06 (2/2)

Сидя с кружкой кофе, мужчина думает о том, что у шотландца так и не получилось заставить его возненавидеть этот бодрящий напиток. Скорее наоборот, теперь Брендон был немного к нему привязан, словно это была маленькая ниточка, соединяющая их двоих. Со всеми эти мыслями он правда напоминал себе старшеклассницу, втрескавшуюся впервые.

Брендона распирало от любопытства – помнит ли что-нибудь Брюс? По его поведению мужчина ничего не мог сказать. Если он ничего не помнил, то не стоит напоминать, но если помнил и молчал или прикидывался дурачком. Что тогда? В любом случае выходит, что говорить об этом не стоит.Они снова начали говорить, только когда вышли из-за стола. Говорить обо всём подряд: о том, что хочет сделать Эд, о планах на следующие выходные, о том, что не стоит так пить в следующий раз. Брендон замечает, какой взгляд становится у бариста – чуть напуганный, нервный. Где-то на дне его зрачков плещется ужас, которым он не хочет делиться. От этого Брендону снова становится одиноко.

Когда они расстаются, мужчина подумывал о том, чтобы встретиться с Сиси – в последнее время, они даже не переписывались. Девушка с головой ушла в творчество, даже нашла новую группу. Брендон хотел о многом её спросить. О том, чего сам не понимал или просто не помнил. Не хотел помнить.

Когда-то давно будучи ещё тощим сопляком, Брендон позволял себе эмоции, позволял себе злиться открыто, драться, влюбляться. Всё это было до Сиси, продолжилось после, но с каждым годом всё сильнее уходило в подполы, экономя силы, собираясь где-то внутри него. И теперь весь этот застывший, как бетон, ком начинал размокать, разлепляться, обрушиваясь на Брендона.

И всё это смешивалось с его патологическим желанием трахаться.Он точно чувствовал себя, как в старшей школе – только наступал удачный момент, как он не мог не подрочить. Брендон не знал, что ему делать, потому что каша в голове не хотела формироваться во что-то приличное, оставляя только чистые инстинкты. Брюс – непреступная крепость, но и они рушатся.

Неизвестно только, кто разрушится первым.Мир снова погрузился в серый, блёклый туман, когда Брендон выбрался из дома, чтобы пройтись. Сидеть в квартире казалось невозможным, будто в ней поселились призраки, что гнали его прочь. Ко всему прочему добавлялась странная пустота внутри, словно кто-то кинул гранату, и она оглушила мужчину. Она звенела и требовала заполнения. Брендон уговаривал себя, что это эволюционировавшая братская любовь, которую он когда-то чувствовал к Сиси, смешанная с тревогой, что скреблась в желудке, стремясь прорваться наружу. И теперь она, загнанная глубоко, корчась и ругаясь, выбиралась наружу, ища новую жертву.Ей оказался Брюс. Нервный, раздражительный, скрытный, ответственный, саркастичный, с постоянно меняющимся оттенком глаз, словно любая эмоция меняла его, с бледной болезненно кожей, с яркими губами и заливистым смехом, холодными руками и страстными поцелуями. Холодным потом и судорожно дёргающимися конечностями. Хрипящим голосом и почти синей кожей.?Это просто волнение!? - уговаривал себя Брендон, смаргивая переменчивые видения и набирая сообщение. Почему-то было важно узнать, что с Брюсом всё в порядке. Иначе дыра разрасталась, перекрывая все остальные звуки, пожирая самого Брендона, оставляя его на холоде, несмотря на довольно тёплый день. Мужчина чувствовал острую необходимость знать, что шотландец дома, что он не мучается такой же жаждой. ?Или наоборот?.

Скинув простое ?Как ты??, Брендон убрал телефон в карман и старательно не думал о том, как быстро придёт ответ. Если вообще придёт. Он заставил себя не реагировать на лёгкую вибрацию, исходящую из внутренностей куртки. Хотелось сорваться и бежать, как можно дальше. Желательно к Брюсу.

