Глава 16: Серая полоса жизни (1/1)

Саутгемптон, Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии7 января 2002 года, 08:00Зазвенел будильник. Я моментально открыл глаза, поднялся с постели и вырубил будильник. Я посмотрел на настенный календарь. Маркером красного цвета отмечено седьмое января. Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет! То есть, я стал совершеннолетним.Но я не испытываю особой радости. Дело в том, что мы жили не в элитном районе. Мы жили в бедном районе города-порта Саутгемптон, откуда девяносто лет назад 12 апреля отплыл в свой первый и последний круиз пассажирский лайнер ?Титаник?.Мою семью не назовёшь благополучной. Папа – ветеран Фолклендской войны 1982 года, пытался устроиться на какую-нибудь работу. В итоге, он стал докером. А мама до производственной травмы, сделанной через полгода после моего рождения, работала электромонтажником. О том, что мама получила производственную травму, говорил неглубокий шрам на левой стороне шеи.До одиннадцати лет меня в школе ?одноклассники? унижали как попало. Папа с мамой, уставшие рассылать документы по всем инстанциям местной власти, сами забрали меня из школы, самостоятельно обучая меня. Отец, не забывший армейские навыки, показывал мне приёмы самообороны. Мама же занималась теми предметами, которые учили в школе. Я как мог поддерживал родителей. Мы жили одной надеждой – рано или поздно мы выбьемся в люди.Выйдя в коридор, я прислушался. Было тихо. Насчёт папы не сомневаюсь – он на работе, ибо ему надо потратить полтора часа на поездку до порта. Не, он не пешком идёт. Каждое утро он шёл на остановку, куда приезжал автобус с остальными докерами. А вот мама… мама целыми днями находилась дома, иногда идя со мной по магазинам.

