Часть 28 (1/1)

Гадриар молчал. Он не отвечал человеку на вопросы, но смотрел ему в глаза пьяно, будто в трансе. Его кровь отравили феромоны Бо, и теперь настал тот момент, когда изменения в теле Гадриара было не остановить. Он превращался в Ша’ахлэ, хотел того или нет. Светящиеся голубым неоном глаза следили за мимикой и действиями Ника. Человек крепко прижал Иного к полу, и тот не мог двинуться, не мог освободиться и уже не хотел. Напряжение не покинуло тело Гадриара, но оно стало другим. Он уже не хотел выбраться из-под мужчины, он хотел его заполучить.По меркам мералунцев Никлас совершенно не подходил на роль кандидата в партнеры будущей Матке. Он являлся представителем другого вида, другой расы, он не отличался хорошей физической формой, не был первым из первых. Он не мог дать расе Иных ничего полезного, а потомство, рожденное от него, следовало бы сразу уничтожить, чтобы отсечь возможность ослабления генофонда этой ?поганой? примесью. Матке не следовало бы даже тратить силы на то, чтобы отложить яйца, ведь ни одному из них не суждено было проклюнуться. Но высокоразвитые мозги Гадриара отказали.Он не принял своей природы сразу же. Процесс превращения в Королеву спал в нем, и мог так и не проснуться, если бы не эпидемия на Мералуне, если бы не чертов Бо! Эта отсрочка превратилась в снежную лавину, накатившую на сознание рационального ученого и превратившую его в одержимую спариванием Ша’ахлэ. И потому глаза его сейчас пьяно мерцали, тело прижималось к землянину, а пах терся о его бедра, призывая к сексу. Удивленный происходящим человек пытался анализировать, но феромоны Матки уже сочились из тела Гадриара, действовали на Ника, призывая к совокуплению. Они пытались донести до него, что эта особь готова к зачатию и медлить нельзя, и инстинктивно Ник понимал это, хоть и пытался до сих пор рассматривать все с точки зрения науки и нынешнего положения людей.И Ник толкнулся бедрами, проходясь членом, спрятанным в штанах, по промежности Гадриара. Тот застонал, одновременно с этим засветился звездами, все так же продолжая смотреть мужчине в глаза. Он молча звал его. Он хотел его. Он мог думать только о соитии с ним, и ни о чем другом.—?Как проходит у вас размножение?—?Дав’хай поп’хробуем и уз’хнаем,?— гладкий черный язык облизал губы. Ник попросил его раскрыть рот, но Гадриар помнил, как совсем недавно Бо едва не выбил ему зубы, пытаясь затолкать автомат в горло. Однако автомата сейчас не было, а был Ник, который практически не вредил ему ранее, если не считать проколотой мошонки, но, как ученый, Гадриар вполне мог понять его исследовательский интерес.Он открыл рот и высунул язык, дотянувшись им до кончика носа человека. Иной понятия не имел, как целуются люди, и зачем вообще они это делают. Мералунское спаривание проходило без поцелуев. Ник наклонился, прикоснулся губами к губам Гадриара и осторожно потрогал его острые зубы языком. Гадриар оставил челюсть приоткрытой. Он не хотел навредить человеку, не хотел укусить его, ведь тот мог уйти, а Ша’ахлэ требовался секс.Язык Ника окунулся в вязкую слюну Иного, и по тому, как тот сомкнул губы и сунул ему в рот длинный трубчатый язык, Ник сделал вывод?— целоваться тот не умеет. Гадриар этого и не скрывал, однако быстро учился и повторял движения губ землянина. Это было похоже на посасывания. Мералунские детеныши точно так же обсасывали языки Ша’ахлэ, когда те вскармливали их своими хоботками.—?Во мне нет питательной смеси, я не смогу накормить тебя.Человек не понял слова Иного. О какой кормежке он вообще говорит? А Гадриар замолчал, стоило Нику провести горячей ладонью по его паху и сжать. Он выгнулся, откинул голову назад и защелкал, выражая свое одобрение и возбуждение. Человек прижался к нему своим пахом, и Гадриар почувствовал налитый кровью член. Эта желанная твердость упиралась в него, и проникновению мешала только ткань штанов. От нее следовало избавиться немедленно. Гадриар никогда не испытывал сексуального напряжения, но сейчас он не мог вернуть себе привычную способность думать из-за нахлынувшего впервые возбуждения.Ник уперся лбом в ключицы Иного и стал возиться со штанами. Гадриар мог бы сейчас дотянуться до чего-нибудь потяжелее и ударить его, но он этого не хотел, он хотел сношаться с земным самцом. Он положил на него больную руку в лангете, придерживая, чтобы тот не убежал. Вскоре он почувствовал прохладный воздух обнаженными ягодицами?— человек стянул с него штаны, но не снял их полностью. Расстегнул на себе молнию и перехватил мералунца поудобнее, устраиваясь сверху. Крылья Гадриара затрепетали, переливаясь космическими вспышками. Он весь обратился в ожидание соития, он больше всего на свете хотел этого близкого контакта.Головка сочащегося жидкостью члена проехалась по его промежности, пытаясь отыскать вход, но сделать этого не смогла. Вход в тело мералунца был скрыт. Светлые лепестки, сливающиеся с гладкой поверхностью, надежно маскировали и защищали его. Ник пробовал войти снова и снова, но у него ничего не получалось, и тогда он сел на колени, отогнув край штанов, чтобы посмотреть, что там есть, а чего нет. Под едва обрисовавшейся мошонкой Иного не было ничего?— никакого отверстия, куда можно было бы ввести член. Это озадачило Ника и позабавило Гадриара. Он потянулся здоровой рукой вниз, просунул ее между своих согнутых ног и развел прозрачные маскирующие лепестки, показывая Никласу всего себя.—?Поп’хробуй ещ’хе р’хаз.