Мужчина не знал, что хуже: его вдруг проснувшееся чувство ревности или страстное желание присвоить бариста себе. ?Это одно и тоже?, - Брендон почти ударил себя по лбу. Очередная вибрация отвлекла его от острой необходимости привести себя в норму или хотя бы её подобие. Всё же не выдержав, мужчина полез в карман в поисках мобильного. Руки чуть дрожали, когда, разблокировав экран, мужчина увидел на нём:?Нормально?, - а затем, - ?Прости за то что напугал??Всё в порядке, но больше не делай так, ок?? - быстро набирая, ответил Брендон.

Стало немного легче дышать. Совсем немного, но воздух вокруг показался таким лёгким и свежим, что Брендон не мог не улыбаться. Мысли в голове немного улеглись, позволяя проанализировать ситуацию хоть немного: он определённо что-то чувствовал к Брюсу, он точно не знал что это, ему нужно с кем-то поговорить об этом. ?Но точно не с Брюсом?, - посмеиваясь думал мужчина.

В общем-то, у него было не так много людей, с которыми можно было такое обсуждать. Точнее, Брендон мог бы сказать, что таких нет. Он слишком отвык открываться кому-то, но ситуация пугала и нуждалась в решении. Убедив себя, что другого выхода нет, мужчина написал сестре, кратко и без имён обозначил свою проблему. Он несколько раз перечитал короткое сообщение, прежде чем нажать на ?отправить?.

Уже не обращая внимание на покалывающую вибрацию в руках, Брендон отправился домой.***США, Нью-Йорк.Май, тот же день.Только добравшись до квартиры, Брюс беспомощно сполз на пол, опираясь на дверь. Он тяжело дышал загнанной лошадью, капельки пота блестели на раскрасневшемся лице, руки подрагивали, как от перенапряжения. Хотелось выть. Внутри болезненно ворочался желудок, намекая на то, что организм всё ещё не готов к работе. Сил подняться не было.За всё время общения с Брендоном, за каждый вечер, проведённый в баре, Брюс ни разу не чувствовал себя так плохо. Он всё ещё слышал жуткое взвизгивание, когда они пили, но оно отходило на задний план, стоило Брендону в очередной раз пошутить. Сейчас же это совсем не помогало. И хоть Брюс почти не чувствовал присутствие Свина, пока они добирались до квартиры Брендона, ночью тот отыгрался по полной.Во сне ему казалось, что кожа сама сползала с него, будто он был змеёй. Только его кожа была живой, и шотландец чувствовал, как каждый сантиметр с мясом и кровью пропадал в чужой пасти. Брюс чуял запах гнили, но ничего не видел. Он будто бы попал в грязную лужу, где смешались бордовый и коричневый. Он ворочался в ней, касаясь оголёнными нервами земли, ощущая огонь в месте соприкосновений. Во рту становилось кисло, будто он выпил яда – густо и больно.Свин блестел своим розоватым телом и красными глазами. Вся его морда была испачкана в запёкшейся крови и остатках трапезы. Он медленно, но неотвратимо двигал челюстями, с каждым движением приближаясь к уже почти безвольному телу Брюса. Казалось, что ещё немного и он начнёт съедать его живьём, хрустя косточками рук и заливисто похрюкивая. Чем ближе сверкали глаза животного, тем сильнее становился запах чего-то пропавшего. Пахло чем-то кислым, отчего сводило челюсти, а горло сводило спазмом.

Он выжил только благодаря тому, что Брендон разбудил его. Наверно, выглядел он жутко, потому что в глазах мужчины был такой страх, словно он только что нашёл труп. Брюсу было неприятно вспоминать, что Брендон так и продолжал кидать эти странные, взволнованные взгляды в его сторону всё утро. Почему-то становилось больно видеть его таким напуганным. Слишком непривычно.Брендон никогда не позволял себе такого. С самого начала он был либо отрешён и беспристрастен, точнее выглядел таковым, либо старался казаться весёлым и дружелюбным. Брюс понял, что не так уж сильно знает своего нового друга. Только то, что тот разрешал о себе узнать или случайно открывал, как в этот раз.И каждый из них становился небольшим откровением, которое будоражило Брюса, заставляя теряться и волноваться, мысленно делая глубокие вдохи.Брюс трясся и не мог сделать шаг от двери, борясь с тошнотой и приступом паники. Рядом с дверью неприятно дуло в спину, но сил подняться не было. Сделав несколько глубоких спокойных вдохов, собравшись с силами, Брюс всё же поплёлся в ванную освобождать желудок. Зеркало было старательно проигнорировано, а мысли о том, что он просто переводит продукты и чужое время выброшены из головы.

