Стефан Сальваторе/Эллисон Арджент. TVD/TW. (1/1)

Их имена были написаны в книге судеб рядом?— красными, как кровь, чернилами.Эллисон росла убийцей?— в бесконечных силовых тренировках, в долгих беседах с давно обезумевшим на почве охоты дедом, в соревнованиях с лихой теткой и не знающим промахов отцом.—?Ты все делаешь правильно,?— твердила мать, когда обрабатывала полученные дочерью на охоте раны. —?Ты делаешь этот мир лучше, чище. Ты убиваешь убийц, моя девочка. Они?— монстры. А у монстров не должно быть лиц?— как не должно быть у нас для них и сострадания.У нее и не было?— не было до тех самых пор, как однажды она не встретила Стефана.В бестиарии всякое написано было про вампиров?— но не то, что они могут быть похожи на тебя. Стефан жил так же, как Эллисон?— выполнял то, что должно. Увы, для поддержания жизни ему нужна была кровь, но одно это не делало его чудовищем.Он похищал кровь из донорских клиник?— да, недостойно, но все же он не рвал ничьих глоток, чтоб утолить извечную жажду, не творил зла и Эллисон даже поймала его на парочке случаев, когда он помогал людям?— буквально спасал их в критических для жизни ситуациях, излечивая своей кровью.—?Ты так наивна,?— похлопал внучку по плечу Джерард, когда Эллисон попыталась объяснить деду правду о Стефане Сальваторе. —?Милая Элли, мы приехали в Мистик-Фоллз не для того, чтобы ты пошла на выпускной с вампиром. Мы здесь для того, чтобы ты уничтожила Риппера из Монтеррея.Кейт была чувствительнее прочих, внимательнее, дальновидней. Именно она принесла племяннице записи, которые охотники передают друг другу?— перепись непойманных чудовищ, хроника хаоса и животного ужаса, та правда, в которую не хочется верить до последнего.Днем Эллисон украдкой наблюдала, как Стефан Сальваторе одиноко сидит на трибунах школьного стадиона, глядя вдаль невидящим взглядом и растворяясь в неведомых ей мыслях, а вечером немеющими от нервного перенапряжения пальцами перелистывала страницы, на которых велся счет его жертвам. И им не было конца.Днем она сталкивалась с Сальваторе в кафетерии за ланчем и неловко улыбалась, а вечером стискивала зубы от ощущения собственного бессилия?— по всему выходило, что ей суждено убить его и гордиться этим, вот только проклятое сердце противилось этому, тревожно выстукивая ритм предательства собственных идеалов.—?Ты ведь знаешь кто я, правда? —?спросила она, подкараулив его после футбольной тренировки в опустевшей раздевалке. —?Не можешь не знать.—?Знаю,?— подтвердил он, и с его молодого лица на юную охотницу глядели усталые глаза полторастолетнего старика. —?Хочешь знать, отчего я не бегу?—?Ты мог бы,?— проговорила Эллисон. —?Но ты все еще здесь.—?Я устал бежать, Эллисон,?— просто ответил он. —?От прошлого не скрыться. Где бы я ни был, оно всегда со мной, в моей памяти.—?Но ты ведь изменился. Я знаю о Монтеррее, я знаю о Чикаго, о других местах… Ты больше не тот, кем был тогда.—?Да, я раскаялся,?— горько улыбнулся вампир. —?Но разве заслужил прощение и отпущение грехов?—?Охотники никогда не согласятся с этим,?— Эллисон не могла скрыть досады, и сама на себя была зла за эту симпатию к тому, кто должен был стать ее жертвой, но так уж вышло, что ее собственный кодекс чести не позволял ей притворяться хладнокровной валькирией. —?Но я вижу тебя. Я знаю тебя сейчас, и я не могу… Я не смогу, понимаешь?—?Ты не можешь пойти против семьи из-за того, кого едва знаешь.—?Тогда позволь мне узнать тебя получше.Время?— словно сигаретный дым, ускользающий сквозь пальцы.Тайные встречи с врагом заканчиваются не схваткой, а страстными поцелуями, не битвой, а жаркими объятиями.Джерард назначает день и обсуждает с ней детали охоты, а Эллисон думает лишь о том, как не просто сбежать, а исчезнуть со всех радаров, стереть себя из всех списков, спасти Стефана и уцелеть при этом самой.—?Я знаю, как сильны порой бывают искушения,?