1934. Привет из Эмпайр-Бэй (1/1)

Девушка переживала, но последовала совету Тома. Правда, не сразу. Буквально через месяц, под конец апреля, из жизни неожиданно ушла Дебора Купер. Ни дочь, ни муж не были к такому готовы, ведь кто-кто, а их глава семьи в юбке всегда отличалась крепким здоровьем. Но уйти от капота машины она не смогла. А водитель скрылся. Никадемо был уверен, что Дебора попалась под шальное колесо гангстерского автомобиля, и Илария не спорила. В Лост-Хэвене и без того было небезопасно, а как участились разборки банд, простому люду становилось порой совсем невыносимо. То перестрелка, то драка, то авария. Это они ещё не знали, что будет в 1935 году, когда начнётся настоящая война между кланами… Но не стоит забегать вперёд. Илария и Никадемо похоронили любимую Дебору, воспользовавшись деньгами, которые дал Томми Анджело. Помощи Илария ни у кого не просила, сначала сносила потерю стойко. Отец держал траур недолго и сообщил через пару месяцев, что хочет жениться на знакомой итальянке и уехать за город к её родственникам. У Иларии оставались собственная квартира и комната, на которые отец претендовать не желал. Но горе дало о себе знать, Илария стала плаксивой и пассивной, одной ей стало тяжело. Никадемо, который снова стал Серра и дал эту же фамилию новой жене, был занят построением новых семейных отношений. И отправил дочь к тётке в Эмпайр-Бэй. Сестра матери с радостью встретила племянницу, потому что договорилась с Серрой, что тот будет платить ей с аренды оставшегося в Лост-Хэвене жилья. Полтора года Илария Купер жила далеко от отца, от своего горя в связи с потерей матери и от Сэма Трапани. Вскоре пришла в себя, стала учиться, много читать и вникать в дела Лост-Хэвена и Эмпайр-Бэй. Кто чем управляет, кто от кого зависит, каковы причинно-следственные связи новостей из газет. С работы, конечно, пришлось уйти, новую в другом городе она искать не спешила. Зато нашла нескольких знакомых и небольшое приключение. Тётка любила перекинуться в картишки, Илария помнила это ещё с детства. У неё же и научилась, правда, Дебора постоянно ругалась, утверждая, что карты – точно не женская игра и занятие не для леди. Идеальной женщиной в понимании матери Иларии никогда не стать, она это осознавала. Поэтому продолжала играть в компании друзей, но не увлекалась. В Эмпайр-Бэй Илария пристрастилась к картам с новой силой. Изучила разные игры, разные колоды карт, выспросила у тёти всё, что та знала. Даже нашла какие-то книги и журналы, которые были не очень-то в ходу, а некоторые и вовсе запрещали. Чисто спортивный интерес Иларии вылился в то, что племянница обскакала собственную тётю и всех её друзей по карточным играм. Люди объясняли себе это тем, что у девушки был скрытый талант. Её руки, выражения лица, её склад ума – всё словно было создано для карт. Она с лёгкостью могла играть, так же точно и пудрить мозги несуществующими предсказаниями. Когда она перемешивала карты в колоде, люди заворожено смотрели на ловкие пальцы и считали, что узрели чудо. Девушка только смеялась, не относясь к новой страсти серьёзно. Уж что-что, а карты – это просто утеха для ноющего сердца и долгих вечеров вдали от дома. Новые знакомые быстро прикинулись хорошими друзьями, а Иларии таких не хватало в малознакомом городе. Заметив явный талант девушки, к которому она не относилась серьёзно, они начали тянуть Купер в городскую ночную жизнь. При безработице, при сухом законе люди умудрялись есть дорогие продукты, пить алкоголь и представлять, что их жизнь удалась. Сначала Илария боялась таких мест и удовольствий, но соответствующая компания и чувство, что у тебя есть доступ к чему-то особенному, пьянили. Она думала, что жить так, вспыхивая как спичка, интересно и правильно. Но она забыла, что спичка быстро догорает и превращается в ничто. Компания раскрутила Иларию на посещение одного заведения, где поигрывали в карты. Она не знала, но другие были