02 (1/2)

США, Нью Йорк.Последняя суббота февраля.Брендон был ошарашен произошедшим. Он ожидал чего угодно, но только не молчаливого хука под дых. Ещё удивительнее было то, что этим всё и закончилось. Не было ни разборок, ни криков. Ни-че-го. Именно так, по слогам. Размеренно, как и сам удар. Будто мужчина наслаждался этим ударом. Бариста явно был очень зол, но сдерживался, будто не хотел убить, хотя взгляд его говорил об обратном. Это было больше похоже на выражение недовольства, которое Брендон был не в силах понять. Он не чувствовал сопротивления, ему казалось, что они обо всём договорились, и оба знали на что идут.

Больно было не долго, но этого времени хватило, чтобы мужчина успел сбежать, затерявшись в толпе. Когда Брендон пришёл в себя, искать бариста было уже бесполезно. Он сбежал, не оставив следа. Только вот мужчина не мог понять причину этого действия. Сам Брендон не был способен на длительные отношения, но чувствовал разницу между вызовом проститутки и перепихоном на одну ночь. В последнем случае не нужно было выгонять партнёра сразу, а иногда можно было даже остаться друзьями.

Видимо, бариста так не считал, яростно выбивая входную дверь туалета. Его явно задело произошедшее, хотя Брендон считал, что такое невозможно. Мужчина не ожидал, что бариста окажется таким чувствительным. Брендон даже начал думать, что в кофейне ему показалось, что всё это было напускное. Вся его ярость и опустошённость будто исчезли после случая в кабинке. Странно, что сам он при этом он не испытывал ярость, хотя Брендона точно надули. Вместо этого его разум захватывало любопытство, словно он нашёл блестящий камень, покрытый слоем грязи, и было не ясно, что это. Брендон уже давно не испытывал такого. Удивление в нём смешивалось с возбуждением и желанием разгадать эту тайну во чтобы то не стало. Мужчина, как хищник нашедший след, уже не мог сойти с тропы.Брендон, стоявший всё это время у раковин, поднял взгляд и посмотрел на себя в зеркало. Кажется, он понял, что так разозлило его партнёра – у него тоже изменился взгляд. Мужчине стало гораздо лучше после того, что они сделали. Вся напряжённость и раздражительность исчезли из всего его тела, будто он снова вернулся в те времена, когда секс приносил реальное удовольствие, а не служил отдушиной. Скорее всего, с его стороны всё тоже выглядело, как огромная подстава для бариста. Вот только Брендон уже слетел с катушек. Он снова почувствовал этот кайф, ощутил это наслаждение от свободы и лёгкой пустоты в голове. Будто после длительного воздержания снова курнул травки – ощущения были слишком хороши, чтобы отказываться от них.

Поэтому в зал он вышел с пустой головой и телом, ведомым инстинктами. Звуки сразу захватили его, заставляя подчиниться своим ритмам. Брендон влился в толпу, прикрывая глаза, следуя за мелодией. На первый взгляд её не было в этом бредовом смешение битов и чего-то отдалённо похожего на слова, но мужчина был опьянён ощущениями, поэтому мог слышать и чувствовать то, что другим было недоступно. Сейчас он мог снять маску безразличия, хотя даже самому Брендону казалось, что она уже давно стала им. Он снова жил и чувствовал, словно мужчина опять стал подростком, мальчишкой, который не видел чужую смерть, не пробовал кровь на вкус, не пытался заглушить боль постоянным удовольствием.Брендон отдавался музыке до последнего, пока нега и лёгкость не отпустили его тело окончательно, отдаваясь тяжестью в голове и ногах. Он двигался, как заядлый тусовщик, не стесняясь и не сдерживаясь, пытаясь выразить всё, что чувствует. С закрытыми глазами он слышал ещё больше, тело ощущало каждый бит, проходящий от пяток до самой макушки. Всё его существо полностью принадлежало танцполу. Когда эйфория прошла, мужчина вернулся к барной стойке, с тоской понимая, что не встретит здесь знакомые глаза. Но грусть быстро прошла, когда Брендон вернулся к привычной роли обольстителя.

Он мягко улыбался девушкам у бара, которые только заказали какие-то коктейли и не спешили уходить. Брендон предпочитал не торопиться, заставляя остальных выражать в нём заинтересованность, а не наоборот. Мужчина заманивал их лёгкими разговорами и ничего не значащими намёками, которые по большей части додумывали сами дамы. У Брендона всегда хватало выдержки и обаяния, чтобы даже парой фраз заманить девушку в ловушку, когда она не сможет ему отказать, сама захочет того, что мужчина ей навязал.

