?Игра в себя?, PG-13 (1/1)

Пустые бутылки мешались под ногами. Ржавый перешагнул через них и тяжело уселся. Диван застонал; Ржавый устроился поудобнее и открутил крышку у новой бутылки. Матушка с отчимом уехали. В квартире Андрей был один и целенаправленно ужирался, надеясь, что его прошибет и наступит озарение, но озарения не было. Поллитрашки шли один за другим, а все, что проявлялось взамен, было тупым ощущение пьянки и накатывающей тоской, лавинами. И еще че-то, странное и пупырчатое, отчего сдавливало грудину и пощипывало в носу.Ржавый раскрыл принесенный с этажерки альбом и принялся листать. Он улыбался, разглядывая снимки?— не то, чтобы против воли, по привычке. Вот он на руках у матери: рыжий и красный, как ревущий кирпич, и батя, еще живой, стоит с рядом. Детский сад: несколько листов?— тихие, приличные дети, а на другом?— разоренная песочница. Ржавый, мелкий и побитый, сидит на песке, ржет, ухо под кепкой съехало. За спиной воспитательница?— памятный момент, первая драка. Башки тогда не было?— он пришел только в подготовительной группе, отутюженный и аккуратный, и первый же засветил Ржавому в глаз, когда тот с ?группой? собрался проверить новенького. Ржавый засмеялся: Башка потом подогнал ему копии, и вот в на одном снимке он улыбающийся и чистый, а на другом они с Ржавым расставлены в стороны, у Башки подбородок в крови, а Елена Федоровна охает над ним. В кадре виден край платья матушки самого Ржавого?— Ржавый помнил, как их матери поругались тогда. С тех пор мать и не любила Башку. С Еленой Федоровной как-то сложилось проще.На следующей странице был их выпускной детсадовский снимок, дети, четыре ряда стоят один с другим, и Башка и Ржавый с боку, сияют, как болванчики.Ржавый потер шею, разгибая спину, и подтянул к себе бутылку. Много времени прошло с тех пор; большинство разъехались, даже не по Москве, да и тех, кто остались, он редко видел на районе. Исключением был один Мишка, и до сих пор Ржавый четко помнил тот момент, когда еще малой Башка залез к нему в домик, и, посопев для приличия, протянул семки.?—?Мир??Андрей рассмеялся. Запрокинув голову, он приложился к пластиковому горлу и выглотал почти литр?— шло все хуже, но очень нужно было. Он не хотел пить, просто пытался думать, самым простым для себя способом, и все равно выходило криво. Потому что теперь, вместо того, чтобы принять какое-то решение, как мужик, и жить он сидел и лыбился над снимками.Ржавый скрипнул зубами и принялся листать быстрее.Первый класс: все парадные, взволнованные. У Ржавого букет больше головы, и Башке на заднем фоне поправляют галстук. Вот постарше: Башка, одетый, как мушкетер, а рядом растрепанный Ржавый с порванной рубашкой?— в последний момент вбежал в кадр. Одного зуба уже нет?— выбили. Похороны отца: Ржавый помрачнел и, кивнув сам себе, перелистнул страницы. Что было, то было. Повезло тогда матери, помог хороший человек, а потом, нескоро, еще одна свадьба. Ржавому тоже могло быть хуже, но рядом были свои, рядом был Башка и рядом с ним все как-то само проходило. А потом сгладилось и забылось, и в жизни вдруг стало много всего. Появились девчонки, и какие-то там шуршанья, и смущение. То нарочно громкие, то, наоборот, втихаря разговоры. И все, как у всех: и выпускной с протащенной ?тайком? от школьных учителей водкой, и ПТУ, потому что не ботан, а учиться надо. Терки на районе, общипанные пешеходы, нагоняи от участкового?— и матушки, самое ?страшное?. Конечно, девчонки то давали, то не давали, это уже как звезды раскладывали, сам Андрей был романтик и к дамам подкатывал соответственно, но все же нормально было. А уж когда Шакира появилась, ух, как молнией прошибло. И вроде как все в порядке у них, хоть она и кобенится временами. Так чего ж еще надо от жизни?