Оставшаяся часть дня была проведена в тишине, нарушаемой лишь тихим звуком оповещений о новых сообщениях, в которых Брендон не переставал звучать всё так же взволновано, но теперь он снова пытался что-то рассказывать о том, как набрался смелости поговорить с сестрой, как нервничал настолько, что боялся схватиться за бутылку ?Для храбрости!?. Брюс лишь улыбался – криво и всё же немного радостно. Эти небольшие беседы спасали его от собственных ужасов, а Брендон будто чувствовал это и продолжал свою болтовню.

Брюс же рассказывал о том, что завтра ему ко второй смене и он хоть выспится нормально, на что Брендон отвечал ему смехом и очередным вопросом ?как ты??. Бариста не знал, что ответить. Ему было всё ещё плохо. Одним походом в туалет всё не окончилось, и теперь у него болел живот и голова. Он чувствовал себя маленьким беспомощным ребёнком. И, как ребёнок, мужчина не хотел говорить о своих проблемах с Брендоном, предпочитая пережить горе внутри себя, спрятав его ото всех. Это легче, чем пытаться что-то объяснить, показать кому-то свои слабости.?Нормально?.Врать, особенно по телефону, тоже легче, чем при личной встрече, даже несмотря на то, что в затылке начинались скрестись сомнения, шипя, как потревоженные змеи. Тяжело было встать и заставить себя делать хоть что-то, потому что иначе эти змеи начинали впиваться в мозг, отравляя.

Бурной деятельности не вышло. Всё на что хватило Брюса это небольшая уборка, потому что в будние просто не было сил ни на что. К вечеру, когда очень медленная чистка дошла до своего логичного финала, шотландец ощущал лёгкую пустоту внутри, как на слишком чистом кухонном столе. Непривычно. Она нуждалась в заполнении. По началу Брюс подумал о том, чтобы написать Брендону, но, вспомнив его квартиру, он понял, что это точно не тот человек, кто мог ему помочь.Марта напоминала всем о плане работ на завтра, когда Брюс пытался придумать, что делать с образовавшимся вакуумом. Почему-то ему было очень неудобно и неуютно от того, что после разбора всего хлама стало слишком безжизненно. Он не мог объяснить этого себе, так же как не мог объяснить почему всё ещё мучается от галлюцинаций. Или если они ему сняться – кто они?

Договориться с Мартой о походе в магазин было минутным делом. Девушка, похоже, никогда не страдала отсутствием мотивации, так что она даже смогла выведать чего именно не хватало Брюсу, вопреки тому, что он сам не совсем понимал чего. Осталось дождаться выходных.

И молиться, чтобы Свин не вернулся.

Ближе к вечеру, когда организм всё же заявил о своих желаниях, Брюс заставил себя выйти в ближайший круглосуточный за порцией чего-нибудь неприятного, но заполняющего голодный желудок. Уже внутри, выбирая между готовыми салатами и заварной лапшой, Брюс услышал очередной неприятный сигнал, – он обещал себе сменить звук оповещений, но никак не мог добраться до этого – исходящий откуда-то из кармана джинс.

?Ты говорил, что завтра работаешь со второй смены?? - это был Брендон.?Да? - быстрый ответ.?А что?? - Брюсу пришлось оторваться от разглядывания срока давности на очередном салате.?Как собираешься провести вечер?? - это намек??Приду домой поем и лягу спать? - если это был намёк, то Брюс его проигнорировал.?Не хочешь посмотреть со мной фильм?? - это точно был намёк.?Допустим? - осторожно.?Про что фильм???Про что захочешь ???Щедро? - Брюс задумался.Ему потребовалось несколько минут, чтобы выбрать между просмотром непонятно чего в компании Брендона и собственной одинокой квартирой. Решив, что салат больше ему не понадобится, шотландец набрал снеков и отправил короткое ?Окей?, прежде чем отправиться в знакомую сторону.

