Chapter 8: foundations of sand (1/1)

Поверхность окна холодит лоб Минхо, пока он балансирует между сном и бодрствованием. Капельки стекают по стеклу, и, если бы Минхо не потерял к ним интерес давным-давно, ещё в самом начале поездки на поезде, он бы представлял, что между ними гонка. Серость неба давит на его разум, и он хотел бы просто проспать остаток пути до дома. Минхо всё ещё может слышать грохот поезда, даже после того, как он надел наушники и включил музыку. Он крепко обхватывает себя руками, когда отключается. Он задаётся вопросом, выглядит ли его комната сейчас так же, как и выглядела до отъезда, или родители приставили к ней горничную, как только он уехал. Уже почти полдень, но родители настояли, чтобы он вернулся домой до ужина. Так что уже в шесть утра он сидел в поезде, скучая по теплу ржавого ведра автомобиля Тёти Ю, как только вышел из него. Поезд пахнет городом, холодным и с едким привкусом, о котором Минхо уже успел позабыть. Он привык к сладкому запаху песка за окном и теплу, исходящему от потрескивающих свечей Тёти Ю. Не прошло даже половины дня, как он начал скучать. Телефон зазвенел в кармане, но Минхо не потрудился ответить. В худшем случае это родители, но он не думает, что готов взаимодействовать с ними. Ещё нет. Поезд приехал на станцию довольно скоро, и Минхо выходит, надвинув кепку так низко, что глаза едва видят что-то под ней, а руки глубоко спрятаны в рукавах худи. Он выглядит как тень, пока сходит с рельс, но его плечи расправлены, когда он сходит со станции. У Минхо нет никакого багажа, когда он выходит на мокрую от дождя улицу и ищет такси, чтобы уехать домой. Прошёл почти месяц, но он снова впадает в фирменную городскую жизнь, это так просто, хотя постоянный шум от машин и людей уже обеспечили его головной болью. —?До Чондама, пожалуйста,?— говорит он, как только ловит такси, в ответ получая странный взгляд водителя, прежде чем увидеть кивок и начать движение. Минхо понимает его, потому что никто не станет заказывать такси в такие районы, как Каннам. Даже у Минхо есть личный водитель, которого наняли родители. Однако ему не хотелось так поздно отрывать этого человека от семьи, даже если бы это и было прекрасной возможностью увидеть знакомое лицо, прежде чем столкнуться с родителями, только что вернувшимися с работы. Минхо вытаскивает телефон из кармана, почти задерживая дыхание, когда зажимает палец на кнопе ?Домой?, чтобы посмотреть сообщение. ТЁТУШКА Ю, 17:47Хорошей дороги, милыйЯ буду скучатьИ хотя это всего на два дняМы сходим в закусочную Чана, когда ты вернёшься >18:34Я буду стараться изо всех силУвидимся, когда вернусь Минхо спрятал телефон обратно в карман с тенью улыбки, надеясь, что два дня не будут чувствоваться миллионами лет. Хотя с его родителями это вполне возможно. Два дня, но, беря в расчёт сегодняшний, осталось полтора. Ещё два дня, и он вернётся в свою комнату в доме Тёти Ю, где вода шумит за окном, начнётся его работа в закусочной Чана и после?— сёрфинг с Джисоном. Наконец появилось то, чего он ждёт с нетерпением, то, из-за чего взволнован. Ли уверен, что это сделает выходные ещё более невыносимыми, каждая секунда будет казаться минутой, а каждая минута?— часом. И Минхо знает, что в первую очередь возвращение домой?— целиком и полностью его вина. Если бы он не проебался, Тётя Ю не позвонила бы родителям, и те, в свою очередь, не напугались и не потребовали бы срочно вернуться домой. Он был бы опустошён, если бы его заставили вернуться навсегда. Но благодаря Тёте Ю, перетерпевшей их крики, они успокоились. Нежный шепот в грохоте громких голосов. Минхо был в порядке, пока не произошло это. Через несколько дней после того, как он согласился на занятия с Джисоном по сёрфингу, его охватила тошнота. Головные боли, которые появлялись и исчезали, словно приливы и отливы, они были внезапными и долгими. Он не придавал этому особого значения, пока однажды утром не уронил кружку, разбив её о пол на миллионы кусочков. Это чуть не привело к сердечному приступу Тёти Ю, так как Минхо просто стоял и смотрел на кружку, словно он убил щенка, в его глазах было сплошное сожаление. —?