Ник мог поклясться, что Иной улыбнулся ему, и вновь лег сверху, приставив головку ко входу и вдруг ощутив, что он мокрый. Толстая головка ткнулась внутрь, с трудом преодолевая сопротивление сжимающихся мышц, и проникла глубже. Внутренняя поверхность стенок оказалась ребристой, рифленой. Член преодолел сфинктер и тут же оказался перед вторым, ткнулся в него и задел третий. Ник, словно исследователь, медленно въехал членом до конца и насчитал пять сжимающихся на его стволе колец. Это было нечто потрясающее. Все пять сфинктеров сжимали его член по всей длине, пульсировали и дарили невообразимое наслаждение, а рифленая поверхность стенок заставляла призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не кончить тут же.—?Чт’хо т’хы чувст’хвуешь?Ник сжал в пальцах головку своего члена и надавил, провел им вдоль впадинки между ягодиц Иного и… ничего не нашел. Удивленный взгляд Никласа устремился вниз, растерянно глядя на абсолютно гладкую поверхность кожи под небольшой выпуклостью мошонки.—?А как?.. —?растерянно начал он, поднимая взгляд на Гадриара. Очки на его носу непонимающе блестели.Иного позабавило его замешательство. Ник увидел, как длинные пальцы скользнули вниз и раздвинули невидимые до этого момента лепестки кожи, прикрывавшие вход. Сразу за ними начинались блестящие гладкие стеночки ануса, и Ник тяжело сглотнул, ощущая, как нахлынуло возбуждение. Он придвинулся ближе и приподнялся над Гадриаром, опираясь на руку. Член провел по этой розовой впадинке, которая пульсировала и сжималась, словно хотела затянуть его сама в себя. Кончик головки прижался к открытому входу, и Ник надавил, ощущая, как член проникает внутрь. Давление гладких рифленых стенок захватило и мгновенно вызвало бурную нахлынувшую волну возбуждения. Ник тяжело застонал, неловко вытирая плечом пот со лба.—?Боже, ты внутри такой… —?он не договорил, стиснув зубы и ощутив, как член уперся в первые ворота сфинктера. Ник перенес вес на другую руку: ему было нелегко удерживать себя так долго, ведь его форму никак нельзя было назвать спортивной. Однако это не мешало ему заняться сексом.—?У тебя там все по-другому.Тяжело дыша, пояснил он, а член в эту минуту преодолел барьер и проник внутрь. Ник запрокинул голову, опираясь на обе руки, повел бедрами вниз, и тут… ощутил еще одну преграду. А за ней еще и еще. Пять тесно сжатых, пульсирующих колец пытались ему помешать, и Ник почувствовал, как уровень гормонов зашкаливает настолько, что у него мутится в голове.—?Господи,?— простонал он, потому что в этот момент совсем не мог двигаться. Пять плотных тесных колец мышц так сильно сжимали его плоть, что Ник ощущал себя на грани взрыва. Пульсация крови громко отдавалась в голове, он взмок, стекла очков запотели. Ник изо всех сил сдерживал дыхание, пытался сосредоточиться на чем-то другом, лишь бы не кончить прямо сейчас… Это было на грани возможности.—?Ты… такой… узкий… —?простонал он, закусывая губу.Ник попробовал двинуться внутри, но плотно зажатый член сдвинулся лишь на миллиметр, и снова застрял. Жаркая волна прокатилась от затылка до кончиков пальцев.—?Как это возможно…Приходилось думать о чем-то другом. Ник начал мысленно перечислять все, что успел до сих пор узнать об Иных: результаты анализов, физиологические особенности. Эта информация сейчас не имела смысла, но помогала сосредоточиться на чем-то кроме тесно сжимающей член ребристой плотности. Или не помогала.Ник опустил глаза и уставился на Гадриара. Распахнутые крылья натянутыми парусами трепетали вокруг, посылая световые импульсы прямо в мозг. Земной разум не мог в полной мере противостоять слаженному напору феромонов и этому космическому танцу, и Ник понял, что если не начнет двигаться прямо сейчас, то тутже кончит.Он опустился вниз, прижав Гадриара всем весом. Плотный, выпуклый и теплый живот мужчины придавил Иного, а Ник бурно дышал, глядя в неоновые глаза.—?Ты невероятный,?— произнес он тоном, в котором констатация факта мешалась с бескрайним возбуждением.Ник тяжело двинул бедрами, превозмогая давление стенок и сжав зубы так, что челюсть захрустела. Он заставлял себя думать о чем-то еще, продираясь сквозь гладкую скользкую теплоту, и капелька пота упала на Гадриара, скатившись по виску человека. Ник опустил голову.—?Дай мне еще свой язык,?— попросил он, и Гадриар высунул скользкую гибкую трубочку.Ник осторожно сжал кончик губами и пососал, втянул в рот, ощущая ее мягкой змеей, а потом накрыл рот Гадриара своим и запустил язык ему в рот. Он мог бы порезаться об острые зубы и ничего не заметить, но пытался научить Иного целоваться. Ник не знал, для чего это нужно в научных целях, но это было нужно ему самому, и он желал этого.—?О какой питательной смеси ты говоришь? —?спросил он, ощущая, как гладкая трубочка, пульсирующая словно щупальце осьминога, пытается попасть к нему в рот, чтобы исследовать все внутри. Сам Ник чувствовал, как вязкая слюна Иного обволакивает его язык и рот, застывая словно липкая паутина. Она не мешала дышать, но ощущение было такое, словно он прирастает к Иному.Он толкался бедрами, сначала с большим трудом, однако призвал на помощь всю вою выдержку ученого. Мысль ?ради науки? совершенно не влияла на крайнюю степень возбуждения, но помогала кое-как держать себя в узде и не кончить сразу. Ник хотел изучить Иного, хотел получить все, что возможно, от этого контакта, но больше всего ему хотелось просто безумно трахаться, катаясь по полу медотсека.