Rest (1/2)

Тетраэдр вошел в атмосферу Земли. Он ворвался в покров облаков так, что тучи, завихряясь, стали расступаться. Они клубились, норовя лизнуть бока Тетраэдра своей влажной и холодной ватой. Из-за этой завесы Ги-Мануэль не видел абсолютно ничего. Благодаря полному контролю над Тетраэдром робот мог видеть все, что происходит вокруг, словно он – и есть пирамида. Но сейчас от этой редкой способности не было никакой пользы. Томас, ежась от холода и мокрого и противного вида туч, держал робо-ребенка на руках. Тот, покачиваясь из стороны в сторону, держался ручками за шлем Томаса. Роботенок любил это делать. Где-то в закоулках разума он хотел шлем, похожий на шлем Томаса, но не говорил об этом никому, даже своим отцам. Вообще, по степени замкнутости он полностью пошел в Ги-Мануэля.

Томас неотрывно следил за Ги-Мануэлем, но, когда робот обернулся, Томас отвел взгляд, уставившись за борт, на белесо-синюю дрань облаков. Чем ниже опускался Тетраэдр, тем темнее становилось. Покров облаков был настолько плотным, что свет солнца не мог пробиться сквозь завесу. Наконец, когда Тетраэдр стал сбрасывать скорость, облака расступились. Ги-Мануэль взглянул на небо, видя его прямо сквозь стены пирамиды, словно их вовсе не существовало. Синие тучи нависли над темной землей, и яркий белый свет, который испускали грани Тетраэдра, отражался от их мокрой, темной синевы.

Подумав, что это, должно быть, выглядит как явление богов с небес, Томас подошел к краю обзорной площадки и ткнулся визором в защитный барьер. Роботенку пришлось убрать руки, но в следующий миг он принялся трогать ?уши? Томаса. Роботенок попросту был ребенком и вел себя соответственно: все нужно потрогать.

Томаса смущала эта напыщенность, но решиться идти против Ги было выше его сил. Робот и так был не в настроении, однако это не помешало ему управлять Тетраэдром аккуратно.

Завидев свет в облаках, Зедд, стоявший у французского окна и пытавшийся рассеять тучи, используя свои способности, всполошился и ринулся на улицу. Ему почудилось, что это он натворил что-то – в последнее время силы его не слушались. Но, оказавшись на улице, он присмотрелся, прищурился, наблюдая, как Тетраэдр плавно выглянул из облаков. Наконец, он показался полностью, и обрывки туч потянулись за колоссальных размеров вершиной, но затем отстали, повиснув в небе размытым шлейфом.

Поняв, кто это, Зедд замер. Он помнил, как давно ему довелось увидеть роботов в последний раз. Тогда он даже не попрощался, надеясь на скорую встречу. А потом роботы исчезли на несколько лет. Поэтому сейчас, завидев знакомую сверкающую пирамиду, Зедд испытал целую бурю эмоций: восторг, радость, благоговение перед верхом технического прогресса и одновременно страх перед этим. Тетраэдр вдруг сменил направление полета, устремившись к Зедду. Тот, поняв, что громадная пирамида нацелена сесть прямо в его дворе, выбежал за границу участка и помахал руками, давая понять, что приземлиться лучше сюда. Пирамида послушно вильнула в сторону. По мере приближения Тетраэдра Зедд стал понимать, что пирамида бы попросту не влезла в его небольшой дворик, и стал корить себя за мысль о том, что роботы могут так сглупить. Они ведь боги. Ну, что-то вроде того. Зедд не был уверен в их принадлежности к богам только из-за дружелюбия роботов. На его взгляд, боги высокомерны и не думают ни о ком.

Пирамида плавно и бесшумно затормозила над самой землей и зависла на месте. Яркое сияние Тетраэдра померкло, а затем и вовсе погасло. Теперь черная, словно ночь пирамида выглядела мрачно, внушая страх блеском бездонно-угольных граней. Несколько секунд корабль висел в воздухе, а затем столь же медленно опустился на потемневшую траву. Зедд уже успел заметить Томаса, а тот приветственно помахал ему рукой. Этот жест повторил и маленький робот. Ги же пока держался в тени Тетраэдра. Вдруг послышался гул, длившийся всего несколько мгновений. Что-то незримое, неуловимое спало с поверхности Тетраэдра, что-то такое, чего взгляд Зедда не мог различить. Ребро Тетраэдра, что было ближе к Зедду, сдвинулось с места, образовав выступ. Затем этот выступ стал преображаться: сверху вниз он трансформировался в ступени. Наконец, одно ребро корабля превратилось в лестницу, ступени которой по обеим граням сбегали вниз. Томас первый шагнул на лестницу, но обернулся на Ги.

