2 Часть (1/1)

Дрёмин вернулся домой практически в час ночи, ведь решил дойти дотуда пешком. Заходя во двор, Ваня уже отошел от беседы с Глебом, которая стала для него настоящим потрясением, он знал, что сегодняшней ночью еще тысячу раз вспомнит о Фараоне, не только сегодняшней, и не только ночью, но сейчас юноша мог лишь молить всех богов, что родители не заметили его пропажи, и уже мирно спят, думая, что их чадо тоскует за стенкой. Если он вдруг будет замечен, заходя в квартиру, все соседи уже наверняка будут знать о его побеге, наглости, невоспитанности, неуважении к старшим, тотальном похуизме и других хороших качествах. Парню удалось без приключений дойти до своей комнаты. Закрывая дверь в спальню, юноша облегченно выдохнул, нажал на выключатель, и осмотрел комнату, освещающуюся лампой. Хотя, скорее комнатенку. Квартира изначально задумывалась как просторная трехкомнатная, и принадлежала родителям Ваниной матери, но, что?— то пошло не так, и дочь, как планировали её родители, так и не съехала в свое ?гнездышко?, а наоборот, привела своего мужчину, и родила двоих детей. Так эта самая ?просторная трехкомнатная? была поделена, откуда появились три маленьких спальни, и одна сильно урезанная для сна гостиная. В комнате самого младшего из членов семьи?— Вани, трудно было развернуться. При входе в комнату, у противоположной стены, пришвартовалась кровать, над ней находится двустворчатое окно, а рядом, вдоль по стене от левого угла, стоит тумбочка цвета рыжего дерева и малюсенький рабочий стол того же цвета, вмещающий максимум которого компьютерный монитор и клавиатура. Находится этот стол сразу слева при входе, а справа, стоит комод, никак не вписывающийся в клан ?рыжего дерева?. Ивану жилось ужасно неудобно, хотя?— бы потому, что он считал себя достойным большего, и после того, как брат решил покинуть дом родной, и уехать в деревню с бабушкой и дедушкой, его?— же младший брат умолял родителей вернуть комнате её бывший метраж, но, заниматься ремонтом, конечно?— же никто не стал.Дрёмин тут же завалился на кровать, довольный тем, что он не послушный правильный мальчик, который бы расстроился и никуда не пошел. Он снова и снова прокручивал в своей голове это событие, и расстраивался, что все так быстро закончилось. Несложно было догадаться, что Ваня не был частым гостем подобных мероприятий, и поход на концерт для него являлся просто событием века, ну, или четверти века, как минимум. Тут же парень задумался; а что Голубин сделает с его рисунками? У него ведь столько фанатов, вряд ли Ваня один дарит ему подарок, тем более в жанре карандашных начертаний, которые не славятся своей полезностью, и неужели, холодный Сименс все это хранит у себя дома? Учитывая к тому же то, что Фараон не являлся одним из тех людей, которые хранили каждую мелочь, полученную от неравнодушных поклонников. И все же, какой?— то осадок это должно было оставить. Дрёмин нарисовал около десяти набросков, некоторые из которых были рождены в его воображении, а иные перенесены на бумагу с уже существующих фотографий, а дальше шли пустые страницы. Внезапно для себя Ваня вынырнул из мира своих мыслей, и, взглянув на часы, показывающие половину четвертого, понял, что школу он сегодня пропустит. Учился он скверно, и к прогулам относился максимально просто. Отговорки на манер ?что?— то сегодня настроения нет?, ?не выспался как?— то? вполне себе являлись отговорками, сверх того, Дрёмин даже не удосужился сделать ни один из предметов, поэтому, успокоив себя мыслью о скорейшем прогуле, канул обратно в свои размышления.***Прошло два дня. Дрёмин спокойно шел из магазина с хлебушком, слушая музыку в плеере. Внезапно, кто?— то дернул его за плечо так, что от страха Ваня подскочил в воздухе, наушники выпали из ушей, а хлебушек и подавно покоился на земле. Ваня обернулся с озлобленным лицом, обещая всем божествам, что сейчас уебет тому, кто его так напугал.?— Здоровым не живетс… —?Дрёмин обернулся, увидев перед собой того, кого видеть точно не ожидал. Он сразу застыл на месте, не выдавив из себя ни слова больше.?— Ибо нехуй музыку на полную включать,?