Глава 17 (1/1)

Широкие ладони, сжимающие руль, платок с черепами на запястье, закатанные до локтей рукава синей кофты, спокойно вздымающаяся грудь, открытая шея, линия челюсти, сосредоточенный на дороге взгляд, длинные ресницы, мягкие губы…Небольшое покачивание в салоне машины погружало меня в сон. Я медленно моргал, согнув ноги в коленях и наблюдая за Майком, сидевшим за рулём, из-под опущенных ресниц. Я прижимал к себе ноги руками, греясь накинутой на меня курткой Шиноды. Кроссовки мои лежали где-то под сиденьем.В машине играло что-то тихое из Depeche Mode: Майк выбрал этих парней, пока перебирал кассеты в салоне. Я позволил ему вести машину, потому что не знал дорогу, да и вообще, у меня не осталось никаких сил водить.Я просто доверился ему.Мы почти не разговаривали. Да нам и не хотелось особо говорить. Возможно, позже, когда я наберусь сил и смогу что-то внятно формулировать, но не сейчас, когда я узнал, что мои чувства к Майку взаимны. Не сейчас, когда всё так спокойно.Я просто смотрел на него и наслаждался пониманием, что имею право на это. Я просто молчал, зная, что это молчание не неловко и нам не надо пытаться его как-то заполнить.Действие наркотика постепенно отступало, и я с каждой минутой всё больше хотел спать. У меня слипались глаза, но я всеми силами старался удержать себя в сознании, потому что мне казалось, стоит мне закрыть глаза, и это всё испарится, исчезнет… Что ничего этого не будет. Этого спокойного Майка, уверенно ведущего машину, этой тихой, играющей на минимальной громкости песни, этой тёплой куртки на моих плечах, расслабленности в ногах из-за отсутствия обуви, сонливости и спокойствия. Я не знал почему, но Майк имел определённую силу успокаивать меня и будто бы… не знаю. Окутывать? Он всегда старался мне давать уют и комфорт, всё время спрашивая, даже в компании, о моём самочувствии. Всегда грел, если было холодно. Всегда приносил еду, если я был голоден. Всегда интересовался моим состоянием, не желая причинять своими действиями мне дискомфорт. Если я злился на него, он мог сказать что-то мягкое, улыбнуться, либо потрепать по волосам, и я тут же забывал о своих обидах, потому что всегда думал, что этот человек не заслуживает моей злости.Я злился, да, конечно. Я мог злиться на него. Майк причинил мне боль и довольно сильно, и я действительно был зол, но это было другое.Наверное.Я не хотел сейчас об этом думать.Может, позже мы и поговорим, позже мы и решим что-то, но сейчас я просто наслаждался тем, что мы не ругаемся, не злимся друг на друга, не лжём… Что всё так, как должно быть.Майк завернул куда-то, а потом видимо заметив, что я на него смотрю, повернул голову и улыбнулся. Глаза его, тёмные, глубокие, светящиеся мягким блеском, смотрели на меня ласково. Он протянул руку и убрал прядь с моего лба, а потом поправил на мне куртку.—?Заскочить домой не хочешь?Я сонно моргнул, ластясь под его ладонь, и лениво улыбнулся.—?Зачем?—?Поспишь,?— тихо ответил Майк, звуча непривычно низко. —?Поешь немного, может. Потом поедем в центр. Ты же не хочешь прямо с ходу в больницу?Я согласно кивнул, и Майк, кивнув следом, немного потёр большим пальцем кожу под глазами, кажется, стирая подводку.—?Она размазалась, да? —?фыркнул я.—?Немного,?— с улыбкой ответил Майк и убрал руку.—?Наверное, выгляжу я хуёво,?— с самоиронией произнёс я, и Майк, снова взглянув на меня, качнул головой.—?Нет,?— а затем, спустя секунду добавил, уже не глядя на меня:?— Такой же красивый.—?Да ну тебя,?— хрипло рассмеялся я и, протянув руку, схватил его свободную от руля ладонь и сжал. —?Дурак. А если меня будет рвать в какой-нибудь подворотне, ты всё равно будешь считать меня красивым?Майк переплёл наши пальцы, не отрывая взгляда от дороги, а потом кивнул и слабо улыбнулся?— уголок его губы дёрнулся вверх.—?Конечно.Я неосознанно задержал дыхание, а потом, часто заморгав, опустил взгляд на наши переплетённые пальцы и пробормотал:—?Я рад это слышать. Глупо, конечно,?— я фыркнул, поглаживая пальцами бледные костяшки и наслаждаясь тем, что делаю это без боязни, что на меня странно посмотрят,?— но я всё равно рад.Майк одарил меня улыбкой, завернул за ещё один угол, и вдруг я понял, что мы уже подъехали к моему дому.—?Ты останешься?Майк отцепил ремень безопасности и, подняв на меня взгляд, произнёс:—?Надеюсь, у тебя найдётся для меня место.—?Конечно,?— я фыркнул, стараясь скрыть в своём лице поток облегчения, последовавший после слов Майка. —?И не только место.—?Хорошо,?— улыбнулся Майк мягко. —?Пойдём.Я кивнул и, отперев дверцу, вышел из машины, придерживая пальцами куртку Майка на своих плечах. Внутренняя сторона её пахла Шинодой, и я неосознанно втянул этот запах носом, чуть прикрывая глаза.Послышался звук заблокированной машины, а потом шаги, и Майк бросил:—?У тебя ключи?Я кивнул, лениво моргая, и потянулся в карман за ключами. Отпёр ворота. Мы вошли внутрь. Я, не оборачиваясь, направился в сторону дома, шаркая по гравированной дорожке обувью. Майк тихо шагал позади.—?Наверняка там бардак,?— предупредительно произнёс я, обернувшись. —?Но тебе не впервой, да?—?Ты только вспомни мою мастерскую,?— фыркнул Майк, пока я открывал дверь в дом. —?Там же пиздец полный творился.—?Помню,?— с ностальгической улыбкой ответил я.Когда это было? Кажется, полгода назад. Я тогда впервые пришёл к нему в мастерскую, и он показал мне свои картины, извиняясь за бардак. Я помог ему убраться и остался практически до самого вечера.Я почти не знал тогда ни о чём. И чувств тогда тоже никаких не было.