Уже подходя к зданию, Брюс задумался о том, что он совсем не выглядит готовым к походам по гостям: растрёпанные волосы, помятая рубашка и белая майка-алкоголичка, да и весь он выглядел не лучше. Возвращаться было поздно. ?Я же не сказал, когда приду?? - подумал бариста, уже заходя в подъезд, понимая, что уж теперь-то точно поздно что-либо делать.

Брендон открыл почти сразу. Стоя в дверях, такой же уставший, как и сам Брюс, он улыбался, предлагая войти. Ничего не изменилось за день, только Брендон переоделся во что-то домашнее. Похоже, что он тоже решил предложить вечер кино совсем спонтанно. Что ж, теперь они были на равных.

Брюс без стеснения сразу пошёл на кухню, доставая тарелки для каких-то чипсов и ещё чего-то, что он взял в магазине. Брендон возился с телевизором, а затем помог мужчине разобраться с покупками.

Они уселись на диване, каждый на своей половине. Брюс успел подумать о том, что чувствует себя гораздо лучше, чем ещё пол часа назад. Брендон почти сразу признался, что ему всё равно что смотреть только потому, что он вообще не разбирался в кино, на что Брюс заявил, что у всех есть недостатки. Они включили какую-то совсем глупую, даже по мнению Брендона, комедию.

Никто не смеялся, никто ничего не говорил.И даже так Брюсу было легче и лучше на этом самом диване рядом с задумчивым Брендоном, который кружил чай в своих ладонях и смотрел куда угодно, но не в его сторону. Глядя на него, Брюс видел его взволнованный, уставший взгляд, но ничего не говорил. На экране парень выделывал какие-то глупости перед девушкой, и по идеи это должно было быть смешно, но между бровей Брендона залегала глубокая складка. И это ужасно раздражало Брюса.- Лучше бы порно включили! – в сердцах сказал он.Брендон лишь глянул на него и, немного пошарив по дивану, найдя пульт, начал переключать каналы. Бариста сначала не понял его манипуляций, а когда до него дошло, он смог лишь тихо рассмеяться, складываясь по полам. Почему-то вся ситуация казалась такой абсурдной и смешной, словно они сами были героями какой-то бестолковой комедии.

Когда Брюс всё же взял себя в руки, он увидел, как Брендон смотрел на него, будто он снова вернулся в сегодняшнее утро. А казалось, что всё это было так далеко от него. Но нет, вот он сидит, а напротив него немного бледный, напуганный Брендон. Он весь застыл, напрягся. На это так неприятно смотреть. Не потому что это напоминало о слабости, а потому что Брендон обычно спокойный, немного расслабленный. Теперь же он слишком сильно отличался сам от себя, как искривлённое отражение.Напряжение и неловкость уже начали витать в воздухе, отражаясь в каждом жесте и взгляде Брендона. Он старался не двигаться, оставив пульт и уткнувшись в кружку. Что-то во всём его виде раздражало Брюса, как пылинка на экране – вроде маленькая, а портит всю картину. Хотелось избавиться от этого тягучего, неприятного ощущения, но Брендон продолжал гипнотизировать чай, молчать и реагировать с отставанием.Брюс подсел ближе, потому что невозможно разговаривать о чём-то важном, – он был уверен, что это очень важно и очень между ними- находясь на таком официальном расстоянии. Шотландец откинулся на спинку дивана, разглядывая потолок. Брендон отставил кружку с уже остывшим чаем и повернулся к Брюсу, смотря на него. Мужчина почувствовал это так явно, что ему стало неуютно под пристальным взглядом серых глаз.