— Я схожу за Скриллексом. — Равнодушно бросил тот, уткнувшись в микшер.

Томас лишь пожал свободным плечом – на втором пристроился маленький робот – и спустился вниз. Его плащ едва заметно дернул порыв ветра, и Зедд невольно восхитился. Но потом взял себя в руки и направился к Томасу, широко улыбнувшись.

— Я не верю, что это Вы, — он невольно перешел на официальный стиль, — это просто не можете быть Вы! Томас сымитировал добродушную усмешку. Хоть в мыслях он был далеко не здесь, и вообще ему было морально плохо, он старался не загружать этим окружающих. Тем более, Зедд лучился радостью, и портить это настроение Томасу совсем не хотелось. — Это правда мы, — проронил он. Даже в такие моменты робот говорил за себя и за Ги как за одно целое.

Зедд весело хохотнул и кинулся на робота с объятиями.

Именно в этот момент Ги-Мануэль выглянул с обзорной площадки. Выглянул, и тут же отвернулся. А затем уверенным шагом устремился вниз, за Сонни.

*** Робот шел вниз по лестнице, нарочито громко топая. Обычно в такие моменты его мучила дикая ревность, Ги-Мануэль просто не мог найти себе места, когда кто-то касался Томаса. Но не в этот раз. Лишь тихая имитация ярости искрила в его искусственном подобии разума. Ярость, которую он мог контролировать. Остановившись перед глянцевой стеной, что изолировала комнату, в которой был Маус, Ги-Мануэль уставился в черную гладь. Там снова было темно. Похоже, Сонни пал в неравной битве. Ну и дурак. Догадаться было несложно. Джоэль уже не тот паинька. Это даже весело.

Одернув себя на последней мысли, Ги-Мануэль просто шагнул вперед и прошел сквозь стену с такой легкостью, словно ее там не было. Робот не боялся атаки. Он вообще ничего не боялся, ему было плевать. Даже внезапный шелест крыльев не смог заставить его вздрогнуть.

Дэдмаус был грубо отброшен силовой волной, что блеснула золотом, но распахнул крылья и вновь устремился к Ги, желая разорвать робота в клочья просто за то, что он выжил. Вторая волна была куда мощнее. Ее силой Дэдмауса просто кинуло в стену, прижало к ней. Ги-Мануэль, вытянув руку в сторону Мауса, силой мысли держал его на месте. В тусклом золотистом свете силового поля робот заметил Сонни, лежащего в темной блестящей луже. Сердце Ги болезненно сжалось. Хоть робот и не ощущал боли, ему стало жаль этого наивного ?малютку?. В какой-то момент робот даже поставил себя на место Скриллекса, и от этого ему стало совсем гадко.

Быстро подхватив Сонни и легко закинув его на плечо, Ги повернулся, чтобы уходить, но Маус, вовсе не пострадавший от того, что его вдавливали в стену несколько секунд, будто прессом для металла, сорвался с места, цапнул когтистыми руками воздух в паре сантиметров от шлема Ги, но снова был отброшен силовым полем. На этот раз у энергии появился красноватый оттенок – Ги-Мануэль умел использовать частицы сил музыкантов со способностями, связанными с техникой и роботами. И сейчас он использовал те крохи, что остались в Скриллексе, и усилил это своей яростью и сожалением. Дэдмауса смело, впечатало в стену. Послышался треск – отделка стен лопнула. Но роботу было плевать на целостность Тетраэдра, сейчас его это волновало в последнюю очередь. Ги-Мануэль быстро выскользнул из злосчастной комнаты и чуть ли не бегом устремился наверх.

Оказавшись на обзорной площадке, он осторожно положил Сонни прямо на пол. И без того черная футболка Скриллекса потемнела, став совсем угольной. Ги-Мануэль провел ладонью над телом Сонни, сканируя его повреждения, но используя не свою техническую составляющую, а магические силы, которых пока было полно. Затем, подхватив Сонни на руки, робот устремился к Томасу, что еще болтал с Зеддом.

Завидев второго робота, Зедд резко замолчал, прервав разговор о погоде. Сначала музыкант улыбнулся вновь, но заметил Сонни, и улыбка сползла с его лица, будто растаявший воск.

— Что с ним? — в одно мгновение Зедд оказался рядом с Ги. — Рваные раны плеча, трещина в черепе и шок. — Равнодушно бросил Гийом, а затем, после непродолжительной паузы, добавил: — Можем мы войти?