Мы вошли в дом, медленно раздеваясь. Я повесил куртку Майка на вешалку, с каким-то странным трепетом думая о том, что в последний раз она висела на этом же месте. Шинода оставил ключи от машины на тумбе и неловко остановился в коридоре.—?Хочешь есть?—?В холодильнике ничего нет, Шинизл,?— мягко бросил я. —?Тем более, я под кайфом, мне вообще есть не хочется.—?Ладно,?— кивнул Майк. —?Умоемся и спать?Я фыркнул и, повернувшись к Майку, едва заметно улыбнулся.—?Ты разговариваешь со мной как с маленьким.—?Прости, я не…—?Всё нормально,?— я шагнул к нему и, взяв его за руки, склонил голову. —?Мне нравится.—?Тебе нравится, когда я разговариваю с тобой как с маленьким? —?пробормотал с улыбкой Майк, когда я сделал к нему ещё один шаг и приблизил своё лицо к его.—?Мне нравится, когда ты заботишься.—?Рад быть полезным.Его дыхание опалило мне лицо, и я, подавшись вперёд, припал к его губам. Совсем ненадолго, едва ли этот поцелуй длился хотя бы пять секунд, а потом я отстранился и прижался ухом к его груди, обвивая руками талию.—?Эй,?— Майк прижал меня к себе крепче,?— ты чего?—?Ничего,?— пробормотал я, слушая стук его сердца. Он снова был горячим, словно печка, я ощущал этот жар даже через кофту. Ощущение тепла погружало меня в ещё большую сонливость. —?Просто рад, что ты здесь.—?Я тоже очень рад,?— ответил Майк, и я, сонно моргнув, снова улыбнулся.—?Ладно. Пойдём.Мы прошли в мою спальню, и я тут же ушёл в ванную, чтобы стереть подводку. Она у меня действительно размазалась, довольно сильно, но прям ужасно не было. Было видно, что я плакал, потому что глаза у меня были красные и слегка опухли, так что выглядел я довольно… больным в таком виде. Вкупе с моим кайфом всё было не очень круто.Зачем Майк сказал, что я по-прежнему красивый, непонятно.Лично я не видел ничего привлекательного в своём виде.Впрочем, когда я вообще себя каким-то таким видел?Я быстро смыл подводку, она не поддавалась, и пришлось намыливать глаза. Я думал о том, сколько должно быть терпения у девушек, чтобы каждый день наводить марафет и красить себе глаза, чтобы потом мучиться с тем, чтобы всё это стереть. Я очень редко подводил глаза, подводка у меня была только из-за Саманты, потому что та всегда убеждала меня в том, что парни-рокеры всегда красят глаза и это им идёт, но я всё равно не очень любил вот это вот всё.Слишком много мороки. Я, возможно, был слишком небрежен для таких вещей.Я вернулся в спальню, потирая лицо полотенцем. Майк сидел на стульчике, подперев голову рукой и устроив локоть на столе, кажется, немного задремав. И стоило мне сделать пару шагов в его сторону, он вдруг вздрогнул и распахнул глаза.—?Чёрт, я заснул.—?Ванная свободная, можешь идти,?— я махнул рукой в сторону коридора. —?Я тебе пока вытащу какую-нибудь одежду.—?М-хм,?— сонно согласился Майк и, проходя мимо, чмокнул меня в щёку. —?Спасибо.Я кивнул и, послушав его шаги в коридоре и скрипнувшую в ванную дверь, вздохнул и подошёл к шкафу. Нашёл что-то более-менее подходящее и сложил всё на тумбе. Плюхнулся на кровать.Практически через пять минут втыкания в потолок я почувствовал, как меня погружает в сон. Я часто заморгал и потёр глаза, чтобы отогнать сонливость: мне не хотелось засыпать, пока Майк не придёт. Я боялся, что что-то пропущу, либо что всё это сон, и мне не хотелось терять момент. Я вообще боялся всего подряд.Через ещё некоторое время моей почти невыносимой борьбы со сном в коридоре скрипнула дверь, и послышались шаги.—?Вон там одежда,?— сонно пробормотал я, махнув рукой в сторону стула и не поднимая головы. —?Я тебе оставил.Послышалась довольно бодрая благодарность, потом шуршание одежды. Около полминуты Шинода одевался, а потом послышался вздох, шаги и неловкое:—?Мне лечь с тобой?—?Ну что ты как подросток, Шинода,?— бросил я, еле двигая ртом. —?Конечно лечь. Насколько я понял, мы ясно обозначили свои… —?я зевнул и отодвинулся к стене,?— отношения. Давай, я тебе даже место освободил.Кровать моя была небольшая. До двухместной ей было далеко, поэтому стоило Майку лечь рядом, как я тут же почувствовал прижавшуюся к моему плечу руку. Я лениво открыл глаза и, повернув голову, тут же встретился взглядом с таким же сонным, как я, Майком.—?Хэй,?— я едва заметно улыбнулся.Майк улыбнулся в ответ. От него пахло мылом и зубной пастой. Он несколько долгих секунд изучал моё лицо, а потом вздохнул и, протянув руку, бросил:—?Иди сюда.Я придвинулся ближе, и Майк тут же вовлёк меня в объятия, прижимая к себе. Я уткнулся носом ему в шею и приобнял его за талию, чувствуя, как Шинода сжимает мою икру двумя ногами, тем самым усиливая контакт.—?Так нормально? —?я кивнул, не в силах из-за сонливости говорить, и Майк вздохнул:?— Хорошо. Спи.Я закрыл глаза и наконец-то позволил себе провалиться в сон.И тепло было единственным, что я ощущал.***—?Положим вас под капельницу на некоторое время,?— сообщил врач в реабилитационной клинике. Он выглядел хмурым и уставшим, но глаза смотрели серьёзно, без раздражения.Я кивнул.—?У вас перерыв был… —?он опустил взгляд на мою карту, лежащую у него на столе,?— практически четыре года. Верно?—?Да,?— тихо произнёс я.—?Пройдёте детоксикацию,?— он держал очки за заушник, постукивая оправой по столу. —?После неё начнётся лечение. Без психологов, вы знаете, никак не обойтись,?— я снова кивнул, со стоном вспоминая все мозговыносящие разговоры. —?Будете разговаривать с другими вылечившимися, ходить на собрания, если захотите. Будем наблюдать за вашим состоянием,?— он снова поднял на меня взгляд, и я почувствовал, как по моей спине пробегаются мурашки. —?