Мне ж-жаль,?— он запинается и почти не замечает своих слёз, стремительно скатывающихся по щекам, пока боролся с волной нахлынувших эмоций. —?Минхо, что случилось? Дорогой, скажи мне что-то, пожалуйста,?— Ю умоляла его, обхватив его лицо своими ладонями и смахивая слёзы, когда парень в панике вздохнул. Каждый вдох вставал поперёк горла, когда он пытался сморгнуть слёзы, застилавшие глаза. Он не знал, что ей сказать, и не мог отдышаться достаточно долгое время, чтобы произнести слова, которые хотел. Понадобилось много времени, чтобы Минхо перестал плакать, но даже после этого он был морально и физически измучен. В итоге, он оказался на диване, завёрнутый в кучу одеял, а Тётя Ю разговаривала на крыльце по телефону. Он знал, что она наблюдала за ним через стекло, время от времени оборачиваясь назад. Она не хотела уходить, но продолжительное жужжание телефона вынудило её выйти, и даже так Ли мог слышать крики матери. Тётя Ю должна сказать им, что произошло. В груди Минхо ощущает пустоту, словно чёрная дыра затягивает всё, что только можно, оставляя лишь бесплодную пустошь. Всё, что нужно было сделать,?— попытаться заснуть сквозь призрачную боль и надеяться, что она пройдёт. Хотя он не мог уйти от всех. В конце концов, после этого он должен проснуться. —?Почему ты перестал принимать таблетки? —?спросила Тётя Ю, когда парень немного успокоился и вместе с апельсиновым соком принял таблетку. Он не мог съесть что-то больше, чем кусочек хлеба; желудок буквально переворачивался, а от запаха яичницы, сделанной Тётей Ю, его затошнило. —?Я не знаю,?— честно признался Минхо ослабшим голосом, горло сильно першило. Он не мог посмотреть Ю в глаза. Он боялся того, что мог увидеть. —?Минхо, ты не можешь этого делать,?— сказала Ю, её голос едва сдерживал все эмоции, которые она, должно быть, испытывала на данный момент. —?У тебя есть всё это, чтобы ты мог быть собой, и ты знаешь об этом. Я просто хочу знать, почему ты остановился, прошу. Если ты не скажешь мне… Они оба сидели в напряжённом молчании, ожидая, пока она закончит предложение. —?Если ты не скажешь мне, почему перестал принимать лекарства, я не смогу удержать твоих родителей, и они заберут тебя домой гораздо раньше, Минхо. Они сходят с ума и хотят, чтобы ты сел на ближайший поезд до дома. Всё ощущалось, словно кружка вновь разбилась. —?Я не это имел в виду… Я не хотел,?— голос Минхо сорвался, и он закрыл лицо руками, дыша сквозь слёзы, угрожающие пролиться. —?Клянусь, я не заметил, я просто забыл один раз, может, дважды. Я был в порядке, я был… Был счастлив. —?Сэр, мы прибыли. Таксист стучит в перегородку между передней и задней частями машины, и Минхо достаёт бумажник, чтобы расплатиться с ним. —?Оставьте сдачу себе,?— говорит он, как только выходит, зная, что отдал мужчине слишком много денег. На самом деле, ему всё равно, когда речь идёт о деньгах родителей. Дорога до его дома длиннее, чем он помнил. Ему приходится множество раз поворачивать и пробираться между домами, а после пересечь дорогу. Но всё равно ещё слишком рано, когда Ли достигает крыльца, избегая зрительного контакта со всеми, кто стоит у строения. Люди любят глазеть на такие дома, как у него; было это из-за высоты или внешнего вида, Минхо никогда не узнает. —?Простите, но вам нужна ID… Ох, мистер Ли, примите мои извинения, мы не знали, что вы приедете так поздно. Мы бы послали за вами машину… —?