Красивый финал (1/1)

—?Черт! —?Кулаки врезались в поверхность стойки регистрации. —?Как вы могли такое допустить?!Думаете, это крик разозленного Люка? Тогда вы сильно заблуждаетесь: тот почти спокойно стоял в стороне от основного действа. В его позе и взгляде сквозило напряжение, но оно не находило выхода. Всегда же спокойный и сдержанный Александр содрогался в приступе ярости и страха, выплескивая свои чувства на окружающих.Медсестра смиренно смотрела на психующего Алека, зная по опыту, что лучше переждать минут пять кризиса, а уж потом вызывать охрану. Которая, в общем-то, располагалась близко к ресепшену, но намеренно не вмешивалася до соответствующего сигнала?— загорания красной кнопки в их маленькой комнатушке с кучей экранов.—?Лайтвуд! —?рявкнул Люк, и собственная фамилия подействовала на Алека в достаточной степени отрезвляюще.По крайней мере злость Алек перенаправил на новый объект?— на самого Люка, что дало возможность медсестре спокойно вздохнуть.—?Это ты виноват! Вам с женой плевать на него! Правильно! Какая разница, в порядки ли он?! Все равно не родной! Да парень ночами жопой перед десятком невменяемых озабоченных самодовольных уродов вертит, а вам пофиг! Какой вы отец или отчим?! Да знаете, что будет, когда социальные службы узнают о том, что он с незнакомыми людьми по всей Америке разъезжает, а его опекунам плевать на это?!—?Его отправят в приют с законами выживания страшнее и хуже, чем в тюрьмах, где никто не будет пахать круглосуточно, чтобы собрать на лекарство и лечение, а пустят все на самотек и дождутся его смерти, потому что им так выгоднее,?— сурово ответил на вопросы Люк. —?Мы с женой узнали о его состоянии только потому, что он тесно общается с Клэри. Он упал в обморок при ней, нам о его состоянии не рассказывали ничего, пока я знакомому медбрату не позвонил. Приют отказался от госпитализации, сославшись на отсутствие финансирования.—?Ч… что? —?прошептал Алек, проглотив застывший в горле ком.—?Я говорю, мистер Лайтвуд, успокойтесь,?— сказал на выдохе Люк. —?Ваши обвинения и истерики не помогут нам его найти. —?В ответ последовало лишь быстрое качание головой и странный булькающий звук откуда-то из горла. —?Мисс, простите моего спутника, но я, как отец сбежавшего мальчика, хотел бы у вас узнать, куда хотя бы он мог уйти. Мой сын не делился ни с кем своими планами? —?включил режим профессионального детектива Люк.—?Я не знаю. Вам надо поговорить с числящимся за пациентом персоналом, могу их вызвать к стойке. Но сейчас еще рано, часть санитаров не на месте. Вам надо подождать.—?Конечно, мы будем вам бесконечно благодарны.—?И все, просто ждать? —?зло уточнил Лайтвуд, но уже не сверкая безумными искрами из глубины глаз.—?Да, а есть еще предложения? —?Люк выразительно посмотрел на него, пока медсестра выискивала нужные имена в базе данных, а затем вызывала кого-то громкой связи.Их гляделки закончились, как только к ним подошел лечащий врач Магнуса.—?Молодые люди,?— обратился к мужчинам доктор, но больше ничего сказать не успел.—?Как вы могли потерять пациента?! —?набросился на него Алек сразу же, как увидел.—?Мы потеряли бдительность с Магнусом, но так часто, как ему, давать успокоительные мне еще не приходилось: количество почти привысило норму за пару дней.—?Вы сейчас же признаетесь в своем непрофессионализме. У моей семьи связи во всех инстанциях, в том числе в Министерстве здравоохранения. Вас лишат возможности продолжить вашу карьеру по одному моему звонку,?— сделал из слов специалиста неверные выводы Алек. Но попытки социального унижения иногда приводят к неожиданным результатам.—?Мистер…—?Лайтвуд,?— бросил высокомерно он, как никогда гордясь своей фамилией, кичась ею.—?Лайтвуд, мне плевать, куда вы позвоните, что после этого меня ждет. Если вы думаете, что какие-то немыслимые связи открывают вам все двери, хочу вас страшно разочаровать: мне есть еще куда пойти, а этот ребенок был самым невыносимым из всех, кого нам привозили. Он сбежал не из-за плохих непрофессиональных врачей, а только благодаря врожденному упрямству. И вы в данный момент стоите под камерами, а эту запись вашими купюрами не стереть.