Ржавый понял, что уже хрен знает сколько просто сидит и тупо пялится на один из последних снимков. У кого они камеру тогда повели? Ржавый не помнил. Сам Ржавый со своих двух метров почти вытянул руку перед ними, и Башка рядом, в куртке и кепке. Смеется и смотрит, только не в камеру, а на самого Ржавого, и глаза светятся.Даже от снимка Андрей почувствовал, как стало теплее в груди. Он усмехнулся, но не стал открывать другую страницу, остался. Вот этот взгляд у Башки?— раньше Ржавому казалось, что он всегда такой, а оказалось, что нет. Он сделал глоток. Вспомнилось, как оно, один раз: ему предстояло свидание, он тогда бесился, как козлина, потому что нервничал слишком, и в этом же воспоминании был Башка, смеющийся и кашляющий, поперхнувшийся пивом от неожиданности. Его широко открытые, блестящие от фонарей из окна глаза?— электричество тогда отрубили. Поначалу это было вообще нелепо, просто тупое ощущение, когда даже не знаешь, что дальше, а потом вдруг?— странно. Башка тоже молчал. В тот вечер они вообще как-то недолго досидели тогда, замяли и разошлись, но Ржавый хорошо помнил это ощущение, и не потому, что это самый первый, ну, поцелуй был. Просто в память вырезалось, а уходить не хотелось: в квартире тихо, какие-то голоса не то с улицы, не то от соседей, а Башка хоть и мелкий, зато жаром разит, как зимой от батареи. А самое главное, Андрей вот прям точно помнил, хоть и гонял мысль?— отойти не хотелось. Хотелось стоять так и дальше и, может, руки на куда-нибудь положить и обнять покрепче, пока Башка балеринкой на мысках балансировал. Хоть и не ясно, зачем, Ржавый ведь все равно наклонился.Ржавый скривился. Отбросив альбом, он принялся яростно теперь лицо, одеревеневшее от пива, и, оклемавшись, вскочил на ноги. Какой-то снимок вылетел и упал на ковер. От воспоминаний скорее не ясней, а тошно становилось: еще пацаном был, но помнил, какими выражениями называл батя таких?— ?заднеприводной?, пожалуй, самое ласковое. Ржавый тогда еще прочно решил, что будет чморить таких, да и у других ребят на районе убеждения те же были, но как-то все это куда-то далеко уходило, когда он просыпался, раскочегаренный, и долго потом не мог заснуть снова. Или когда смотрел, нажравшись, в эти глаза, звезданутые совершенно, и, обмирая, смеялся и лапал под пьяную лавочку?— а потом заваливался к кому-то из ?гостеприимных?, у кого был в фаворе. Не важно. Утром совесть брала свое; или не утром, а как сейчас, и Ржавый, снова поплывший, разолился на себя. Слишком просто было представить, как он такой приходит, и: ?слышь, Башка?, а Башка не шлет, а слышит. И понимает. И смотрит?— как тогда.?А если пошлет???— подумал Андрей. Что тогда? Или не пошлет?— Ржавый не знал уже, что хуже. Он зарычал, взъерошивая волосы, и вцепился ногтями в шею. Для чего все это было, пьянка эта? Снова чтоб сопли размазывать? И что делать-то, в итоге? С ним-то все ясно, он свою задницу не подставит, но чтобы сделать Башку… таким. Если узнает кто? Даже если?.. Ржавого аж передернуло от мысли, что он может устроить такую подставу другу. Он еще во всех подробностях вспомнил, как зачморили на районе двоих один раз?— сам принимал участие?— и те живы остались, но такая жизнь…Он бросил невольный взгляд на упавший снимок и наклонился, цепляя с паркета. Башка улыбался с нее, прижимая пропотевшую бутылку пивка к подбородку. Ржавый помнил, что в тот вечер они до содранных костяшек пиздились с соседскими, но здесь, на снимке, Башка выглядел таким… невинным, что хоть обратно в первый класс запусти?