Я знаю, Минхёк,?— говорит Минхо, натягивая капюшон, кончики его волос слегка намокли из-за дождя, который начался в середине поездки на такси. —?Я не скажу родителям. Минхёк заметно расслабился после этих слов и улыбнулся Минхо. Этот человек всегда был добр по отношению к нему, казалось, он понимает, что Ли часто одиноко в этом огромном здании. Он всегда спрашивал, как прошёл день Минхо, когда тот приходил со школы, спрашивал, продолжал ли он брать уроки танцев, пока младший, конечно же, не прекратил. —?Рад снова увидеть вас, Сэр,?— говорит Минхёк, прежде чем поклониться. Они могли бы поговорить и дольше, по крайней мере, Минхо хотел бы этого, но слышен звук открывающихся дверей и визжащий голос женщины, жалующейся на багаж, из-за чего Минхёк быстро подбежал к ней, чтобы помочь. Минхо с лёгкостью нашёл путь к лифту, хотя он и не ожидал, что с этим возникнут какие-либо проблемы. С момента его отъезда не изменилось ровным счётом ничего, хотя сейчас дом выглядит больше. И чище, чем большинство вещей на острове. Хотя в помещении душно, всё кажется таким искусственным и холодным. Минхо никогда не ощущал себя здесь своим, но перед поездкой на остров он, по крайней мере, чувствовал, что может приспособиться. Сейчас он не уверен, что хочет этого. Он чувствует себя кусочком пазла, глядя на готовый продукт перед собой, которому деваться некуда. При мысли об этом, голова разболелась, и Минхо набирает код нужного этажа, быстро нажимая на кнопки. В лифте установлена огромная стеклянная панель, открывающая обзор на улицу, и Минхо тревожно вздыхает, когда отводит от неё взгляд. Он ненавидит подниматься гораздо больше, чем спускаться. Верхний этаж дома встречает тишиной, когда двери лифта распахиваются, и Минхо кривится от уродливого звука, исходящего от трения мокрых подошв о мраморный пол. Он ненавидит тишину, но скрипы подошвы ботинок более неприятны. Ему бы хотелось, чтобы в коридоре был коврик, о который можно было бы вытереть обувь, прямо как в доме Тёти Ю. В любом случае, мама никогда бы этого не позволила, она говорила, что в полах можно увидеть своё отражение. Минхо снимает ботинки у входной двери и снова вводит код, как только ставит обувь на полку. Каблуки матери и отцовские туфли отсутствуют, и парень выдыхает, даже не подозревая, что всё это время задерживал дыхание. Они настаивали, чтобы Минхо вернулся домой, но сами даже не потрудились быть тут к его приезду. Квартира тёмная, и Минхо подмечает, что здесь ничего не изменилось. Безупречное окно во всю стену, которое позволяет Минхо увидеть городские просторы и солнце, приближающееся к горизонту и отбрасывающее длинные тени на мраморный пол. Ли хотел бы, чтобы вместо этого окна, было окошечко в его комнате на острове, чтобы можно было почувствовать лёгкий бриз на своём лице и ждать, пока не заявится Суни, и пока он не усадит её к себе на коленки, позволяя уснуть. Но вместо этого, он получает застоявшийся несвежий воздух. На данный момент он был не на острове, но тем не менее боялся дня, когда придётся покинуть его навсегда. И его комната, как ни странно, такая же, как и до отъезда. Вплоть до наспех уложенного одеяла и пижамных штанов, выглядывающих из-под кровати. Туда он их запихнул ещё в начале лета. Знакомое пространство успокаивает его. Минхо переодевается из намокших под дождём вещей в пижаму, выбирая самые мягкие шорты, которые только были у него, и одну из худи с флисовой подкладкой. Потому что на выходных делать больше нечего, только лишь проваляться в постели, избегая конфликта с родителями, которого не избежать, когда те вернутся домой. Около часа он провёл в комфортной кровати, свернувшись калачиком и уткнувшись в телефон. Он