в курсе, что ведут её в подпольное казино, которое маскируют рестораном. Такие дела в Эмпайр-Бэй крышевали бандиты, большую долю с игр имели дон Винчи и его помощник Лео Галанте. Никто не смел прийти к ним в игральную комнату и выйти с их деньгами. Дурачки, надеющиеся поднять денег таким способом, потому что других возможностей как будто и не было, уходили ни с чем. Но тут пришла Илария и наивно начала просто играть. Не видя, как её друзья уже делили её возможный выигрыш между собой, не замечая, что серьёзные мужчины с подозрением смотрели на их компанию, не слыша, как на заднем дворе заведения кого-то избивали и жертва мычала, моля о помощи, потому что кричать без зубов и со ртом, полным крови, очень сложно. У Купер были свои сбережения, плюсом накинули сверху зачинщики – было чем перекрывать другие ставки. И если вечером она пришла обычной девушкой, желающей выпить немного вина, то к ночи она стала ?звездой?, которая перевернула весь этот так называемый игральный дом. Она выиграла не сотню, не тысячу и даже не несколько тысяч. Выигрыш перевешивал десятку тысяч, что было просто нереально для многих в те годы. Вместо того, чтобы выйти с карманами, набитыми деньгами, Илария три дня провела не дома, а так называемые ?друзья? смылись сразу, как поняли, что разозлили людей семьи Винчи. Сумма приличная, но не заоблачная. За неё пришлось вынести допрос с пристрастием. Когда люди Винчи поняли, что Илария не местная, стали пробивать, откуда она, с кем знакома, кем является. И только после этого сам дон и его консильери Лео Галанте приехали и стали разговаривать с вымотанной девушкой. Дон попросил сыграть с ним. И Купер доказала, что не мухлевала. Способности девушки восхитили, но Галанте предположил, что лучше такие таланты держать подальше от семьи. На прощание Лео не удержался, оставил на запястье левой руки Иларии букву ?V? – пометил, как он выразился перед доном потом. По его наводке один солдат просто вырезал это ножом, предупредив, чтобы больше она в городе не играла, а про эти ?приключения? помалкивала. Рана зажила, остался шрам. А сама девушка открыла для себя воочию преступный мир, хоть и не ожидала, что так будет. Ей пришлось доказывать, что она выиграла честно, и всё же она не увернулась от наказания. Ей выплатили не всю выигранную сумму, только пять тысяч долларов, и рекомендовали дуть из Эмпайр-Бэй поскорее. Галанте переживал, что конкуренты узнают о способностях девчонки и переманят её к себе. Её в городе не держали любовник или семья, она легко могла согласиться. Талант к играм в карты принёс доход и новое разочарование. Илария хорошо улавливала логику ходов. А вот поведение достойных с виду людей её выбивало из колеи. Только после того, что с ней случилась, она поняла, как наивна была. Что всё было нелегально, что она, в общем-то, нарушала закон, а не просто развлекалась с приятелями. Она смотрела на свой шрам и думала, что делать дальше. Внутренние изменения подсказывали, что пора вернуться домой – в Лост-Хэвен. И больше никогда не встречаться с бандитами. Она не связала для себя шрам, странных мужчин и Винчи. Ведь дон предстал перед ней как человек, который может разобраться, а не как заинтересованное лицо. Никто бы, конечно, не сказал, что она перешла дорогу криминальной семье, что она напугала самого дона своим выигрышем. Но каждый намекнул об этом. Но намекнул так тонко, что она бы никогда не доказала. Зато теперь любой, кто хоть немного знал о Винчи, мог понять по запястью Иларии, что нужно держаться подальше. Просто бизнесмены, никто же не говорил напрямую, кто есть кто, так успокаивала себя Илария. Она сама влезла в подпольные игры, и богатым мужикам не понравилось, что их деньги уводят из-под носа. Она никому не рассказывала о случившемся, выигрышем не светила. С тётей распрощалась быстро, особой теплоты и близости между ними не было. Под конец 1934 года Илария Купер вернулась в Лост-Хевен и