Его руки сильно сжали Гадриара, слегка помяв яркие крылья. Тонкие ребра Иного хрустнули, но Ник этого не заметил. Всем тяжелым и теплым весом он лежал на нем, глаза за стеклами очков сверкали, на лбу выступил пот. Ник сопел и толкался в Гадриара снова и снова, чувствуя, как его ноги сжимаются вокруг, чувствуя, как теплеет внутри и жаркое возбуждение словно лава стекается в одну точку, где скоро произойдет взрыв сверхновой.—?Боже, да,?— Ник не слышал собственные слова, его бедра снова и снова тяжело ударялись о тонкое тело Иного, толстый член раз за разом вбивался внутрь. Потемневшим взглядом он разглядывал лежащего под ним Гадриара, а потом вдруг обхватил и сжал рукой его собственный длинный и гибкий отросток, желая, чтобы Иной ощутил удовольствие. Ник не знал, как именно получают его мералунцы, но делал то, что сделал бы любой человек для своего партнера.Гадриара растягивала и наполняла внутри горячая толстая земная плоть. Рифленые стеночки давили, доставляя удовольствие им обоим. Ник забыл обо всем, отключился, сжимая под собой Иного, елозя им по всему полу, так что Гадриар то и дело задевал плечом или головой ножку столика, навалился на него, подхватив тонкие бедра, так что таз Гадриара задрался в воздух, и вбивался внутрь снова и снова, покраснев и тяжело дыша.—?Мне так хорошо,?— выдавил Ник, позабыв о том, что в его объятьях находится Иной, представитель враждебной расы, с которой они борются за свою жизнь. Он вглядывался в глаза Гадриара, находя их прекрасными, а его самого сейчас?— невероятным, неземным существом, которым он хотел обладать и которого изо всех сил должен был оплодотворить. Этого требовала вся сущность Ника.—?А тебе?—?В’хы для нас тож’хе абс’холютно друг’хие,?— выдохнул глубоким шипением Иной, даже не пытаясь оттолкнуть человека. Нет, пожелай Никлас сейчас уйти, и тот сделал бы все возможное, чтобы он остался.Может быть Гадриар и не хотел становиться Шаахлэ, но процесс был уже запущен, и остановить его не представлялось возможным. Бо пробудил в нем спящие гормоны, заставил тело мералунца отреагировать на грубые сексуальные заигрывания, и хоть сам Гадриар в тот момент и думать не мог о спаривании с ним, сейчас он был бы куда более податливым, даже голодным.—?У м’хеня п’хять… —?мысли Гадриара расплывались, а слова чужого, такого труднопроизносимого языка разбегались, и он прощелкал что-то, спохватившись после и повторив это уже знакомым для Ника словом,?— сф’хинк’хтеров. Теб’хе прият’хно? Нр’хавится, как я сж’химаю т’хвой ч’хлен по вс’хей длине?И тут бы Гадриару остановиться, но не только Ник сейчас исследовал Иного, Иной тоже проверял землянина опытным путем, изучая его реакцию на раздражители.—?Ч’хлены Шэлов длинн’хее, они пр’ходят все п’хять колец Шаахлэ и зак’хрепляются шляпк’хой на головк’хе. К’хольца сж’химаются, ст’химулируя Шэла, а он удерж’хивает Шаахлэ своими фер’хамонами. К’хоролева не мож’хет пр’хотивостоять им. Чт’хобы кладк’ха была зд’хоровой, матк’ха К’хоролевы долж’хна быть нап’холнена?— п’хроцесс сп’харивания у нас долг’хий.Член Никласа едва достигал пятого кольца. Вернее он его коснулся, потрогал, но при толчках большую часть времени таранил четыре предшествующих. И уж какими там лошадиными были члены Шэлов с шляпками на конце, но его собственный, похоже, не шел ни в какое сравнение с ними. Гадриар не знал, что человеческие самцы так обидчивы, стоит кому-то не проявить должного внимания и поклонения их ?отросткам?. Он и глазом не моргнул, сравнив член Ника с членом другого Иного, однако все изменилось при его следующих словах.—?Эт’хо мое перв’хое спар’хивание. Этого не долж’хно было б’хыть.Никаких переживаний и внутренних сомнений у проснувшейся Ша’ахлэ быть не должно. Это природа, процесс выживания. Если тебе суждено воспроизводить потомство, ты должен это сделать, в этом твоя функция, это твой долг перед расой и ее популяцией, тем более сейчас, когда Мералуну захватил вирус, и Иных практически не осталось. Но отчего-то Гадриар испытывал сомнения, более того, он отчаянно не желал принимать на себя роль Ша’ахлэ, даже после ?пробуждения?. Почему природа, инстинкты и коллективный разум не брали над ним верх? Почему, неспособный совладать с желанием спариваться, он продолжал всеми силами не хотеть оплодотворения? Возможно потому, что Мералуна была далеко? Его сородичи были далеко. А он был здесь, с людьми, и те плохо на него влияли.Ник продолжал таранить прозрачные складочки вокруг входа в тело Гадриара, причиняя ему удовольствие и непривычные сладкие ощущения. Гадриар пытался анализировать не только себя и свою реакцию, но и человека, однако удовольствие затопляло разум, и он то и дело отпускал контроль даже в этом. Кажется, ему понадобится заняться сексом еще раз, чтобы понять все до конца.—?Д’ха, мн’хе хорош’хо, только я не чув’хст’хвую теб’хя,?— он обвел в воздухе окружность у виска тонким пальцем с длинным острым ногтем. Вторая рука в лангете покоилась рядом, ею Иной старался не шевелить.Вот оно… секс. Он занимался именно сексом, а не просто спариванием. Он не желал оплодотворения, он желал примитивной земной ебли с выплеском эмоций и эндорфинов. Он хотел контакта. Накормить свое либидо и успокоить гормоны, но по возможности без потомства, без кладки, без статуса Ша’ахлэ, вынужденной рожать всю свою жизнь, восстанавливая популяцию мералунцев.