Денег было мало, никто не спорит. Но хоть как-то можно прожить. Тем более, наше материальное состояние совмещало до поры до времени бедность и крайнюю нищету. Небогатый выбор одежды и обуви, скромный хавчик и почти каждую зиму приходится спать в одежде.В последнее время папа, изредка выпивавший (пил редко, но метко), стал приносить домой крупные суммы денег. В первый раз это произошло первого сентября прошлого года, когда все остальные дети шли в школу, а я, как всегда, сидел дома. Отец, будучи весёлым, держал в руке пакет. В этом пакете лежали купюры номиналом в 50 фунтов стерлингов. Их было много. По моим меркам, несколько сотен тысяч фунтов стерлингов. Будучи удивлённым, я только открыл рот, не в силах что либо произнести. В моих ушах по-прежнему стоит короткий папина фраза:- Итак, сынок, мы скоро станем жить по-новому. Даю слово.Не знаю, как, но я нутром чуял, что здесь что-то не так. Но я воспитывался мужчиной, поэтому я не осмелился узнать у отца, откуда у него столько бабла. Он дал слово, что мы будем жить новой жизнью. И он сдержал обещание: наша квартира стала чище, ассортимент одежды и обуви расширился, кухня стала богаче в плане еды, да и коммунальные службы перестали отключать газ/электричество/холодную воду/горячую воду. Мама не могла нарадоваться своему мужу, бросившему пить. Разумеется, никто не знал источник ТАКОГО высокого дохода. Отец продолжал работать докером, не жалея себя.Но не будем возвращаться в мрачное прошлое. Я осторожно шёл по коридору в гостиную. Приоткрыв скрипучую дверь, я чуть не подпрыгнул: включился свет, и мама с папой в один голос запели песню ?Happy Birthday to You?. Честно признаться, я был удивлён.На столе стоял торт с буквами ?HAPPY BIRTHDAY JOHNNY?, а чуть поодаль – солидного вида коробка с какой-то вещицей. Я стоял на месте и улыбался. Допев песенку, родители захлопали и набросились на меня, принимаясь прижимать к себе и целовать в щёки (целовала только мама; папа, будучи матёрым гомофобом, просто трепал мне волосы).- Всё-всё! Мам! Пап! Я знаю, что мне сегодня восемнадцать лет! – восклицал я, гладя предков по спинам и затылкам. Они, по-прежнему улыбаясь, сели на диван. Папа указал мне ладонью на кресло напротив них. Я послушно сел. Первым начал говорить отец:- Джонни, ты должен понимать, что ты уже совершеннолетний. Детство твоё закончилось. Поэтому мы решили подарить тебе подарок.- Да, сынок, открывай его и говори: понравился он тебе или нет, - это была мама. Вздохнув, я аккуратно взял коробочку, положил её на ноги и открыл. Внутри лежал кинжал. Да не простой кинжал. Боевой кинжал Ферберна-Сайкса. О том, что кинжал был разработан Уильямом Ферберном и Эриком Сайксом, говорила соответствующая маркировка на ножнах.- Матерь Божья… - протянул я, разинув рот и беря кинжал в руки. Я не понимал, зачем мне боевое оружие. Вроде я почти никогда не выхожу из дому. Но если покумекать… Есть вероятность, что когда-нибудь на меня нападут, и я воспользуюсь кинжалом с целью отпугнуть местную шпану или безоружных бандитов, надеющихся на то, что голые руки напугают такого юнца, как я.- Этот кинжал достался мне от отца, совершавшего диверсии в Алжире, Триполитании, Норвегии и Северной Франции, - комментировал папа. – Этому ножу шестьдесят лет, а он ещё может резать. Поверь мне сынок: наступит момент, когда ты будешь участвовать в боевых действиях, чего я тебе не желаю. И вот тогда этот кинжал спасёт тебе жизнь. Береги его, сынок… - заметив, что мама и я приуныли, он продолжил: - А теперь… теперь настал момент признания кое в чём.- Да ладно, пап? – мой правый глаз задёргался. – Неужто что-то плохое?- Ну… как сказать… - папа замялся, в то время как мама обратила свой любопытный взор на него. – Господа МакТавиши. Сейчас проходит не только празднование дня рождения, но и семейный совет. Я больше не могу держать это в секрете… Эти деньги, которые я приношу домой, грязные.- В каком это смысле ?грязные?? – не поняла женщина. К слову, моё дёргание правого глаза сохранилось от мамы. Праздничное настроение улетучивалось.- Я являюсь членом местной наркомафии. На меня возложена обязанность торговать наркотой. Несмотря на наркотики, мои коллеги по работе, то бишь, другие докеры, исправно работали, - признание отца шокировало и меня, и маму. Не знаю, как её, а вот меня захлестнули смешанные чувства.Много денег – это хорошо, о чём постоянно твердят в телевизоре. Такова мечта капиталистов, победивших в ?Холодной войне? 1946-1991 годов. Они победили в противостоянии с коммунистами и распространяли свои догмы по всей планете, включая бывший социалистический лагерь.Плохо то, что папа - неофициальный член наркомафии Саутгемптона. Мама была фанатично убеждена в том, что честный способ заработка денег является универсальным. Её невозможно было убедить. Даже глава семьи, ком и был мой отец, не смог изменить отношение матери к нелегальному бизнесу. Она считала его (нелегальный бизнес) непростительным грехом.От раздумий меня вырвали крики матери и отца. Они орали друг на друга. Скандалы если и случались, то относительно редко. Видимо, папина тайна послужила поводом для проходящего сейчас скандала. Папа как мог оправдывался перед своей супругой, дошедшей до обвинений во всех смертных грехах. Последней её каплей послужила серия фраз, врезавшихся в мою память навсегда:- Всё! Я ухожу к другому! К тому, кто сможет обеспечить меня честным путём! Мне твои грязные деньги нафиг не сдались!- Ах так?! – папа выпучил глаза и нарочито медленно встал, совершенно забыв про моё существование. – Ну и иди во все четыре стороны и трахайся хоть с алкашами, хоть с псами! Попомни моё слово, сучка неблагодарная: когда-нибудь ты, ползя на коленях, будешь в слезах умолять меня принять тебя обратно! А я тебе отвечу вот чем! – с этими словами он показал женщине средний палец. Отлепив папе пощёчину, мама перевернула стол и выбежала из дома. Отложив в сторону коробку, куда я положил кинжал, я поставил стол на место. Праздник однозначно был испорчен, о чём говорил валявшийся на полу торт…Два месяца спустя15 марта 2002 года, 13:51После ухода мамы из дома и из нашей жизни я стал ответственным за то, чтоб с домом всё было в порядке. Именно благодаря маме, бросившей нас с папой, я научился хорошо готовить. Зачастую приготовленная мной еда получалась намного лучше, чем раньше, когда ?поваром? была мама.