переступила порог своей квартиры с острой необходимостью позабыть два года, что были до этого. В родном гнёздышке было непривычно пусто и тихо. После смерти матери никто не пытался обустроить всё и создать уют. Будучи при деньгах, Илария не спешила искать работу. Она привела квартиру в порядок, отметила с отцом и его новой семьёй своё возвращение. Потом встретилась со старыми приятельницами, прошлась по магазинам. Наверное, когда тебе за тридцать, ты начинаешь мыслить иначе. А изменение хода мысли, видимо, влияет и на внешность. Илария не узнавала себя в зеркале. Она исхудала, немного изменилась лицом. Одежда и немного косметики помогали скрыть некоторые неприятные черты. Она стала чаще прибегать к украшениям, к модным ухищрениям в образе, чтобы расставить акценты на фигуре. Может, именно этого не хватало в 20? Теперь страсть к мужскому вниманию поутихла, зато возможностей для преображения стало больше. Илария решила дать себе передохнуть месяц-другой, а потом устроиться на работу, чтобы жизнь выровнялась и стала обычной. Без вечного горя от потери родительницы и страха, который она привезла из Эмпайр-Бэй. Илария была не одна в самые тяжёлые моменты 1933 года, а в следующем она получила несколько писем от Сары Марино. Это было очень приятно, учитывая, что пообщаться как следует они не успели, хотя Илария была не против стать подружками. Та, которая завоевала сердце Томми Анджело, заслуживала особого внимания и отношения. Но обстоятельства складывались не лучшим образом, и всё, что могла Купер, – отвечать на учтивые и милые письма Сары. Мисс Марино была из тех, кто отстаивал женскую солидарность до последнего. Красавица умела стрелять глазками, но стоило кому-то усомниться в её умственных или любых других способностях, превращалась в настоящую амазонку. И она после истории с Сэмом настаивала на одном: на поиске в Иларии особой женской силы, которая помогла бы снести все лишения и боль. В благодарность за поддержку и интересные, пусть и немногочисленные, письма, Илария решила навестить Сару. Она помнила адрес девушки, но не застала ту дома. Сара там больше не жила. Соседи сказали, что она, вероятно, в баре Сальери помогает отцу – Луиджи Марино. Он работал там барменом. Либо, пошушукались старушки, Сара у своего мужа. Эта новость удивила. Неужели Том и Сара поженились? Илария только посмеялась и, набрав в лёгкие побольше морозного воздуха, решилась. Она много думала, немало училась, достаточно пережила. Изменилась. И идти снова в бар не боялась. Вероятность того, что она встретила бы там снова Сэма Трапани, была мала. Да и не вспомнила в тот день Илария о нём. Ей просто хотелось увидеть Сару и передать ей хорошего итальянского вина от родственников. За женскую, так скажем, дружбу. На входе Илария немного задержалась, вспоминая, как побывала тут впервые. Прошло почти два года. И она снова ступала на порог бара, который казался местом силы, местом, притягивающим как магнит. Она думала, что всё, что связывало с этим местом, давно позади. Только отдать Саре вино и уйти. И ещё не подозревала, что сильная связь с баром Сальери только-только начнёт появляться. И не отпустит до конца жизни. В баре практически ничего не изменилось. Сары за барной стойкой не было. Купер подошла к вешалке, сняла пальто и оставила его у входа. Потом села за барный стул и улыбнулась Луиджи. — Здравствуйте! Чего-нибудь горяченького с улицы-то? – спросил мужчина. — Buongiorno [1], да, кофе, пожалуйста. Луиджи вернул улыбку и принялся варить кофе. Отнёс несколько листков с заказами на кухню. Когда Илария приняла чашку с напитком, она спросила: — А скажите, Сара Марино здесь ещё работает? Луиджи немного напрягся, заиграли желваки на лице. — Работала раньше. — Вижу, звучит это подозрительно. Я её подруга. Мы переписывались с ней целый год. Хотела отблагодарить её за доброту и искренность, ничего криминального. И пока Илария посмеивалась, Луиджи думал, что