Гадриар протянул трель из пощелкиваний, заменяющую простой человеческий стон. Если бы член землянина был чуточку подлиннее… И до Гадриара дошло, что Ник не Шэл, и то, как он закатывает глаза и стонет, говорит о том, что разрядка близка. Сейчас он кончит, впрыснет свое семя в его матку и оплодотворит ее. И хоть на краю разума мералунца замаячил чисто научный интерес к тому, что может родиться от смешения их видов, вся остальная часть его существа была против.—?Н’хет! —?он забрыкался и попытался оттолкнуть Никласа. —?Н’хет! Не конч’хай в м’хеня! Я заб’хеременею… эт’хо без вар’хиантов.Но Ник был слишком тяжелым, чтобы Гадриар мог сдвинуть его, тем более с поврежденной рукой, тем более с собственной одержимостью к спариванию. Человек так сладко придавил его, а еще был таким теплым и мягким, словно ватное одеяло, которое Гадриару довелось увидеть на Земле и даже потрогать. Оно ему жутко понравилось. В него можно было завернуться, как в кокон, и сидеть там, высунув наружу только нос. Жаль здесь такого не было, или было, но пленникам их не выдавали.—?Останов’хись!Сфинктеры возмущенно сжимались и разжимались, сводя бедного Ника с ума, и вовсе не помогая ему остановиться.—?Пять… —?простонал Ник и уткнулся лбом в плечо Гадриара. Пот градом катил с его лба, Ник пытался вытирать его плечом, но терпел поражение. —?О боже…Пять восхитительных колец мышц сжимали его член, и у Ника было ощущение, будто он сейчас вспыхнет. Он словно попал в офигительную, как сказал бы Бо, порно фантазию какого-то помешанного на фантастике сценариста, в которую было бы трудно поверить, если бы он не переживал это сейчас в реальности. Если бы у Ника был выбор, в какой момент жизни он предпочел бы умереть, он пожалуй назвал бы сейчас, и смерть была бы исключительно сладкой.Слушая про процесс спаривания мералунцев, Ник долго и протяжно застонал. Он слишком хорошо чувствовал все пять?— ну точнее четыре?— ?ворот? на своем пути, каждое из которых отдельным кольцом стискивало его член. Для Ника и этого было достаточно, он как-то не жалел о том, что не может пройти последнее, хотя сравнение с неземными размерами членов видных представителей Иных царапнуло гордое самолюбие землянина.—?Ты… в первый раз? —?Ник дернулся и простонал, с трудом и пьяно глядя на Гадриара. Покрепче сжал его в руках, придавил собой, ощущая, как теснота давит внутри на переполненный кровью член. —?Боже.Мысли мешались, Ник не успевал их анализировать. Узнать, что твой кровный враг, которого до сегодняшнего дня ты не задумываясь должен был убить, а сейчас спариваешься с остервенением мартовского зайца, девственник, это было необычно и странно… Ник не представлял весь процесс спаривания у Иных, даже не мог подумать о каких-то деталях. Но то, что он переживал сейчас, было выше возможностей терпения любого человека. Он проваливался в горячую бездну, в ушах шумело, сердце дико стучало, стекла очков запотели, и Ник то и дело вытирал лоб плечом. Его тяжелое тело придавило Гадриара сверху, и Ник сперва опасался повредить ему, но теперь забыл думать об этом. Он сильнее смял Гадриара под собой, прижав его колени локтями к себе, навалился сверху и вбился до самого упора, ощущая, как пульсирует сжатый в тисках член. В голове сама собой билась не мысль?— потребность пройти этот путь до конца и выплеснуть внутрь семя. Это было естественное желание, толкавшее Ника внутрь снова и снова, заставлявшее низко стонать и вбиваться. Влажные лепестки раскрывались под напором толстой горячей плоти, Ник ощущал одуряющий запах феромонов, огромные крылья заслонили от него комнату и неистово сияли космическими красками.Он проследил взглядом за длинным тонким пальцем, очертившим круг возле его виска. Нику показалось, что он понял, что имеет в виду Иной, но ничего не ответил, потеряв возможность связно думать. Он лишь простонал и снова толкнулся вперед, ощущая как его затягивает манящая влажная глубина.Кончить, залить, наполнить своим семенем такое податливое и открытое тело под собой. Ник никогда не пылал столь откровенно одержимым желанием секса, и сам не понимал, что творится с ним. Привычка к анализу отступила, разум на время померк, заменившись инстинктами. Ощутив, как партнер по спариванию задергался, Ник инстинктивно крепче сжал его в руках, придавил собой, выстанывая и вбиваясь сильнее, тяжело дыша и утопая в запахе феромонов. Ощущая лишь, как восхитительное сдавливание мышц вокруг затвердевшей плоти заставляет ее сладко подергиваться, вызывает сладостный спазм внутри, который нарастает, затапливая собой все, затмевая окружающий мир.—?Я сейчас,?— простонал Ник, совсем забывшись и не слыша возмущенных протестов Гадриара. А если бы и слышал, остановиться сейчас для природы земных самцов было невозможно. Чем больше противился Гадриар, тем сильнее эластичные тугие мышцы сжимали Ника, погружая его в экстаз. —?Боже, да!Ник вздрогнул и судорожно дернул бедрами, погружаясь на всю длину. Его член головкой проник в пятые врата, и все пять сфинктеров дружно сжали его так, что у Ника заскрипели зубы. Он зажмурился, опустив голову, уткнувшись в Иного лбом, и стонал, не в силах остановиться, не в силах перестать двигать бедрами, продолжая снова и снова вбиваться внутрь. Горячая волна прокатилась по телу, от нее задрожали мышцы, Ник ощутил будто вот-вот упадет, но ему было так хорошо, как никогда в жизни. Оргазм словно лавина обрушился на него, похожий на извержение лавы или атомный взрыв. Он кончал и кончал, изливаясь внутрь крепко сжавшего тела, и Гадриару оставалось лишь возмущенно стрекотать, не имея возможности скинуть с себя человека.