешь,?— совершенно невыразительным голосом сообщил О’Брайен, как только его заметил. —?Так красиво…Томас нахмурился, замер на секунду, потом вздохнул и направился к Дилану. Взял его за руку?— очень холодную подрагивающую руку,?— и осторожно погладил пальцами его ладонь.—?Дилан?Тот не стал его слушать, за руку притянул Томаса к себе и впился ему в губы. Снова почему-то показалось, что вот сейчас Томас отстранится от него и скажет что-нибудь правильное и разумное, но тот не стал этого делать. Смягчал его жёсткие поцелуи, поглаживал языком, но не обнимал, и даже прижиматься к нему не спешил. Когда пальцы у него в руке потеплели, Сангстер отстранился и заглянул ему в глаза.—?Даже не обнимешь меня? —?Дилан вскинул брови.—?У тебя рубашка мокрая и холодная,?— Томас поднял руку и пальцем снял каплю воды у него с виска. —?Мало приятного, знаешь ли.—?Если тебя что-то не устраивает, мог бы и сам её снять,?— Дилан усмехнулся, что-то быстро обдумал и добавил:?— У тебя отлично получается.—?Э, нет,?— Томас в последний раз внимательно осмотрел его лицо, прежде чем улыбнуться, и, развернувшись, направился обратно в гостиную. —?Не дождёшься. Это только по особенным случаям.—?Да? —?Дилан удержал его за локоть. —?А что же было особенного во вчерашнем дне, например?—?Ты про что именно? —?Сангстер прищурился, склонив голову на бок. —?Про театр или про…—?Первое,?— поспешно ответил Дилан, и Томас усмехнулся.—?О, тогда я просто хотел тебя подразнить,?— он осторожно высвободил свой рукав из его пальцев и самодовольно улыбнулся. —?И мне это удалось. Но, если бы на тебе была ещё и жилетка, то не знаю, смог бы я удержаться и не раздеть тебя полностью.—?Не ношу жилетки, но, раз так, то в следующий раз обязательно надену.Томас фыркнул, отпрянул от О’Брайена, когда тот снова попытался его поцеловать, и направился обратно в гостиную. Уже почти вышел из прихожей, но уцепился пальцами за дверной косяк и, на секунду вернувшись обратно, добавил:—?Можешь взять халат из ванной. Только бери белый, чтобы рубашка не окрасилась.***В какой-то момент Томас наткнулся взглядом на лишний бокал на журнальном столике, огляделся и понял, что не видит Дилана в комнате. Мередит и Ли пересмеивались у плиты в их традиционной попытке приготовить глинтвейн. Надо признать, они усердно работали над этим каждый год, но вот уже девятое Рождество подряд им что-то мешало?— то вино не то, то внезапная аллергия на кардамон, то слишком много апельсиновой цедры, да и вообще они единодушно утверждали, что только мешают друг другу на кухне.Правда, в этот раз они должны были достичь бóльших успехов, поскольку Ли наконец сделал Мэдди предложение, и весь этот год они получили возможность готовиться к ?приготовлению глинтвейна у Томаса? вместе, а не каждый по отдельности, как было раньше.Они провели целый месяц в непрекращающихся спорах о том, когда им лучше обвенчаться, и перебрали все варианты от января до сентября, но так и не пришли к единому мнению, пока Томас в шутку не предложил им провести церемонию, как только у них получится действительно вкусный глинтвейн. И совершенно неожиданно эта парочка восприняла его предложение всерьёз.Так что сейчас они с энтузиазмом пытались приблизить время своего венчания, с кухни изредка доносились препирания (?Что?! Молотую корицу?! Ни в коем случае! Будет на зубах скрипеть!?). Сангстер убедился, что они полностью увлечены друг другом, поднялся с дивана и, поставив свой бокал на стол, направился в соседнюю комнату.Дилан действительно оказался там, но не играл и даже не сидел за роялем?— он стоял у окна и, как Сангстеру сначала показалось, смотрел на улицу. Потом он разобрал тихий разговор и понял, что О’Брайен говорит по телефону. Увлеченный разговором, Дилан постоянно запускал пальцы в волосы, и, пока он не начал говорить громче, угадывалась только интонация.