— Ги… Что произошло? — Томас был обескуражен. Он так же приблизился к роботу, и теперь беспокойно прощупывал у Сонни пульс. — Маус. — Ги мимолетом взглянул на Томаса и уставился на Зедда. — Антон? Очнись! Зедд вздрогнул, а затем бешено закивал. Ги-Мануэль мгновенно унесся в дом, неся Сонни на первый взгляд небрежно, но Томас знал – это лишь видимость. На деле Ги держит его так, что даже взрыв будет не в силах вырвать Скриллекса из рук робота. Томас, не раздумывая и не медля, двинулся за Ги, а Зедд замер. Он просто не верил в происходящее. Тучи, которые он не может развеять, возвращение роботов и Скриллекс при смерти – все свалилось так внезапно, что разум Зедда отторгал это.

Ги-Мануэль, пристроив Сонни на диване, стал возиться с ним. Томас, влетевший следом, кинулся к Скриллексу и принялся делать то же, что делал не так давно с Ги, но робот остановил его. — Сонни – человек. — Ги-Мануэль схватил Томаса за руку, не давая ему даже начать, хотя робот уже успел стянуть футболку со Скриллекса. — Ты не соединишь ему пару проводов, и все.

— Да… — Томас сымитировал печальный вздох. В нем было столько грусти, что Ги пожалел о том, что сказал. Но слова не вернуть.

— Томá… — Ги-Мануэль хотел сказать кое-что, но вновь одернул себя и быстро добавил: — Принеси бинты и вату.

Томас послушно поднялся с колен и ушел в поисках аптечки. Ги проводил его взглядом и, положив ладонь на лоб Сонни, стал понемногу передавать ему свои силы. Он не собирался давать ему все, как поступил бы Томас, но часть ему было не жалко. К тому же, от этого зависела жизнь такого веселого парнишки, пусть и дурака наивного.

Подумав, что это не так важно, Ги стал ждать. Чего конкретно, он сам не знал, но надеялся, что та толика его сил пойдет все же на регенерацию, а не на мысленные разговоры Сонни с Тетраэдром или на размышления о том, что бы покушать.

Вдруг в руку Ги ткнулся бинт в рулоне. Робот, не услышав, как подкрался Томас, вздрогнул, но взял бинт и принялся скрывать раны Сонни. В этом не было необходимости – они уже начали затягиваться, но ходить до полного восстановления с разодранным плечом было бы не эстетично.

Томас молча присел рядом, внимательно наблюдая за движениями Ги. ?Учится? — подумал робот и, оторвав излишек бинта, небрежно бросил его на край дивана. Сонни едва заметно пошевелился, но только и всего.

Сзади послышался звук шагов, но это Зедд ?ожил?. Он просто подошел к Сонни и уставился на него.

— Как же так вышло-то? — спросил Зедд и замолчал.

— Дэдмаус… напал на него, — с толикой неуверенности в голосе проговорил Томас, взглянув на Ги, а тот кивнул в ответ.

— Джоэль? Да ну, я не верю, — Зедд нахмурился, — они были слишком близкими друзьями, чтобы вредить друг другу. — Нам нужно сделать кое-что. А потом мы расскажем тебе все, что произошло, — Томас медленно поднялся и пошел на улицу. Ги-Мануэль, взглянув на Зедда, медленно поплелся за Томасом.

Зедд же остался на месте и присел на край дивана. Он просто смотрел на Сонни и не понимал. У него одна из сильнейших способностей, что есть у музыкантов всей Земли. И он не смог дать отпор Маусу? К тому же, с чего бы им драться, да еще не на жизнь, а на смерть? Зедд не просто недоумевал. Он был в замешательстве.

Когда вернулись роботы, Зедд сидел на кухне и опустошал бутылку чистой водки. Томас, увидев это, тут же отобрал бутылку. Зедд грустно оперся грудью на стол, и только сейчас приметил, что оба роботов облачены в белые мягкие костюмы, похоже, из флиса. Но Зедд не был уверен в последнем, ему было до фени разбираться в тканях, к тому же, градус стал пробирать. Но слушать Томаса, который уже завел рассказ, это не мешало. Робот выложил все: про крест, про Марс и Дэдмауса, про то, как он ранил Ги-Мануэля, и как Томас сам коснулся креста. Умолчал лишь об одном. Догадаться весьма легко: о подключении. Зедд слушал молча. И после рассказа молчал.