— никто не заметит.Нет уж.На пути к двери он чуть не грохнулся, споткнувшись о штангу, которую сам и притащил, но, вывалившись на лестницу, кое-как собрал ноги. На улице было свежо. Даже прохладно для середины мая, но Ржавый не протрезвел. Из-за наполовину перебитых, наполовину вывинченных фонарей видно было хрен да ни хрена. Темнота не мешала: подъезд Башки он мог бы даже с завязанными глазами отыскать, в любом состоянии. Башка ржал и называл это ?автопилотом?. По ходу, этим оно и было.Ноги снова почти не слушались, пока Ржавый наворачивал пролеты один за другим, но, добравшись на нужный этаж, сил хватило, чтобы вдавить кнопку звонка.Раздались шаги.—?Кто там? —?негромко спросил Башка, зевая.—?Я,?— буркнул Ржавый и отлепился от двери.Дверь открылась. Башка посторонился, впуская в квартиру, и Ржавый, ввалившись, на автомате вернулся и вытер ноги. Он оглянулся. Башка все еще держался за ручку двери и вскинув брови, смотрел. Волосы у него растрепались от сна, в руке он сжимал колпак.—?Ржавый,?— удивился Башка. —?Не шутя.Он бросил взгляд на часы на стене и поморщился от ударившего в глаза света.—?А ты че так? Тебя че, опять Шакира во сне побила?Он засмеялся, но Ржавый его не поддержал. Было, конечно, один раз, но кто старое вспомнит и вообще, не смешно.—?Слышь,?— вместо этого туманно ответил он. —?Это… Пошли. Поговорить надо.—?Сейчас прям?Ржавый с усилием кивнул и дыхнул в сторону, придавив перегар. Башка посмотрел с сомнением, но все-таки качнул головой и отвернулся, чтобы схватить олимпийку из шкафа.—?Ну, пошли.По лестнице спускались в тишине. Дверь легко поддалась: фонарь перед подъездом выпрягал кое-какой свет, но этого было достаточно, и Ржавый, потоптавшись на месте, порывался то идти дальше, то просто напросто свалить или остаться.Ржавый тянул. Башка ежился и время от времени встряхивался, просыпаясь и грея себя.—?Так че случилось-то, Ржавый? —?наконец, разорвал он молчание. —?Если ты о том кабеле, который мы загнали, так там реально не…Ржавый мотнул головой. Башка поднял брови.—?А че тогда?Горло сдавило. Ржавый сглотнул. Так, ладно. Он же помнил, что скажет.—?Слышь, Башка…Наверное, что-то проявилось в том, как это было сказано, потому что Башка внимательно, серьезно так посмотрел, а Ржавый весь сжался. Он сделал глубокий вдох, собирая себя, и руки, которые он держал в карманах, напряглись так, что обгрызенные когти вцепились в мясо.Не глядя, он сделал короткий размах и выбросил кулак.Башка не успел увернуться. Он упал, приложившись о ступеньки локтями и спиной, и даже в темноте был виден наливающийся на лице синяк.—?Ржавый, ты ебанулся?! —?завопил Башка, хватаясь за челюсть. —?Че за дела?Ржавый охренел не меньше.—?А… че ты…Слова вылетели быстрее, чем появились, и отказывались появляться. Ржавый заикался. Он паниковал, но не собирался сдавать назад.—?В смысле, я?! —?уже на серьезе злился Башка, поднимаясь. —?Ты белены объелся? Или беляшом траванулся, несвежим?—?А… че… Ты за моей телкой ухлестываешь! А?Башка остолбенел. Ржавый пару раз подпрыгнул для уверенности, готовый драться, и наконец почувствовал себя, как надо.—?Че думаешь, я не видел? —?принялся он наезжать и в момент оказавшись рядом. Он с высоты роста уставился на Башку и с силой его толкнул по плечам, для большего веса. —?Друг называется!Башка молчал и хватал воздух, как рыба. На миг в его невероятных глазах оказалось вообще все, что могло там быть, и Ржавый залип. Почти сразу он поймал себя на этом и ударил кулаком о ладонь, приводя себя обратно в сознанку, и удивление и испуг Башки были такими настоящими, что Ржавому хотелось смеяться. Чтобы за столько лет он не понял вот наводки лучшего друга? Ну это надо быть нереальным дебилом.