100 литров церкви внутривенно (1/1)
Одним одиноким вечером Уилл сидел и монтировал новое видео. Новый контент на канале не выходил уже больше месяца, так что работать приходилось быстро. Не было никакого смысла откладывать. Но тут с нижнего этажа послышался шум. Уилл выключил компьютер и выбежал в маленькую кухонную спальню. В полной темноте и тишине, его глаза стали быстро привыкать к сумраку. На полу рядом с кроватью лежал бумажный пакет с помятым пластмассовым треугольником внутри. "Что за хрень?" — подумал наш артист. Вдруг он заметил, что в кармане у него лежит ионный пистолет.
– Ну и ладно.С этими словами мучина выстрелил в треугольник, тот разлетелся на тысячу разноцветных частиц, и наступила кромешная тьма. Проморгавшись, Уилл увидел перед собой пустой стеклянный бок компьютера. В комнату вошли трое огромных надзирателей в белой униформе.– Бросайте оружие, вам бежать больше некуда. — сухо и монотонно приказали они.Первый оттащил замороченного пленника в сторону и засунул его голову в сетчатую коробку с надписью "моргенштерн".– Твари..! Вам не заставить меня писать рэп! — завыл пленник, раскачиваясь на каждом шагу. Двое других немедленно прижали ему руки к бокам и связали их.– Если наконец начнёшь работать – останется только попса. Понял? — ледяным голосом спросил один из надзирателей. Уилл кивнул. Пленник сделал пару неуверенных шагов, уселся на кровать и огляделся. В углу у стены стояло что-то похожее на черный ящик, накрытый сверху куском фанеры, а под кроватью был небольшой пюпитр, на котором он видел мелко исписанные листки бумаги, и два стакана из-под самогона.
Уилл печально вздохнул и робко попросил уходящего надзирателя принести ещё самогона. Тот кивнул и исчез в сумраке. Он же через несколько секунд в комнате появился с бутылкой в руках и поставил её на пол, возле узника. Затем ушёл.– Ладно, надо собраться, — говорил себе Уилл. — На трезвую голову работать над этим невозможно.
Но тут бедняга вспомнил, что руки его связаны, и связаны крепко. Он встал на ноги и некоторое время соображал, где он и что с ним происходит. Как он вообще попал сюда? Без всякой видимой причины он вспомнил вечер, в который проходило слушание в Парламенте. Самое странное слушание за всю историю Англии – тогда его, кажется, обвинили в измене из-за.. А что он сделал? Поехал вместе с Вуррихом к Сведенборгам пить шампанское. А потом..? Нет. Ничего подобного. Он не знал даже того, где это. Он только смутно помнил закрытую галерею Зимнего дворца, где они с Вуррихом допили шампанское. То были славные времена, но Уилл от всех дворцов, шампанского и разных увеселений совершенно забыл закончить свой третий альбом. И если бы не какой-то пьяный семинарист, который, узнав об этом, сразу подал в суд, он был бы дома, или в гостях у Шауба, или Сюзова.. А не здесь. С чёртовой корзинкой на голове.."Что делать..?" — думал Уилл. — Неужели у меня не остаётся никаких надежд? Может, бросить это бесполезное дело? И бежать, куда глаза глядят?.." — Но тут же понял – бежать ему некуда. Если бы даже он и захотел пойти куда глаза глядят, его могли задержать.
От осознания безысходности Уилл опустился на колени. И вдруг отчётливо понял: он сможет – не вставая с колен, — пересечь море и вернуться на Север, в родную Англию под крылышко своей музы Софии. Там он никогда не забудет своих песен и примет участие в славных делах... Но как это сделать, Уилл не представлял.Он заплакал. По счастью, никто не мог его слышать. Надо было идти дальше, чтобы дописать свой третий альбом. Там, среди его тюремных записок можно было всё, что требовалось.И тут за окном послышался шум крыльев. Уилл вскочил. Оказалось, это монахиня. Она принесла ему хлеба. Потом с заботой развязала ему руки, поправила ему повязку на запястье, и потом дала Уиллу стакан. А потом велела успокоиться. В дверях появился настоятель, господин Сильвестр с вороным жеребцом. У господина Сильвестра были чёрные усы, глаза и усы. Одежда, штаны и грубая куртка, которая обычно надевалась на голое тело, придавали ему вид крестоносца.Уилл вздрогнул и, сам не осознавая причины, потянулся к руке монашки. Но Сильвестр взял его за локоть.