Наконец, Зедд, выглянув в окно, проговорил: — То есть, эти тучи из-за креста? Ги-Мануэль кивнул.

— И Мелло сейчас лежит чуть ли не при смерти из-за него? Снова кивок.

— Я уже ненавижу эту штуку, — Зедд задумчиво почесал нос. В нем вовсю играли русские корни.

На этот раз согласно закивал Томас. Ги-Мануэль воздержался от комментариев. Маленький роботенок, которого Томас опустил на пол еще когда кинулся помогать Ги, исчез. Наверное, осматривает дом. — Мы можем побыть здесь пару дней? — вдруг спросил Томас, и Ги уставился на него уже не таясь: до этого момента он поглядывал на собрата лишь исподтишка. — Конечно! — Зедд, вмиг позабыв про крест, обрадовался возможности задержать роботов в своем доме, — у меня как раз пустует второй этаж.

— Зачем? — Ги-Мануэль неотрывно смотрел на Томаса. Того даже смутил его взгляд. — Сонни нужно восстановиться, и в случае чего мы будем рядом. Также нам нужно понять, как вернуть Маусу... эээ... изначальный облик.

— Это все, конечно, хорошо, — встрял Зедд, — но в первую очередь нам нужно избавиться от туч. Кажется, моих сил не хватает на то, чтобы рассеять их.

— О, конечно! — Томас сымитировал веселый смех, — думаю, кое-кто будет рад этому. Ги-Мануэль демонстративно отвернулся. Но он и в самом деле был не против.

Наконец, болтая ни о чем и стараясь отвлечь себя от дурных мыслей, они двинулись на улицу. Там, роботы, объединив силы, стали ?перекачивать? их в Зедда. И тот одним взмахом руки избавился от туч. Затем он будет поражаться силе роботов, как физической, так и силе музыки, но это уже другая история. Сейчас они вернулись назад, в дом.

— Весь второй этаж ваш, — Зедд дружелюбно улыбнулся, — если будет что-то нужно — говорите, я всегда к вашим услугам.

Он уже устроился на диване рядом с Сонни. Тот пока не спешил приходить в себя, но было видно, что ему уже лучше. На улице уже давно стемнело, и в доме царил мрак. Лишь свет луны, проходя через множество французских окон, наполнял дом холодным светом.

Вдруг на визоре Ги, в нижнем углу, где-то внутри, загорелся алый силуэт разряженной батареи. Тут же последовал короткий предупреждающий писк. Томас среагировал мгновенно: — Шнуры у нас остались внизу, да?.. Ги-Мануэль пожал плечами: — Нет, я убрал их в рубку управления еще с прошлой зарядки... — внезапные объятия Томаса прервали его.

Ги опешил, хотел обнять его в ответ, но Томас уже отстранился. — Боже! — робот сорвался с места. Его и след простыл.

Ги-Мануэль молча замер на месте. Зедд неловко закинул ногу на ногу. Сонни вновь чуть пошевелился.

Томас вернулся быстро. В уголке его визора уже тоже мерцал алый силуэт батареи.

— Вот что значит заряжаться одновременно, — бросил он, весело сматывая целый ворох проводов, которые успели размотаться по пути, — на втором этаже много розеток?

— Штук пять в комнате есть. Вторая дверь слева, — лениво отозвался Зедд и зевнул. Теперь от водки его клонило в сон.

— Превосходно! — Томас буквально силой потянул Ги-Мануэля наверх. Тот едва успевал за ним. Стоило им оказаться вдвоем, как веселость Томаса поубавилась. Он сел распутывать провода и, заметив, что Ги до сих пор держится от него на расстоянии, вдруг спросил: — Ты все еще зол? Ги-Мануэль молча посмотрел на него, а затем отвел взгляд, отвернувшись к окну и уставившись вниз, на небольшой парк, на пустошь кругом, на пожелтевшие, кажущиеся в ночном свете черными, луга. Конечно, он злился. Но злость эта была скорее рефлекторной, чем несущей пользу или еще что-то, кроме неприятного ощущения где-то там, в душе.

Томас молча поднялся и стянул с себя верх. Пара серебристых тонких полос на его теле блеснули в лунном свете. Не проронив ни слова, Томас протянул Ги-Мануэлю пару шнуров. Тот не сразу заметил это, но, как увидел, с легким недоумением взглянул на Томаса. Обычно тот делал все сам, не подпускал Ги, и делал это для Ги, не доверяя ему самому. Видимо, в этот раз он решил загладить свою вину таким образом.

