16. Шерстяная близость (1/1)

Никто и никогда не догадывается, сколь чертовски трудна жизнь одного из Охотников. Обычно, глядя на него, никто даже и не догадывается, насколько тяжело ему приходится. Да-да, ?безразмерный желудок?, ?гранитная челюсть?, ?стальные колёса? и прочие ?ум-честь-совесть-чувство юмора? всех Охотников за Привидениями, Гарретт Миллер, тоже был простым смертным человеком. Но разве люди виноваты, что они видят лишь то, что хотят, оставаясь при этом слепее кротов? —?Привет, Гарретт! —?приветливо машет рукой дежуривший ночью Роланд. —?Слушай, тут курьер приехал, посылку тебе привёз, но, по-моему, какая-то ошибка произошла… Они видят неунывающего ?инвалида?, способного дать фору иным ?полноценным? гражданам. —?Да? и почему же? —?изгибает он бровь в ответ. —?Ну-у… как бы… —?мнётся Роланд. —?Она слишком лёгкая для тебя! —?рубит с плеча подошедший Эдуардо. И не догадываются, скольких усилий ему стоило привести то, что он имеет к такому состоянию. —?Ну, формально-то посылка мне,?— с коварной ухмылкой поигрывает пальцами колясочник. —?Так что не грех и посмотреть, что же там свалилось мне на халяву! Они видят задорного шутника, первым?— а то и вовсе в одиночку?— кидающегося на самых свирепых призраков. —?О, Гарретт! —?выглядывает из своей берлоги Игон. —?По-поводу вчерашнего… —?Знаю, знаю, ?Конечно, гвозди можно забивать и микроскопом, но лучше использовать для этого молоток?,?— кривится ?отличившийся? в ответ. —?Но ядерную зиму бы я не устроил?— в блоке же заряд всё равно закончился, вот и пришлось орудовать бластером, как дубинкой! И не догадываются, что для парня адреналиновый угар сродни алкоголизму, или даже наркотику, позволяющему если не забыть, то хотя бы отвлечься от тяжёлых мыслей. —?Что, возможно, возымело эффект лишь потому, что в блоке оставался ?остаточный?, так сказать, технический заряд,?— всё же возвращает друга с небес на землю Роланд. —?Так что, пожалуйста, не делай так больше! Ядерного взрыва, разумеется, ты не устроишь, а вот словить электрический разряд, а то и (не)лёгкое облучение?— вполне! —?А-а-а! —?небрежно отмахивается тот в ответ. Они видят его неуёмную энергию и бескрайнюю самоуверенность днём. —?Ну что, раз начальственный гнев миновал,?— начал Эдуардо, с наслаждением откидываясь на диванчике, закладывая руки за голову и водружая ноги на журнальный столик,?— то, может, есть какие-нибудь планы на вечер? Но даже не подозревают, как проходят его ночи. —?Буду готовиться к работе под прикрытием, примерю на себя роль бабушки-вязальщицы! —?парень достал откуда-то барабанные палочки и крутанул ими в воздухе. —?А то ходят знаешь ли слухи, что там всякие полтергейсты орудуют, вставные челюсти прямо из стаканов крадут! —?Окстись! —?фыркнул Эд. —?Это же просто старческий маразм пополам с Альцгеймером! Ребята тупо не помнят, на какую полку положили свои зубы! —?И чего,?— парень изобразил недоумение. —?Зря я, что ли, уже разжился коляской?! —?и, скрючившись в три погибели, изобразил работу спицами. —?И-и-их, Мякулишна! Подай-кы пледик, а то шпину ломить! —?прошамкал он. —?Катись уже, актёр больших и малых! —?зевает Эдуардо и задрёмывает, даже не подозревая, что это действительно были спицы, а не барабанные палочки. Просто с некоторых пор, а точнее, после заварушки с ?электрофагами? из подземки, Гарретт и сам уже не знает, что происходит с ним. —?