Часть 5 (1/1)

— Ненавижу.Он сорванно, надсаженно хрипит; грубые сильные пальцы безжалостно оттягивают мне волосы на затылке, заставляя выгибаться в спине. Давит на поясницу со всей своей медвежьей силой, поддаёт крепкими бёдрами. Его член — действительно большой, не врут приметы — заполняет меня, растягивая до всхлипов, и каждый толчок полон звериной ярости.Ненавидит.Прекрасно.Я выворачиваю шею, скалюсь ему, и он рычит, видя, как белеют мои зубы меж тёмных губ. Выходит почти совсем, перехватывает меня под живот, ставит по-собачьи — тщетно, через пару толчков снова вдавит, вомнёт собой в смятую нами кровать. Меня ведёт, совсем срывает голову; его ненависть и ярость, его страсть, моя боль в растраханной заднице, синяки, которых не будет видно на моих серых плечах — всё вместе как раскалённые огненные плети, сдирающие кожу, рвущие нервы. Для нас обоих.Он хотел бы убить меня, но может только ебать, вымещая всё, что сделать не может.Я мог бы убить его, но играть с его ненавистью, яростью, отчаянной исступлённой страстью — слаще стократ.Он дерёт меня почти на сухую, по слюне, но сам течёт так, что скоро между нами уже пошло и жарко хлюпает от его предсемени. Толчки всё короче и, кажется, с каждым разом всё глубже, уже почти не выходит, елозит яйцами по моей подобравшейся мошонке. Забывается, отдаваясь дикой, варварской случке, готов совсем уже сбросить свою маску — все свои маски… Но меня не устраивает. Слишком мало в этом огне становится боли, слишком просто.Я специально выучил это для него.— моя родина тоже не это ваше, — выдыхаю, и скалюсь ещё шире, ожидая.