Глупо угрожать действительно влиятельным людям. Они могут. Могут многое, даже стереть эти записи, не оставив ни секунды разговора.Но этого Алек говорить не стал. Он не принял правила игры. Слова об упрямстве вызвали на его губах понимающую улыбку. Лайтвуд знал, о чем говорит врач. Ему самому посчастливилось стать свидетелем непоколебимой любви к жизни, стремлению к ней, не такой, как у многих, другой: разнообразной, полной эмоций, даже если и не длинной. И ради этой идеи Магнус, похоже, был готов на любое безумие ценой всего.—?Простите,?— пристыженно, но с той самой понимающей улыбкой проговорил он.—?Не утруждайте себя извинениями. Вас в любом случае ждет разочарование. Мы с пациентом бесед по душам не вели, мне известно только его навязчивое желание сбежать,?— произнес врач, поправив сползшие с носа очки.—?Тогда, может, вы знаете, с кем из персонала ваш пациент мог вести задушевные беседы? —?поинтересовался Люк, не выключая режим копа.—?Абсолютно точно ни с кем. Вы, конечно, можете подождать медсестер и санитаров, обслуживающих его палату, но сомневаюсь, что хоть кто-то сможет вам сказать о его планах. Вы бы видели, с какой скоростью наши молодые девушки вылетали от него с красными от возмущения лицами,?— осуждающе, но все же с улыбкой, ответил врач, обнажив свои желтые от частого курения зубы.Алек безнадежно завел руки за голову и провел по не чесаным несколько дней кряду волосам. Было такое чувство, что надежда исправить глупую ошибку вытекала, как пряди сквозь пальцы его рук.Глубокий вдох, на пределе возможностей расширяющий диафрагму,?— и ничего не поменялось, не было идей и планов поиска, только сотни и тысячи, тысячи миль, на которые простиралась их великая страна. Существовало множество интересных мест, куда мечтал попасть каждый, особенно когда его жизнь скользит по лезвию ножа.Но куда, куда мог пойти этот несносный парнишка, въевшийся своей неординарностью поступков в мозг?Люк с доктором еще о чем-то переговаривались, подключив подошедшую медсестру к беседе. Алек слушал краем уха: ему и не надо было подробностей. Главное в их беседе он понял быстро: она не знала, где можно хотя бы попытаться найти Магнуса, а значит, смысла в разговоре с ней у него не было.Осталась еще пара людей, связанных несколькими минутами, проведенными с Магнусом. Но тут Лайтвуд полностью разделял мнение врача: вряд ли они хоть что-то знали.В своих суждениях Алек и не заметил, как стал упускать главное: он знал, куда отправился Магнус. Они хотели оказаться в том месте вдвоем до злополучной ссоры.Почему экстренные ситуации и нервы, выброс в кровь адреналина действуют на всех неодинаково? Одни находят в своей голове решение в считанные доли секунды, а другие… забывают все, что может принести им пользу, их разум словно блокирует нужную информацию, наполняя голову кучей ненужных переживаний и мыслей.И уповать в этом случае остается лишь на других и на чудо.I've had. The time of my lifeNow I've had the time of my life*No I never felt like this beforeYes I swear it's the truthand I owe it all to you,—?тихо раздалось из динамика телефона. Эта песня… как странно, Алек точно где-то ее слышал. Не так давно это было?— мотив и слова оставались еще свежи в памяти. Эта мелодия была так легка и приятна, жаль, что играла недолго. Девушка за стойкой регистрации достаточно быстро ответила на вызов и этично удалилась в сестринскую.—?А откуда эта песня? —?поинтересовался, резко подняв свои ореховые глаза к разговаривавшим, Лайтвуд.—?Из ?Грязных танцев?,?— ответил ему Люк с недоброй интонацией в голосе. Очевидно, вопрос, заданный Алеком, показался ему, как и всем его собеседникам, до жути неуместным и глупым.Три пары осуждающих глаз устремились на Алека, когда тот резко подскочил с насиженного места. Алек без желания задеть кого-то, без любой другой задней мысли растолкал небольшое скопление, состоящее из Люка, врача и молодой медсестры. Возмутиться никто из них не успел: слишком быстро долговязая фигура оказалась у выхода из городской больницы.—?Я знаю, где он,?