Лицевая, изнаночная, изнаночная, с накидом… Ах ты ж чёрт, сбился! Он всегда смеялся, что не боится ?туманного будущего?, а если что, ?у него есть габариты на коляске?. —?Пять, шесть, семь… —?шёпотом считает он у себя дома, скользя пальцем по календарю до даты, обведённой в кружочек. —?Одиннадцать… А-а-ах ты ж! Впритык! Если ещё хоть одно дежурство выдастся боевым… —?и он закусывает губы, пытаясь понять, откуда же достать время?! Но только сейчас понял, что его всегда пугало, что туман может развеяться. —?Эй, Эдди! Тебе тут какая-то Бесс звонила. Она, часом, не одна из тех ?ведьмочек?, с которыми ты круг замыкал, а? —?Да пошла она! —?кривится Эд, и шикает на Гарретта, только сейчас заметив, что мимо проходила Кайли. Потому что за туманом может оказаться пустота. —?Э, нет-нет, ребятки! Провожать меня не надо! Я что, по-вашему, инвалид какой, что ли?! Даже с лестницей, типа не справлюсь, а? —?кричит парень, хватаясь за перила, ведущие в подземку. Почти в подземку. Или правильнее было бы сказать, ?мимо официальной её части?. Вернее, пустотамогла там оказаться. Потому как теперь там уже брезжит свет! —?Э-гэ-эй! Есть кто дома? —?проложив руку рупором ко рту, кричит Гарретт и влушивается в собственное эхо. —?Тише ты! —?нервно, но вместе с тем радостно откликается едва различимая точка на дальнем конце. Точка, что всего через пару сотен футов превратится в стройную девичью фигуру, так до конца и не привыкшую к свету над землёй. —?Персефона! —?выдыхает он внезапно осипшим голосом, и в кои-то веки чувствуют, как потеют ладони. —?Ты выучил моё имя?! —?изумлённо ахает девушка. —?В смысле… Тебе нельзя быть здесь! Если только отец или кто-нибудь из старейшин тебя увидит… —?Хорошо,?— поспешно соглашается Гарретт, и вправду заслышав отдалённый гул голосов. —?Но только при одном условии! Ты возьмёшь от меня это,?— и он протягивает ей какой-то свёрток, перетянутый бечевой. —?Что это?! —?удивляется она ещё больше. —?Сверху становится холодно,?— расплывчато отвечает Гарретт. —?И, боюсь, морозы не делают различий между наземниками и людьми,?— в его улыбке скользит грусть. Гул голосов нарастает, и он понимает, что у него остались последние, считанные секунды. —?Надень это как-нибудь ради меня, ладно? —?порывисто хватает он её за руку, и, запечатлев поцелуй внутри крохотной ладошки, сжимает чужой кулачок. —?С днём рождения, Штейфи! —?шепчут его губы, а руки уже изо всех сил крутят колёса, чтобы его не успели засечь. ?Надеюсь, хотя бы это намотанное на шины тряпьё сделало мой след менее заметным?!??— умышленно прокручивает он в голове эту мысль, лишь бы не обернуться к силуэту, замершему в лёгкой дымке подземелья. А вернувшись домой, он возьмёт в руки ?пробник??— крохотный квадратик, связанный из той же пряжи и по той же схеме, что и оставленный там, под землёй, свитер. Его грубые пальцы скользнут по шершавым петлям, и на секунду ему покажется, что они чувствую чужое, хрупкое тепло. —?С днём рождения, Штейфи! —?почти беззвучным эхом повторит он собственные слова и задует одинокую свечку, стоящую на крохотном торте, купленным в честь её праздника. Вскоре вся комната погрузится во тьму, но он уже не будет бояться ни её, ни расстилающегося за окном тумана. Потому что знает: что бы ни скрывалось там, за завесой тайны и неизведанного будущего, ЭТО уже НЕ БУДЕТ ПУСТОТОЙ!