Только вы должны знать, молодой человек, что без вашей веры в себя у нас ничего не получится. Вы должны ответственно подойти к этому.—?Я знаю.—?Хорошо, что вы знаете,?— кивнул врач. —?У вас есть родные, которые поддержат?Я едва заметно улыбнулся и кивнул.—?Ага.—?Хорошо,?— кивнул врач. —?Это очень важно.—?Но я… —?я нахмурился,?— я принимаю где-то меньше месяца.—?Значит, меньше находиться здесь будете,?— улыбнулся он. —?Ну, состояние у вас нормальное, можем прямо сейчас лечь на детоксикацию. Думаю, пару часов займёт.—?Четыре года назад заняла неделю,?— усмехнулся я.—?Ну, четыре года назад у вас и стаж был в три года,?— покачал головой он. —?Так что, записывать вас?—?Я думаю,?— я обернулся к двери, стараясь высмотреть оттуда Майка,?— я думаю… да, записывайте. Прям сейчас лягу.—?Сейчас оформим, пойдёте.Через пару минут я, нервничая, вышел из кабинета врача и остановился. Майк, увидев меня, тут же поднялся. Лицо его было взволнованным.—?Ну, что?—?Да ничего,?— я пожал плечами. —?Пройду сейчас детоксикацию, потом стационарное лечение пройду. Всё, как раньше, наверное.Майк протянул руки и, положив их на мои плечи, глубоко вздохнул.—?Ты… —?он сглотнул,?— ты уверен? Ты хочешь пойти?—?Ненавижу клиники,?— бросил я. —?Как вспоминаю всех этих психотерапевтов и все эти мерзкие физрастворы… —?я покачал головой, скривившись. —?Я просто хочу избавиться от этого дерьма в своей крови. Но и находиться здесь не хочу.—?Но ты же понимаешь, что без этого тебе от неё не избавиться,?— с сожалеющей улыбкой ответил Майк.—?Конечно знаю,?— устало ответил я. —?Поэтому до сих пор здесь стою.Майк смотрел на меня несколько секунд, а потом лицо его дрогнуло, и он сжал мои плечи сильнее.—?Мне… мне жаль, что у нас совсем нет времени друг на друга. Мы даже толком не объяснились.—?Всё нормально,?— качнул головой я. —?Главное, что то, что я хотел услышать, я услышал,?— Майк улыбнулся. —?Остальное детали.—?Да, наверное,?— тихо согласился Майк и улыбнулся чуть шире. —?Ты прямо сейчас на лечение пойдёшь?—?Лучше не тянуть,?— кивнул я. —?Ты будешь навещать меня?—?Ты остаёшься здесь на несколько дней? —?нахмурился Майк.Я фыркнул и качнул головой, потирая пальцами ноющие глаза.—?Сразу видно, что ты ничего не знаешь,?— Майк поджал губы, и я пояснил:?— Не дней, а недель, скорее всего. Может, и на месяц затянется. Может, больше. Как отреагирует мой организм.—?А как же универ?—?Не знаю,?— дёрнул плечом я. —?Я не знаю. Я уже и не уверен, что хочу там учиться. Я пропустил больше месяца, меня и отчислить могут.Майк опустил глаза, выглядя нервничающим и взволнованным, и я вздохнул.—?Не переживай.—?Но ведь… ведь это последний год, Чез!—?Значит, так тому и быть.—?Честер, нельзя так наплевательски относиться к этому.—?Ты думал, что это всё так просто происходит? —?внезапно вскипел я. —?Думал, что я вот пойду и через пару часов выйду новым? Это наркотики, Майк! Их хрен выведешь за несколько часов. Ещё тысячу побочных эффектов вылезет,?— я резко махнул рукой. Майк отпустил мои плечи, выглядя довольно огорчённым. —?Я знал, что делал, когда вкалывал, а сейчас я знаю, что моя наркомания?— это пиздецки большая проблема. Я знал, что закопаю себе всю учёбу этим самым, и не надо говорить мне то, что я и так знаю, хорошо? —?Майк смотрел на меня. —?Ладно? Я просто не понимаю, почему все при каждом удобном случае напоминают мне о том, что я делаю что-то не так или что я безответственный!Майк вздохнул, опустил глаза и пробормотал:—?Я просто волнуюсь… —?он поднял на меня взгляд и, протянув руку, сомкнул пальцы на моём запястье. —?Я же просто переживаю, Чез.Я вывернул руку из хватки и, приземлившись на скамью рядом с кабинетом, спрятал лицо в ладонях. Тяжело выдохнул.—?Я знаю,?— тихо ответил я. —?Я знаю, что ты переживаешь. Просто… —?я зарылся пальцами в дреды,?— просто… не знаю. Это нервы. Я просто правда ненавижу весь этот процесс лечения и болтовню с позитивными психологами,?— я вздохнул. Майк приземлился рядом, приобняв меня за плечи. —?Меня тошнит от всего этого.—?Неужели всё было так плохо, когда ты был в клинике в прошлый раз?—?Может и нет,?— пробормотал я. —?Скорее всего, это просто мой мозг подростка всё делал ужасным. А может и действительно всё было ужасно. Просто там всё было вместе. Не знаю.Всё, возможно, и было настолько ужасным. Все эти мерзкие капельницы, пресная еда, попсовая музыка, дабы поднять настроение, внимательные взгляды медсестёр, физические нагрузки, навязчивое приятельство, настойчивый голос психотерапевта…—?Я буду тебя навещать, Чез,?— Майк погладил ладонью мою спину. —?Тебе просто нужно это прожить.Я вздохнул и через пару секунд колебаний кивнул.—?Ладно,?— я сглотнул и кивнул. —?Да. Хорошо.Майк приблизился и чмокнул меня в щёку, и я слабо улыбнулся, стараясь держаться хоть за это.Ради него я мог пройти это ещё раз.***Пролежал под капельницей. Мы с Майком приехали в клинику где-то в девять утра, а когда я очнулся, за окном было уже темно. У меня гудела голова, и я чувствовал себя так, будто из меня выжали все соки. Хотелось пить.—?Здравствуйте,?— послышалось сбоку. Женский голос. —?Очнулись?Девушка в форме медсестры наклонилась ко мне, и я, разлепив сухие губы, выдал хриплое:—?Можно…—?Конечно,?— поняла она без слов и, отойдя, налила из графина стакан воды. Положила туда трубочку и вернулась ко мне. —?Вот.Я сделал несколько больших глотков, лёжа было неудобно пить, но я как-то и не обращал внимания на это. Утолив жажду, я откинул голову обратно на подушку и выдохнул уже более бодрое:—?Спасибо.—?Как себя чувствуете? —?она отложила стакан в сторону.—?