— услышав знакомый бит, Глеб самодовольно усмехнулся. Наклонился, чтобы поднять наушники и хлеб, и всучил их парню. —?а то не дозовешься тебя. Че застыл?— то??— Я…ну…не…бля. —?Глеб пару раз щелкнул пальцами перед глазами темноволосого, прежде чем тот отвис. —?да что ты тут блять забыл, потому что?! —?Дрёмин недоверчиво посмотрел на Фараона, неосознанно потянув к нему руку. Тыльной стороной ладони он провел по щеке блондина, затем, дотронулся до непослушной пряди, выбивающейся из пучка, и, со взглядом, а?— ля ?настоящий, ебать? отдернул руку.?— Скажи пожалуйста,?— Голубин нахмурился. —?что это блять щас было? —?Ваня лишь удивленно раскрыл рот, только сейчас понимая, что он ни с того ни с сего решил потрогать Глеба. Мало того, что это было просто странно, мало того, что это было так по?— пидорски, он просто так, безо всякого на это право, решил потрогать лицо Фараона.?— Я просто…просто думал, что сплю… А оказалось, что не сплю, и получилось очень неудобно. Вернее, я был даже уверен, что сплю, потому, что, что ты забыл в моих?— то ебенях. —?Дрёмин растерянно чешет затылок, опуская голову вниз, и, теребя кончик толстовки.?— Смотри на меня, пожалуйста, блять. Я даже объясню, что в твоих ебенях забыл. —?Ваня тут же обжигается своим стыдом, сильнее сжимая края толстовки, и под страхом перед этим человеком, под абсолютно непонятно откуда взявшимся страхом, поднимает взгляд на него. Глеб на пару секунд заглядывается в испуганные глаза юноши, понимая, что тот волнуется. За свои недолгие двадцать лет жизни он научился читать большинство людей как открытую книгу, или, как минимум, книгу с подробным описанием.—?Фейс, да? —?улыбнувшись уголком губ, уточняет Глеб. Видя на лице парня непонимание этой ситуации, непонимание, всецело вызванное тем, что сам Глеб Голубин, знает где живет, и как себя именует какой?— то там Ваня Дрёмин. Блондин ждал, пока до Фейса дойдет, но видимо не сложилось. —?Ты рисунки подписывал.?— Вот я тупой. —?улыбнулся Ваня, изображая жест рукалицо?— дело в рисунках? И как ты нашел мой адрес??— Стихи,?— Голубин протягивает Ване его же блокнот. Какие еще стихи? Ваня не писал никакие стихи. Глеб открывает какую?— то страницу, указывая пальцем на строки?— там, после рисунков.?— Бля-я-ять… —?Дрёмин понимает, что вытянул из стопки не пустую тетрадь, а уже использованную. —?где я научился в середине тетради хуярить. —?ругает себя он, читая свои старые записи.?— Мне, в общем, стало интересно, что за Фейс, и Вконтакте я наткнулся на твои треки. —?объясняет Глеб. —?как я понимаю ты не зря мне затирал за музыкальные таланты, Дрёмин. —?Голубин сделал акцент на его фамилии, давая ему понять, что Глеб узнал довольно много.?— Прости, пожалуйста, я не видел эти стихи, видишь, они даже не относятся к тебе никак….—?Я так понимаю, что дальше денег продвигаться у тебя нет? —?угадывает Голубин. Ване стыдно за всю свою жизнь, которая на фоне Глеба выглядит еще более уебищной, чем она есть вообще, но, он неуверенно кивает, снова машинально опуская голову. —?мы могли бы записать фит.?— Почему? —?буркнул Ваня. —?зачем тебе это? Я ведь никто, и звать меня никак, а ты…?— Мне понравилась твоя музыка, я хочу фит. —?отчеканил Фара. —?согласен??— Нет,?— отвечает Иван, тут же понимая, как это вообще звучало, и пытается разъяснить. —?смотри, какой ты крутой, ты ведь добился популярности, и я, я тоже сам хочу. Нет, я не не хочу с тобой фит, но, смотри, запишем трек, все сразу узнают обо мне, начнут меня слушать, и будут говорить всю жизнь, что ты мне карьеру сделал, и меня бы не ебало это все, если бы было не так.?— Ладно,?— вздыхает Фараон, даже немного впечатленный мыслями темноволосого. —?как станешь достаточно известным, звони, запишем что?— нибудь. —?Глеб протягивает парню визитку, которую тот неосознанно берет, и смотрит, как блондин разворачивается и начинает уходить. Внезапно и для Дрёмина, тупо стоявшего на месте, пытаясь обработать информацию, и для себя самого, Глеб поворачивается, и возвращается к Ване.?— Слушай, я же помочь тебе хотел,?— Глеб понимает, что его снова не слушают. Вызывать ступор у какого?