Нет, Брендон не был таким везучим с самого начала, но, когда нужда в такой любви стала невыносимой, пришлось учиться всему, чтобы выжить в этом сером мире. Он учился обращать внимание на те вещи, которые были важны для большинства девушек, держать улыбку, точно знать, как поступать в той или иной ситуации, как и что сказать. Мужчина знал, когда нужно отступить, а когда, наоборот, пойти в наступление. Для него это была идеально построенная стратегия со множеством ходов и связей, ведущих к единому концу, но только если сам Брендон того хотел. Нормально расставаться удавалось не всегда, но мужчина и с этим научился обходиться.Он давно не получал отказов и, наверно, разучился с ними мириться, поэтому случай с бариста был особенным. Это напоминало Брендону о Мэрианн. Тогда он был в таком же замешательстве. Он сразу предупредил её, что не создан для отношений, но они продолжили видеться. Тогда они почти переспали, но Брендон почувствовал тоже, что было и в этот раз – он хотел быть самим собой, таким каким он был. Тогда это казалось смертным приговором, и он поспешил прогнать женщину, стараясь как можно быстрее вернуться к привычному образу жизни. Было больно и тяжело, а ещё он был в замешательстве. Мужчина не знал, как себя вести, что сделать.

Сейчас было так же.Всё снова крутилось вокруг того, что бариста не был таким же, как остальные его партнёры. Теперь перед Брендоном стояла не разрешимая задача, от которой хотелось сбежать, не думая. Этим мужчина и пытался заняться, заказывая горячительное и флиртуя с девушками. В какой-то момент он даже перестал ощущать странный порыв совести, которая пыталась уговорить мужчину остановиться, намекая на то, что на сегодня с него уже хватит. Но она не могла устоять перед явными намёками девушки напротив, имя которой Брендон собирался держать в голове ровно до конца этого вечера. Вот тут уже у мужчины была уверенность, что они оба понимали к чему всё идёт. Так было гораздо проще, привычнее.

И Брендон бы обязательно воспользовался случаем, если бы только все его мысли были заняты чем-нибудь помимо реакции бариста. Этот эпизод никак не хотел выветриваться из его головы. Не помогали ни девушки, ни выпивка, а от последнего воспоминания становились лишь сильнее, становясь только красочнее. Когда мужчина понял, что ещё немного и в его сознание получится настоящая мыльная опера с элементами индийского кино, он решил, что больше не хочет здесь оставаться.

Наплевав на сестру, Брендон поспешил покинуть, теперь казавшееся ему, слишком душное помещение. Выйдя на улицу, мужчина поспешил к стации метро. Холодный ночной воздух сразу проник под одежду, отчего голова почти встала на место, так что мужчина поспешил пойти домой, пока невесёлые мысли окончательно не завладели им. Всего на мгновение Брендон решил, что вернуться было отличным решением. Вот только что-то внутри него говорило, что потом он не простит себе этого. Заставить себя идти домой оказалось гораздо легче, чем он думал.Маршрут до дома показался Брендону вечностью, во время которой он попытался отбросить алкогольные бредни по поводу удара и разработать план действий. Последнее так и не вышло. Переступив порог квартиры, мужчина понял, что безумно вымотался за день, в основном за вечер, поэтому решил оставить всё на завтра. Голова гудела от бестолковых мыслей по поводу и без. Тело окончательно сдалось под натиском алкоголя и возбуждения, так что Брендон уснул, как только коснулся подушки. Последний выходной этой недели обещал быть безумно длинным.

Проснувшись ближе к обеду, мужчина не сразу понял, где находится. В голове мелькали образы вчерашнего вечера, перемежая всё происходящее, так что после нескольких секунд мельтешения картинок, Брендон окончательно запутался в своих ощущениях. В памяти всплывали то яркие краски зала, то жар от того, что было в кабинке, то привкус алкоголя на чужих губах. Мужчина уже подумывал вернуться к воспоминаниям погорячее в душе, когда живот при попытке встать заныл тупой болью. Брендон резко откинулся назад, выдыхая. Он вспомнил, почему решил не оставаться в клубе. Сейчас он, действительно, радовался тому, что не остался – похмелье его не беспокоило, и пустая кровать позволяла не волноваться о нежданных гостях.Боль привела мысли в порядок, так что Брендон быстро отправился в душ, отмечая, что Сиси тоже добралась до дома. Он одновременно был удивлён и отчасти обрадован. Если сестра здесь, то с ней ничего не случилось, но это совсем на неё не похоже. Мужчина решил, что это из-за того, что она слишком много времени провела в почти полной изоляции. Наверно, стоило поговорить с ней, но он не знал, как начать. Брендон оставил все мысли, понимая, что всё равно ничего не сможет решить в таком состоянии.