Ху… —?я прочистил горло, попытавшись скрыть этим самым чуть не вырвавшийся мат, но по лицу девушки было видно, что она всё равно всё поняла. —?Не очень хорошо. Теперь мне нужно в другую палату?—?Не в первый раз здесь?—?Здесь в первый, а в такой ситуации нет,?— я усмехнулся. —?Мне дадут поспать, да?—?Только когда перейдём в другую палату.—?А на кроватке меня не повезёте? —?со слабой улыбкой спросил я, и девушка качнула головой. —?Понимаю. Сейчас попробую встать.Медсестра придерживала капельницу, пока я вставал. Ноги у меня были ватными, немного тряслись, но чувствовал я себя каким-то даже… чистым. Так обычно всегда бывало.—?Анализы сдадим завтра,?— сказала она, когда мы вышли из палаты и направились дальше по коридору. —?Вы сейчас поспите, я вам понижу раствор до минимума, так что спать будете плохо. Утром вас разбужу, сдадим анализы на общее состояние и потом, если ничего такого не будет, переведём вас в обычную палату и будем выписывать таблетки, какие нужны.—?Вы разве не медсестра? —?нахмурившись, спросил я.—?Нет, я врач,?— качнула головой девушка.—?Но у вас это… —?я махнул рукой,?— это. Бэйджика нет. И вы молодая.Врач подняла на меня взгляд, и я пробормотал:—?Ладно-ладно, без вопросов.Мы вошли в другую палату, с двумя койками. На одной было разворошено одеяло, но положили меня на ту, которая была заправлена. И слава богу.—?У меня есть сосед?—?Нет, он сегодня выписался.—?Значит, я сегодня без соседа?—?Да.—?Класс,?— я лёг на кровать и уставился в потолок. —?Люблю, когда никого нет. Кстати, я забыл сумку с одеждой в той палате.—?Я принесу.—?Спасибо, мисс.—?Пожалуйста. Спите.Я, стараясь слишком не углубляться в мысли и в ощущения, прикрыл глаза и попытался устроиться поудобнее. С капельницей это было сложнее, но мне было всё равно.Практически тут же я провалился в сон.***В клинике я находился уже несколько дней. Было пиздец стрёмно, потому что у меня была ломка и практически всё раздражало, так что я даже не знал, хочу ли я, чтобы Майк приходил. Меня всё бесило и так выворачивало, что хотелось наплевать и принять дозу, но я старался хвататься за мысли о том, что Майк любит меня и что он будет очень расстроен, если я поступлю с ним так. Он был единственной опорой.Я думал о Джейсоне. Думал о том, как хуёво я с ним поступил. О том, что ему тоже совсем не понравится, если я проебу шанс, который он мне предоставил. О том, что он пожертвовал собой ради меня. Я вспоминал то, как вёл себя последний месяц, и меня это бесило, потому что я был долбаным наркоманом и вызывал у самого себя отвращение.Я снова начал думать об отце. Я вспоминал многое и пытался ухватиться за эти мысли. Я думал о том, что он бы гордился мной, если бы я навсегда закончил со всем этим дерьмом. Он бы гордился, если я добьюсь чего-то. Он никогда не говорил, что любит мою музыку, у него всегда была возможность послушать и, возможно, он даже слушал втихаря от меня, но я не слышал от него ничего такого. Возможно, ему было стыдно или неловко говорить мне о том, что ему что-то во мне нравится. Может, он всегда боялся сказать что-то, что покажет его привязанность ко мне. Может, он чувствовал себя виноватым, но не мог найти в себе силы попросить прощения и поэтому ничего и не говорил мне. Возможно, он боялся моей острой реакции. Возможно, он боялся, что я скажу что-то не то, либо напомню ему о том, что он мне сделал. В последние годы я получил от него несколько неловких вопросов о своей учёбе в универе и отреагировал на них не то чтобы резко, а просто… для меня было непривычно, так что я просто был немного растерянным. Отец перестал пить, вроде как, либо дозировал алкоголь?— я не знаю. Когда я принял решение остаться у него, он больше не бил меня. Глупо так говорить, но, наверное, это было своеобразной благодарностью за то, что я его не бросил. Конечно, довольствоваться тем, что тебя не бьют?— это уже совсем, но, возможно, отец по-другому и не мог. После того, как я бросил наркотики, в наш дом перестала приходить его тошнотворная компашка алкоголиков, и с тех пор он пустовал. Я не разговаривал с отцом, а тот изредка интересовался моей учёбой, либо говорил прибрать дом или что-то вроде того. Он часто ворчал и часто читал мне лекции, и я злился, потому что мне казалось, что он… не авторитет. Что он не заслуживает и капли моего уважения к нему. Сейчас я чувствовал себя виноватым за это, но в какой-то степени всё равно до сих пор понимал того Честера, который был до смерти отца. Я злился заслуженно. Конечно, мне не стоило быть слабаком и начинать принимать наркотики, но и отцу не стоило вести себя как последнее дерьмо.Но он был мне благодарен.Он даже отдал мне свою любимую машину, с которой вечно возился на выходных. Отдал мне большую часть своего бюджета, который, наверное, копил на протяжении многих лет. И сказал, что я заслужил, хотя я тоже много дерьма наговорил ему.Сколько месяцев прошло? Три? Практически ничего. Я держался несколько недель, а потом случилась эта хрень с Майком, и я посчитал, что меня больше ничего не держит.Как, оказывается, я завишу от людей. Есть ли во мне хоть какие-то амбиции? Есть ли что-то, что я хотел бы делать сам, без кого-либо?Смогу ли я справиться со следующим ударом, если я так хуёво отреагировал на один?..***—?Итак, Честер,?— психотерапевт, назвавший себя мистером Дженкинсом, улыбнулся,?— поговорим?—?Поговорим,?— вяло согласился я, подперев щёку кулаком. У меня скрежетали зубы. Тело то бросало в холод, то в жар, и я просто уже устал от этого дерьма.—?О чём хотите поговорить?—?Не знаю.—?