— сказала ей Кейт накануне охоты. —?Тебе еще так мало лет, это ничего, что ты сомневаешься.—?Я не сомневаюсь,?— возразила тетке Эллисон. —?Я тверда в своих решениях.—?Это прекрасно,?— усмехнулась Кейт. —?Но ты уверена, что эти решения?— правильные?Выпускной вечер и ее первое особенное платье, белая роза в петлице Стефана, милый букетик на ее запястье?— она умоляла его сбежать раньше, а он твердил, что у них должен быть этот вечер, что они справятся, что у них будет время ускользнуть.Вот только всего пять минут на неожиданную заминку?— опрокинутый ей на платье пунш, поход в уборную и все летит к чертям.Стефан растворяется в прохладе летней ночи, он должен ждать ее в машине, но Эллисон обнаруживает лишь распахнутую дверцу и ключи в зажигании?— а еще кровь, кровь на пассажирском сидении, и больше ничего.Ардженты держат его в подвале?— настоящая камера пыток, и Джерард щедро плещет ему в лицо вербену, обжигая и заставляя рычать от боли.Кейт зажимает рукой перевязанную рану на шее и криво улыбается:—?Укусил меня, когда я села к нему в машину. А я даже оружие не доставала.Эллисон стискивает зубы?— в своем праздничном платье она выглядит нелепо, просто маленькая девочка, которая случайно попала на бойню.—?Убей его,?— велит ей отец. —?Это должна быть ты.У него лицо чудовища?— это не Стефан, это кто-то другой, обожженный вербеной, скалящий клыки, рычащий.—?Это правильно, милая,?— подталкивает ее мать, вкладывая в руки Эллисон арбалет с наложенной серебряной стрелой.У нее руки дрожат?— всего пару секунд, но когда серебряная стрела впивается в плечо Джерарда, то они уже тверды, как сталь.—?Освободи его, Кейт,?— велит она тетке отрешенно. —?Во второй раз я не промахнусь.Она прятала пистолет в складках платья?— и это, именно это было правильно.—?Ты совершаешь ошибку! —?гремит отец, но ей наплевать, наплевать на все, потому что у нее своя жизнь, и она проживет ее не по тому кодексу, который ей навязали.—?Отпусти их, Крис,?— Кейт на мушке, но она говорит это вовсе не потому, что боится умереть. —?Охота ведь только началась, верно? Небольшая фора только добавит азарта.—?Когда мы поймаем вас, ты уже не будешь одной из нас,?— бросает ей в лицо Джерард.—?К счастью,?— добавляет Эллисон. —?Стефан, мы уходим.Она буквально тащит его прочь на своем плече, но никто не преследует их?— им дают уйти, хотя это не в правилах Арджентов.—?Мы справимся с этим,?— пообещала Эллисон, когда в машине прижимала свое запястье к губам Стефана. —?Пей, тебе нужны силы.Ему достало воли взять не слишком много, и Эллисон только убедилась в том, что Риппера больше нет?— Сальваторе умеет себя контролировать.—?Поедем в Новый Орлеан,?— проговорил Стефан. —?Там есть сообщество вампиров, которое примет нас. Они живут в мире с людьми, там безопасно…—?Все идет по плану,?— Кейт Арджент выглядела довольной, ее идеи крайне редко проваливались. —?Они поедут в Новый Орлеан и приведут нас прямиком к самому крупному закрытому вампирскому сообществу.—?Мы получим то, что не удавалось другим,?— Джерард разделял триумф дочери, преданный своему делу до мозга костей.—?Ценой жизни моей дочери,?— угрюмо напомнил им Крис.—?Это был ее выбор,?— не менее мрачно заключила Виктория Арджент. —?Она сочла его правильным. Предателям пути назад нет.—?Мы использовали ее. Буквально подсунули этому ублюдку,?— тихое бешенство Криса тем опаснее: в таком состоянии он способен на что угодно.—?И мы вытащим ее, когда придет время,?— заверила брата Кейт. —?Так что заткнись, Виктория. Ты Арджент не по крови, не тебе учить нас кодексу. Эллисон вернется к нам однажды.Эллисон же, устроившись на пассажирском сидении, дремала в машине, уносящей ее в Новый Орлеан, к целому новому миру, который собирался открыть перед ней вампир Стефан Сальваторе, и понятия не имела о том, что стала пешкой в чьей-то смертельной игре.