да, она, простая посетительница, самый некриминальный субъект в этом месте. Мистер Марино не запомнил Иларию в 1933-м, но, глядя на неё, не мог точно сказать, что она подосланная шпионка. Да и кто бы стал спрашивать о Саре, его дочери, желая навредить дону? Он вздохнул, положил к кофе гостьи шоколадную конфету в качестве приятного бонуса и ответил: — Сара вышла замуж и больше здесь не работает. Она переехала к мужу. Наверное, из-за этого вы и разминулись? — Да, я последние несколько месяцев не получала от неё писем. А номерами телефонов мы не обменялись… Я была в другом городе, вот вернулась к отцу. Хотелось бы увидеться с Сарой, она очень милая девушка и прекрасная подруга. — Адрес без её согласия дать не могу. Но могу позвонить и спросить её, сойдёт? Илария кивнула, не переставая улыбаться. Очень заботливый отец всё же. Как и Никадемо. Тепло в груди разрослось по всему телу, девушка вдруг осознала, как любит и ценит своего отца. Дверь в бар открылась, кто-то вошёл. Один ворчал, отряхивая ботинки. Илария решила интереса ради обернуться, всё равно ждать Луиджи, не занимая себя ничем, было скучно. И вот что-что, а увидеть Томми Анджело в сопровождении двух мужчин точно так же, как в театре в январе 1933, она не ожидала. Тёплые карие глаза Анджело вцепились в Иларию и всмотрелись. — Да ну! Я не верил в чудеса, но под этот Новый год, похоже, поменяю своё мнение. Илария Купер! – Томми кинулся обниматься, не снимая пальто. — Томми, Боже, я так рада тебя видеть! Они крепко обнялись, Илария оставила лёгкий поцелуй на щеке давнего знакомого. Томми выглядел ещё презентабельнее, вероятно, стал зарабатывать лучше. Дорогой чёрный костюм-тройка, фетровая шляпа и плотное зимнее пальто были явно ношены не больше нескольких месяцев. Зализал волосы, как деловые мужчины, нанёс какой-то особенный парфюм. Илария представила, как Сара теряет голову, прижимаясь к Тому, и сама себе усмехнулась. — Не поверишь, Томас Анджело, но я пришла сюда, чтобы узнать, куда подевалась Сара. Ты не в курсе? Игривое и хорошее настроение Иларии словно передавалось всем в баре Сальери. Рядовые посетители с улыбкой смотрели на встречу старых друзей, а потом в окошко. Их радовал медленно падающий снег, предновогодняя суета и те тридцать минут тишины и покоя, что они выделили себе на обед или чашку чая. Поли бросил короткое ?Доброго денёчка? и прошёл к игровой комнате, чтобы сбросить в переговорной верхнюю одежду. Солдаты Сальери никогда не раздевались на входе. Сэм снял шляпу, стянул пальто и держал всё в руках. Он остановился у барной стойки и наблюдал милейшую картину: Томми Анджело с упоением рассказывал, как сделал Саре предложение и перевёз её в тихий райончик – Оквуд. И не в квартиру, а в собственный дом! Собеседница Тома заразительно улыбалась и хихикала, было видно, что она очень рада этим новостям. Наверное, так искренне могут только дети и те, кто хлебнул до этого достаточное количество боли и страха. Сэму нравились девушки-хохотушки, правда, обычно ни у одной не хватало мозгов или терпения оставаться рядом с ним долго, ведь трудности он после ночи-двух с девушкой создавал мастерски. Ему, увы, не удавалось стать таким открытым, настоящим, хотя пережил он на порядок больше лишений, чем многие в этом баре. Он не узнал в Иларии девушку, которую сам же называл замухрышкой. Он даже не вспомнил того случая. А Илария, увлечённая беседой с Томом, не обратила на него внимания. Сэм решил пройти за Поли и положить одежду, а потом вернуться и узнать у Тома, что же это за очаровательная подруга. С новым багажом жизненного опыта, в новой одежде, с новой стрижкой и яркой помадой Илария казалась ему очень даже привлекательной. Другой. — Вино из Италии? Сочиняешь, Лара! — Да ни разу, Том. Хочешь, открою, попробуешь! Том взял девушку под руку и повёл за собой. — Хватай вещички, откроем, но не тут. Всем же захочется, – шепнул он. Том завёл девушку в игровую и ушёл за