- Не думал, что ты такой впечатлительный, - хмыкнул мужчина и взглянул на Брендона. Тот не ответил, продолжая смотреть, почти не мигая, как большая змея, а Брюс продолжил:

- Чёрт! – Глубокий вдох, плавный выдох. А если он что-то заподозрил? Холодок мерзко пробежался по спине. – Не смотри на меня, как на умирающего! Ты меня пугаешь.- Кто кого ещё пугает. Я думал, ты помрёшь у меня на руках, -лицо у Брендона в неверном свете телевизора приобрело растерянное выражение, какое бывает у детей, увидевших что-то пугающее и непонятное. – А ты просто заваливаешь ко мне вечером и даже не хочешь ничего объяснить.В комнате стало совсем темно. Шумел телевизор, было слышно, как за окном проезжали машины, но в остальном было тихо и спокойно.- Вот именно! Может я не хочу ничего тебе объяснять!? – Брюс повернулся к Брендону, смотря на него, - Может и нечего объяснять? – Яростно размахивая руками, шотландец пытался что-то доказать Брендону, пока тот просто терпеливо ждал. Молчал и ждал.- Просто перепил. – Брюс искренне надеялся, что его голос не дрожал, потому что он отчётливо помнил удушливый страх, с которым проснулся, помнил холод собственного тела, из-за которого почти не мог пошевелиться.

Они сидели совсем рядом. Брюс ощущал, как от злости начинают гореть щёки, как его начинает трясти от взволнованного, но отрешённого взгляда Брендона. За окном проехал какой-то шумный грузовик, заглушая уже не тихое дыхание шотландца.

- Ну с кем не бывает?! – Брюс сделал неопределённый жест в воздухе.- Со мной не бывает, - тихо произнёс Брендон, - Чёрт возьми, ты уже взрослый мужик, а не знаешь своей нормы? Ты, блять, хоть понимаешь, что чуть не умер? – Брендон не срывался на крик, хотя крылья его носа явно трепетали от глубоких вдохов.

- Но не умер же?!- Только из-за того, что я был рядом! – Он всё же не выдержал, вцепляясь в плечи, болезненно сжимая их, до цветных пятен перед глазами.

- Да ты теперь герой! – взревел шотландец.Брюсу почему-то захотелось вытрясти все сомнения из Брендона. И он тряс его, ощущая, как собственные плечи пронзает тупая боль, потому что Брендон держался за него, потому что он больше ничего не говорил. Складочка между бровей в бледном свете сгладилась, но выражение лица мужчины всё равно было таким же злым. Брюс не понимал, что сделал не так.

Красный затопил весь мир. Они повалились на пол, соскальзывая с дивана. Брюс сразу оказался сверху, подминая под себя Брендона. Бариста колотило от злости, она кипела в нём, пузырясь и требуя выхода. И он бил, он хотел ударить, хоть как-то избавиться от этого жуткого раскалённого давления. Воздух потяжелел, с каждым вдохом всё сильнее царапая горло, заставляя задыхаться и кашлять. Брюс всё ещё чувствовал чужие ладони на своих плечах, словно Брендон до сих пор пытался удержать его.

?Лучше бы пытался!?Брюс замахнулся, ударяя куда-то вперёд. Звук собственной крови, гоняющей на огромной скорости по организму, заглушал всё остальное. Кровь, казалось застелила глаза, мешая смотреть. Брюс почти слепо делал удар за ударом, даже не понимая, что каждое его движение было отклонено. Шотландец не ощущал сопротивления, хотя казалось, что каждый его нерв стал вдвое чувствительней, но всё, что его окружало состояло из шипастой ярости и нервного дыхания жгучим воздухом.

Он не понял, когда остановился, когда оказался на полу, прижатый чужим телом. Он пытался вырваться, отказываясь принять поражение. Он всё ещё ощущал, как злость выедает его внутренности. Перед глазами плясали цветные круги, дышать было тяжело, жарко. Брюсу казалось, что он тонет. Звук приходил с запозданием. Вот уже шотландец различал голоса, говорящих по телевизору людей. Вот он уже видел, как на него смотрит Брендон с немым вопросом и всё тем же волнением, от которого почти зачахшая красная ярость снова заворочалась.