—?Ты… в первый раз?—?Д’ха… —?тонкие пальцы Гадриара сжались на плечах Ника, и он тут же почувствовал боль. —?П’хусти, ты д’холжен отп’хустить меня!Бороться с тяжелым человеком было нелегко, противостоять собственным гормонам еще сложнее. Тело пробудившейся от сна Ша’ахлэ требовало самца. Оно громко заявляло, что готово к потомству?— репродуктивному циклу, который будет длиться всю ее чертову жизнь. К этому не был готов сам Гадриар. Он и думать не желал о том, что все его существование сведется к бесконечному спариванию и откладыванию яиц. Он растворится в Улье, в общем сознании выживших мералунцев. Гены усыпят его личность, его волю, его желания. Он потеряет связь с реальностью, и единственной его целью станет пополнение рядов выживших инсектоидов.По большому счету, сейчас Гадриар вел борьбу с самим собой: с одной стороны он искренне не желал становиться Королевой Улья, с другой?— ощущения от спаривания были слишком приятными. Теплый, тяжелый Ник давил на него своей мягкостью. Он не вел себя грубо, но в то же время и не отпускал. Он слушал Гадриара, все его протесты, но продолжал вбиваться толстым членом, распирая почти все пять сфинктеров изнутри. Чем приятнее было Гадриару, тем сильнее он источал запах, сводящий человеческого самца с ума. Космические крылья затопили половину комнаты, окружив их, создавая иллюзию уюта и защищенности. Гадриар и сам в нее почти поверил: будто ему не пришлось вместе с остальными сородичами скитаться по космосу в поисках нового дома, будто он не пленник на чужой планете, будто не идет война, а он не превращается в инкубатор для ?тараканьих личинок?. Все хорошо. Ему хорошо. Кожа Гадриара светится?— крохотные блестки-звездочки загораются и гаснут на иссиня-черной коже. Он сам как звездное ночное небо, полное сказок и тайн. Ему так приятно, что поджимаются кончики пальцев. Бессильно он шлепает здоровой рукой по груди Ника и откидывается назад, прогибается в руках целующего его человека, замирает и выплескивается белыми каплями удовольствия ему на руку, плотно обхватившую длинный остроконечный член. Тот извивается в руке Ника, тычется мокрой головкой в пальцы и истекает белесой жидкостью.Гадриар блаженствует. Сейчас, на короткий миг, он отпустил все проблемы и поддался удовольствию, полученному в первый раз в жизни. Ему необычно, непривычно и очень хорошо. О последствиях он подумает позже, а пока содрогается на члене Ника, до сих пор находящемся у него внутри, и облизывает черные губы длинным гибким языком. Ник не выдерживает этого зрелища и тянется поцеловать космическую бабочку, и тот отвечает ему, забыв, что Ник ему не друг, он враг и примитивный, посмевший оплодотворить его. Гадриар не умеет целоваться, он просто расслабляет губы и позволяет Нику научить его. От прикосновений немного саднит ушибы и ранки, подаренные ему Бо, но все это не важно, можно потерпеть. Губы Ника осторожные, нежные, мягкие. Они ласково обхватывают губы Иного и посасывают, а сам Иной начинает повторять за человеком, копируя его. У него неплохо получается, правда острые зубы порой колются, но это из-за недостатка практики. Ник может научить его гораздо большему, если захочет, если не позволит запытать до смерти на предстоящем допросе.—?Хорошшо… —?прошептал Ник, вечность спустя снова обретая способность владеть собой. Ему было так чудесно: глаза закрывались сами собой, все медленно кружилось вокруг, а в теле расплывалась звенящая легкость, чувство опустошенности и блаженства. Ник лежал на Гадриаре тяжелым грузом, придавив собой, и при этом грел и окружал чувством безопасности и земной силы. —?А тебе тоже?Он спросил абсолютно пьяно, даже не отдавая отчет, что интересуется, понравился ли инопланетянину секс с ним. Ник смотрел на Гадриара затуманенным взглядом, при этом его член находился все еще глубоко внутри, препятствуя вытеканию земного семени. Ник вдруг подумал, что это первый раз у Иного, понравилось ли ему в сравнении с параметрами Иных?—?Так вы занимаетесь любовью? —?спросил он мягко и шепотом, голос был теплым и чуть охрип. Глаза над стеклами очков близоруко щурились, немного косили, но светились восторгом и улыбкой.—?Никак. На Мералуне нет любви… —?только и успевает ответить Иной, как дверь за ними отъезжает в сторону и в лабораторию входит Бо.—?Какого хера тут у вас происходит?! —?прогремел на всю лабораторию громкий возмущенный голос Бо.Бо стоял в дверях с автоматом в руках и обалдевшим взглядом смотрел на живописную картину. Ник вяло вздрогнул, попытался взглянуть на него, но ему было слишком хорошо, и тело еще не слушалось. Бо же пылал и сверлил взглядом парочку на полу, а потом вперил его в Иного.—?Ты че ему мозги промыл? —?его голос стал угрожающим и низким. Бо шагнул вперед, навис над ними, и Ник слабо сделал попытку выскользнуть и встать, но ему это далось с трудом. Бо удалось застать их врасплох.—?Вы че творите, я тебя спрашиваю! —?Бо не выдержал и дернул за плечо Ника, заставив того вяло огрызнуться.—?Мы… проводили исследования… —?неуверенно отбился он, и Бо скривился. Жгучий взгляд впился в лежащего под ним Гадриара.—?Какие на хер исследования? —?прошипел он. —?Ты своим хуем глубину его дырки измерял? Блядь!Рыкнув, Бо потерял терпение и шагнул к ним, нагибаясь и резко хватая Ника за шиворот, чтобы стащить его с лежачего Иного и добраться до него. Ник воспринял это как попытку Бо полезть в драку, и даже со спущенными штанами, размякший после оргазма не собирался терпеть. Он заворчал в ответ, пока еще вяло сопротивляясь, пытаясь развернуться и оттолкнуть Бо, чем еще более обозлил его.