– Иди, Уилл, — сказал он, — тебя ждут.
– Кто..?– Магистр. Бойся епископа Вестморленда. Он тебе хочет что-то сказать. Пойди, пусть он тебя выслушает. И приготовь свою скрипку...– Но сэр, у меня же нет скрипки.. – испуганно пролепетал Уилл. Но настоятель зажал ему рот рукой. Сразу же вслед за этим раздался грохот крыльев, и Уилл понял, что сейчас начнется... Но вместо этого он увидел стол, за которым сидели епископ, герцог и ещё кто-то, кого он не мог опознать.– Я вижу, вы не особо готовились выступать перед людьми. — ехидно заметил епископ Вест-Энда. — Тогда продолжим... Магистр Уолтер, перед вами заклятый враг Церкви во всем, что касается музыки!– Я представлял его себе в образе монаха из Венеции, — признался Уолтер.
Все трое зло рассмеялись. Уилл стоял перед ними молча, сдерживая дрожь в руках. Ему стало казаться, что вот сейчас откроется дверь, и оттуда выйдет Сильвестр...Герцог предложил приступить к делу, магистр кивнул и велел принести скрипку. Её передали Уиллу с насмешкой:– Слушайте же, джентльмены, как этот виртуоз славит Дьявола! Представляю себе… Как трогательно он обнажает себя!
Уилл ожидал чего угодно, но только не этого. У него сжалось горло – и, честное слово, он не почувствовал ни страха, ни отвращения. Он совершенно спокойно стал играть. Звук был громкий, но ласковый, и при каждом шаге смычка приостанавливался, не успев ещё набрать силу. После двух или трех тактов он остановился. Сзади вдруг возник высокий мужчина в черном, с суровым лицом, скрытым капюшалом.– Доказательства предоставлены, милорд! — пропел епископ.
Разум Уилла пронзила мысль: "Что же со мной станет?". Его сердце гулко забилось. Магистр Уолтер встал из-за стола. Он вынул из складок черной мантии маленький мешочек с серебряной цепочкой, надел её на шею Уилла и сделал знак одному из своих телохранителей. Человек за Уиллом тотчас отнял скрипку, бесцеремонно кинул инструмент герцогу. Епископ ахнул:– Изверги, это же ценный инструмент!Герцог оставался спокоен. Магистр вынес вердикт:– Сведения, добытые за последние две ночи, были абсолютно точны, и каждое слово этой драмы полностью соответствует истине. Уильям Александр Райан, ваша музыка воистину богопротивна, вы опасны для порядочных христиан. Посему я объявляю вас арестованным на неопределенный срок и отправляю в свое поместье. Ознакомляться с тюремными порядками будете с разрешения епископа. Вопросы имеются?
– Нет...– Превосходно! Тогда следуйте за мной, а вас, любезные, — Уолтер обратился к герцогу и епископу. — Я вынужден покинуть.Скоро Уилл уже ехал в карете с магистром Уолтером. На его запястьях были металлические кольца. Молодой человек был уже на грани истерического срыва, и боялся пошевелиться.– Только не волнуйтесь излишне, — сказал магистр. — Вы должны выдержать испытание.– О чём вы? — спросил Уильям дрожащим голосом.– Скоро все узнаете, — уклончиво ответил магистр Уолтер и приказал кучеру повернуть к старому своему поместью — Веймуту.