Никто не знал, где она пропадала. Как вспомню про неё – в ушах начинают звучать её последние фразы. К слову, папа в одностороннем порядке подал заявление на развод. Мама никак не отреагировала. Даже не попыталась извиниться за свои выкрутасы.Впрочем, мы продолжаем жить. Папа охотно делится со мной подробностями своей ?теневой? работы. Я выполняю хозяйственные дела по дому, да общаюсь по Интернету с одной темноволосой девицей моих лет. Звали её Дейзи. Наша первая встреча состоялась совершенно случайно: неделю назад Дейзи ограбил какой-то мордоворот в кожаной куртке и кепке. Пытаясь догнать его, я выхватил у него сумку девушки (опустевшую) и вернул её. Дейзи отблагодарила меня и пригласила к себе.

Зайдя к ней домой, я сказал ей, что мне надо будет позвонить отцу на работу. Подобрав момент, я позвонил по соответствующему номеру папе и предупредил его, что переночую у одной хорошей девушки. Папка обрадовался, ибо у меня наконец-то появилась девушка. Разумеется, он разрешил мне остаться у Дейзи.

Целый день мы оба потратили на общение друг с другом и знакомство с родителями девушки. А когда все легли спать, я не выдержал, лёг сзади Дейзи, раздел её догола и… ну вы поняли. Мой первый секс прошёл по чистой случайности. На следующее утро молодая брюнетка проводила меня до выхода и попрощалась со мной, надеясь встретиться со мной снова.Завершив мытьё посуды, я засобирался. Сегодня я должен был встретиться с Дейзи снова, чтоб признаться ей в чувствах. Спустя почти неделю после той ночи я понял, что не могу без неё. Я действительно полюбил студентку-первокурсницу Саутгемптонского университета.Вдруг в дверь позвонили. Я вздрогнул. Вроде папа приходил домой только в шесть-семь часов вечера. Посмотрев на наручные часы, я нахмурился: ТАК рано папа не возвращался. Сымитировав плевок, я подошёл к двери и вовремя отскочил, так как её выбили два амбала. Лысые типы в дорогих костюмах и с кобурами на ногах нагло ворвались в дом, отчего я охренел.- Мать честная… - пробормотал я. Первый мужик задал мне вопрос:- Ты Джон Митчелл МакТавиш?- Ээээ… я, - промямлил я. На мордах амбалов расплылись улыбки. Они меня пугали. Я нутром чуял, что с папой случилось что-то нехорошее.- Что ж, Джонни, мы вынуждены тебя расстроить. Твой папочка попал в перестрелку с полицейскими и погиб. Митчелл просил передать тебе, чтоб ты… - амбал что-то говорил и говорил. А я словно окаменел. Мне казалось, что сердце перестало биться. Я не чувствовал ничего, кроме тупой боли в области груди. Только что я лишился единственного дорогого мне человека. Человека, прошедшего Фолклендскую войну двадцать лет назад и жившего ради меня.Я не понимал, что делал. Сначала я положил руку на плечо амбалу. Тот удивился и завыл, как волк, когда ему в ?самое сердце? попала моя нога. Его напарник сиганул к стене и принялся вытаскивать пистолет. Услышав щелчок, я вынул из ножен кинжал и метнул его в грудь второму мордовороту. Что касается первого, то я его оглушил, после чего подобрал лежащий на полу пистолет Beretta 92 и убил его выстрелом в голову.Только когда в ушах прогремел звук выстрела, я опомнился. Блин, что же я только что наделал?! Эти мордовороты – первые, кого я убил! Надо что-то делать! Не то копы найдут меня на месте преступления и всё! Упекут в тюрягу на хер знает сколько лет!