— крикнул Лайтвуд, выбегая за белые двери.—?Что?! Лайтвуд! —?заорал Греймарк. Люк ни шагу не сделал в направлении Алека.Странное поведение чаще отталкивает, чем притягивает. Вот и сейчас не было ни капли желания следовать за тем, чья жестикуляция и мимика выходили за грани здорового. И такое объяснение, как волнение и сдающие нервы, ни для кого не стало смягчающим обстоятельством. Одни испытывали к сбежавшему Магнусу абсолютное равнодушие, ну, а отчим, он слишком много времени провел с несносным пасынком, да и жизненный опыт и работа в правоохранительных органах наложили на его личность тень напускного спокойствия и закалили нервную систему.Рты приготовились к злословию в сторону Алека, но автомобильный гудок вынудил их замолчать.На парковке, сидя в патрульной машине, Алек с искрой надежды и твердой уверенностью, знанием, где Магнус, остервенело застучал по кнопке, вынудив машину зайтись истошным ревом мерзкого сигнала.Люк в считанные пару минут подлетел к своей тачке и, вывернув до боли руку, вытащил Алека с водительского сиденья, прижав к задней двери машины. Как какой-то чертов садист, Лайтвуд захихикал; крепкая рука Люка сильнее сдавила запястье неестественно выгнутой руки.—?Какого черты ты творишь? —?обратился он к Алеку как к рядовому мелкому преступнику, талантливо изводящему нервные клетки патрульным.—?Нам надо торопиться,?— просвистел Алек сквозь стиснутые от боли зубы. —?Он не уехал далеко. Минут тридцать дороги?— и мы будем там же.Большая порция кислорода втянулась в широко раскрытые ноздри, руки разжали не знающие физического труда запястья. Люк спокойно сел за руль своей машины. От капота до ушей дошел рев мотора, он и отрезвил Лайтвуда.—?Александр,?— помог сконцентрироваться Люк, бросив ненавистное полное имя. —?Садитесь в машину, говорите, куда ехать.—?Да, конечно. —?Вышло чуть агрессивнее, чем того хотелось. Но Лайтвуд имел право: его руки все еще неприятно тянуло от крепкой хватки.По пути к пассажирскому сиденью он потер сводящие судорогой запястья с мыслью о том, что не везет ему ни с самим Магнусом, ни с его родственниками. И мысли не промелькнуло о том, что во многом виноват он сам. За какие-то несколько жалких недель оказались резко отпущены тормоза, все, чему учили, что старательно прививали, улетело в распахнутое настежь окно. Остались бурлящие сквозь край эмоции, дружить с которыми становилось день ото дня все труднее.—?Вы помните озеро в ?Грязных танцах?? —?с намеком поинтересовался Алек, пристегнув ремень безопасности, заранее зная ответ на вопрос.—?Помню. —?На лице отразилось понимание. Напряжение чуть спало, перестав уродовать черты лица строгостью. —?Ты думаешь, он там?—?Мы ехали туда, пока… —?Пришлось проглотить вставший в горле ком: вина продолжала давить огромной бетонной плитой. —?Пока я не…—?Выкинул его из машины,?— жестоко и прямо закончил за него Люк. Мурашки от слов попутчика поползли по рукам. Укора в интонации не прозвучало, но Алеку было и не надо: он без посторонней помощи прекрасно осознавал свою вину. —?Алек, перестань об этом думать,?— спустя непродолжительное молчание посоветовал Люк.—?Я не думаю,?— кинул Лайтвуд.—?У Магнуса сложный характер,?— сказал Люк, словно это было самой очевидной в мире вещью. Им двоим она действительна была очевидна. —?Знаю, сейчас мои слова отличаются от тех, что я говорил по дороге сюда,?— извиняющимся тоном продолжил Греймарк. —?Но пойми, я переживал за него.—?А сейчас разве не переживаете? —?хмуро отозвался Алек.—?Переживаю, конечно. —?Усмешка ни к месту. —?Только уже определенно не так сильно. Ты бы слышал историю этого побега из уст той милой девушки. Значит, все не так уж и плохо, раз у него сил на такие махинации хватает.—?Да, пока обезболивающее действует,?— пробубнил Алек и бросил взгляд на невольного собеседника: руки крепче обхватили кожу руля. Кажется, даже побелели костяшки на шоколадной коже.—?Мы должны успеть добраться до него до конца действия лекарства. По моим подсчетам, у нас даже время в запасе будет,?— сказал Люк уверенно, а вот педаль газа сильнее вжалась в пол, стрелка быстрее побежала по полукругу спидометра. —?