После душа мужчина не сомневался уже ни в чём. Он обязан был разгадать тайну, окружавшую бариста. А ещё он хотел понять, за что он с ним так. Брендон бы сам не обиделся, если бы с ним произошло такое, хотя он считал, что это произошло с ними обоими. Мужчина видел что-то такое в бариста, что видел и в себе самом, но не мог понять что. Поэтому он решил таким образом разобраться со своими проблемами. Возможно, его можно было бы обвинить в эгоизме, но мужчина совсем бы не обиделся, потому что по-другому он и не умел.Когда Брендон окончательно пришёл в себя и выбрался на кухню, он увидел, как Сиси, сидя на диване, что-то делала с телефоном. Кажется, она возвращалась в норму. Мужчина не стал обращать на неё особого внимания, чувствуя, как внутри становится легче, но вместе с тем ощущая иррациональный страх того, что и он вернётся к прошлому. Он не хотел этого, мужчину будоражило нынешнее состояние, он снова чувствовал себя живым. Вернуться к тому, что было до этого, сейчас приравнивалось в его сознании к самоубийству. Брендон слишком сильно цеплялся за жизнь, и сейчас он не намерен был отказываться от неё тем более, когда она стала лучше, чем была.

Сейчас каждый миг ощущался, как нечто ценное. Теперь Брендон думал, что он обязан разобраться с бариста. Ему казалось, что всё дело именно в нём. Ведь если бы это была какая-нибудь девушка возле бара, то Брендон бы вернулся к тому замкнутому кругу, по которому он ходил до этого. Удовольствие заменило ему счастье. Мужчине казалось, что он уже забыл о том, что это такое, утопая в платной любви и алкоголе.

Наверно, он ненадолго застыл, думая обо всём этом, потому что совсем пропустил тот момент, когда Сиси появилась на кухне и начала помогать с готовкой. Как он сам здесь оказался, мужчина так же не знал, но от помощи отказываться не стал. Девушка явно была в приподнятом настроение, напевая какую-то джазовую мелодию себе под нос. Отчуждённость и страх будто исчезли из неё, уступая место робкой надежде и радости. Девушка крутилась у плиты, расправив плечи и покачиваясь в такт звукам.Брендон же пытался придумать, как добраться до бариста. Ему хотелось всё объяснить, мужчина чувствовал себя виноватым перед ним. Будто он что-то пообещал ему, но не смог этого сделать. Но если смотреть на это с другой стороны, то до вчерашнего вечера Брендон чувствовал себя сталкером – ещё немного и он начал бы ходить за ним по пятам, наплевав на всё остальное. Сейчас же у мужчины была причина, чтобы встретиться с ним снова. Только вот Брендон сомневался, что бариста оценит его желание заглянуть в его подкорку, поэтому сейчас мужчина пытался придумать более реальную и нормальную причину для встречи. Секс – явно не являлся той самой, но это единственное, что связывало их. До сегодняшнего дня. Брендон был намерен изменить это.

Сиси не обращала внимание на задумчивость брата, по её мнению, он всегда был таким. Вчера девушка смогла расслабиться, забывая обо всём, что держало её внутри четырёх стен. Теперь она снова хотела жить, веселясь и творя, отдавая всю себя музыке. Мелодия снова поселилась в её голове, захватывая в свой нежный плен. Девушка всё ещё нуждалась в разговоре с братом, но теперь ожидание не давило на неё, камнем прижимая к земле. Сиси была готова подождать, когда брат сможет всё же преодолеть себя и свою злость. Она, занятая своей бурей чувств, не сразу заметила, что Брендон тоже переменился.

Мужчина, замкнутый по природе, теперь превратился в заторможенного робота. Он с замедлением реагировал, явно пропадая где-то в своём мире, отвечая невпопад или совсем ничего не говоря. Девушка понимала, что у них и до этого были не простые отношения. Они не могли долго жить в мире, будто навсегда остались непримиримыми подростками, только с возрастном исчезла юношеская лёгкость. Сиси не рисковала сейчас выводить брата из относительно спокойного состояния, да и сама она была не в настроении для чего-то серьёзного.Брендон же, придумывая, как подступиться к своей цели, стал ещё серьезнее, чем всегда, только теперь не было агрессии, её заменили любопытство и азарт. Мужчина был как тлеющий костёр, пламени не было, но зато хватало жара. Брендон может и выглядел, как ледышка, но внутри уже почти готов был сорваться на бег. Он понимал, что торопиться ни к чему, но не мог заставить себя спокойно ждать подходящего момента, когда будет план действий, когда накал эмоций спадёт, и можно будет думать рационально. Брендон боялся действовать, полагаясь лишь на чувства, потому что так он делал только в начале, и часто это ни к чему не вело. Но так же ему не хотелось идти по схемам, которые он использовал для девушек. Брендон понимал, что они не сработают хотя бы потому что бариста – мужчина, но это не единственная причина. Главное же являлось то, что у Брендона поменялась мотивация.Почему-то в голову ничего не шло. Каждый вариант развития событий, который мог себе представить Брендон, обязательно вёл либо к тому, что его молча выпрут из кофейни, либо к ещё одному удару. Заниматься сталкерством мужчина не хотел, хотя бы потому что он не желал иметь проблем с законом, ведь тогда Брендон точно не сможет охотиться за бариста. Для мужчины это всё больше и больше походило на охоту, вот только бегал он не за беззащитным животным, а за очень даже агрессивно настроенным человеком, который мог дать отпор, но предпочитал сразу сбегать после веселья. Всё это и делало их ситуацию похожей на охоту.Как и при погоне, одно неловкое движение могло испортить всё. Именно поэтому Брендон пытался успокоить бушующие гормоны, не хотелось оступиться в самом начале и напугать бариста. Это могло быть чревато. Брендон испытывал неожиданный прилив сил, который сейчас был совсем некстати. Было сложно заставить себя расслабить и просто подумать, мужчина начинал злиться. Снова начавшая веселиться Сиси лишь добавляла нервозности к его ощущениям. Брендон уже был готов сорваться на девушке, когда она побежала в комнату, напевая что-то, ничего после себя не прибрав.