—?Эта дрянь тебе мозги совсем запудрила, что ты вконец ебанулся?! —?заорал Бо, встряхивая Ника и заставляя того отбиваться. —?Или они у тебя сами собой поехали? Какого хера ты на него полез!Непонятно, чего было больше в злом рыке Сикса: возмущения от глупых и опасных действий друга или… чего-то еще. Сам Бо для себя не мог бы объяснить и не нуждался ни в каких объяснениях. У него внутри все кипело, он ощутил, как кровь ударила в голову, а от нее перед глазами легла красная пелена. Он держал Ника одной рукой и тряс его, пытаясь достучаться, хотя все его мысли и стремления были направлены на Иного. Это его он хотел схватить за горло, сдавить и заставить… Бо не мог бы точно сказать что именно, но уж точно не собирался спускать им это просто так.—?Отвали,?— наконец огрызнулся Ник, подтягивая штаны, но они все равно сползали. Он вытянул руки вперед и толкнул Бо в грудь, так что тот отступил на шаг-другой, но не разжал кулаков. Ник смотрел на него горящим сердитым взглядом и был готов применить силу, чтобы защититься от казалось совсем слетевшего с катушек товарища. —?Что ты тут делаешь? Уходи! Это моя лаборатория.Ник говорил четко и твердо, но Бо всего трясло.—?Вижу я, какими исследованиями ты тут занимаешься с ним… —?он кивнул на Гадриара, бросая на него жгучий взгляд. Челюсти Бо крепко сжались, губы кривились. Казалось, он был в такой ярости, что готов был разметать тут все, но при этом Гадриар ощущал вспыхнувший запах феромонов. —?Решил выебать нашего врага?—?Будто ты не мечтаешь о том же,?— проговорил Ник, тихо и четко, глядя на Бо. —?То-то тебя так трясет. Если тебе не на кого выпустить свое либидо, Бо, просто найди себе партнера…—?Чегооо? —?взревел Сикс, не веря своим ушам.Бешенство так переполнило его, что Бо потерял самоконтроль. Он разжал руку, выпустив Ника так резко, что тот пошатнулся, а затем размахнулся и без лишних слов ударил его в лицо. Ник мотнул головой, покачнулся и отступил, вытянув вперед руки. Драться он может и умел, но не любил, а тем более со своими. А Бо наступал, от ярости желая разобраться с ними обоими.Неожиданное появление Бо одновременно застало Гадриара врасплох и заставило очнуться от затопивших разум инстинктов и феромонов. Возбуждение схлынуло, блаженная нега растаяла. Внезапно он вновь осознал, что находится на военной базе землян, и, кажется, забеременел от человека. Растерянный взгляд переключился с брызжущего слюной Бо на отмахивающегося от него Ника. Гадариару не было стыдно за свою наготу или занятие, за которым их застал бешеный землянин, ему было страшно от мысли, что теперь в его теле развивается непонятно кто, а ведь оно там есть, не может не быть?— так уж устроены тела мералунских Ша’ахлэ.Он предпочел не встревать в разговор двух земных самцов, сами разберутся. Но понаблюдать за ними стоило. Теперь, когда эмоции и эмпатическая чувствительность схлынули с Иного, ему стало интересно, как секс с ним повлияет на Ника. Пока он изучал поведение людей, ему показалось, что земные самцы вполне годятся для защиты своего семейства, хотя такое поведение не было правилом, и многие из них отказывались и от пары, и от собственного потомства. Некоторые представители землян так и вовсе не придавали спариванию большого значения: они занимались им ради удовольствие, а не ради продолжения рода. Не сравнить с устройством Улья, где удовольствие вообще не входило в набор причин для вязки. Тут Гадриар не смог не вспомнить собственные ощущения от произошедшего. Ему было хорошо, очень хорошо. Такого удовольствия он не испытывал никогда, и, более того, ему хотелось еще. Останавливало только одно?— способность тела Ша’ахлэ к зачатию после каждого спаривания?— непрерывный конвейер пополнения популяции мералунцев.Тем временем воздух между двумя земными самцами принялся искрить от выплеснувшегося напряжения, впрочем главным агрессором, как и всегда, выступал Бо. Гадриару интересно было наблюдать, насколько спокойным и податливым после секса стал Ник, в то время, как Бо буквально кипел от злости и… ревности? Гадриару тяжело было определить эту эмоцию, и дело тут было не в сломанный пальцах-антеннах. В Улье все занимали определенную нишу, выполняли возложенные на них функции. Воля Королевы подавляла излишнюю индивидуальность остальных и стремление выделиться. Соперничали между собой исключительно Шэлы, да и то только в момент готовности Королевы к зачатию.Хм… а ведь эти двое сейчас вели себя приблизительно так же, как и Шэлы. Неужели Бо тоже хотел оплодотворить его? Или он нес в себе иную функцию? Вытрахать из Гадриара душу, а затем убить? Ведь он так мечтал расправиться с Иным, со всеми ними. Что бы случилось, окажись сейчас на месте Ника Бо? Ник хоть и проявил настойчивость, но был несравнимо заботливым и, еще лучше, вменяемым, тогда как Бо в прошлый раз пытался трахнуть ненавистного инопланетянина автоматом в глотку. Сейчас он, кажется, собирался навалять Нику. За что? За то, что тот решил поучаствовать в увеличении популяции мералунцев, или за то, что опередил его?Теперь мужчины стояли друг напротив друга: один в бешенстве, другой в подчеркнуто отстраненном равнодушии. Ник не собирался нападать. Он ждал момента, когда злость Бо достигнет пика и схлынет, тогда он сможет просто уйти, но Бо уходить и не думал. Он жаждал излить свою злость на обоих предателей. Сначала он устранит Ника, который может помешать ему добраться до своего личного триггера, а потом займется и Гадриаром. И последний даже подумать боялся, что именно и как он с ним сделает.