—?Ржавый, ты… Блин, ты о чем вообще,?— спросил Башка, выпрямляясь и отстраняясь назад. —?Какая телка?—?В смысле, какая,?— возмутился Ржавый.—?Шакира, что ли?—?Ну, ясен пень, Башка!Башка растерялся. Он открыл было рот, собираясь оправдываться, а Ржавому захотелось не то снова ему прописать, не то схватить в охапку, просить прощения, как скотина, и отвести бухать, радуясь тому, что Башка просто рядом. Он даже сам затормозился, уставившись на друга. Сердце предательски заныло?— а, может, это от пива нехорошо стало так?Башка не разрывал взгляд, и так они бы и стояли, как два дебила до утра, если бы нужно решение пришло само, как не раз бывало. Со стороны улицы появилась Шакира.Башка оглянулся. Его лицо резко стало совсем несчастным, а Ржавый вдруг понял, что надо делать. Валить?— и валить нахрен. Если не он, то хотя бы эти двое будут вместе, нет? Как-то так. А он… А что он? Найдет себе кого-нибудь. Но не как Шакира: другую, ни на кого не похожую. И друзей других?— любых, ведь кто угодно?— уже не Башка. И работать начнет, но не во дворах прохлаждаться, а по-настоящему, как вол пахать, так, чтобы домой?— только спать и снова работать.Чтобы даже думать времени не было.Совсем.Шакира взмахнула руками и покачнулась на каблуках, слегка датая.—?О, Ржавый! —?весело крикнула она. —?Башка… Здорово, ребята!—?Привет, Шакира,?— промямлил Башка, но Ржавый его перебил.—?Пошла ты на… —?сказал он и, с силой толкнув Башку плечом, прошел мимо.Не прислушиваясь к происходящему сзади, не оглядываясь, он перепрыгнул через заборчик на газоне и как можно быстрее зашагал, делая ноги.Ага, размечтался.—?Ржавый!Ржавый ускорил шаг.—?Ржавый, стой!Вот ведь заноза. Вроде и бухает, как надо, и жрет всякую хрень, а бегает, как спортсмен.Башка легко обогнал его и встал на пути.—?Уйди, Башка,?— хмуро сказал Ржавый.—?Да тормози ты…Ржавый выругался про себя и, распрямившись, остановился.—?Башка, я не понял,?— как можно более веско произнес он. —?Тебе че, мало? Еще прописать?Башка, взмыленный, вскинулся, но не посторонился.—?Ржавый, да ладно, ну че ты… —?приступил он. Ржавый попытался обойти его, но Башка стопанул его и встал совсем рядом. —?Мы же не можем поссориться из-за телычи! Правда ведь?Он смотрел с тревогой, но улыбался своей оскалистой, немного корявой улыбкой, и Ржавый заставил себя не улыбаться в ответ. Башка смотрел прямо, не пытаясь свернуться взгляд, так, как умел, и Ржавому стало тошно. Как-то много в этом взгляде было…. Надежды.—?Знаешь, Башка, если ты реально так считаешь,?— начал он, но Башка его перебил.—?Да нет, Ржавый, ты не понял! —?затараторил он и хлопнул его по груди ладонью. —?Я к тому, что… Да блин! Да мне вообще фиолетово! Хочешь, я вообще в ее сторону смотреть не буду? Шакиры, в смысле? Дышать там? Говорить с ней?—?Ага, а в тихаря,?— прицепился Ржавый.—?Да екалэмэнэ, Ржавый,?— Башка несильно ударил его в плечо и тут же засунул руки в карманы. Он как-то ссутулился, глядя в сторону, и на одном дыхании выпалил. —?Дело вообще не в Шакире. Блин.—?Не понял,?— повторил Ржавый.Башка в момент сдулся и выглядел так, будто уже жалел о том, что пришел.—?Да не… Забей.—?Да ну уж нет,?— возразил Андрей и ухватил его за воротник куртки, чтобы не удрал. —?Давай. Говори.—?Я не… —?Башка покусал губы. —?Я не люблю Шакиру.Он заметил недоверчивый взгляд Ржавого и скривился.—?В смысле, что я не Шакиру люблю. Так ясно?—?А кого тогда? —?переспросил Ржавый.—?Да никого!—?Башка,?— выразительно сказал Андрей.—?