Решение пришло неожиданно. Брендон решил сделать, то чем занимался прошлые несколько дней – бегать. Тогда это неплохо помогало освободить мозг, сейчас же мужчина надеялся найти выход из сложившейся ситуации. Будто он тоже попал в лабиринт, в котором бродила его сестра, только вместо кнопки ?рестарт? у него была ?волшебный эликсир?, который помогал ему идти вперёд. И сейчас мужчина готов был потрать его полностью лишь найти нужный поворот.Брендон быстро собрался и вышел на улицу. Воскресенье, середина дня. Слишком много людей, слишком шумно. Даже в выходной все куда-то торопятся, машины сигналят, стоя в пробках, по всюду витают запахи готовой еды, слышится смех детей. Солнце уже пригревало, оставляя на улицах свой светло-жёлтый след. В воздухе витало тепло, предвещая скорые изменения в природе. Оставалась ещё пара дней до конца зимы. Она неохотно поддавалась тёплым волнам солнца, ударяя колким морозом по утрам, оставляя следы то в растаявших за день лужах, то на окнах местных забегаловок. Но время было не обмануть, весна была уже на пороге.Так же чувствовал себя и Брендон. Теперь, когда снег, который прятал весь мусор под собой, растаял, грязь чернеющей массой показывалась из него. Брендон мог видеть, как вся его прошлая жизнь сейчас напоминала огромную грязную лужу, а в середине неё стоял сам мужчина, утопая. Это напоминало ночной кошмар: Брендон бежит, пытаясь выбраться из грязного месива, но остаётся на месте, а лужа превращается в болото, заглатывая ноги мужчины. Он всё барахтается в ней, тянет руки, пытаясь добраться до земли, кричит, зовя на помощь, только никто не слышит. Никто не спешит помочь ему. Он застрял, но всё ещё не хотел сдаваться.Сейчас Брендон видел, что он не один такой. Сиси тоже барахталась в одной из луж, только вот у неё не хватало сил, чтобы сопротивляться - она тонула. Бариста из кофейни ещё держался, но Брендон даже представить боялся, насколько глубоко тот уже побывал и сколько хлебнул грязи, которая болтыхалась у него под ногами, стремясь проглотить мужчину.Было странно до сих пор называть его просто ?бариста?, будто он не имел имени. Это придавало ещё больше загадочности его образу. Словно он просто предмет или животное, которому не нужна никакая кличка. Он свободен, но он продолжает бороться. Брендон пообещал себе, что обязательно узнает, как зовут этого хищника, хотя бы для того, чтобы вернуть ему человеческий облик в собственном сознании. Сейчас бариста больше походил на зверя – опасный, дикий, загнанный в угол, привлекательный.

Впервые с Брендоном происходило такое. Его пугало происходящее, он сам себя не узнавал. Ему хотелось не мимолётных отношений, хотелось продлить их неоднозначную связь, попытаться узнать кого-то другого, но столько похожего на него. Брендон боялся увязнуть в этих недоотношениях, которые он сам не мог обозначить. Когда он вообще начал воспринимать это так? В какой момент Брендон понял, что это не на один раз? Когда ему вдруг стало мало одного человека?

Брендон не был собственником, скорее он старался отпустить как можно раньше, желая, чтобы и его не привязывали. Сейчас же он впервые испытывал странное влечение, которое не завершилось после первого же секса, хотя может проблема была в том, что Брендону просто не хватило взаимной дрочки в сортире клуба, хотелось полноценного секса. Мужчина старался не думать об этом эпизоде, потому что жар возвращался почти сразу, заставляя щёки алеть, а пах наливаться огнём. Брендон боялся, что если всё же дойдёт до секса, то он просто не доживёт до этого, сгорев ещё на прелюдии.Хотя мысль сгореть была даже более приятной, чем не встретиться вообще. Он понимал, что именно бариста послужил спусковым крючком всего этого, что в одиночку Брендон бы просто продолжил заглушать реальность удовольствием, не обращая внимание на реальность, и в один день он бы сдался. Потому что каким бы сильным он не был, он всё же живой человек, и его силы не безграничны.