Хотите поговорить про какие-то события в своей жизни, может?—?Может,?— так же вяло ответил я и устало заморгал. —?У меня отец умер три месяца назад.—?Сочувствую вашей утрате.—?Ага.—?Вы стали принимать наркотики из-за этого?—?Типа того,?— ответил я. —?Хотя наверно это просто потому, что я слабак.—?Почему вы так решили?—?Потому что… —?я дёрнул плечом,?— когда в моей жизни появляются какие-то трудности, я их просто заливаю всякой дрянью.—?У вас много их в жизни?—?Чего?—?Трудностей.—?Да вроде… не знаю,?— я поморщился. —?Не знаю. Я не очень хочу об этом говорить. Меня выворачивает с утра, я вообще не в настроении.—?Хорошо,?— легко согласился мистер Дженкинс. —?Давайте тогда так. Я вам дам сейчас небольшой блокнот и карандаш. И вы будете записывать какие-то свои мысли туда.—?Зачем?—?Описывайте свои какие-то состояния. Неважно какие, просто описывайте,?— он махнул рукой. —?Вспоминайте что-то, что у вас было в жизни.—?И зачем это?—?Чтобы потом, когда вы полностью пройдёте лечение, прочесть это, ужаснуться и больше никогда не захотеть снова принимать.Я с безразличием принял от мистера Дженкинса блокнот и карандаш и озадаченно нахмурился.—?Сейчас?—?Да.—?А вы что будете делать?—?Я буду сидеть и ждать, пока вы не напишите хотя бы половину страницы.—?И вы это будете читать?—?Нет, этот дневник только для вас. Вы его с собой домой унесёте.—?И это называется терапией?—?Да.—?Странно. Я думал, вы… не знаю. В прошлый раз психотерапевты так не делали.—?А что они делали?—?Лезли ко мне с вопросами.—?Хотите, чтобы я этим занялся сейчас?Я промолчал, глядя на мистера Дженкинса, и вдруг подумал о том, что, может, эта клиника не такая уж и хуёвая.—?Ладно,?— вяло согласился я, открывая блокнот. —?Что я должен писать?—?Как проходит ваш день. Воспоминания. Какие-то мысли. Что угодно, просто помните, что пишете это для себя.Я кивнул и покрутил карандаш в руке. Мне было хуёво, и я был раздражён, но вялость была сильнее ломки и раздражения, поэтому я просто полулежал на своей кровати в палате, думая о том, что же можно написать в этом чёртовом блокноте.?Хэй, Беннингтон, придурок, сегодня 23 апреля, и возьмись ты уже за мозги наконец!?—?Одно предложение не считается.—?Вы же сказали, что не читаете!—?Я и не читал,?— усмехнулся мистер Дженкинс. —?Я вижу отсюда размер того, сколько вы написали.—?Вы мне мешаете,?— проворчал я, и тот едва заметно улыбнулся.—?Извините. Больше не буду.?Сегодня меня ломало меньше, чем последние три дня. Майк не приходил, потому что я сам попросил его не приходить. Боюсь, что вспылю на него или обижу. Я почти всё время раздражённый. В столовой в клинике есть киви, я съел где-то три штуки, и меня вырвало. Отвратительная хрень. Вся еда, которую я ем, выходит наружу. Если я похудею ещё сильнее, будет пиздец?.Я вздохнул и поднял взгляд на мистера Дженкинса. Тот сидел, перелистывая журнал на своих коленях, а заметив мой взгляд, вежливо поинтересовался:—?С чем-то помочь?—?Не надо,?— бросил я и снова вернулся к блокноту.?Мне не хочется ничего писать. Мистер Дженкинс говорит, что это поможет, но я уже не хочу нихуя писать. Мне нечего сказать?.Я снова вздохнул.?Я скучаю по Майку. Очень. Но мне не хочется, чтобы он видел меня таким нервным и злым. Лучше подождать?.—?Мистер Дженкинс?—?М?—?Можно вопрос?—?Конечно.—?Как вы… —?я рассеянно покрутил в пальцах карандаш,?— как вы относитесь к геям?—?Я? —?он растерянно заморгал. Я кивнул, и тот, видимо, действительно удивлённый, покачал головой:?— Не знаю… Я считаю, такие люди существуют, и они ничем не отличаются от других.—?Значит, вы нормально к ним относитесь? —?мистер Дженкинс кивнул, и я кивнул следом. —?Хорошо. Рад это слышать.На несколько секунд между нами возникла пауза, а потом мистер Дженкинс слегка улыбнулся и спросил:—?А вы, значит…—?У меня есть… —?я облизнул губы,?— кое-кто. Но я не знаю, делает ли это меня геем или нет.—?Если для вас это неважно, то и заморачиваться не стоит,?— он улыбнулся. —?Просто любите, и всё.—?Наверное,?— пробормотал я, глядя вниз и рисуя на полях блокнота квадратики. —?Думаю, так правильнее.—?Конечно,?— шуршание бумаги. И лукавое:?— И дописывайте свою запись, Честер.—?Уже делаю,?— я лениво сжал в ладони карандаш и вздохнул. —?Уже делаю…***—?К вам посетитель…Я тут же вскинул голову с дневника и, увидев, кто стоял на пороге моей палаты, тут же вскочил.—?Чез, привет, рад тебя…Я практически впечатался в него. Обнял за шею, едва ли не повисая, и Майк, как-то странно вздохнув, обнял меня в ответ и пробормотал:—?Я тоже скучал.Послышался звук тихо закрываемой двери: видимо медсестра, почувствовав себя лишней, поспешила ретироваться. Я был и рад. Оторвавшись от Майка, я припал к его губам и, едва не всхлипнув от наконец родного тепла, сжал пальцами волосы на его затылке.Меня вело от этого запаха, от этого дыхания, от этой крепкой хватки…Руки тряслись. На какую-то долю секунды я почувствовал, как мои ноги оторвались от земли, и выдал смешок от осознания, что Майк практически поднял меня, а потом Шинода, оторвавшись от моих губ, обвёл взглядом моё лицо и с улыбкой пробормотал:—?Тебе смешно?Я смотрел на него несколько секунд, широко улыбаясь. Не было в мире никаких слов, чтобы описать, насколько я был рад его видеть.—?Очень,?— я наклонился и чмокнул его, и только тогда Майк со вздохом опустил меня на землю.Я вернулся обратно к койке, закрывая дневник и похлопывая по месту рядом с собой, намекая Майку сесть.—?Я завалил себя учёбой последнюю неделю,?— выдохнул Шинода, приземлившись рядом со мной. —?Почему ты не хотел, чтобы я приходил?—?Ты бы видел, каким раздражённым я был,?