3 (1/1)
Дни сменялись днями, жизнь шла своим чередом. Чувак всё так же пахал на заводе напалма, проклиная всё и вся; Чувак старший всё так же протирал штаны в задрипаном офисе, а мать делала то же самое, но дома. Так прошло ещё два месяца нудной повседневной жизни. А затем наступило тридцать первое декабря. Парадиз преобразился: на улицах лежал жидкий грязный снег, дома покрылись идиотскими гирляндами, полуперегоревшими лампочками и огоньками, дебильными надписями типа ?Хэппи Нью Йеар? и прочей дешёвой мишурой. Чувак шёл домой, возмущаясь тупостью обитателей жалкого городишки. Но в целом он был счастлив: наконец, собрав кругленькую сумму, Чувак решил через пару дней покинуть ненавистный родительский дом и переехать в маленькую лачугу на другом конце города, как можно дальше от предков. В планах также была свадьба с Нэнси — соседской дочкой, которая давно оказывала Чуваку знаки внимания. Он, конечно, её не любил, но посчитал, что в доме должна быть женщина, ну… для разных потребностей. К тому же, Нэнси была маленькой, худенькой девчушкой, поэтому, решил Чувак, много жрать она не станет. С такими прекрасными мыслями, Чувак младший подошёл к дому и погладил Чампа, который выбежал навстречу. Чувак старший пораньше вернулся с работы и украшал крышу дурацкими цветными лентами и новогодними лампочками.
— Па, не страдай хернёй! — крикнул Чувак, полностью разочаровавшись в своём отце.— Сегодня же праздник, почему бы и не сделать наш дом чуточку ярче? Где твоё новогоднее настроение, сынок?— В жопе, па. В жопе.Чувак зашёл в дом и прошёл на кухню.— Ма, чёт горит.— Ой, солнышко, точно, индейку упустила! — как всегда с даунской улыбкой и глупым смешком ответила мать.— Господи, семейка Допсон какая-то… — вздохнул Чувак, поднимаясь по лестнице в свою комнату. — Одни мы с тобой адекваты, да, Чамп?Чувак младший замкнул дверь и завалился спать. Впрочем, толком отдохнуть ему не пришлось: спустя примерно полчаса раздался стук в дверь. Ответа не последовало. В дверь снова постучали. Тишина. Так продолжалось минуты две. Чуваку было бы похуй, если бы стук не был таким настойчивым. Кое-как поднявшись с постели, он отпер дверь. На пороге стояла Нэнси в коротком красном платье и с яркой коробкой в руках.— Это тебе, — робко протянула подарок девушка.Чувак стоял перед ней весь измятый и сонный и никак не мог понять, чего от него хотят.— Ну, бери же.Соня взял в руки подарок и выдавил рефлекторно:— Пасибо.Нэнси покраснела, чмокнула его в щёку и убежала вниз по лестнице. Чувак продолжал стоять с коробкой в руках, не вдупляя, чё вообще происходит.— Солнышко, что это за чудесная юная леди? — пропела тонким голоском мать из кухни.— Соседка, ма.Мать продолжала что-то нараспев говорить внизу, но Чувак уже захлопнул дверь и плюхнулся в кресло, открывая подарок.В коробке было две коробочки поменьше. На них были пометки: ?душке Чампу? и ?милому Чуваку?.
— Первая гораздо больше второй, — с сожалением заметил Чувак.Чампу от Нэнси достался красный ошейник с шипами, ну а горе-романтику лишь два маленьких значка на лацканы пиджака — смайлик и крест.
— То самое чувство, когда у твоей собаки подарок круче, чем у тебя, — вздохнул Чувак. — Ведь я даже не ношу пиджак, нахуя мне это говно?Подарок мгновенно полетел в другой конец комнаты.— Вот ведь сука.Чувак вышел из комнаты и спустился по лестнице на первый этаж.— Па.— Чего тебе? — отозвался отец из гостиной.
— На, примерь.Чувак бросил отцу собачий ошейник.— Очень смешно, шутник хуев!Чувак старший бросил ошейник обратно.— Чамп! Чамп, дружище! Ко мне, пёсик!Чамп лениво вылез из будки и подбежал к хозяину.— Это тебе от больной суки Нэнси, — ласково прошептал Чувак, застёгивая ошейник.— Гав, — ответил питбуль, забавно виляя хвостом.— А это тебе от меня.Чувак достал из сумки блестящую новенькую чашку для корма.— Ну а этот хлам теперь можно выбросить. — В мусорное ведро полетела чашка Чампа, которую ему купил Чувак старший пару дней назад.— Солнышко, иди за стол!— Хорошо, ма. И перестань называть меня солнышком, в конце-то концов!Праздничный стол ломился от всевозможных яств.
— Жаль только, что готовила их кривожопая курица, так как всё было безбожно пересолено, пережарено и испорчено всеми возможными и невозможными способами, и есть это было опасно для жизни, — так со своим неиссякаемым запасом цинизма рассуждал Чувак, к счастью, не вслух.Пришло время вручать подарки.— Сынок, мы с мамой тут подумали и решили сделать тебе приятное… — начал отец.— Очередная ?модная и современная? футболка с дебильной картинкой? — вздохнул Чувак, догадываясь, что так оно и будет.— Но… — родители переглянулись, — но она с инопланетянином.— А ещё она подходит к твоим джинсам!
— Ма, назови мне хоть одну футболку, которая НЕ подходит к джинсам? — произнёс Чувак из-под фейспалма.— Тебе, что, не нравится, солнышко?— Конечно нравится, ма. Я получаю футболки на каждый Новый год вот уже шестнадцать лет подряд; конечно, я рад ещё одной, тем более если она с ИНОПЛАНЕТЯНИНОМ!Вскоре все подняли бокалы, и глава семьи произнёс с чувством гордости:— За новый, тысяча девятьсот девяносто седьмой год!— Ура!— Да–да, ура-ура.Все принялись поглощать стряпню матери, хоть она и была полным говном (и стряпня, и мать)— Ма, па, у меня для вас шикарные новости, — начал Чувак после второго бокала вина. — Завтра я навсегда уезжаю из этого сумасшедшего дома и не увижу вас, надеюсь, больше никогда. Здорово, правда?Кусок индейки, только что побывавший во рту Чувака старшего, полетел в окно. Мать поперхнулась рыбным салатом.— То есть как, насовсем?— Да, насовсем. Вы меня оба настолько заебали, что я решил воспользоваться первой же возможностью от вас свалить.— Ты не можешь этого сделать! — заревела мать. — Кто о нас позаботится в старости, кто мне принесёт стакан воды перед смертью? Я же без тебя не смогу, солнышко!— Успокойся, дорогая, если этот мудак хочет отправиться на вольные хлеба, пусть уходит. Сам ведь на коленях припрётся, когда деньги закончатся.Мать заревела ещё сильнее. Сын, как ни в чём ни бывало, продолжал жевать пряник, который получился слишком чёрствым.— Вали в свою комнату, поганец. Завтра же вали, мне похер! Катись к чёрту! И без тебя обойдёмся, чмошник. Но и копейки от меня ни одной не получишь!Чувак со спокойным выражением лица взяв со стола тарелку салата, парочку пряников и бутылку вина, уже поднимался в свою комнату. В этот момент ему действительно было хорошо. Он действительно настолько ненавидел свою семью.