Не теряя ни секунды, я протёр тряпкой пистолет, уничтожая отпечатки пальцев, поставил его (Беретту) на предохранитель, зашёл в ванную и швырнул туда оружие. После этого я принялся собирать вещи. Я положил в рюкзак паспорт и прочие документы, свой скромный скарб, мысленно попрощался с родительским домом, тихонько вышел из квартиры и, спустившись по ступенькам с третьего этажа на первый, вышел на улицу.Я шёл по Саутгемптону, крутя в голове всё то, что произошло в этот день. Мне нужно было решать: как жить дальше? И, самое главное, где? Одно я знал точно: у меня не осталось ни дома, ни родителей, ни друзей. Я в этом мире остался один. Будучи погружённым в раздумья, я столкнулся с Дейзи. Девушка сияла от радости. Блин, я уже забыл, что сегодня шёл к ней на свидание!- Джонни! – воскликнула брюнетка, обнимая меня. Я тоже крепко обнял любовницу. – Джонни, на тебе лица нет. Случилось чего?- Случилось, - кивнул я и вкратце пересказал о встрече с бандитами и о первом в своём жизни убийстве. Двойном убийстве. Дейзи внимательно меня слушала и мрачнела с каждым словом, вырывающимся из моих уст. Наконец, она произнесла:- Жаль тебя, Джонни. Если хочешь, можешь пожить у меня. Я всегда рада тому, чтоб ты был у нас.Отойдя с Дейзи к дереву, я поцеловал её в губы и провёл руками по всему телу. Брюнетка шлёпнула меня по ладоням со словами:- Не шали. Дома пошалишь, лады?- Лады, - согласился я, хватая возлюбленную за руку и идя с ней к её дому, не подозревая, что ночую у неё в последний раз…ТАРКР ?Пётр Великий?, Североморск, Мурманская область под контролем РНБРПГенерал-майор Имран Захаев (в отставке)Российская Народно-Большевистская Революционная Партия5 сентября 2010 года, 07:00- Вот такая вот история, мистер Захаев. - закончил шотландец с ирокезом на башке. М-да… такой судьбы я никому не пожелаю. Даже лоялистам и клике Медведева. По сути, Джон в подробностях рассказал мне о своём дне рождения и о дне побега из дома восемь лет назад – о том, что я прочёл в досье на него.Не знаю, как остальные ополченцы, а я вот проникся уважением к нему. Я всегда говорил, говорю и буду говорить: ?Уважай врага своего?. И мне плевать, кому я это говорю. Пускай передо мной стоит непутёвый Витя, желающий уничтожить врагов любой ценой, или Ваня Смирнов, отбывший вчера в Китай с целью получить поддержку от азиатских соратников.Отклеив мягкое место от койки, я встал перед Соупом и скрестил руки. Парень вызывающе оглядел меня с ног до головы и посмотрел в глаза. Видим, он ещё что-то хочет сказать. Я опередил его очередным вопросом, касающимся мрачного прошлого:- А что случилось с Дейзи?- Я не знаю, - вздохнул Джон и сокрушённо покачал головой. На миг мне показалось, что он всхлипнул. Я сел на корточки и увидел, как по лёгкой щетине стекают скупые мужские слёзы. Вот чего я действительно не люблю, так это плач мужчин. Я процедил:- Ну-ка не ной как баба! Возьми себя в руки, Люся!

- Дейзи убили… - пробормотал МакТавиш. Проглотив слюну, САСовец договорил: - Когда я только-только начал служить в армии, мне пришло письмо, на котором чёрным по белому было написано: ?Твоя девчонка сдохла, можешь не искать её гниющий труп?. Хотя я потом узнал что на самом деле ее не убили. А продали в рабство и она работала в турецком борделе. Я пытался ее вытащить - но ничего не смог поделать. Затем и поступил в САС, что бы со временем помочь ей.Вот тебе и судьба первой любви. Но Дейзи-то повезло, в отличие от моей матери. Папа – Георгий Джабраилович Захаев, рассказывал мне, что мама умерла сразу после моего появления на свет. Она посмотрела на меня, улыбнулась и… заснула навсегда. Папа чуть не уронил меня на пол, но всё же передал меня медсестре, и та отнесла меня к другим младенцам.Похлопав Соупа по левому плечу, я сел было обратно на койку, но в дверь каюты постучали. Я недовольно крикнул:- Кто там?!- Имран Георгиевич, эт я - Владимир Антонович Макаров, - представился стучавший. Тогда я подошёл к двери и открыл её. Володя зашёл в каюту, в которой я ?допрашивал? Соупа. Мужчина пожал мне руку и прошептал в ухо то, отчего я если не пришёл в ярость, то сильно рассердился. Но ярость/возмущение стремилась вырваться наружу не просто так.