Иван-царевич и серый волк. Вот и сказке конец. (1/1)

Сжав коленями бока Шаха, послал коня вслед за Вольгом.Еду позади чародея, да думу тяжелую думаю.Радостно мне (остались мы с Вольгувшкой наедине) и тревожно: недалече уж владения кощеевы, а что далее будет с нами – не ведаю.Можно, конечно, подойти к чародею, да глядя в глаза завораживающие, завести речь признательную: «Гой еси, добрый молодец, люб ты мне! Ежели чувства взаимны - целуй ты меня в уста сахарные…»,дане дело отпрыску царскому вести себя, словно девице легкомысленной.А высказаться то сердечко хочет, мочи нет.

Дилемма.Впрочем, что не могут сказать уста, может сказать взгляд любящий.

Царевич сказал – царевич сделал.***Чудно однако.Уж и чего я за утро не перепробовал: и в глаза заглядывал ожидаючи, и имя молвил со всей нежностью, да вздыхал на протяжении пути грустно – все напрасно, словно об стену горох.Не тебе ни слов признательных, ни взглядов ласковых, не объятий жарких, наоборот: чародей то и дело глаза отводит, да губу прикусывает.Непонятушки.Уловив очередной взгляд осторожный, брошенный чародеем как бы невзначай, уставился в ответ, осклабившись радостно.Шарахнулась лошадка Вольга в сторону, словно черт от ладана. Как успокоил всадник коняшку свою нервную, обернулся ко мне, дапроизнес обеспокоенно:- Странно поведение твое: лошадей пугаешь, гримасы жуткие строишь. Может голову напекло?В горле не пересохло, в глазах, случаем, не мутится?Таки застыл на месте от удивления, но заметив наконец-то лукавый блеск в очах колдовских, да услышав не сдерживаемый более хохот, понял, что дурит меня чародей, смеется, значит, над чувствами моими нежными.Фыркнул в ответ обиженно, да послал Шаха вперед, оставив чародея далеко позади.Скачет конь по лесу, не разбирая дороги, только деревья мимо мелькают, да пыль столбом стоит.А я что?

Ничего!Прижался к шее коня верного, да костерю Вольга на чем свет стоит.

Долго ли, коротко ли скакал Шах, не ведаю: не до времени мне было, ни до красот окружающих. Опомнился я лишь, когда конь замедлил свой бег, а спустя мгновение и вовсе замер, аки вкопанный.Глянул я вокруг, да чуть с Шаха не слетел. Чащоба, как есть чащоба безпролазная:ежели не деревья-великаны со всех сторон подступают, так заросли густые все пути-выходы преграждают.Не то, что следов человеческих, тропки махонькой и той не видать!Откуда прискакал, куда ехать далее – без понятия.Закручинился я было, запечалился, но одумался почти сразу же: негоже царевичу нос вешать, а надобно, как молвит волхв батюшкин, мыслить логхи… логхически!Огляделся вокруг еще разок, набрал воздуха побольше, да закричал во всю удаль молодецкую:- Ау, есть ли кто живой? Долго надрываться не пришлось: и получаса не минуло, как затрещали ветки кустарника ближайшего. Под очи мои светлые показались вначале ноги человеческие, далее, гм, зад и лишь потом все остальное вылезло.Встал человек, отряхнулся. А я стою, рот раззявив и понять не могу, кто передо мной предстал: девица али паренек? Вроде портки мужские, а волос длинный, светлый, в хвост собранный (хе-хе, а мои то все ж, погуще, да подлиньше будут).