Влага наполняла глаза, писк в ушах то усиливался, то спадал. Чувствительность возвращалась: заболела рука – тупо и тягуче, ноги затекли от неудобной позы, а тело потяжелело от чужого веса. Брендон удерживал его на месте, держа руки в захвате над головой, крепко стиснув бедра бариста своими ногами. Потратив несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, Брюс смог выдавить из себя только:- Жарко.От чего Брендон крупно вздрогнул на нём, сразу отпуская руки, и обшаривая ими чужое лицо. Прохладные ладони на лбу казались спасением, так что Брюс почти сразу уткнулся в них, не думая о том, как это выглядит со стороны.- Успокоился? – Брюс мог лишь помотать головой в знак согласия, - Ты в порядке? – Шотландец снова повторил движение.Брендон похоже не торопился слезть с него, потому что тяжесть и тепло никуда не уходили. Зато руки исчезли. Брюс уже начал возиться, пытаясь намекнуть Брендону сделать хоть что-нибудь – слезть или вернуть руки. Вспотевшее тело быстро мёрзло, а затёкшие ноги уже начинало покалывать, а Брендон снова ничего не делал.

Пить хотелось ужасно.

Собравшись с силами, Брюс спихнул мужчину с себя и отправился на кухню. Голова ещё немного кружилась от неожиданного прилива стресса, но с каждым глотком волнение сходило на нет, словно Брюс проглатывал его вместе с водой. Становилось на удивление хорошо. Стоило устроить разборки, хоть куда-то потрать всё, что копилось внутри. Теперь же Брюс испытывал радостное спокойствие, схожее с ожиданием чего-то приятно.Наверно, нельзя чувствовать себя так хорошо, когда во всём теле гуляет лёгкая боль, а напряжение только-только отступило, но именно это сейчас было внутри Брюса. Где-то на периферии вина давала о себе знать, покалывая в районе груди, не принося ничего болезненного.Оперевшись на столешницу, Брюс допивал уже второй стакан, когда на кухню зашёл Брендон. Он тоже не включал свет, будто эта темнота помогала сохранять спокойствие. Мужчина подошёл к Брюсу, забрал у него из рук стакан и допил его. От Брендона сразу стало жарко, будто он только что побывал в печке и теперь делился теплом с миром. Он шумно и тяжело дышал, так что от каждого вдоха у Брюса бежали мурашки. А ещё он стоял близко, очень, чересчур.

- Какого хрена это было? – прошептал-прорычал Брендон на ухо.

Он опёрся на ту же столешницу, заключая шотландца в кольце своих рук, отрезая его от всего остального. Его серые глаза сияли в темноте, отражая свет из окон, казалось, ещё немного и они проткнут его своей сталью. Мужчина возвышал над ним совсем немного, но и этого хватало, чтобы Брюсу стало неудобно, как под прицелом. Брюс не знал, что ответить, он сам не знал, что это было. Теперь же к приятной пустоте примешивалось усилившиеся чувство вины, которому Брюс тоже не знал причину.- Я не знаю. Ты просто… - Брюс задумался, почёсывая щетину, - я не люблю, когда ко мне лезут.Брендон лишь скептично изогнул брови, явно ожидая пояснений или ещё чего-то.

- Чёрт, - Брюс понял, чего, - я не хотел ни бить тебя, ни… что ещё я там сделал? Задел твои чувства?Сломал что-нибудь? – с каждым словом почему-то становилось всё горше, больнее, но наружу выскальзывали лишь раздражение и яд, - Испортил вечер? Теперь ты хочешь отомстить?

Брендон смотрел на него уже с каким-то странным выражением лица, но всё ещё молчал, а Брюс всё не мог остановиться, его уже откровенно вело, только утихнувшая злость снова разливалась по вена, укачивая, убаюкивая разум:- Ну так давай! Чего ты стоишь? Бей, я не буду сопротивляться! Блять, как же всё это достаа…Договорить он не успел.