боится момента, когда услышит сигнал, оповещающий о прибывших на этаж родителях. Сейчас на его телефоне установлен пароль. Он поставил его сразу же после того, как вышел от Джисона, будучи не совсем уверенным, для чего он это вообще сделал. Телефон никогда не хранил в себе что-то по-настоящему важное по мнению Минхо, и, если этот потеряется или сломается, он свободно сможет купить новый. Но внезапно Ли понял, что совсем не хочет потерять его. Не хочет лишиться номеров Джисона, Чана, Феликса и Чонина. Медленно, но верно, после лёгкого толчка как Джисона, так и Хёнджина по отдельности, он начал переписываться с остальными. Некоторые переписки длились дольше, чем другие, но Минхо спихнул это на то, что Чан, Уджин и он сейчас в групповом чате, так что ему нужно тратить лишь треть своего времени на разговоры.?Феликс? С ним просто было интересно общаться. А Джисон? С Джисоном всегда приятно говорить. В какой-то момент парень обнаруживает, что пересматривает их с Ханом переписки. Яркость экрана на минимуме, и комната теряет краски дня, так что белый экран становился всё ярче и ярче. Джисон использует множество эмоджи, а в каждом слове опечатка, но это так очаровательно. Минхо с нетерпением ждёт каждое новое сообщение от Джисона. СОНИ, Четверг, 12:24омг ёнхён купил суиш на обедсуши*я люблю сушиготов ли я умереть за суши??? вероятно >Четверг, 12:32если ты умрёшь за суши, мы не сможем заняться сёрфингом СОНИ, Четверг, 12:33: (((((никакой справедливости,но ты стоишь того, чтобы пропустить суши! Последнее сообщение заставило Минхо проходить пунцовым всю оставшуюся часть дня, даже волноваться каждый раз при мысли о нём. Джисон, кажется, умеет смущать. Кухня по большей части представляет собой пустые столешницы и редкие растения, которые горничная поливает время от времени, чтобы дом казался ?живее?. Здесь всё не как у Ю, у которой всегда на столе стояло блюдце со свежей выпечкой (хотя не всегда съедобной) и целая миска с фруктами на завтрак, а на подоконнике горшок с разными травами. Минхо достаёт из кладовки старый чайник, который мама положила туда несколько лет назад. У отца был человек, который приносит ему кофе, а мать отказывается пить всё то, что не рекомендовано её личным диетологом, так что чайник простоял без дела довольно долгое время. Он удивлён, что даже молоко есть в морозильнике, только вот срок годности почти истёк. Ладно, хорошо, у нас есть только одна жизнь. Холод от пола просачивается сквозь носки, заставляя Минхо съёжится, пока чай готовится. Звук от кружки, поставленной на стол, оглушителен в мёртвой тишине квартиры, и Минхо боится дышать слишком громко из-за страха нарушить пустоту пространства. Спустя какое-то время отсутствия дома, почти душно стоять одному в огромной комнате. Система оповещения пищит, и Минхо чувствует, как знакомое одеяло страха накрывает с головой, когда слышит голоса родителей, как обычно спорящих. ?— … Клянусь, я уволю этого мальчика до конца недели, он совершенно некомпетентный. Отец прошёл по коридору в комнату, не сводя глаз с телефона и не снимая ботинок. Минхо знает, что мама не обрадуется этому. —?Дорогой, ты не можешь уволить его, он работает не на тебя,?— говорит мама раздражённым тоном. Поворачивая за угол, она распускает пучок и собирает волосы в свободный хвост. Не стоит говорить о том, что Минхо удивлён, она редко распускает волосы сразу после работы. На мгновение он думает, что мать не заметила его в тени кухни, ведь он не потрудился включить свет, кроме того, что горел над плитой. Но тут женщина оборачивается и улыбается ему, хотя и не смотрит прямо в глаза. Да с каких пор? —?Минхо. Как ты? Минхо сжимает губы в слабой улыбке: —?Мам, пап, привет. Я в порядке. Мать подходит к нему, кладет руки на плечи и неодобрительно смотрит: —?