Удар.Так стоило ли сидеть в стороне и смотреть, как один избивает другого. Альтернатива? Влезть между ними со сломанными пальцами и размахивать лангетой? На лице Иного красовалось достаточно синяков и кровоподтеков, чтобы к ним добавились еще и те, которыми наградит его Бешеный Бо за проявленную инициативу.Гадриар поднялся на ноги и встал в стороне, но все равно слишком близко к очагу возгорания агрессии и соперничества. Спрятаться тут было особо негде. Бо разберется с Ником, а потом примется за него?— здесь не спастись. Но можно было выбежать. Не сочтут ли его тогда вновь сбежавшим? В прошлый раз все кончилось вовсе нехорошо для него. Взгляд Гадриара упал на Ника. По лицу того текла кровь, но он и сейчас не предпринимал агрессивных действий в сторону Бо: ни отомстить ему, ни разозлить еще больше. При всех своих пси-способностях Иной не понимал, что сейчас думает о нем этот человек, и как относится к тому, что теперь он ждет от него потомство. Он попытается убить его вместе с личинками или пустит на опыты? У Гадриара не шла из головы картина, как Ник заберет его выводок и запрет у себя в лаборатории, исследуя и ставя опыты над детенышами. Эта мысль ввергала его в ступор, он не хотел становиться Ша’ахлэ, но еще больше не хотел страданий для тех, кто не может защитить себя сам.Чертова земная чувствительность!—?Ххватьит! Не т’хрог’хай его!Иной оказался рядом с Бо и толкнул его здоровой рукой, заступая собой Ника. Чтобы убедить человека не связываться с ним, он раздул крылья, чтобы казаться больше, частью из них обернув Ника в кокон. Кожа мералунца замерцала синими вспышками, делая его схожим с ядовитой африканской лягушкой?— боевая раскраска, ни дать ни взять.—?Й’ха выб’храл ег’хо. Он ст’ханет отц’хом потом’хства.Бо остановился на полдороге, не доведя до конца удар занесенной рукой. Его глаза сверкнули бешенством и удивлением, оскаленный рот перекосился еще больше, когда на дороге вдруг вырос чертов пришелец и закрыл собой Ника. Огромные расправленные крылья инопланетянина обернулись вокруг того словно какой-то жуткий парус, а кожа вспыхнула яркими оттенками синего?— настолько неземными, что Бо на мгновение прищурился, словно ослеп.—?Чтоо? —?Бо не поверил своим ушам, зашипел и подался вперед, пригнувшись, словно готов был снова наброситься. У него в голове не укладывалось то, что произнес Иной. —?Ты его защищаешь?Он возмущенно бросил взгляд на Ника, стоявшего за спиной Иного. Тот слегка растерялся, не так от бешенства Бо, как от внезапной защиты Гадриара. Когда огромные крылья перед ним распахнулись, частично окутав коконом, у Ника на мгновение мелькнула мысль, что Иной решил его похитить или может быть убить таким экзотическим способом, но ему, как и Бо, и в голову не могло прийти, что Иной кинется на его защиту. Ведь еще вчера они пытали его научными исследованиями!Огромные паруса закрыли лицо и мешали видеть, но Ник слышал выражение беспредельного изумления в голосе Бо.—?О чем, блядь, ты говоришь?! —?не веря своим ушам, взревел Сикс, сжимая кулаки и пытаясь наступать на Гадриара, но мералунские крылья трепетали и осеняли комнату неземным сиянием красок, которые будто стекали со светящейся кожи Иного. Бо набычился и подступил ближе, склонив голову, из его рта брызнула слюна:?— Ты выбрал его? Для чего?! Каким нахрен отцом?!Бо так сильно сжал руки на последних словах, что побелели пальцы, и Ник увидел это краем глаза в пробел под крылом. В его голове на мгновение мелькнула мысль: ?Интересно, он так бесится потому что ревнует или потому что я спал с врагом??, но задумываться об этом было не время. Ник сам понимал, что сделанное им было странным, не укладывалось в рамки и могло привести к катастрофе. Еще не ясно, как отреагируют остальные члены команды, когда узнают, что он переспал с пленником, но откатить что-либо назад было уже невозможно. Да и Ник не жалел, пытаясь прислушиваться к самому себе, его толкал на это не только исследовательский интерес?— в какой-то момент о нем не было и речи, Ник прекрасно помнил свои ощущения и захватившее его возбуждение, что могло быть вызвано неконтролируемым потоком гормонов. Была ли в том вина Иного, воздействовавшего на него каким-то неведомым способом, Ник не знал, но не жалел о содеянном. У него не было чувства неправильности, ошибки или вины, однако он понимал, что дальше его ждут неприятности, а может быть и проблемы. Единственное, что на время выпало из поля его внимания, это сказанные Гадриаром слова о том, что мералунские матки беременеют после первого секса. Ник запомнил это умом, но сейчас под влиянием адреналина некоторые подробности временно выпали из сознания.Бо тем временем качнулся вперед и так остро вперил разъяренный пылающий взгляд в Иного, что будь его глаза лазерными прицелами, в следующий миг голова пришельца взорвалась бы кровавым фонтаном.—?А с какого хрена, по-твоему, у тебя есть право кого-то выбирать? —?низко и зло прошипел он, почти утыкаясь носом в лицо Гадриара. От всей высокой жилистой фигуры землянина веяло бешенством и насилием. —?Забыл, кто ты тут такой? Инопланетная падаль!