Да с чего ты взял, что я вообще кого-то…—?Башка,?— повторил Ржавый.Башка вскинул на него взгляд, и дыхание перехватило. Ржавый понял. Так и раньше иногда бывало: Башка что-то пытался сказать, но терял слова, а Ржавый угадывал. И обязательно коверкал это как-то, просто чтоб постебать, но на этот раз не до смеха.Башка замер. Даже дышать было сложно. Он переводил взгляд с одного глаза Ржавого на другой, и то, что там поменялось за какую-то секунду, как при замыкании, выглядело как… Шанс.—?Я… —?он сделал несколько быстрых вздохов, хоть вроде и отдышался, и на всякий случай уточнил. —?Ты ведь все равно уйдешь, верно?Ржавый без уверенности кивнул. Башка мелко кивнул в ответ.—?Я… я тебя люблю, Ржавый.Сердце бухнуло в груди так, что, казалось, смерть пришла, и запело. И тут же захлопнулось, потому что Ржавый, который, казалось, обрадовался, услышав эти слова, вдруг будто вспомнил о чем-то, и его взгляд стал пустым и темным.Он наклонился, вглядываясь Башке в глаза, и на виске вспухла венка. Башка побледнел, но не отвел взгляд.—?Ржавый…—?Башка, ты че, бессмертный? —?очень тихо сказал Андрей. —?Или мозг отказал? От удара?Башка сглотнул.—?Я…—?А я с тобой в одной кровати спал,?— отшатнулся Ржавый. Он демонстративно отряхнул рукава и сплюнул в сквозь щель в зубах. —?Да лучше бы ты Шакиру трахал. Пидарас.Башка вспыхнул так, что глаза заслезились. ?Идиот, ??— выругал он себя. —??Не сдержал за зубами?.Он стиснул зубы: желваки на скулах вздулись, и от напомнившей о себе боли в челюсти стало проще.—?Знаешь что, Ржавый… —?звенящим голосом начал он.—?Нет, это ты знаешь, я был не прав,?— перебил его Ржавый. Башка от неожиданности замолчал, но Ржавый тут же продолжил. —?Из-за телычи, мы поссориться не можем. Погоди-ка…Он выпрямил спину и достал телефон. Башка открыл было рот, но захлопнулся.—?Алё, Шакира?Ржавый даже не стал подносить трубку. Вопли по телефону подтвердили, что это она.Он посмотрел на Башку: Башка непонимающе посмотрел на него, и Ржавый тряхнул раскладушку.—?Значит, слушай сюда,?— позвал он, перекрывая голос в трубке и, сделав глубокий вдох, громко сказал:—?Башка. Ты, это… Ты мне не друг. Раз.Башка одновременно нахмурился и засмеялся, недоверчиво глядя на друга.—?Блин, Ржавый… Серьезно?Этот уговор они принесли еще с детского сада. Ржавый когда-то рассказал, что боится, что Башка вспомнит об этом едва ли не больше, чем пауков и матушки, но сейчас… Он вспомнил нужные слова, позвал Шакиру и явно не собирался сворачивать. Была в этом какая-то фальшь, что-то не нужное, как если бы Ржавый только отыгрывал себя, но он продолжал, и доказательств обратного у Башки не было.—?Ты мне не друг. Два.Башка ахнул. Как оплеухой по ушам дошло, что происходящее?— на самом деле и, может быть, навсегда. Даже в трубке Ржавого стало тихо.—?Ребят… —?позвала Шакира. —?Вы чего там?Андрей сжал пальцы. Телефон затрещал.—?Ржавый… —?попросил Башка. Унять предательское дрожание у него не вышло. —?Пожалуйста. Давай решим…—?Ты мне не друг.Три.Ржавый захлопнул мобильник и отвернулся. Засунув его в карман, он как ни в чем ни бывало застегнул воротник куртки и направился к себе дворами, а Башка остался один. Было холодно; от озноба вздыбились волосы на руках и клацали зубы, но он не замечал.Тошнотворная полоска белеющего неба показалась между домами.Ржавый с пинка закрыл дверь за собой, и, скинув на пути ботинки, упал на диван. Хотелось просто забыть, забыть и отключиться на хрен, но сон не шел и через клетку с попугаем и занавески виднелся белесый рассвет, хуже которого было только надвигающееся похмелье и единственная не приносящяя облегчение мысль.Он не для себя это сделал.