бокалами. Вернулся вместе с Луиджи. Бармен был немного сбит с толку. Томми всё объяснил: — Луиджи, это Илария, дорогая подруга нашей семьи. Не переживай, я отвезу её к Саре. Мистер Марино всё же сунул в руку Иларии бумажку с адресом и номером телефона дочери, а потом вернулся к работе. — Слушай, Том, а Ваш босс на месте? Наверное, нехорошо так вот заявляться. Можешь передать ему бутылку вина тоже? Анджело обомлел. — Ларочка, а у тебя их сколько? — Достаточно, чтобы отдать одну дону, одну открыть здесь, а одну всё же передать тебе и Саре. Правда, за третьей придётся заехать ко мне домой. Помнишь, где я жила с родителями? — Конечно, заедем. Я пить не буду тогда. И… Илария, я соболезную твоей утрате. Девушка сжала губы и кивнула. Значит, Сара ему рассказала. Она старалась не вдаваться в подробности своих переживаний, но кратко рассказывала Саре о том, что случилось. Том отнёс бутылку на второй этаж и оставил в кабинете дона, тот пока отсутствовал на месте, наверное, кувыркался с очередной молоденькой любовницей или обедал в ресторане Пепе. Потом Том налил вина в бокал Иларии, вышел Поли, ему тоже налили. От восторга Поли не мог подобрать подходящие слова: — Это итальянское? Для него что, ангелы своими ножками сминали виноград? Просто божественно. Иларии было приятно, что друг Тома оценил напиток от родни по достоинству. Следом вышел Сэм и приятно удивился, увидев всех в игровой. — Том, а ты не представишь нас своей, стало быть, подруге? Илария дёрнулась. Голос узнала. — Это Илария Купер, моя давняя подруга, парни. А это Поли Ломбардо и Сэм Трапани, мои хорошие товарищи и коллеги по работе. Купер уже знала, что не сможет сдержаться. Подняла глаза и встретилась с ними – синими глубокими глазами Сэма Трапани. Сжала бокал для вина слишком сильно, не поняла, чего так заволновалась. Тонкая ножка треснула, впиваясь осколками в ладонь, чаша с вином упала без опоры на пол и разбилась. — Боже, так неудобно. Прошу прощения. Я сейчас, – спохватилась Илария и принялась собирать стекло, хоть Том и пытался помочь, она всё твердила: ?Нет-нет, я сама, спасибо?. Пока собирала стекло, дышала глубоко и медленно. Наваждение отошло. Увидела снова Сэма Трапани, и что? Он же не принялся унижать. Тогда она ещё не поняла, что он её не узнал. Поли принёс газету, на неё сложили стекло, отнесли на кухню, где ютилась молоденькая девушка, которую взяли на место Сары. Илария вышла к Луиджи и протянула деньги за испорченное имущество. — Mi dispiace [2]. Несколько купюр испачкались в крови, девушка заметила уже после того, как Луиджи потянулся к деньгам. — Ничего, не беспокойся. Иди на кухню, моя помощница поможет тебе обработать рану. Уж кому-кому, а Луиджи Марино точно было не впервой видеть кровавые деньги в прямом смысле этого слова. Да и в переносном тоже. — Тридцать четыре года тебе, Томми, а крови боишься, что ли? – посмеивался Поли, всё потягивая вино. Обычно выпивку заглатывал быстро, но с таким хорошим напитком торопиться не хотелось. — Поли, ну твою-то мать, крови на женщинах я терпеть не могу. Томми распереживался за Иларию, но она вернулась с кухни в целости. Только ладонь перевязали. Сэм как раз пригубил привезённое ею вино. — Приятно с вами познакомиться, господа. Извините, что произошло такое недоразумение. Видимо, алкоголь – не моя история. Пережала бокал. — В Ваших руках большая силища, наверное, можете за себя постоять, когда надо? – спросил Поли, думая, какую бы шутку из этого выдать. — О, нет, Поли, Вы ошибаетесь. Меня легко обидеть. — Вы не боитесь развозить в сумке по три бутылки вина, пусть времена явно непростые. И такого добра нет у доброй части Лост-Хэвена. Это ли не сила и бесстрашие? – подал голос Сэм, рассматривая напиток в свете лампы. Он приподнял бокал и прищурился, пытаясь увидеть в рубиновом цвете напитка что-то особенное, такое же волшебное, как и его вкус. — Поверьте, я делала это не из бесстрашия. Просто не