Теперь Брендон испытывал странное чувство благодарности, ведь именно из-за бариста, он снова мог ощущать что-то помимо безысходности, которое дарила ему жизнь. Даже боль преобразилась, у неё появились оттенки, о которых мужчина даже не подозревал. Теперь она была не только физическая. Кажется, будто все то, что было заперто в нём с подросткового возраста, теперь вырывалось во внешний мир, обрушаясь на него, подобно урагану. Он контролировал их из последних сил, надеясь, что сорвётся в удачный момент, и никто не пострадает.

Бег, определённо, перестал помогать, потому что вместо того, чтобы отвлечься, Брендон начал думать ещё сильнее, при этом многие вещи стали яснее. Вопросов не убавилось, но некоторый из них стали не такими пугающими, так как мужчина смог понять их хотя бы отчасти. Ответы были какими-то совсем нереальными, по мнению Брендона, и не помогали ему составлять картину его нынешнего мира. Он всё пытался продумать план, который бы идеально подошёл для нормального знакомства с бариста. Такого не было.

Брендон пытался понять, что делал бы сам в такой ситуации, но он с сожалением понимал, что никогда бы не оказался в таком положении или пытался бы избежать его до самого конца. Похоже, что именно этим и был занят бариста, когда сбежал, оставив Брендона одного. Мужчина уже устал, прокручивать эту сцену в голове, разбивая на составные части, рассматривая под разными углами, но, чтобы он не делал результат всегда был один и тот же: Брендон оставался один.Когда мужчина вынырнул из своих мыслей, он ненадолго потерялся в пространстве реальности, но осознание пришло достаточно быстро. Он узнавал улицы, магазинчики, повороты. Что-то знакомое витало в воздухе, мужчина пытался вытащить это из своих воспоминаний, но осознание пришло только тогда, когда Брендон встал перед знакомой витриной. Она снова светила мягким солнечным светом, приветливо мигая лампочками. Кофейный запах разносился по всему кварталу вместе с людьми, выходящими из кофейни. Тело Брендона привело его к бариста. Или, по крайней мере, к месту, где его можно было встретить.Мужчина сомневался несколько мгновений, прежде чем войти в здание. Решив, что будет действовать по обстоятельствам, Брендон открыл двери и направился к незанятому столику. Ему не хотелось сразу идти к бариста, он надеялся немного понаблюдать за ним, так сказать, в натуральной среде обитания. Кажется, нужно срочно было узнать его имя, иначе ещё немного и в сознании Брендона он действительно превратится в животное в человеческом обличии. Такое отношение было противно мужчине, он не относился так не к одной девушке по вызову, он понимал, что они тоже люди. С бариста всё было не так.Брендон пытался найти его за стойкой или в зале, но, ища глазами бариста, он погружался в панику, как в кипящее масло. Что-то шло совсем не так, как предполагал Брендон, и, когда он понял это, чувство собственной глупости перемещалось с паникой, превращаясь в маленькую бурю внутри него. Вот сейчас он почувствовал себя настоящим сталкером, потому что в голове пронеслись несколько вариантов, как узнать адрес бариста. Мужчина быстро совладал с собой. Почему-то ему казалось, что он выглядит слишком подозрительно, поэтому Брендон почти побежал к бару, надеясь влиться в поток людей, чтобы не выделяться. Заказы принимала улыбчивая девушка с огромной копной кудрявых волос.

Не. Он.Наверно, понимание этого оглушило его на несколько секунд, потому что девушка за стойкой сделала такой выразительный намекающий взгляд, что думать хоть на миг больше было бы не прилично. Брендон сделал заказ и сразу отошёл, поражённый пониманием того, что его здесь нет. Такое развитие событий было логично, но почему-то ни разу не приходило мужчине в голову. Он надеялся изменить всё ещё одной встречей, но похоже, что она откладывалась на неопределённый срок. Брендон дождался своего кофе, но так и не смог заставить себя его выпить.

Какое-то время мужчина сидел за столиком, пытаясь придумать, что делать теперь. Он мог попробовать поговорить с той девушкой, но, учитывая, что он даже имени бариста не знал, всё могло дойти до того, что будет не очень радостно принят в следующий раз. Хотя Брендон предполагал, что ему в любом случае не обрадуются, но элемент неожиданности мог быть потерян. Кофейня был слишком далеко от работы Брендона, не очень близко к дому. Мужчина не знал расписание бариста. Он вообще о нём ничего не знал.