—?И он сделал что? —?О’Брайен засмеялся, потом краем глаза ухватил чью-то тень, обернулся и обнаружил Томаса, прислонившегося к косяку в проёме двери. Тут же отвернулся, сделал вид, что полностью сосредоточен на разговоре, но всё равно знал, почти видел, что Сангстер, качнувшись, сошел с места. —?И тебе не понравилось? По-моему, неплохая идея.Томас был живым напоминанием о том, зачем Дилан вообще сюда пришёл, и это было неуютное напоминание, испортившее ему настроение. Дилан смотрел в окно, Томас?— на него, и так продолжалось минуты три, пока Холланд не начала прощаться?— ей нужно было встретить наконец прибывшего дядю: в трубке уже раздавались радостные возгласы, приветствия и поздравления, восторженный собачий лай, и Дилан, пожелав ей счастливого рождества, отключился. Вернулся из этой шумной праздничной семейной атмосферы в тихую тёмную комнату.Томас так и стоял, сложив руки на груди, прислонившись плечом к стене у окна, и, склонив голову набок, наблюдал за ним, а Дилан упрямо продолжал сверлить взглядом уличный фонарь.—?Как Холланд? —?в голосе Сангстера, когда он наконец решился прервать растянувшееся молчание, не было ни намёка на улыбку, и сейчас Дилан был ему за это благодарен.—?Отлично,?— преувеличенно бодро отозвался он и едва не скривился от того, насколько неестественно это прозвучало. —?У неё большая семья, сейчас как раз собираются за столом.—?Хорошо,?— Томас серьёзно кивнул, будто в данный момент это было действительно очень важно для него, а потом переступил с ноги на ногу и добавил:?— А ты как?Дилан вскинул на него глаза, тут же отвел их в сторону и провёл руками по волосам.—?Да я вообще хотел маме позвонить, но… просто… —?Дилан поморщился и отвернулся.С кухни донёсся звон, за ним взрыв хохота, и он резко обернулся в ту сторону?— только секунды через три понял, что попытался таким образом отвлечь Сангстера, чтобы тот отвернулся и перестал вытягивать из него эту правду, и ему стало тошно от самого себя. Но Томас никак не отреагировал на шум у себя за спиной?— он уже второй раз за день потянулся к О’Брайену и осторожно взял за руку. От этого прикосновения захотелось одновременно отдёрнуть руку и переплести пальцы ещё крепче, но Дилан так и не смог решить, что ему сейчас нужно больше. Пальцы слабо шевельнулись и только.—?Что не так, Дилан? —?Томас сам поднял его руку с подоконника, расправил его пальцы у себя на ладони. —?Я могу чем-то помочь?—?Вот, ты… твоя мать?— она знает о тебе? —?как можно равнодушнее поинтересовался Дилан. Закусив губу, он отсутствующим взглядом смотрел в окно и не замечал ни снежинок, ни мигающего фонаря?— сейчас его голова явно была занята совершенно другим.—?Да, конечно,?— спокойно отозвался Томас, будто отвечал на совершенно обычный вопрос, что-то наподобие ?Ты живёшь в Нью-Йорке??.—?И, когда она узнала, как она… к этому отнеслась? —?ровно и бестелесно поинтересовался О’Брайен, и Томас почувствовал, как напряглись и тут же расслабились его пальцы.—?Вполне спокойно. Расстроилась поначалу, что у неё не будет внуков, но я смог её заверить, что при большом желании это не проблема, и она просто приняла мою ориентацию как факт.Дилан неуверенно покосился на него, но, встретившись взглядом с понимающим взглядом Томаса, поспешил отвернуться.—?Мне нужно позвонить ей, а я не могу,?— он на секунду прижал руки к лицу, шумно выдохнул и, отвернувшись от окна, присел на подоконник. —?Я просто… не могу.Так и хотелось спросить: ?