подумала, что у меня могут быть проблемы. Наверное, это что-то другое, точно не сила. — Неужели Вас кто-то уже обидел, раз Вы такого мнения о своих выдающихся способностях? Может, нам с парнями стоит поговорить с кем-то серьёзно, чтобы такого ангела, как Вы, не обижали больше? Сэм метнул взгляд на Иларию, улыбка его была откровенной и нисколько не дружеской. Наверное, с таким выражением лица он раздевал взглядом каждую, которая оказывалась потом в его постели. Тому захотелось ударить себя по лбу, он наконец-то понял, что Сэм просто не узнал Иларию. А та в свою очередь не совсем быстро пришла к такому умозаключению и потянула Тома за руку к выходу. — Да, мистер Трапани, обидел. Это были Вы. Поговорить с самим собой выйдет, как думаете? Сэм аж поперхнулся, Поли раскрыл рот от удивления. — Пойдём, я отвезу тебя к Саре, – поставил точку в странном разговоре Анджело и увёл Иларию. Сэма мало кто удивлял по-настоящему сильно. Он привык не реагировать на разные внешние раздражители, если это были не парни с Томми-ганами. Но новая знакомая заставила лицо вытянуться, а мысли спутаться. — Сэм, ты что, по второму кругу пошёл? Уже не помнишь, с кем спал прошлым летом? – после сказанного Поли засмеялся в голос. Но Трапани, как ни пытался, не мог вспомнить, где и когда мог видеть Иларию и каким образом сумел её обидеть. Он надеялся, что Томми всё пояснит в следующий раз, когда они увидятся в баре. Сначала заехали к Иларии. Она схватила ещё вина и немного угощений для стола, а потом вернулась в машину Тома. Эмоции переполняли, хотелось забыть тот разбитый бокал, ту фразу, что сказала Сэму, его лицо. Но хоть чем-то она могла точно гордиться: она ответила ему достойно, как ей казалось, и ушла эффектно, оставив за собой победу в этом маленькой спутанном диалоге. Том отвёз Иларию к Саре – в их общий дом. Семейное гнёздышко Анджело, которое они ещё не успели как следует обжить. Домик был с виду небольшим, в два этажа, но внутри оказались просторные комнаты. Томми помог Иларии снять пальто и проводил на кухню. Сара вышла к мужу, не ожидая, что он приедет на один. Увидев Иларию, она прижала руки ко рту, чтобы не закричать, и потом кинулась обниматься: — Илария! Ты вернулась! — Сара Марино, ну как же так, почему я узнаю от твоего отца, что ты теперь Анджело? Значит, Томми украл твоё сердце, а теперь ещё и выкрал тебя из Маленькой Италии? – девушка бережно погладила подругу по руке, а потом села за кухонный стол, выставляя на него бутылку вина и угощения: сыр и конфеты. Томми оставил дам на кухне наедине, чтобы они вдоволь поболтали. Сам ушёл в ванную, нужно было передохнуть. Дела в семье оставляли желать лучшего. Пусть у каждого и был свой небольшой бизнес, но всё, что приносило доход, тут же утекало в руки дона Морелло. Сальери становился раздражительнее и требовательнее. Сердце Тома подсказывало, что не избежать в скором времени проблем. И это было самой горькой правдой для грядущего 1935 года. Восстановленное общение с семьёй Анджело только пошло Иларии на пользу. Вместе с миссис Анджело девушка прошлась по магазинам, разнообразив гардероб как только можно. С выигрышем она чувствовала себя человеком из другой жизни: той, которая никогда и ни в чём себя не ограничит, никому не позволит себя задевать или обижать. С деньгами она ощущала себя женщиной, которая может сделать выбор, а не просто падать на то, что выловили дырявые сети. Это пьянящее чувство позволило ей окунуться в два непродолжительных романа. За ней ухлёстывали один продавец из Чайнатауна и парень из бара Морелло. Китайская культура была манящей, но во многом непонятной для Иларии Купер, хотя мужчина был очень вежливым и достойным. Второй, из бара Морелло, выглядел не хуже, одевался лучше, ухаживал шикарно, но особой тяги не было. Илария подумала, что имеет право на несколько свиданий, которые ни к чему не обяжут. Право-то, конечно, имела, да только один из её ухажёров думал иначе.