Там Уилла и оставили. С уже подготовленной охраной и неким монахом, приставленным, видимо, чтоб следить за музыкой Уилла, а именно – решать, угодна ли она Богу.Уильяма облачили в чёрную рясу и отвели в подвал поместья. Там священник, растягивая, будто напевая грустную народную песню, объяснил правила заключения:– Итак, Уильям Александр,в вашем распоряжении сие поместье, вам дозволено использовать музыкальные инструменты и библиотеку, но только в моём присутствии. Выходить на улицу или устанавливать контакт с внешним миром строжайше запрещено, вы обязаны будете читать молитвы ровно тогда, когда читаю их я без каких-либо возражений. Комнаты, залы, или же части замка, запрещённые для посещения, будут удалены от вашего взора. Надеюсь на ваше смирение. Аминь!Священник оставил Уилла. Тот осмотрелся. Пустой и холодный подвал напомнил ему ад. Стены были покрыты фресками и изображениями Христа с распятием и ведьмами в масках. Уилл, с вниманием вглядываясь в одну из фресок, сказал тихо: "А ведь и тебя до сих пор не признали" и перекрестился. Вдруг ему показалось, что лицо Христа на фреске изменилось. На нём появился след улыбки.– М-да.. А знаешь, братец, что в этом всём меня так забавляет? — спросил Уилл у фрески. — Вот что: твои же верные слуги идут против меня, и никого из нас не понимают...
Заключённый нервно хихикнул, вспомнив своего безумного наставника; просто так, без особой причины.
– Что ж это я, скоро с ума тут сойду.. С фресками, вот, болтать начал. Так, братец?Уилл снова устремил взгляд к портрету Христа. Он будто бы менялся — от весёлого до задумчивого и угрожающего одновременно.– Ну, братец, не торопись так с выводами. Сознание моё спокойно, пока совесть чиста.
Уилл, так и не дождавшись ответа Спасителя, затянул старую народную песнь: "Коль по водам голубым плывёт льдина, коль по волнам синим скачет конь, коль по океану плывёт лодка наша, то во главе её стоит Господь наш Иисус Христос". В голове тут же возникло вдохновенное видение чудотворной иконы "Архангельской" с изображением Спасителя, стоящим на деревянной барже. За ним, как лучи яркого света, стали всплывать другие образы. В их число попадало и изображение стены музея. Музея...
Размышления Уилла резко прервал лёгкий стук. Он поднял глаза и замер на месте. В дверном косяке появился священник в чёрной рясе; не дожидаясь приглашения, вошёл внутрь и остановился в центре комнаты. Трудно было что-то разглядеть сквозь его низко надвинутый капюшон; священник держал в руках резной посох с набалдашником слоновой кости.– Меня крайне интересует ваш случай, — медленно и чётко говорил священник, подходя к Уиллу. — Вы кажетесь мне не таким человеком, что мог бы намеренно совершать богохульства..Уилл медленно поднялся и повернулся к священнику. Тот вознёс посох к потолку и трижды ударил им Уилла по ногам. Уилл покачнулся, но остался на ногах. Священник поднял посох, чтобы ударить снова. Один раз подряд его рука коснулась потолка. Раздался еле слышный хруст, и Уилл потерял сознание.
После этого началось безумие. То и дело посылая Уиллу символы веры, священник заставлял его резко двигать головой. Стоило Уиллу перестать вращаться, как внутри стены вставала и опускалась небольшая треугольная стальная решётка. Пытка длилась несколько часов, после чего решётка разжималась. После этого Уиллу разрезали кожу на ногах, и один из палачей безжалостно доделал дело с пальцами. Потом сектанты приводили его в чувство.Но это терпеть Уилл не был намерен. Он решил сам разобраться с происходящим. Поэтому, когда на него надели саван, доделали всё, что нужно, и дверь за ним закрылась. Охранники-сектанты были пьяны и не обратили на происходящее никакого внимания. А Уилл тем временем уже бежал к конюшне — той самой, где ночью случались страшные ночные знамения. Он знал, что его здесь уже никто не ждал и по пути можно будет ловко свернуть кому-нибудь шею. На месте он сразу же вскочил на лошадь, бросил факел и стремглав умчался в темноту.
Мысль была одна: "В Роудон!" — и за миг до того, как между стенами послышались крики преследователей, Уилл успел остановиться и спрятать голову в гриву. Где-то впереди раздалась звонкая трель, а следом раздались вой и ржание. Уилл вскочил на ноги и пришпорил коня. Вскоре он был уже далеко, в ночи, и мчался на запад — по дороге, ведущей к Роудону.