Хм, ты загорел. Тебе нельзя долго находиться под солнцем, хорошим это не закончится. —?Да, мам. Мама надувает губы и успокаивающе проводит рукой по волосам, но это единственный её способ проявления физической привязанности, который она когда-либо проявляла к нему. В какой-то степени это ранит, но опять же, прошли годы, и раны стали лишь тупой болью. —?Эта женщина хорошо с тобой обращалась? Минхо пытается не хмурится из-за мнения отца о Тёте Ю, но всё равно делает это и кивает в ответ. Ему не хочется влезать в споры. —?Да, она милая,?— настаивает Минхо почти пассивно-агрессивно, отворачивается от матери, чтобы сложить кружку в раковину. —?И остров тоже, вы должны там побывать. Он знает, что родители никогда не выделят и дня, чтобы приехать на какой-то южный остров, но ведь всегда приятно хотя бы предложить, не так ли? —?Возможно. Враньё. Но они будут потакать ему. —?Мы принесли ужин, ты голодный? Отец прекращает разговор ещё до того, как он начинается, выкладывая пакет с ещё горячей едой на стол. В его вопросе нет места для дискуссий, хотя Минхо замечает, что отец начал лучше изображать наличие выбора для него в этом вопросе. Ужин, выражаясь самой простой терминологией, на которую Минхо только способен, ужасен. Еда хороша, вероятно из того ресторана, название которого Минхо уже и не вспомнит, тот, с тремя звёздами Мишлен, который так любит мать. Это, по крайней мере то, о чём он знает. Но есть в еде что-то холодное, даже если она по-прежнему горячая и приготовлена идеально. Сейчас Минхо согласился бы даже на омлет. Некоторое время слышно только жевание и стук палочек о тарелки, которые достала мать, и время от времени звон бокалов, которые ставили на подставки, из-за которых женщина впадала в истерику, пока все не привыкли использовать их постоянно. —?Ну так что, Минхо, ты подружился с кем-нибудь там? Мать спрашивает его, и парень делает вид, что не видит укоризненного взгляда, направленного на отца, когда она ловит того с телефоном. —?Да, с несколькими. Отец издаёт звук, будто хочет что-то сказать, но мать снова прерывает его. ?— Уджин и Чан, мы одного возраста. Я не особо близок ними, но они добры по отношению ко мне. Минхо говорит медленно, когда упоминает о новых друзьях, будто каждое слово заставляет его сделать шаг вперед по ледяному покрову, в то время как он не знает, насколько глубоко под ним. Он знает, что родители хотели бы, чтобы он завёл друзей, но не думает, что им понравится, если они узнают, насколько он близок с некоторыми из них. —?Феликс?— двоюродный брат Чана, он супер-энергичный, в хорошем смысле, конечно же. Сынмин занудный, но тоже очень крутой. И Джисон. Джисон замечательный. Потрясающий. Он заставляет сердце Минхо биться быстрее, из-за него Минхо действительно хочет просыпаться по утрам, чтобы была возможность услышать его смех и увидеть его улыбку, и Ли чертовски глубоко увяз. Но он не может сказать об этом родителям, это будет уже слишком, он ещё не готов провалиться под лёд. —?Это замечательно, мы рады за тебя, Минхо. Смущающая тишина повисла над столом, и в животе парня начинает образовываться пустота, когда он видит, как его родители смотрят друг на друга, прежде чем повернуться к нему. Минхо понимает, что дело плохо, как только мама складывает руки со сплетёнными пальцами на стол, а отец прочищает горло. —?Послушай, сынок. О, Боже, отец назвал его сынком. —?Мы переговорили и решили, что будет лучше, если ты не вернёшься к тёте. Самое обидное в этой ситуации?— это то, что Минхо ни капли не удивлён. Он уставился на свою тарелку, всё ещё заваленную дорогой едой, которая теперь выглядит совершенно неаппетитно. Тошнота от лекарств ещё не до конца прошла и вдруг она возвращается с удвоенной силой. —?