Всё это напоминало Брендону хождение по кругу. Он хочет чего-то, но ничего об это не знает, поэтому не может получить, но пока он это что-то не получит, он никогда и не узнает. Эта закономерность начинала сводить его с ума. Брендон не хотел прибегать в кофейню каждый вечер в надежде встретить здесь его, потому что чувствовал, как его начинало разъедать этим жутким светлым ощущением будущего, которого может и не быть. Он боялся, что этот свет ослепит его, оставив наедине с самим собой, и тогда мужчина будет беспомощен. Он не будет готов к какому бы то ни было исходу.Брендон хотел заглушить это ощущение, чтобы приготовиться и всё же придумать хоть что-то, а не действовать как получится. Несколько минут он провёл за столиком, осматриваясь, пытаясь всё запомнить. Мужчина крутил в руках так и не тронутый кофе и пытался успокоиться. Он нервно постукивал пальцами по стакану и оглядывался на барную стойку, хотя понимал, что ничего нового там не увидит. Это странный образом отрезвляло. После нескольких минут таких гляделок, Брендон всё же заставил себя встать и уйти. Он так и продолжил держать кофе в руках до самого дома.Следующая неделя была жутко нервной и отдавала привкусом раздражения на кончике языка. Брендон боролся с собой каждый вечер, чтобы не сорваться и не прибежать в кофейню. Вместо этого он заставлял себя продумывать план действий, хотя всё в конечном счёте вело к тому, что он просто будет действовать по обстоятельствам. Мужчина пытался расслабиться, он подумывал даже пойти и познакомиться с кем-то, но что-то сдерживало его, будто он по ошибке мог отправиться к кофейне, а он не был готов к этому. Где-то в глубине мужчина чувствовал, что если он сорвётся сейчас, то потеряет возможность снова ожить навсегда.На работе начался кавардак, потому что Брендон витал где-то в своём пространстве, подолгу пропадая там. Ему было сложно сосредоточиться на чём-то, мысли каждый раз возвращались к бариста. Несколько раз пересекаясь с Мэрианн на кухне, мужчина даже не реагировал на неё, будто забыл всё, что с ними произошло. Дома Брендон погружался в свои мысли, забывая поесть, забивая на сон. Он лежал в кровати наблюдая, как по потолку тянулись линии света от проезжающих машин и ламп. За эту неделю мужчина успел изучить его вдоль и поперёк. Иногда Сиси пыталась вытащить его из этого состояния, заставляя готовить с ней или смотреть телевизор.

Девушка видела, что с ним что-то не так, она заметила, как Брендон изменился за это время. Он часто в задумчивости, пропадая в ней, как в тумане, отбивал лишь ему известный ритм, приглаживал волосы и резко оглядывался по сторонам в поисках чего-то или кого-то. Мужчина почти не реагировал на раздражители. Сиси не могла добиться от него и слова, и, чтобы хоть как-то разбавить тишину, которая теперь казалась ей угнетающей, она болтала обо всём что видела.

Теперь девушка снова выходила на улицу, знакомилась с людьми, она даже несколько раз пыталась найти подработку в ресторанах. Ей нравилось петь, и она хотела продолжать этим заниматься, несмотря ни на что. Сиси чувствовала себя живой, когда напевала, разогревая еду в микроволновке, так же она делала, выходя на улицу в мороз, неудачно пройдя собеседование и встречая брата дома. Теперь он не бесился, когда находил немытые тарелки в раковине или пустые банки из-под сока в холодильнике. Брендон больше никак не реагировал на неё. Снова. Будто они вернулись к тому с чего начали, точнее Брендон вернулся. Сиси же была готова идти вперёд. Ей нужно было поговорить с братом.

Вот только он так не считал. Машинально выполняя свои обязанности на работе, почти не реагируя на реальность, Брендон сопротивлялся собственному телу, желавшему вернуться в тот вечер. Когда ступор после неудачи в кофейне отступил, мужчина почувствовал смесь облегчения и горечи. Если тогда он был похож на тлеющий огонь, то теперь идея, захватывающая его с каждым днём всё сильнее, разжигала в нём бушующее пламя вулкана, который вот-вот проснётся. Оно только усилием воли не превращалось в агрессию, чаще оборачиваясь похотью, которую Брендон пытался загасить в себе, боясь вернуться к беспорядочным связям, справляясь с этим в одиночестве.

Всё это напоминало мужчине ту же лихорадку, которая привела его тогда к такому стилю жизни, только теперь всё было совсем по-другому и ощущалось не так, как было до этого. Брендон был сбит с толку. Он будто потерялся и не знал, что делать. Он был напуган тем, что, когда придёт время встретиться, он сорвётся на бариста. Тогда всё будет точно кончено. Никаких разгадок, никаких ответов. Только бестолковая, пугающая неизвестность длинною в жизнь.Брендону казалось, что звёзды, горящие своим смертельным огнём, в холодном, пустом космосе чувствовали себя лучше, чем он, окружённый людьми, в самом сердце города. Будни прошли, приводя за собой выходные. Они дарили надежду каждому на своё: на отдых, на страсть, на будущее. Для Брендона выходные означали конец этой пытке, зовущейся ожиданием, что, как удавка, которая либо освободит его, позволяя увидеть мир по-новому, либо окончательно сдавит его шею, лишая воздуха, убивая.Теперь ему не нужно было собираться с силами, придумывать какой-то тупой план. Брендон был готов ко всему. Ему уже было всё равно на окружение, на мир, но вместе с тем он сгорал в своих эмоциях, что кипели в нём, словно давно стоящий на плите суп – ещё чуть-чуть и появится запах гари. Только вот он уже выкипел и был опустошён, мужчина просто хотел изменить хоть что-нибудь. Вся эта ситуация, казалась ему ужасно глупой, будто он сам себя накрутил и теперь не знал, что с этим делать, как подросток с первой влюблённостью. Только для Брендона это было что угодно, но не влюблённость.