— фыркнул я. —?Ты бы сбежал от меня через пять минут.—?Ты считаешь, что нужен мне только добрым? —?Майк нахмурился. —?Это хрень какая-то.—?Я не хотел никого видеть, если честно,?— признался я. —?Зафлэшбечил всякой ерундой, вспомнил свои шестнадцать… —?я опустил голову. —?Мне нужно было время. Это не так-то просто, знаешь,?— бросать наркотики.—?Как себя чувствуешь сейчас?—?Не знаю,?— пожал плечами я. —?Вчера я блевал четыре раза. Сегодня вроде лучше.Майк смотрел на меня несколько секунд, а потом протянул руку и погладил большим пальцем мою щёку. Я прикрыл глаза, ластясь к прикосновению, и Майк вздохнул.—?Ты такой молодец.—?Накосячил и разгребаю. Всё нормально.—?Расскажи, как ты здесь,?— Майк по-прежнему гладил пальцем моё лицо, тем самым отвлекая от собственных слов, и я пробормотал:—?Что тебе рассказать?..—?Всё. Как ты здесь, как себя чувствуешь, нормально ли относятся к тебе врачи.—?Нормально,?— вяло ответил я, отстраняясь от майковской руки. —?Очень хочется курить. А ещё тошнит часто. И ломка. Тут хороший психотерапевт, кстати,?— я едва заметно улыбнулся. —?Я ему о тебе рассказал.—?Да? —?Майк улыбнулся, склонив голову и глядя на меня.—?Ага,?— я кивнул. —?Он сказал, что, судя по всему, ты очень обо мне заботишься,?— я улыбнулся шире на фырканье Майка и бросил:?— И что я должен тебя ценить,?— и, не дав ему ответить, произнёс:?— А я и ценю.—?Правда?—?Ага,?— кивнул я. —?Может, не всегда видно, но я ценю.—?Ладно,?— странно согласился Майк. —?Окей.Я фыркнул и мягко ударил его по руке.—?Я вообще-то старался быть благодарным!—?У тебя получилось.—?По тебе не видно.—?Честер.—?Что.—?Я тоже тебя ценю,?— Майк взял меня за руку. —?Просто было слегка неожиданно.—?Мистер Дженкинс немного… —?я облизнул губы. —?Немного поговорил со мной о цене. О том, что мы не замечаем ценность вещей в своих жизнях, пока те не пропадают, и всё такое.—?Ну, он прав.—?Да, наверное.—?А ты как считаешь?—?Так же, как и он.Майк задержал на мне долгий взгляд, а потом переплёл наши пальцы и тихо спросил:—?Всё нормально?—?В смысле?—?Ты немного… —?он замялся,?— подавленный.—?Не знаю,?— я пожал плечами. —?Наверное, я просто устал.—?Ты хорошо спишь?—?Не-а,?— качнул головой я. —?Но это нормально, они так говорят… Я там витамины пью, книги читаю… —?я махнул рукой на полку с книгами. —?Когда бессонница, можно и почитать.—?А снотворное нельзя?—?Снотворное?— тоже наркотик,?— фыркнул я. —?Приму что-то такое, и всё лечение насмарку. Поэтому они говорят мне просто перетерпеть. Хотя бы будет мотивацией не колоться больше: вспомню, какая скука была в клинике, и не захочу ничего,?— Майк нахмурился, и я пояснил:?— Мистер Дженкинс так мне сказал. Искать плюсы в ситуации и так далее,?— и добавил со смешком:?— Ненавижу это.—?Тебе здесь… —?Майк сглотнул,?— не нравится.Я опустил глаза вниз, на наши переплетённые пальцы, и не ответил.—?Чез.—?Ну, а кому здесь может нравиться?—?Я просто… —?Шинода вздохнул. —?Я просто чувствую, как будто заставил тебя.—?Ты не заставил.—?Всё равно это чувство не даёт мне покоя.—?Послушай,?— я подсел ближе к нему и поджал губы:?— Я правда это ненавижу. Все эти больницы, халаты, этот запах, эти мерзкие капельницы, эта ломка, эти чужие люди вокруг… Я это ненавижу,?— Майк смотрел на меня виновато. —?Но когда я наполнял шприц той дрянью, я брал ответственность. Я знал, на что иду. Я просто хочу… —?я облизнул губы,?— просто хочу, чтобы ты гордился мной. Я не хочу, чтобы ты разочаровался во мне. Я хочу быть полноценным. Не хочу тратить деньги, а потом растерять всю свою мораль. Когда я вспоминаю, как вёл себя в шестнадцать, меня аж дрожь пробирает,?— я передёрнул плечами. —?Я делал всякое дерьмо. Мелкие хулиганства, эти притоны… В общем, всё это. И мне не хочется, чтобы это повторилось. Либо, не дай бог, чтобы ты это увидел,?— я поднял на Шиноду взгляд и очень тихо произнёс:?— Я хочу быть достойным тебя.Майк смотрел на меня несколько секунд. Лицо его было растрогавшимся, и он бегал взглядом по моему лицу, кажется, не в силах найти какие-то слова, а потом сжал мои руки сильнее и произнёс:—?Ты более, чем достоин.—?Как скажешь,?— с улыбкой ответил я, и Майк, подавшись вперёд, поцеловал меня. Он обхватил ладонями моё лицо, сминая мои губы, и я снова с каким-то странным трепетом подумал о том, что имею право целовать его.Это было так странно, но я был так рад.Всё должно было быть хорошо.***Меня выворачивало второй час. Я вспотел, у меня побледнели лицо и губы и дрожали пальцы. Меня рвало практически каждые полчаса, и через некоторое время из меня стал выходить только желудочный сок. У меня болел живот от напряжения, и медсестра, которая ухаживала за мной, поглаживала меня по спине. Меня всего трясло, и я был на грани того, чтобы расплакаться?— настолько хуёво мне было. Мне было стыдно перед медсестрой, стыдно перед собой, и я вообще себя ненавидел, потому что понимал, что единственный, кто виноват в том, что я здесь сижу и блюю,?— это я сам.У меня вспотела спина и шея, и рубашка, в которой я был, липла к телу.Хорошо, что Майка здесь не было. Я не очень хотел, чтобы он видел меня таким больным.Я думал о том, что устал. Я едва соображал, мне хотелось спать, но одновременно меня тошнило, и я не знал, куда деваться. Мне было холодно и жарко одновременно, всё было в таком тумане, что я и не понимал, где нахожусь. Только успокаивающей голос медсестры помогал хоть немного.Я вспомнил свои шестнадцать.—?Беннингтон, глянь,?— Томас, склонившись, покрутил в руке пакетик с амфетамином. —?Видишь, что достал?—?Я уже на героине, чувак,?