Ночь перед выпуском (Дом, в котором; Ведьма/Череп) (1/1)

?Я знаю весёлые сказки таинственных странПро чёрную деву, про страсть молодого вождя,Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя?Николай Гумилёв, ?Жираф? —?Мамочка, расскажи мне сказку! Маленькая девочка, шустрая и задорная, запрыгивает матери на колени и обхватывает её шею ручками. Женщина откладывает в сторону книгу и смотрит на дочь внимательно, а в ответ на неё глядят точно такие же глаза, только более веселые и жизнерадостные. Женщина смотрит на дочку пристально, убирая с детского лица непослушные пряди волос. У девочки такие же невероятные большие глаза, и она смотрит на маму с таким восхищением, что сама женщина готова позавидовать искренности её взгляда. Пусть глаза у неё точно такие же, но /так/ смотреть она никогда не умела. —?Какую же сказку ты хочешь услышать в этот раз? Девочка задумывается. Затихает на несколько секунд, а потом цепляется за материнскую шею крепче и начинает щебетать: —?Я хочу волшебную историю, мамочка! —?девочка крутится на месте, а потом смотрит на мать,?— расскажи мне про Дом! Женщина улыбается, надеясь, что ребёнок не заметил, как у неё перехватило дыхание. Рассказать про Дом? Что же такого можно рассказать про Дом, чтобы история непременно закончилась хорошо? Над этим стоило подумать… —?И какую историю о нём ты хочешь услышать? —?женщина знала, что у девочки отличное воображение, оставалось только надеяться на то, что ребёнок забудется в собственных мечтах и не вспомнит, с какой просьбы всё началось. Девочка же начинает вертеть головой, словно задумывается над чем-то, хотя, давно придумала ответ на этот вопрос. Словно чувствовала, что мама спросит об этом, как только речь зайдёт о Доме. Впрочем, она всегда переспрашивала, поэтому девочка успела к этому привыкнуть. Женщина думала, что, в целом, очень хорошо, что дочка растёт похожей на неё, но не настолько дикой и нелюдимой. Хорошо, что она общительная и любит заводить друзей. И, Боже, как же хорошо, что она унаследовала её глаза. Кем бы ни был сейчас тот человек, который являлся девочке отцом, женщина рада, что в ребёнке от него нет ничего. Потому что, если бы женщина не видела в дочери чего-то своего, она отчаянно принималась бы искать в ней черты другого человека, который не имел к ней никакого отношения. —?Расскажи мне о бесстрашном Белом Вожде. Расскажи о том, как он влюбился в добрую колдунью и спас её от злого Пятнистого Короля?— Детское лицо расплывается в довольной улыбке, а невероятные глаза сияют. Женщина только усмехается и прижимает дочь крепче, удобнее устраивая её на своих коленях. —?Ты же много раз слышала эту историю. Вот, сама уже можешь её кому угодно рассказать. —?Но я очень люблю её, мамочка! Расскажи! Разве она может ей отказать? Разве может согнать с колен и снова заняться домашними обязанностями или вернуться к прочтению книги? Женщина тихо смеется, вот только прекрасные глаза словно становятся намного печальнее, и целует дочь в макушку. Конечно, она расскажет ей эту сказку. —?Когда-то давно существовало одно королевство, и делили его между собой два правителя –Пятнистый Король и Белый Вождь. Пятнистый Король был суров и злобен, держал своих подданных при себе и всегда возвращался за тем, что принадлежало ему. Именно Пятнистый Король развязал войну между Западной и Восточной частями страны. Белый Вождь был не таким. Он был отважным и справедливым правителем, и все подданные его любили. —?Но разве не мог Белый Вождь отвоевать вторую половину королевства у Пятнистого Короля, мамочка? Женщина только качает головой: —?К сожалению, не мог. Если бы Белый Вождь ввязался в войну, многие бы погибли,?— из женской груди вырывается тяжёлый вздох, который дочка всё равно расценивает не верно. Потом женщина продолжает: —?Однажды, от своего Седого Шамана Белый Вождь услышал пророчество, в котором говорилось о том, что его околдует ведьма с Западной стороны. Шаман создал для него магический амулет, который должен был уберечь от злых чар, и Белый Вождь надел его на свою шею, больше так и не сняв. Вот только ведьма оказалась доброй колдуньей, и Белый Вождь влюбился в неё, как только встретил. Но Пятнистый Король не хотел отпускать от себя придворную колдунью. Тогда они решили бежать. Седой Шаман благословил их, и сделал каждому несколько защитных оберегов. Они дождались ночи настолько безлунной, что не было видно даже их теней, и бежали из королевства. Бежали они так долго, что у них устали ноги, и бежали до тех пор, пока не попали в чужие земли, где они могли быть счастливы вместе. Девочка спрыгивает с материнских колен на пол. Она хлопает в ладоши, и женщина снова замечает в детских глазах восхищение, от которого приятно щемит в груди. —?