Нам будет легче, если ты будешь здесь, где есть возможность приглядывать за тобой. —?Как? —?выплёвывает Минхо, хотя в его голосе нет настоящей злобы. Он не может. Он не может накопить в себе энергии на это, не тогда, когда каждая унция идёт на то, чтобы удержать его, чтобы он замолчал и согласился с тем, что родители хотят. —?Как вы собрались приглядывать за мной? Ещё некоторое время никто из них не вымолвил ни слова, но как только отец открыл рот, чтобы ответить, Минхо усмехнулся. Он чувствует, как в груди нарастают обида и гнев, жаждущие освобождения. Он хочет накричать на родителей, хочет раскидать все тарелки по комнате и ударить кулаком по столу так сильно, как это только возможно, потому что он должен как-то избавиться от энергии, но не может думать об этом, потому что так зол. Это похоже на чайник, который вот-вот закипит, раскалённый докрасна и готовый сжечь всё, что находится поблизости. Но после это прекращается. Плечи парня одеревенели, но напряжение уходит из них, когда он сжимает ладонь в кулак, отказываясь смотреть на родителей во время разговора. —?Вы никогда не бываете дома. Так что же вы собираетесь делать? Нанять мне няньку? —?он слышит, как мать делает рваный вдох, и практически может почувствовать злость, исходящую от отца. —?При всём моём уважении, я не останусь здесь до конца лета. Я вернусь на остров. Он никогда раньше не противостоял им, едва хватает смелости, но сейчас уже не остановиться. ?— Вы хотели, чтобы я приехал домой только для того, чтобы спросить, как я поживаю? Чудесно. Но вы не должны вести себя так, словно всё в порядке. Никто из нас не в порядке. Это не так работает, даже если бы мы этого захотели. Я счастлив там, не здесь. Так что не заставляйте меня оставаться. Минхо резко встает и, опустив глаза, берёт свою тарелку. Он говорит сквозь ком в горле, с дрожащими руками. —?Если можно, я пойду,?— говорит он и проходит мимо родителей, не дожидаясь ответа, каждая унция уверенности покидала его, как только он замолчал. Он не хотел смотреть на них, и надеялся каждой частичкой своего существа, что они не заставят остаться. Это нормально, злиться на своих родителей. Слова, сказанные женщиной, которую наняли родители Минхо для разговоров с ним. —?Они не плохие родители,?— сказал тогда Минхо, обнимая самого себя за плечи. Его речь невнятна, даже учитывая, что в кабинете стояла тишина. —?Они любят меня. —?Я никогда и не говорила, что не любят. Конечно любят. Обычно, дети не попадают ко мне, если родители не любят их больше, чем весь мир. Она продолжала использовать это слово, тут и там. Пренебрежение. Эмоциональное пренебрежение. Он ненавидел его, ведь это не было правдой. И не может быть правдой. Он ненавидел чувство осознания, накрывающее его с головой, когда она объяснила, что именно это значит. —?Твои родители искренне любят тебя, Минхо, просто они не знают, как это показать. И в этом нет их вины, есть тысячи причин, почему всё это происходит. Понимаешь? Минхо не ответил вслух, в то время он редко говорил в целом. Но да, он думает, что понял, о чём речь. —?Твой мозг никогда не понимал, как справиться с эмоциями, особенно?в детстве, так что он выполняет самое безопасное, что только может подсказать подсознание, и отключает всё остальное, чтобы ты был в безопасности. И тогда, когда всё снова включается, очень просто почувствовать себя подавленным. Отсюда твоё повышенное беспокойство. Просто знай, что твоей вины здесь нет. Родители были в ярости, когда она рассказала им о том, что, по её мнению, 'происходит' с Минхо. Они побледнели, когда женщина посоветовала отправить Ли к кому-то из родственников на лето, где по крайней мере, ему будет комфортно. Они ругались друг с