Поднял голову спаситель странный, я таки обмер от неожиданности. Смотрю в черты лица знакомые, не раз в зеркале виданные: те же скулы, нос, глаза, даже рост схож. Разница лишь в недавно приобретенных веснушках, красующихся на моем лице, да в цвете волос (у меня рыжий, а у отражения моего зеркального – светлые, словно стебли пшеницы осенней).Охнул паренек, руки к груди прижал.Бросился в глаза перстенек на пальце, формой знакомой (точно такой же у покойной маменьки был, только с янтарем, а не с бирюзой). Вспомнилось тогда мне, что у матушки-государыни когда-то сестрица была, как две капли похожая на нее.Напряг я память, вспоминая древо геральдическое.- Неужто братец мой двоюродный, Васильюшко?!!- Ива… Иванушка?!!***Ходит вокруг меня Кощей кругами, токма рукава длинные пред глазами и мелькают.Хмыкает колдун заморский, да глазами своими раскосыми черными позыркивает.Худо мне от молчания Кощеева, чай скажет он, что не справится с колдовством, яблочком навеянным? Как я с такой - с неприязнью взглянул на длинные волосы - косой батюшке на глаза покажусь?

Уловил мое волнение Кощей, уголком рта улыбнулся. Вмиг расправил я плечи свои, да безбоязно встретился взглядом с лиходеем лесным.Только с лиходеем ли?Будь Кощей татем, душегубом, аль убивцем каким, не привел бы меня к нему Василий.Не был бы Васильюшко учеником его, - вновь заметил я взгляд Кощея пламенный, на родича брошенный, да зардевшиеся щеки последнего. – Ни возлюбленным.Унял я подозрения свои, улыбнулся, ожидаючи.Заметил чародей великий мое поведение, вновь хмыкнул, правда, уже одобрительно, да молвил:- Заклятие уж больно мудреное: снять его не сниму, а вот переложить на другого…Как сговорившись, взглянули мы в сторону Василия, в уголке сидящего.Вскинулся братец, фигу скрутил и нам показал:- Я и так не знаю, что со своей копной делать: ни прибраться толком, ни чародейством заняться – всюду мешаются, в глаза лезут. А вы еще хотите прибавить мне мороки лишней? Шиш вам, а не согласие мое.- Ну, как поможешь родичу своему? – промолвил чародей, да движением плавным, кошачьим скользнул к Василию. Прижал к себе нежно, стоит, улыбается. Посопротивлялся брат для приличия немного (чай я не слепой: заметил его довольное личико), ответил:- Ладно, так и быть, соглашусь я на заклятие, чай привык уж к неудобству.Просиял Кощей, аки солнышко. В ладоши хлопнул, пальцы сложил в загагулины странные, да пропел слоги непонятные, заунывные.Окутал нас с Василием туман, окутал на минутку и пропал.Непередаваемое ощущение легкости.

Коснулся головы неуверенно, да в облегчении великом выдохнул: еле-еле достигают волосы плеч, как и прежде.А что же с Василием?Не голова – гнездо птичье. Токмо взмахнул Васильюшко рукой, слова заветные молвил… и стали волосы его гладки, да на вид послушны.Каюсь, аж на миг пожалел о волосах отданных, настолько засмотрелся, залюбовался братцем.***Солнце уж к закату катится, а я еще в гостях у Кощея нахожусь, басурманом степным сижу: на коврике махоньком, ноги кренделем свернувши.

Чаи пью, о злоключениях своих баю.Смеются хозяева над моими похождениями, да так искренне, незлобиво, что сам не удержался, в хохоте зашелся.

Приключения, приключениями, да токмо сам не заметил, как рассказал и о Вольге Сером, о чувствах своих светлых, да об обиде великой, что к чародею этому клыкастому испытывать стал.- Значит, не будешь искать чародея своего?