— бросил я, всё равно, несмотря на свои слова, внимательно приглядевшись к пакетику с амфетамином в его руке.—?Я принёс в качестве подарка.Томас приземлился рядом со мной и положил мне на колени пакетик, и я, облизнув губы, поколебался.—?А я не сдохну?—?Если растянешь, нормально будет.—?Да похуй,?— пробормотал я и потянулся к зажигалке и ложке, лежащих на столике рядом. —?Какая разница.—?Ты так сдохнуть стремишься? —?фыркнул Томас. У него глаза зелёные, переливаются голубоватым. Наверное, такой цвет называется красивым, вот только из-за количества принимаемой им наркоты его глаза выглядели тусклыми и блёклыми. Они перестали быть красивыми довольно давно. —?В чём кайф?—?В том,?— я насыпал на ложку амфетамин, достал из сумки бутылку воды и плеснул. Руки у меня дрожали, поэтому я слегка промазал, но да похуй,?— что я сам себе хозяин. Умру, когда захочу. Чувствуешь, как будто другой.Томас засмеялся, и я криво ухмыльнулся, стараясь не отвлекаться. Щёлкнул зажигалкой, поднёс пламя к ложке и с каким-то болезненным удовольствием понаблюдал, как жидкость закипает. Прозрачные пузырьки скапливались на поверхности воды.—?Не понял.—?Да я хз, как тебе объяснить,?— раздражённо бросил я. —?Когда типа… не знаю. Когда знаешь, что тебе нечего терять, весь кайф приобретает смысл. Знаешь, что тебе нечего терять. И всё равно, умрёшь ли ты. Подержи,?— я осторожно протянул ложку с амфетамином Томасу, и тот послушно взял. Я достал из внутреннего кармана кожанки шприц и вытер иглу о рукав, думая о том, что я стал подозрительно небрежным в последнее время насчёт чистоплотности.Всегда думаешь, что никогда не станешь таким, а потом смотришь — и ты уже воруешь деньги у родителей.Супер.Я набрал в шприц амфетамин, и Томас отложил ложку в сторону. Я закатал рукава.—?Бля, у меня штаны без ремня.Томас вздохнул, пробормотав что-то наподобие ?всё тебе принеси, Беннингтон?, и принялся расстёгивать ремень на джинсах.—?Классные джинсы.—?Иди нахуй, Беннингтон.Я фыркнул и с благодарностью принял ремень, тут же завязывая им руку. У меня было несколько болячек от инъекций на внутренней стороне предплечий, но я забил, стараясь затуманенным взглядом найти более-менее нетронутую вену.Нашёл.Пока я вставлял иглу в кожу, Томас завороженно наблюдал за моим занятием, а потом, вздохнув, произнёс:—?С шестнадцатилетием, братишка.Я ухмыльнулся и кивнул.—?Если сдохну?— это будет лучшим подарком.—?Удачи тогда.Меня снова вырвало.—?Я больше не могу,?— пробормотал я дрожащими губами. —?Я больше не могу.—?Я понимаю,?— медсестра погладила меня по спине. —?Но нужно перетерпеть.—?Меня ничем не тошнит больше, у меня уже живот сводит,?— я сглотнул. —?Блин.Какой же я слабак.Тело у меня горело льдом, и я не знал, жарко мне или холодно. Я прикрыл глаза, часто дыша и сглатывая кислую слюну, и внезапно почувствовал, как у меня выступают слёзы.Этого ещё не хватало.Соберись, блять!Я вытер слёзы тыльной стороной ладони и выдохнул, стараясь не смотреть на медсестру. Я вроде бы и хотел, чтобы она ушла, но одновременно не знал, за что цеплялся бы, если бы всё-таки она это сделала.Ладно, похуй.Мне просто хотелось, чтобы это всё закончилось. И я смог бы тогда забыть это всё как страшный сон.Надо записать всё в дневник, чтобы потом, если я хоть когда-нибудь захочу снова подсесть на иглу, прочесть это и ужаснуться. Мне не хотелось ощущать это унизительное чувство стыда и болезненного чувства в животе снова.Вообще.Самое худшее.Даже в шестнадцать всё было не так ужасно, потому что я был похуистом и считал, что все вокруг мне обязаны, а сейчас, когда я сам, когда всё так… уже по-взрослому… всё было сложнее.Меня вырвало снова, и это снова было ужасно: только, наверное, ещё хуже.—?Всё будет хорошо,?— медсестра погладила меня по спине, кажется, делая это уже на автомате. —?Всё будет хорошо, не переживайте.Я кивнул, тяжело дыша. Прикрыл глаза.Боже, помоги мне.—?Да,?— сухими губами. —?Да, наверное. Так и будет.Я снова склонился над толчком.***—?Вы молодец,?— врач, который принимал меня в самый первый день, протянул мне медицинскую книжку. Я узнал, что зовут его мистер Оуэн. —?Справились.Я, переодетый в свою повседневную одежду, в обуви и с завязанными дредами, едва заметно улыбнулся.—?Спасибо.На дворе стоял май.—?Внизу, прямо рядом с регистрационной можете купить все таблетки, которые я выписал,?— он указал мне на список, который я держал в руке. —?Пьёте по расписанию, приходите каждый понедельник, мы проверяем ваше состояние, и всё.—?Хорошо.—?Вас мистер Дженкинс предупреждал?—?О чём?—?О вашем моральном состоянии после лечения.—?А, это,?— я вздохнул и кивнул. —?Да, предупреждал. Депрессия и всё такое. Будет тяжело.Как будто до этого было легко.—?Верно,?— кивнул мистер Оуэн. —?Помните, что вы можете ходить к психотерапевту, если нужно. Занимайтесь активной деятельностью. Найдите себе работу, либо займитесь учёбой. Физические нагрузки, новые впечатления. Ешьте фрукты, овощи,?— он чуть улыбнулся и добавил:?— Любовь себе найдите.—?У меня уже есть,?— фыркнул я с улыбкой.—?А вот в этом вам повезло,?— мистер Оуэн улыбнулся шире. В самый первый день он показался мне строгим и холодным, но сейчас я практически и не видел этих качеств. —?Любовь?— это хорошо.Где-то я это уже слышал.Но отрицать не было смысла, потому что в какой-то степени я был согласен.Я вышел из клиники в приподнятом настроении. На мне была только белая футболка и джинсы, через плечо я перекинул свою сумку с остальной одеждой. Чувствовал я себя чистым и светлым. Было очень тепло, практически как летом, и я вдохнул в лёгкие прогретый солнцем воздух.