Часть 1 (1/1)
- Ты заблудился в этих чертовых трубах, и мы его упустили! - Симао Акимура нес в руках сильно потрепанный пиджак и был этим фактом крайне недоволен. - А ты вообще отказался лезть в этот подвал! - парировал молодой напарник. Он выглядел еще потрепаннее отца, но, в отличие от него, особо не заморачивался. Гораздо больше молодого детектива волновало то, что грабитель Кьеко Тайсуке, на совести которого не одна крупная кража, опять ушел с добычей, а они с семпаем опять облажались по полной программе. - Да там воняло, как в канализации! Ни в жизнь в такую дыру не полезу! - Акимура развернулся на каблуках к Сахаре и ткнул ему пальцем в лицо. - И от тебя воняет! Круче, чем от нашего Скунса! Не ходи за мной! - Отлично, напарник! В отчете так и напишу: "Преступник упущен, потому что Акимура-сан боится испачкать пиджак!" - Нацуки зашагал в сторону туалета - привести себя в порядок стоило, а то выглядел как задержанный им пару дней назад бомж. Жалкое зрелище все же... - А ты... а у тебя ботинки грязные! - Глупо полагать, что Симао не был расстроен неудачей. Кроме того, он понимал, что вины сына в провале практически нет. Если бы он пошел с ним, они успели бы окружить грабителя, и сейчас, вот так же переругиваясь, вели допрос. Акимура добрел до автомата с напитками и на автомате взял любимый кофе "Аристократ": - Неудачник... - Что случилось, Акимура-сан? - К нему подошла Хитоми Маэда, заметившая невеселое лицо Симао. - А, ничего! - весело улыбнулся тот. - Правда, вот, пиджак немного испачкал! Какая девушка теперь посмотрит на меня - неряху? Неудачник. - Неправда, - Хитоми вдруг взяла его за руку, - Акимур-сан... Симао... вы неправы. Вы очень привлекательный мужчина, и испорченный пиджак... Да причем тут он? Я давно хотела сказать... сказать... я люблю вас, Симао-семпай! - и, притянув на миг растерявшегося от такого признания мужчину к себе, осторожно поцеловала. Тот даже оттолкнуть не успел, зато успел заметить стоящего в нескольких метрах от них Сахару. Тот, без сомнения, все слышал, глаза у юноши были на мокром месте, и, увидев, что его засекли, Нацуки тут же развернулся и быстрым шагом пошел прочь по коридору. Наконец странное оцепенение спало, и Акимура отстранил от себя девушку, мягко проговорив: - Хитоми, что ты творишь? Я тебе в отцы гожусь! Твой отец просил заботиться о тебе, и ты мне как дочь! Выкинь эти глупости из головы и оглянись вокруг: тебя любит очень хороший, надежный человек. Давай забудем, и ты ничего мне не говорила, хорошо? - Теперь надо бы Сахару найти, а то парнишка наломает дров. Акимура по себе знал, что значит, когда любимая женщина говорит слова любви другому. "Теперь он меня точно возненавидит!" - с горечью подумал детектив, понимая, что, не желая того, крепко перешел дорогу сыну. Сахара шел по коридору, не видя ничего вокруг себя. Одно дело, когда Хитоми говорила ему о симпатии к его отцу, и другое - видеть их целующимися. Больно. Наверное, так же больно, как и тогда, когда отец ушел из семьи. Он снова почувствовал себя преданным самыми родными людьми. Ирония: стоило столько пытаться наладить с ним отношения, чтобы снова стать чужими в одночасье. Нацуки откинулся на холодную стену, закрывая глаза и сползая по ней. Опять слезы. Ну почему так тяжело держать себя в руках? Ведь знал же, что не нужен ей! А Акимура? За что он так? Разве не он предпринял столько попыток, чтобы их свести? Или он специально? Точно. Сколько раз Сахара чувствовал себя идиотом после тупых советов папочки?
- Переведусь в другой участок! - решил парень, но тут от горестных мыслей отвлек телефонный звонок. Инспектор. - Да, Сахара слушает, - бесцветным голосом произнес юноша.
- Тебя где носит? - начальник был раздражен! - Марш на выход, Тайсуке видели на окраине города. Отец уже ждет тебя! Бегом! - Слушаюсь! - На ватных ногах юноша подошел к машине, у которой стоял отец. Он заметно нервничал: - Сахара, послушай, это не то... - А что? Весело было смотреть, как я пытаюсь обратить на себя ее внимание, и только дураком выставляю себя перед ней? Понравилось, да? - Абсурд! Что ты несешь? - вспыхнул Акимура. - Она мне как дочь. - Извращенец! К сестре не подходи больше. - А это тут причем? - Для тебя же в порядке вещей целоваться с "дочерьми"! - выплюнул Нацуки, отворачиваясь и не желая продолжать разговор. - Идиот! Она сама... - Заткнись и смотри на дорогу! В гробовом молчании они доехали до места и стали ждать. Когда обстановка в автомобиле накалилась добела, Тайсуке вышел из своего логова с черной сумкой наперевес. - Картина у него, - проговорил Акимура. - Будем осторожны, шедевр не должен пострадать. Все-таки, три миллиона йен стоит.
Облаченный во все темное преспупник тем временем уже поравнялся с машиной.
- Пора! - Симао выскочил из машины и, выхватывая оружие, закричал: - Стоять, полиция! - Сахара, погруженный в свои мысли, выскочил из машины позднее, чем нужно, и грабитель юркнул в подворотню, Сахара бросился за ним. Воняло там не лучше, чем в подвале, и Акимура презрительно скривился: - Он нарочно, да? Вот не полезу! - И тут раздались выстрелы. Стреляли из двух пистолетов. - Ну, черт! Он же не вооружен, да? - прошептал Акимура, бросившись в подворотню. Преступник полз, волоча за собой простреленную ногу, Симао нажал кнопку вызова скорой, подскакивая к нему и цепляя его наручниками к подвернувшейся весьма кстати трубе. - Попался, зараза? Сахара? - И тут взгляд его упал на сына, и в ту же секунду сердце пропустило удар. Парень лежал на боку у грязной стены, и рядом текла тонкой струйкой красноватая жижа. - Нацуки, хорош притворяться, поднимайся! - попытался он проговорить весело, но голос предательски дрогнул, а в груди защемило. - Сахара? - Юноша не отозвался. Тогда он осторожно подошел к нему, касаясь шеи, пытаясь проверить пульс. Руки задрожали, когда он увидел, что из рта и носа сына идет кровь, что ею в двух местах пропитана рубашка, что он внезапно побледнел сильнее, чем когда увидел их Маэдой. - Сахара? Нацуки... Нацуки! Сынок!!! - Грабитель вздрогнул, услышав этот вопль, искренне не понимая, чего один коп убивается над другим. Мало ему напарников, что ли? Послышалась сирена Скорой Помощи, врачи которой увидели, приехав, как пожилой мужчина с полными слез глазами сжимает руку совсем молодого паренька и шепчет: - Сынок, я плохой отец! Я паршивый отец... я исправлю все, я клянусь, исправлю... только не умирай, умоляю!