Только бы знать, с какой стороны этого озера подъезжать.—?А вы разве знаете, где оно находится? —?Алек уставился в окно, попытался по бежащим назад деревьям понять, в какой точке шоссе они находятся, но не смог сопоставить изученную несколько недель назад карту с открывающейся глазам местностью. —?У вас хотя бы бумажная карта есть? —?Он обратил внимание на отсутствие навигатора и еще кнопочный телефон. По горлу влагой поползла безнадежность.—?Мне она не нужна,?— ответил Люк с гордостью, но встретился с непонимающим взглядом Лайтвуда и решил пояснить:?— К этому озеру я дорогу знаю: Мэгги нам долго с этим фильмом мозги выносил. Да и командировка у меня как-то в этом районе была. Жаль, тогда он в больнице лежал, поэтому съездить со мной не смог. Я даже рассказывать про эту поездку не стал. Зачем паренька расстраивать? —?задал он риторический вопрос.С последним словом в салоне повисло молчание, которое долго не продержалось. Некоторые люди почему-то в стрессовых ситуациях предпочитают заполнять напряженную обстановку пустыми разговорами, никак не связанными с печальными событиями или касающимися их отдаленно.—?Мистер Греймарк. —?Алек не вынес тишины первым, даже в силу привычки и огромного уважения перейдя вновь на ?вы?.Не то чтобы форма обращения у них успела устояться, но настолько официально Лайтвуд к Люку обращался уже больше суток назад. Да, времени прошло не так и много, но по меркам экстремальной ситуации и всех сопутствующих ей событий, наполненных всплесками адреналина, длина столь короткого личного знакомства спокойно приравнивалась к годам крепкой дружбы. Внутреннее лирическое отступление, так увлекшее Лайтвуда, привлекло внимание Люка.—?Алек? Все в порядке? —?поинтересовался тот с осторожностью.—?Да, да, просто… —?Александр не сразу сориентировался. —?Простите, задумался.—?Бывает. Ты спросить что-то хотел? —?Не было бы столь долгой паузы, Люк высмеял бы официозное обращение, но растерянность Лайтвуда смягчила детский порыв.—?Да. Расскажите мне про Магнуса. Вы его давно знаете? —?Алек прикрыл глаза, готовый к истории о покорившем его воображение юноше.—?Не с самого детства. Мы с ним познакомились, только когда он попал к Рагнору с Катариной,?— зазвучал хрипловатый, но от того не менее мелодичный голос, словно читавший аудиокнигу.***Золотые проседи, умело закрашенные в киноленте, сейчас резали глаза. Они портили нарисованный воображением зеленый берег. Но ничего, и так хорошо, хорошо и спокойно. Он любовался тем же золото-зеленым побережьем, которым любовались актеры. Кажется, именно с этого ракурса снимали вид на пансионат: отсюда действительно были видны белые постройки на том берегу. До этих зданий, вошедших в историю благодаря киноленте, оставалось совсем чуть-чуть.Наверное, если бы им с водителем все еще было по пути, Бейн вышел бы там. Но на несчастной развилке пойманный на трассе мужчина свернул на Нью-Йорк. И что же всех людей так тянет в этот большой безликий город? Магнус этого уж точно никогда не поймет.Чертова любовь к драме. Сейчас его жизнь объединит в себе два культовых фильма. Пейзаж ?Грязных танцев? и сюжет ?Достучаться до небес??— разве может быть финал прозаичнее?Только жаль, что у него под боком не было верного спутника. Хотя, может, даже и хорошо. Смерти он не желал никому, а сидеть с почти трупом?— удовольствие определенно сомнительное.Магнус подошел к водной глади. Рука опустилась в глубь воды. Сквозь зубы раздалось легкое шипение?— холодная. Магнус сбросил с себя потрёпанную обувь и сел у самого перехода воды в берег. Волн не было, но легкое движение глади иногда касалось кончиков пальцев.Когда сойдет действие обезболивающих, боль будет адской. Но он сидел рядом с не облюбованным солнцем озером. Если войти в воду, то холод поможет унять часть разрезающего ногу чувства. А если уйти чуть дальше, то конечности наверняка сведет судорогой и он просто утонет. Возможно, почти без боли.Магнус и не заметил, как уснул под ясную нить мыслей, убаюканный ветром. Если это и был его конец, то разве мог бы он просить о большем?