Он шёл быстрым шагом в давно знакомом направлении, в своей голове мужчина проделывал этот путь по несколько раз за день, и был уверен, что смог бы дойти даже с закрытыми глазами – настолько его тело было готово к этому. В голове было пусто и предельно чисто, будто он узнал какую-то вселенскую тайну, которую она сама ему нашептала. Для Брендона это было словно прыжок со скалы в море – ещё шансы на выживание приравнивались к половине, но мужчина готов был рискнуть.Первые весенние выходные. Воздух пах теплом, в нём витало ощущение скорого пробуждения, будто ещё нераспустившаяся зелень на деревьях уже издавала прекрасные свежие запахи, призывая весну скорее прийти. Середина дня, многие вышли погулять в такой погожий день. Люди неторопливо прогуливались, наслаждаясь днём спокойствия. Солнце отражалось в стеклянных окнах высоток, покрывая асфальт причудливым кружевом. Свет будто преобразил пространство, покрывая его золотистой пленкой. Ещё было мало цветов, разнообразие придёт позже, но всё вокруг уже стало контрастнее, ярче, будто мир решил проснуться после долгой спячки. Где-то ещё можно было увидеть холодные закоулки, в которые не проникало солнце, оставляя там прятаться зимний холод. Небо, чистое и прозрачное, нависло над городом синим покрывалом, предвещая наступление долгожданного тепла. Даже если впереди ожидали несколько недель грязи и скачков температуры.Брендон старался не думать о том, куда он идёт и что может произойти. Холодный разум, горячее сердце. Сейчас мужчина мог похвастаться не только этим, кажется, его лихорадило, а может он просто был одет слишком легко – весна ещё была в пути, и теперь его организм, не готовый к таким переменам, пытался предупредить хозяина об этом. Но Брендону было всё равно, его волновала только будущая встреча, даже если она не состоится. Брендон понимал, что и такое возможно. Возможно, что бариста снова не будет на рабочем месте, тогда им даже встретиться не удастся, но, если он там будет, Брендон был готов на любую глупость. Впервые в жизни мужчина хотел рискнуть, поставив всё на карту. С этими мыслями он распахнул дверь кофейни. Раздался звон колокольчика, только Брендон его уже не слышал. Мир вокруг исчез.Он был здесь.

***США, Нью Йорк.Последняя неделя февраля.Воскресенье прошло слишком быстро, оставив после себя лишь ужасное чувство стыда, злости и беспомощности, и, словно этого было мало, ко всему прочему добавилась бессонница. Брюс не мог заснуть после клуба, провалявшись всю ночь с открытыми глазами, чувствуя, как начинал ходить по краю. Горячая голова и холодные конечности. Он зевал, глаза слезились, но, закрывая их, в голове всплывали неоновые краски того вечера, а по телу проскальзывали призрачные ладони. Брюса мутило, мир перед глазами плыл и раздваивался. Он тёр холодными руками лицо, ненадолго приводя себя в порядок, отрезвляя. Мужчина то вскакивал с кровати, начиная ходить по квартире, пытаясь унять огонь в теле, то без сил падал на матрас, утыкаясь лицом в подушку. Под утро Брюс всё же уснул, почти полностью потеряв себя между реальностью и сном.Всё воскресенье прошло мимо мужчины. Брюс проснулся слишком рано, поэтому он с трудом помнил, что делал. В какой-то момент он просто открывал глаза и не мог понять, где находится. Будто его сознание и тело соединял один тонкий проводок, который коротило, мужчина терял связь между частями себя. Брюс разваливался на части. Его бросало то в жар от воспоминаний, от ощущений, которые словно отпечатались на каждой клеточке его тела. Это был его глоток воздуха перед погружением в воду.Утро понедельника напоминало Брюсу зомби-апокалипсис собственного производства. Кофе и холодный душ не помогали. Вообще ничто не помогало. Брюс снова заснул, вспоминая прикосновения другого мужчины, сгорая от желания. Он был напуган этими ощущениями, они пьянили сильнее, чем наркотики, и зависимость появилась сразу же. Брюс ненавидел своё тело за это, он ненавидел себя за то, что ему понравилось. Мужчина пытался убедить себя, что это просто физиология, что у него просто давно никого не было, но Кэрол намекала Брюсу на обратное. Она задавала вопросы, которые пугали его, которые били в саму цель. Мужчина ненавидел её за это.