Наконец, Ги взял шнуры. Томас повернулся к нему спиной. В полумраке было трудно разобрать что-либо, но пара серебристых полос на теле Томаса помогали ориентироваться. Ги-Мануэль скользнул пальцами по спине Томаса, вдоль позвоночника, и у самой поясницы почувствовал то, что нужно. Два небольших, незаметных разъема. Аккуратно воткнув штекеры, Ги-Мануэль отстранился. Оставалось воткнуть эти два шнура в розетки. Но Томас всем своим видом показал, что это он и сам сделает. Теперь Ги-Мануэль снял с себя верхнюю часть костюма. Томас отработанным движением провел рукой по пояснице робота и легким движением воткнул оба штекера в гнезда. Ему уже не нужны были ориентировочные золотые полосы на теле Ги, чтобы делать это.

Затем, подобрав с пола четыре вилки шнуров, Томас поочередно воткнул их в розетки. Провода засветились голубым светом, идущим будто изнутри. Этот свет был мягким, столь же мягким, как лунный. Провода были весьма длинными, поэтому Томас, не боясь за то, что они повредят разъёмы, пошел в другой конец комнаты, стянул с кровати одеяло, закутался в него и, вернувшись назад, сел прямо перед панорамным окном. В какой-то момент в его голову закралась мысль, что весь этот дом – сплошное французское окно, но для него это не было плохо. Ги-Мануэль просто наблюдал за действиями Томаса. И, когда тот стал смотреть в окно, последовал его примеру. Ги всегда нравилось наблюдать за миром так, со стороны, в то время как Томас стремился оказаться в центре событий. И сейчас, в эту тихую ночь, Ги в полной мере почувствовал. Ощутил. Прелесть таких моментов, когда ты с тем, кто понимает твое настроение. И главное – разделяет это с тобой.

Томас тоже любил такие ночи. Тихие и спокойные. Легкий туман поднимается от земли, в лунном свете поблескивает мокрая трава и листья деревьев, ставшие уже желтыми. Совсем скоро выпадет снег. Наверное, тогда и стоит... Мысли Томаса прервал легкий толчок в бок. Это Ги-Мануэль сел рядом. Томас, не раздумывая, закутал его во вторую половину одеяла. Оно было большим, поэтому его с запасом хватило на двоих. Ги, не ожидав этого, заупрямился, но Томас просто силой притянул робота к себе. Но тот не особо и хотел сопротивляться.

Томас был рад этому. Если бы Ги захотел уйти – Томас бы не смог удержать его так просто. Но он не хотел. Это значило одно – он не в обиде.

Ги-Мануэль был теплым, и вскоре одеяло прогрелось. Стало уютно и тепло, даже холодный свет луны стал еще более ласковым. Томасу вдруг захотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Редко в жизни выпадают такие красивые моменты.

— Тебе нужно поспать... — вдруг совсем едва слышно проронил Ги-Мануэль.

Томас на мгновение прислушался к ощущениям. — Я не хочу. — Ты не спал несколько дней... — голос Ги хоть и был очень тихим, было слышно, что он мягче, чем обычно. Его французский акцент усилился.

— Я правда не хочу, — Томас говорил так же тихо, не желая нарушать эту тонкую и хрупкую атмосферу ночи.

— Даже твоему мозгу нужен отдых... Томас молча мотнул головой. Он не хотел терять такую прекрасную ночь. Кто знает, что будет завтра, может, это последнее красивое место, что он видел в жизни. Подумав об этом, он откинулся назад. Его шлем глухо стукнулся об пол.

Ги-Мануэль долго смотрел на Томаса, словно не решаясь. Томас молчал, лишь легонько постукивал пальцами друг о друга, держа руки под одеялом.

Внезапно, Ги-Мануэль наклонился к нему, подался вперед и легонько коснулся нижней частью визора "щеки" Томаса. Тот опешил, попытался выпутаться из одеяла, чтобы оттолкнуть робота, но Ги уже отстранился. Секунду он смотрел на Томаса, но в следующий миг отвернулся. Температура его тела резко подскочила.

В молчании прошло несколько минут. Томас, полулежа, смотрел на Ги, а тот, сидя, делал вид, что ему интересен угол комнаты.

— Хорошо, — наконец проговорил Томас. Его голос было почти не слышно.

Ги-Мануэль через силу повернулся к нему, вопросительно склонив голову набок.

— Я посплю, — Томас, скользнув по руке Ги, легонько потянул его вниз за плечо. Тот легко поддался и лег рядом, — но и ты тоже.