— то пацаненка, для самоуверенности полезно, конечно, но не сейчас. Он опять щелкает пальцами перед глазами Фейса, устраивая чуть ли не танцы с бубном, чтобы привести его в чувства.?— А…да. Чего ты? —?отвисает Ваня, пряча визитку в карман.?— В общем, предложение не то что на миллион, а просто, блять бесценное. Приходи к нам на студию, и записывай свои треки, сколько влезет; аппаратура у нас дорогая, битмейкеры талантливые, и я, помогу если надо будет. А главное бесплатно. —?Дрёмин выслушивал предложения Сименса, и не понимал, почему все это досталось ему? Что, справедливость вдруг в мире появилась? При том, все это было ему как?— то неприятно. Просто не верилось в то, что не кто?— нибудь там, а Фараон, непонятно зачем, решил помочь с детства никому не нужному мальчику выбраться в люди. Глеб?— таки не из благотворительного фонда приехал, чтобы совершенно бесплатно пускать какого?— то распиздяя к себе на студию. —?ну, что думаешь??— Прости, я не могу. —?спустя недолгую паузу решает Дрёмин. —?не могу, да и не хочу. Это все слишком для меня, и плюс, кто я тебе такой вообще? Зачем ты помогаешь своему фанату, который при всем при том, облил тебя ?столичной? паленой, а после этого еще и нахамил??— Слушай, ну не знаю я. Я вижу, что ты талантливый, и, так понимаю, у тебя большие проблемы, потому, что все что не делается, делается за деньги, которых у тебя, очевидно, нет.?— И все равно, на вопрос ?почему?, ты мне не ответил.?— Блять, Вань, я делаю все, что мне заблагорассудится, вот такая у меня вседозволенность, захотел непонятно зачем помочь тебе с музыкой, и помогаю. Отказы, Фейс, не принимаются.?— Нет,?— уверенно отказывает Ваня.?— Бля, веб панк, ты не хуеплеть чего не надо. Я умею уговаривать людей, поверь. Еще один отказ, и я начинаю набивать цену. Все равно уговорю в итоге, только за деньги уже. Так что давай, соглашайся. —?Глеб невероятно красиво, как показалось Ване, улыбнулся, и с некой надеждой посмотрел на него.—?Л…ладно. —?вздыхает он.—?Хах, а знаешь… Фейс, есть одна помеха. —?Глеб театрально изображает неудобство, ?неловко? смотря на Ваню. —?моя студия, она там,?— показывает куда?— то в сторону. —?в Москве. Тебе придется поехать туда.—?Я понял,?— расстроено отвечает Ваня. —?я не поеду, тогда, Глеб, я тут еле?— еле справляюсь, в Москве я вообще сдохну. Ни денег, ни еды, ни жилья. Спасибо, сам как?— нибудь. —?Ваня не хочет унижаться, хотя уже итак максимально унижен, всей этой ситуации.—?Ты можешь жить у меня. —?совершенно спокойно заявляет Глеб.—?Ты блять меня в сексуальное рабство возьмешь что?— ли? Ну, судя по всему да, потому что чтобы жить и записываться у тебя, мне надо минимум почку продать. —?огрызнулся парень.—?Да ладно тебе, ты мне мешать не будешь, у меня есть лишняя комната и ванная… —?Глеб и сам уже не понимал, почему ему настолько надо привезти этого мальчика в Москву и предоставить ему студию, но, он привык идти до конца в каждой своей прихоти.—?Нет, нет, прости.?— Ладно,?— вздохнул Голубин. —?я буду в Уфе до послезавтрашнего вечера, семнадцатого в полвосьмого вечера улетаю в Москву, номер мой у тебя есть, надеюсь ты умный мальчик. Блондин начинает постепенно удаляться, вскоре скрываясь за углом пятиэтажного дома, и Дрёмин еще долго совершенно ахуевший стоял на месте, с хлебом и наушниками… Он понимал, что глупо упускать такой шанс; тут тебе и переезд в столицу, и качественная аппаратура, да еще и бесплатно. После всего, что было в его жизни, было бы вполне справедливо порадовать себя такой сменой обстановки, но, совесть и просто нечеловеческий стыд, не позволяли ему согласиться. Он твердо решил, что останется здесь, в Уфе, и сам как?— нибудь справится со своими проблемами. Унижаться перед своим кумиром? Фараон всегда вдохновлял Ваню в трудные минуты, каждый раз, любая трудность, и этот человек, был в Ваниных глазах чуть ли не богом, со стальной силой воли, возможно, так и было на самом деле. И Дрёмин хотел ровняться на него. Хотел быть таким же сильным, хотел быть самостоятельным. Пусть ему всего пятнадцать, пусть родители забирают у него каждую заработанную своим трудом копейку, пусть он совсем один, неродной своим родным людям, но он справится со всем этим. Это лишь вопрос времени.