другом днём и до поздней ночи, и отменили все последующие встречи с психологом. Минхо нисколько не был удивлён. И он всё ещё не уверен, почему они поменяли своё мнение. Минхо закрывает дверь своей спальни так тихо, как только может, прижимаясь к ней спиной, когда она закрывается, и делает глубокий вдох. Его тело слабое, будто вся энергия была направлена на слова. Он просто хочет доползти до кровати и провалиться в сон. Возможно, на тысячелетия. Его первый порыв — позвонить Хёнджину, послушать рассказ друга о своём дне, чтобы Минхо мог отвлечься от родителей. Как только он взял в руки телефон и зашёл в контакты, телефон завибрировал — пришло сообщение, и Минхо взглянул на оповещение, чтобы понять, что получил семь сообщений от Джисона, пока телефон лежал в комнате. Четыре текстовых сообщения и три фотографии. СОНИ, 19:47Мэй скучает по тебе!сегодня она тащила меня по песку> image_attachment.jpgкак ты?тётушка сказала, что ты пропадёшь на некоторое время> image_attachment.jpg> image_attachment.jpg На первой картинке был Джисон, фотография сделана кем-то — Минхо предполагает, что Ёнхёном, — его лицо нахмурено. Лицо и волосы Хана покрыты песком, прилипшим к коже и оставляющим красные следы там, где он пытался смахнуть его. Минхо улыбается мысли о том, что Джисон захотел отправить фотографии. Он совершенно не сохранил её на телефон. На второй — Мэй стоит в океане, подняв передние лапы вверх. Она находится в прыжке, разбрызгивая вокруг себя воду. Третья — селфи Джисона. Он сидит на пляже в одиночестве, голова лежит на ладони, пока он надувается. Ракурс подчёркивает губы и круглые щёки парня. Он выглядит одиноким, и Минхо чувствует себя плохо, когда на заднем плане сквозь крону деревьев разглядывает дом Тёти Ю. Неужели Джисон пришёл туда с Мэй, чтобы встретиться с ним? Минхо попытался подавить улыбку, даже если никого кроме него в комнате не было. > 20:19Я тоже скучаю по нейИ со мной всё в порядке, просто навещаю родителейА ты как? Минхо на момент колеблется, прежде чем раскрыть жалюзи и сделать фотографию вида из окна, разочаровываясь, когда, пройдя через камеру, огни города потускнели. Он всё равно делает снимок и переворачивает камеру, чтобы была возможность сделать селфи на фоне комнаты, даже если он сейчас выглядит крайне неловко. Он всегда такой. > 20:25> image_attachment.jpg> image_attachment.jpgКачество ужасное, прости СОНИ, 20:27нет!!! Это очень красиво!ты выглядишь таким милым,но уствашимуставшим*ты уверен, что в порядке? > 20:30Да, просто так на мне сказалась долгая поездка на поездеНе переживай Сони СОНИ, 20:31двлвовлдвдцжвэпростиодну секундуты выглядишь хорошо, городской мальчикпрекрасно Минхо с любопытством наклоняет голову к экрану, задаваясь вопросом, почему Джисон просто пробежался пальцами по случайным буквам на клавиатуре. Хёнджин ему объяснял как-то раз или два, но Минхо никак не смог понять этого. Он перекатывается на бок и с нежной улыбкой наблюдает, как в нижней части экрана появляется пузырь с тремя точками — набирает сообщение. Сердце выпрыгивает каждый раз, когда телефон вибрирует в руках. Он написал Хвану как минимум дважды, так как друг знал, что он собирается домой на выходные и хотел убедиться, что с ним всё в порядке. Хотя большее внимание всё-таки сосредоточено на сообщениях Джисона. ХЁНДЖИННН, 00:23не сиди в телефоне всю ночь, любвеобильный мальчиктвои родители разрешат тебе вернуться тудагарантирую Хёнджин перестаёт ему писать где-то к половине двенадцатого, и Минхо даже не успевает понять, как провалился в сон. Всё, что он знает, — это то, что, когда он проснётся, обязательно получит сообщение от Джисона. СОНИ, 04:23полагаю, ты уже сптшьспишь**увидимся через деньне больше, или я набью тебе задницудоброй ночи!