И жили они долго и счастливо, да, мамочка? Женщине хочется рассмеяться в голос. Громко и истерично. Потому что никакого долго и счастливо нет, но разве стоит говорить об этом маленькому ребенку? Хотя, иногда ей кажется, что нужно предупредить девочку заранее, чтобы потом было не так больно разбиваться об острые углы. —?Да, ты ведь и без меня прекрасно об этом знаешь. Девочка снова хлопает в ладоши, а потом, подпрыгивая на месте, удаляется в другую комнату. Видимо, финал истории её более чем устраивает. —?Жили они долго и счастливо… —?тихо тянет женщина, чувствуя, как начинают подрагивать руки, и на мгновение задыхается, стараясь проглотить образовавшийся в горле ком, когда дочка окончательно исчезает за дверями. Да, они могли бы жить долго и счастливо. После всех сожженных писем и тайных встреч, после мимолетных взглядов и молчания в коридорах, после всего, через что они прошли, они просто обязаны били жить долго и счастливо. Вот только Крести, длинная и тонконогая Крести, которую всегда считали серой мышью и никогда всерьёз не воспринимали, кое-что шепнула на ухо Мавру в ночь выпуска. Мавр озверел в одну секунду и кинулся на Ведьму, которой не посчастливилось стоять совсем рядом, а всё, что было дальше, она помнит очень смутно. Помнит, как из толпы выпускников выскочил Череп и бросился на Мавра, помнит, как блеснул нож. Помнит, как Швабра и ещё несколько девушек тянули её к выходу, а Ведьма кричала и вырывалась. И плакала. И плевать она хотела на собственный вспоротый бок. Она помнит, как Ральф передал её родителям, а больше ничего не сказал. В память о той ночи на её боку тянется длинный толстый шрам. А ещё постоянно болит душа. Но ещё Ведьма прекрасно помнит ночь перед выпуском. Ту самую безлунную ночь, о которой она постоянно рассказывает дочери в своих сказках, когда они с Черепом сидели на чердаке и держались за руки, размышляя о том, что же будет дальше и придумывая свою совместную жизнь. Он был совсем рядом, так близко, что можно протянуть руку и коснуться его щеки, ничего не боясь и не оглядываясь по сторонам. Это была их ночь. Ведь, он действительно предлагал ей сбежать тогда. Предлагал просочиться в дыру в заборе и выйти в Наружность, где они будут вместе и ничто их не разлучит. Но Ведьма тогда только покачала головой и попросила дождаться выпуска. Ждать оставалось совсем немного, да, разве кто-то сомневался в том, что Дом они покинут, держась за руки? Тогда Череп закурил и уставился куда-то вдаль, а Ведьма только и могла сидеть и заворожённо наблюдать, как в его глазах отражаются огни от дальних домов Расчёски. Они сидели в тишине и тогда это казалось самой правильной на свете вещью. В один момент Череп затушил сигарету и огляделся по сторонам, словно в поисках чего-то. Он поднял с пола колечко от пивной пробки и предложил Ведьме статье его женой. Она тогда только рассмеялась, но руку протянула и позволила надеть колечко на свой палец. Та ночь, последняя ночь перед выпуском, несомненно была какой-то особенной, вот только Ведьма тогда никак не могла понять, чем же. Не понимает и сейчас. И, когда она вспоминает Черепа, в первую очередь на ум ей приходит та ночь и пивное колечко, которое теперь она носит на шее. Ведьма облокачивается на столешницу и потирает виски. Сказки-сказками, но от всех этих воспоминаний у неё начинает болеть голова. А самым обидным было то, что она до сих пор не знает, что произошло с Черепом и куда он пропал после той ночи. Ральф ей ничего не сказал, а прощаться с теми, кто тогда попал под раздачу, она не захотела. Но и среди выживших Черепа она не видела. Тем не менее, в худшее Ведьме верить не хотелось. Она поднимается на ноги и начинает прибирать на кухне, хотя, не считая нескольких немытых чашек, там была полная чистота. О недочитанной книге Ведьма теперь даже не думала, потому что все её мысли были заняты другим. Когда она ставила на место последнюю чашку, раздался стук в дверь.