Он злился на каждую мелочь, несколько раз порываясь выкинуть всё из дома. Ему казалось, что ненависть жёлтая и горькая, как желчь, окутала его. Похоть напоминала удары током и солёную карамель – больно, сладко. Все чувства смешались в нём, стали густыми, топкими, словно болото, в котором легко утонуть. Мужчина пытался выбраться из него, но лишь сильнее погружался.Брюс снова стал принимать успокоительное, надеясь, если не уснуть, то хотя бы загасить агрессию, которая заставляла мужчину нервно дрыгать ногами и постоянно что-то передвигать. Она словно осела в его костях, щекоча их изнутри так, что хотелось вскрыть себе руки, добраться до эпицентра этого покалывания, разобраться с ним. Наверно, выглядел мужчина угрожающее, когда думал об этом, но ему было всё равно. Кэрол предлагала справиться с этим другим способом, который был знаком им обоим, только теперь она хотела наблюдать. Брюс же стал её подопытным кроликом в брачный период, и он был этим недоволен.

Зато Кэрол было весело, ей нравилось беспомощность Брюса. Для неё это были новые ролевые игры, в которых она была ведущей, доминирующей. Хотя сейчас шотландец понимал, что она и не прекращала быть такой, по крайней мере в его сознании. Когда мужчине становилось лучше, и он снова мог нормально реагировать на происходящее вокруг, она подбрасывала образы того вечера, намёки, понятные только Брюсу, ускользающие видения, которые разжигали все его чувства снова. Отчаяние и жар сталкивались в нём, как волны в море, оставляя его в смятении.

Ему нужно было поговорить об этом с кем-то. Брюс не знал, что делать. Ему было страшно, паранойя стала ещё сильнее. Он уже не мог спокойно спать без света, оставляя телевизор включенным. Он вслушивался и вглядывался в каждую тень. В кофейне мужчина постоянно менял место, ему казалось, что это могло спасти его в случае слежки или нападения. Он чувствовал, как за ним смотрят, словно тот мужчина был где-то неподалёку. Страх и возбуждение воевали в нём. Брюс всматривался в каждого прохожего за дверью, в каждого посетителя надеясь и страшась увидеть того мужчину снова.

Он засыпал за стойкой бара, просыпался, теряясь в пространстве, как комета в космосе – без ориентиров и цели. Случай в клубе превратился во вспышку в его сознании, она прошла быстро, но сияла очень ярко. Теперь же мужчину снова затягивало в серость будней. Снова нужно было улыбаться, когда не хочешь, терпеть постоянное вторжение в личное пространство, поворачиваться к кому-то спиной. Последние даже в физическом плане давалось Брюсу тяжело, как если бы он действительно ожидал удара по затылку или ножа под лопатку.

С каждым днём становилось легче, обыкновеннее. Видения были всё короче, так что Брюса больше не простреливало от фантомных ощущений чужих рук, а яркий свет не пугал. Можно было бы даже сказать, что всё вернулось к началу, но мужчина так и не смог восстановить сон. Каждый раз, закрывая глаза, он видел чужой взгляд. Он смотрел на него, изучал каждый его кусочек. Брюсу стало казаться, что он вообще никогда не бывает один. За ним всегда кто-то смотрит: либо Кэрол, либо тот мужчина, а ещё был Росси, который в первые дни почти не отходил, прикидываясь посетителем, отчего Брюсу хотелось вылить кофе ему в лицо.Выходные приближались, наступая на город чувством усталости и голода. Людей становилось больше. Кто-то был зол после долгого рабочего дня, кто-то приходил с компанией и был весел, кто-то в одиночестве садился в самом углу кофейни, надеясь просто скоротать вечер в уютной атмосфере. За окнами было видно, как город просыпался, освещая тёмный вечер своими огнями. Машины спешили в разных направлениях, витрины магазинов и кафе зажигались, люди одевались теплее, выдыхая редкие клубки пара. Хотя весна пришла ещё вчера, по вечерам всё ещё было холодно.Брюс не заметил, как сезоны сменились, хотя в кофейне обновился дизайн, и мужчина даже поучаствовал в его приготовлении. Жизнь будто проходила мимо него, а может шотландец просто перестал жить. Он засыпал на ходу, пропуская мимо ушей слова посетителей, путая ингредиенты. Несколько раз мужчина ловил подзатыльники от Марты, которая таким странным способом пыталась вернуть его в сознание. Она явно беспокоилась о нём, думая, что он снова простудился. Эд опять пытался вытащить его в бар или ещё куда-нибудь, но Брюсу было совсем не до этого.Он всё сильнее погружался внутрь себя, страдая от приступов паники и паранойи. По утрам мужчина кое-как заставлял себя выйти из дома, уговаривая, что к обеду всё пройдёт. Утром было сложнее всего: Брюс плохо спал, вставал совсем разбитым, перед глазами всё плыло, а воспалённый мозг отказывался принимать реальность такой, какая она есть. В неясном утреннем свете мужчине чудились силуэты неизвестных ему людей. Чужие прикосновения обжигали, так что Брюс пытался избегать их. Бегать к столикам становилось всё сложнее, сил становилось всё меньше, так что к концу недели шотландец был жутко раздражён, дёргался от каждого неясного шума и снова стал замкнутым.