Хорошо. Птицы там, листья на деревьях, трава, цветущий сад, вся хуйня. Под наркотой я и не замечал всех этих вещей.Я обвёл взглядом двор и пошёл в сторону ворот, надеясь, что там меня уже ждёт Майк. Он так раздражался, когда я просил его не приходить, но всё равно соглашался, потому что не хотел причинять мне дискомфорт своим присутствием. Я справлялся с этим сам. И мысли о том, что он где-то там, ждёт и любит меня, уже успокаивали меня. Мне было достаточно этой мысли. Достаточно мотивации.После всех этих ужасных недель, наполненных ломкой и моей рвотой, видеть просто улицы, чувствовать, как ласково касаются лучи солнца твоего лица, смотреть на все эти деревья, цветы… Всё было таким странно красочным по сравнению с тем, что было раньше. Как будто наполненным.Я вдруг снова ощутил то самое чувство эйфории, которое ощутил до того, как умер отец. Благодарность, тепло, разрастающееся в груди с каждой секундой всё сильнее, и будто бесконечное солнце, солнце, солнце…Как будто лето в моих венах, как будто цветы в груди, как будто эйфория во время спуска с горы на велосипеде, как будто поездка в машине на дачу, как будто… Как будто долгожданное счастье под кожей, как будто свет под веками, как будто…Несмотря на слабость в ногах и теле, несмотря на слегка шатающееся состояние после лечения, я всё равно проживал этот момент. Ради таких моментов мне и хотелось жить. Очень редко я ощущал себя счастливым, максимум спокойным, а сейчас это чувство снова охватывало всё вокруг. Всё было таким наполненным, странным, ярким, живым, и я был будто бы частью этого, и не было ничего лучше этого чувства.—?Любуешься?Я вздохнул и улыбнулся, поворачиваясь к Майку. Тот тоже был в футболке и джинсах, и на руке у него снова был так обожаемый им платок с черепами. Он улыбался, держа руки в карманах и глядя на меня, склонив голову.—?Типа того,?— ответил я, стараясь дышать медленнее, чтобы не упустить это чувство эйфории. Майк шагнул ко мне, и я произнёс:?— Привет, Майки.Тот протянул руки, и я, сделав к нему шаг, обнял. Он был тёплым, и вообще всё было тёплым, и я был так счастлив делать всё это: обнимать его, улыбаться, чувствовать, как тот поглаживает пальцами мои лопатки и целует в щёку, и находиться в этом странном состоянии эйфории. В нём мне казалось, что нет ничего невозможного, в нём мне казалось, что я способен на что угодно, что я могу свернуть горы, если захочу.—?Спасибо,?— тихо произнёс я, прижимаясь к Майку. От него пахло одеколоном и жвачкой.—?За что?—?Просто,?— я отстранился, не расцепляя объятий. Медленно оглядел его лицо и мягко улыбнулся, не зная, какими словами передать своё состояние Майку. —?Просто спасибо. Что остался и позволил ощущать мне всё это.Шинода улыбнулся, видимо, заметив, что я какой-то поплывший, и поинтересовался:—?И что же ты ощущаешь?Мир. Я ощущаю мир.—?Не знаю,?— я пожал плечами. —?Сложно объяснить. Это странное чувство.Майк улыбнулся шире и, подавшись вперёд, упёрся своим лбом в мой.—?Я понимаю.Мы стояли так несколько секунд, а потом я всё-таки вздохнул и отстранился.—?Ты откуда?—?С учёбы,?— Майк улыбнулся. —?Оставил сумку дома и приехал на автобусе.—?Как доехал? —?я протянул руку и поправил на нём футболку, делая это совсем неосознанно. Мои руки автоматически тянулись к нему.—?Нормально,?— фыркнул Майк. —?Ничего такого. Доехал почти без толкотни.—?Это хорошо,?— я завёл небольшую прядь ему за ухо, пока Майк наблюдал за моими действиями со странной улыбкой.—?Ты странный.—?Просто немного… —?я облизнул губы и вздохнул. —?Просто немного счастлив.—?Я очень рад это слышать,?— Майк склонил голову и поцеловал меня в ладонь. —?Ты заслуживаешь этого.—?Ты тоже.—?Так если ты счастлив, то и я тоже.—?Сколько пафосных слов, Шинизл.—?Эй, Шинизлом меня называют только друзья!—?А я что, не друг?—?Ты друг, но… —?Майк улыбнулся, глядя на меня, прищурившись,?— только немного другой друг. С привилегиями.—?С привилегиями,?— протянул я насмешливо. —?Как интересно.—?Да что интересного,?— Шинода пожал плечами, имитируя тем самым безразличие. —?Просто друг, с которым я периодически целуюсь,?— я усмехнулся, и Майк, задержав на мне взгляд, прищурился:?— Нет, я же говорю, ты странный.—?Я всегда странный.—?Но сейчас прям все рекорды побил.—?Ой, бля, всё.Я убрал руку и шагнул в сторону, но Майк, засмеявшись, схватил меня за запястье и потянул обратно. Он обнял себя моей рукой, а потом положил ладонь на мою шею и, приблизив к себе, поцеловал. Целовал он долго и вдумчиво, будто стараясь тщательно распробовать и рассмотреть со всех сторон это занятие. Он был таким тёплым и мягким, что меня буквально мазало от всего этого.Я плыл.Затем Майк отстранился и, облизнув распухшие губы, вздохнул.—?Я рад,?— произнёс он. —?Я рад, что ты наконец чувствуешь себя хорошо.Я фыркнул, прикрыл глаза и наклонился, пряча лицо в шее Майка. Выдал смешок, и тот поёжился.—?Щекотно.Я выдал ещё один смешок, и Майк, отстранившись, выдохнул:—?Да бля.Я засмеялся, и тот, переплетя наши пальцы, поинтересовался:—?Поедем домой?Я поднял голову и посмотрел по сторонам. Всё вокруг по-прежнему было ярко, и я боялся, что это чувство эйфории исчезнет, стоит мне сесть в автобус.—?Не-а.—?А что тогда?—?Прогуляемся до дома сами? —?я покачал наши переплетённые руки. —?Погода хорошая.Майк тоже посмотрел по сторонам, видимо, озадаченный, а потом внезапно задумчиво улыбнулся уголком губ и, взглянув на меня, кивнул.—?Да,?— совсем тихо. —?Да, хорошая идея.Я сжал его руку сильнее и улыбнулся.Теперь всё точно должно быть хорошо.