Понимаешь? Ты же понимаешь??. Дилан не умел объяснять, всё так, и сейчас из-за этого было особенно тяжко. Это тянущее беспокойство, как сажа, оседало на каждой его мысли, и им невозможно было не поделиться, не высвободить его, но слов ему не хватало. Но, кажется, Томас и так его понимал.—?Думаю, о таком не стоит сообщать по телефону,?— Дилан, нахмурившись, поднял на него глаза, и Сангстер пожал плечами. —?Ты собирался к ней на Новый год или что-то в этом роде?—?Да,?— медленно ответил О’Брайен, уже догадываясь, что тот предложит. —?Собирался.—?Что ж, отлично. Тогда и скажешь.—?Но я не… а вдруг она… ну… —?Дилан неопределённо повёл плечами. В голове живо рисовались картины, как его мать?— хрупкая маленькая женщина,?— с шумом поднимается из-за стола, указывает пальцем на дверь и кричит (Лиза О’Брайен никогда не кричала на своего сына, так что это было самым ужасным, что он мог представить), чтобы он исчез с её глаз и забыл дорогу в её дом. Это было тяжело, от такого становилось тоскливо.Но Томас каким-то образом сумел понять и это. Оттолкнулся от стены, остановился перед Диланом и положил руки ему на плечи.—?Слушай, если она смирилась с тем, что ты по своему желанию переставляешь местами лидийский и миксолидийский лады, будто они совершенно одинаковые, то и с этим она сможет ужиться. В конце концов, что в тебе изменилось? —?он погладил Дилана пальцем по щеке, прося поднять глаза, но тот упрямо опустил голову ещё ниже. Но высвобождаться не спешил. —?Твоя мать любит тебя и, я уверен, не перестанет любить из-за такой ерунды. Даже наоборот, будет ещё больше ценить твоё доверие.—?По-твоему, всё действительно будет так красиво и радужно? —?голос О’Брайена дрогнул, не от слёз или переизбытка эмоций, вовсе нет. От злости. Может быть, от бессилия.—?Нет, не будет,?— спокойно отозвался Сангстер. Дилан вскинул на него голову при этих словах, стремясь увидеть в глазах Томаса хотя бы отблеск его собственных сомнений и страха перед тем, что ещё не случилось, но ничего подобного не увидел. Всё та же знакомая уверенность в собственных силах. —?И я совру, если скажу, что никто не поменяет мнение о тебе, если узнает о твоей связи с мужчинами?— или мужчиной, и не важно, насколько давно это было. Я совру, если скажу, что ты не потеряешь расположение ни одного из своих друзей или знакомых. Такое бывало со мной, такое будет с тобой, и ни ты, ни я не в силах это изменить. Но ты можешь изменить своё отношение к этому. Ты же знаешь, чего стоишь, и ты по-прежнему великолепный композитор, независимо от того, что ещё происходит в твоей жизни. Так что просто не забывай об этом и сам не считай себя в чём-то виноватым.—?Я не уверен, что смогу,?— Дилан, поморщившись, покачал головой, по-детски неуверенно потёр руками колени. —?Вот я поеду к матери, но, наверное, даже ей не смогу рассказать, я не могу так гладко и слаженно говорить, я… не знаю, как.—?Хочешь, я поеду с тобой?И это прозвучало так просто и вместе с тем так серьёзно, что Дилан не мог не согласиться. Томас смотрел на него своими тёмными глазами, и в них легко можно было прочитать: ?Ты не знаешь, как, и это правда. Но зато я знаю. Останься со мной, я помогу, так будет проще?. Он коротко кивнул. Потом испугался, что Томас не заметит, и произнёс вслух:—?Да,?— Дилан сглотнул глухой колючий ком в горле и облизнул пересохшие губы. —?Пожалуйста.Томас улыбнулся уголком губ, притянул его к себе и обнял, и Дилан с каким-то горьковатым облегчением уткнулся лбом ему в плечо. Так они и стояли: Томас задумчиво смотрел в окно, поглаживая Дилана по волосам, а Дилан… он просто наслаждался этим ненавязчивым чувством защищённости и уверенности.Они одновременно улыбнулись (хоть и не могли этого видеть), когда с кухни вдруг донёсся восторженный двухголосый вопль. Значит, не только у них в этот вечер что-то решилось.Конец