- Чтоб я еще раз поглядел в его сторону? Угусь, держи карман шире! Вот поеду обратно и мигом найду себе невесту-красавицу (людям на удивление, да братьям на зависть). Пусть знает колдун заморский, как светлые чувства царевичей высмеивать!Хотя, - подумал я, слегка остывши. – Кого я обманываю? На девиц, даже писаных-преписаных красавиц, не взгляну (настолько сильно запал мне чародей в душу). Значит, остается один путь: преследовать чародея, пока не ответит он на чувства мои искренние.Представил я себе, как поеду вслед за чародеем с луком наперевес, дабы отваживать конкурентов всяких, в конец успокоился.- Токмо где же мне теперь его искать? Мир большой!Попробуй, разыщи его еще! Может, подсобите чем: клубочком там самокатным, сапогами-скороходами (хоть, в данном случае более бы сапоги-ищейки подошли), аль зеркальцем всевидящим?Переглянулись хозяева, улыбнулись:- Не зачем мудрить в поисках. Недалече твоя пропажа, - кивнул Кощей в сторону оконца. - Уж полдня вокруг дома моего слоняется, барьер заградительный пытаясь взломати.

Встрепенулся я, на ноги вскочил.- Не спеши, царевич, - остановил меня чародей черноглазый. – За родство с Василием, да истории твои потешные, преподнесу тебе еще я один подарочек: покажу чувства друга твоего сердечного.Затолкал колдун меня в уголок комнаты, да ветошью какой-то прикрыл:- Только сиди тихо, неподвижно.Коснулся Кощей волос братца моего двоюродного. Потемнели волосы Василия, порыжели. А на лице конопушки высыпались, точь-в-точь, как у меня.Токмо схватил чародей в охапку мое отражение лохматое, длинноволосое, как тренькнуло стекло в оконце, да распахнулись двери входные.Стоит на пороге волк, не волк даже, ВОЛЧИЩЕ! Янтарными глазами поводит, да зубьями щелкает. Как приметилобмякшего «Ивана» в объятиях кощеевых, зарычал, шерсть на хребте вздыбил:

- А ну-ка, отпусти МОЕГО царевича!Понял я, еще секунда и кинется Вольг на Кощея, живота своего не жалеючи.

Не сдержался я, каюсь. Бросился наперерез, за шею обнял, да в шерсть вцепился покрепче, чтоб удержать значит.Взглянул я на Вольга, захохотал, морду донельзя удивленную, увидев.Засмеялся и Кощей, смилостивился над Вольгом, да снял морок с Василия:- Ну, убедился в чувствах возлюбленного?Кивнул утвердительно.Тут до чародея дошла шутка, что с ним хозяева сыграли.Расслабился он, успокоился.Обернулся Вольг в человека, приподнял меня с пола, да забросил на плечо, как куль какой.Затормозил рядом с Кощеем, молвил:- Вы б, хозяева погуляли, свежим воздухом подышали, аль цветок папоротника поискали, часиков так, – призадумался Вольг на мгновение. – Часиков шесть, а для верности все десять!***Ночь пролетела быстрехонько.

А как же иначе может быть в объятиях возлюбленного?

Что творил, что вытворял чародей бесстыжий: ни вслух не сказать, ни пером описать. Скажу лишь, что такой услады, а позднее смущения (когда утром заметил понимающие перегляды между Вольгом и Кощеем) и не испытывал никогда.Да только я не обидчивый, пообижался всего ничего: без дня седьмицу.

Мог бы и дольше, да поведал мнеВольг о причинах поведения своего странного. Оказывается, чародей лишь хотел вынудить меня признаться, не более. Вот ведь, проходимец серый. И как такого не простить?***Вот и все, чай я не сказитель, а царевич. А упоминать, про: «…И жили они долго и счастливо, и умерли в один день», не собираюсь. Я еще жить хочу, между прочим, очень и очень долго!Что?А на счет батюшкиной реакции то? Батюшка был в восторге от моей избранницы: мила, скромна, да затворница какова (все время в тереме сидит, рукодельничает), еле-еле мелькнет на званых вечерах, дабы с послами держав соседних словом перемолвиться.Впрочем, по нраву батюшке пришелся и брат невестушки, что на следующий день прискакал.Вольг, чародей новый (старый уж спился в конец) стал к тому же и советником, да таким, каков свет еще не видовал.А то, что никто не видел братца и сестрицу вместе… кого это волнует, а?