Ник нахмурился, сказанные слова неприятно царапнули сознание, хотя еще пару часов назад он отнесся бы к ним терпимо. Сам Ник не ругался и редко выходил из себя, но понимал гнев более эмоциональных товарищей: за прошедший год Иные пролили столько крови и принесли столько разрушений, боли и потерь, что ненависть к ним впиталась в сознание и стала частью каждого выжившего человека. Даже тех, кто перешел на их сторону, спасая свою жизнь, и принял жалкую долю раба. Страх всегда граничил и был связан с яростью и неприятием. Ник и сам не мог сказать, почему теперь ругательство вызвало в нем негативный отклик, но пошевелился, пытаясь выпутаться из ярких складок крыльев. Он отвел их ладонью, но верхний край продолжал трепетать и лезть в лицо, так что Ник поправил сползшие очки.—?Бо,?— начал он, но был остановлен резко дернувшим головой другом.—?Заткнись,?— бросил Бо обрывисто, его лицо перекосилось. Он продолжал сверлить Иного взглядом, а на поясе Сикса вдруг ожила рация. Сквозь треск помех раздался голос Тоби.—?Бо, прием. Где ты?Сикс не ответил, в комнате продолжало царить напряжение. Ник внутренне подобрался, опасаясь, что это срыв, и Бо не остановится.—?Бо, прием, ответь,?— голос их командира звал настойчиво, видимо Мертенс освободился и теперь искал их для какого-то дела.—?Думаю, тебе надо ответить,?— с напряжением в голосе произнес Ник и выпутался наконец из крыльев, шагнув вперед. Чтобы закрыть собой Иного ему пришлось бы обойти его и широкий размах крыльев либо оттолкнуть с дороги, но Бо наконец соизволил обратить на друга внимание и бросить взгляд. Губы его скривились.—?Ник,?— ожила уже рация Никласа. Тот оставил ее возле томографа и теперь инстинктивно оглянулся, опасаясь, что Бо за его спиной уличит момент и набросится, чтобы убить пришельца.—?Я слушаю,?— ответил он, не сводя взгляда с застывшего Сикса и Гадриара.В голосе Тоби явно прозвучало облегчение:—?Ник, прием. Я пытаюсь связаться с Бо, не знаешь, где он?—?Рядом со мной,?— ответил Ник, размышляя, что стоит сказать Мертенсу, а с чем лучше повременить. —?Он… занят.Тоби помолчал, очевидно обдумывая что-то.—?А где наш пленник? —?по его тону Ник понял, что подозрения Тоби недалеки от истины. Врать смысла не было.—?Он тоже со мной,?— отозвался он, надеясь, что Тобиас не начнет расспрашивать прямо сейчас, но тот и не собирался.—?Очень хорошо,?— в его голосе слышалось облегчение. Видимо, Мертенс боялся услышать, что Бо сорвался с катушек и пытался пристукнуть их пленника, а то и преуспел в этом. —?Если Бо с тобой, берите его и ведите сюда. Пора провести допрос.—?Принято. Отбой.Ник отпустил кнопку и уставился на Бо. Тот глубоко и сердито дышал, глядя на Гадриара. Весь разговор не занял и тридцати секунд, но Ник напрягся, понимая, что за ним последует.—?Ты слышал Тоби,?— произнес Ник, поглядев при этом почему-то не на Бо, а на Иного. Внутри царапнуло что-то, похожее на чувство вины, но оно было настолько чуждым и неоправданным, что он тут же запер его внутри себя. В конце концов, они на войне, а допрос противника?— неизбежная часть пути к победе и выживанию. Это не значит, что его убьют или будут мучить. Все зависит от того, удастся ли им разговорить Иного гуманными методами.—?Нам надо идти,?— Ник заговорил снова, пытаясь достучаться до Бо и одновременно донести до Иного то, что ему предстоит. Кошки внутри продолжали царапать настойчивее. —?Нас ждут.Бо взглянул на него, будто только услышал. На его лице появилась жесткая усмешка. Он склонил голову к Иному, глядя ему в глаза, и губы Гадриара обожгло горячее дыхание землянина.—?Слышал? Сейчас мы тебя положим на стол и не остановимся, пока ты не запоешь и не выдашь все, что знаешь,?— его рука взметнулась и жестко схватила Иного за плечо, сдавив так, что в инопланетной коже полопались сосуды. Бо рывком дернул его на себя, так что Гадриар пошатнулся, и ему пришлось распахнуть крылья, чтобы попытаться удержать равновесие. Грудь землянина встретила его непримиримой твердостью. Бо подался к его лицу и прошипел, выдыхая последние слова прямо в губы Иному вместе с влагой дыхания и капельками слюны, брызгавшими из его рта. —?И поверь мне, птенчик, я сделаю все, чтобы выдавить из тебя признания, даже если для этого мне придется собственноручно трахнуть тебя, загнать тебе в рот свой поршень и разобрать по кусочкам твои жалкие ребра.Он отшатнулся, но не выпустил Иного, только крепче сжал руку и поволок Гадриара за собой, забыв даже надеть наручники. Ник кинулся следом.—?Стой,?— он мало рассчитывал, что это сработает, но Бо раздраженно обернулся. Видимо решил, что Ник будет защищать своего нового любовника, но тот лишь показал ему наручники, а его глаза укоризненно сверкнули за стеклами очков. —?Ты его так поведешь на допрос?—?Будет вырваться?— пристрелю,?— оскалился Бо, хотя это выглядело пустым бахвальством: нелогично убивать пленника по пути на допрос. Даже Бо с его бешеным нравом это очевидно, Ник всегда знал, что Бо вспыльчивый, но не тупой.—?Конечно,?— дипломатично согласился он, оттесняя Бо в сторону и вставая перед Гадриаром. —?Но я все-таки сделаю так, чтобы до этого не дошло.Бо скептически хмыкнул, своим презрением явно давая понять, что насквозь его видит и знает, какие мотивы двигают Ником, но тот пропустил это мимо ушей.—?Вытяни руки,?— произнес он тоном, больше похожим на просьбу, и наконец поднял взгляд, чтобы взглянуть Иному в лицо. Ник до сих пор пытался понять, почему Гадриар заслонил его собой?— неужели действительно посчитал своей парой или это попытка манипулировать чувствами человека?—?Это необходимая мера,?— Ник ощутил, будто оправдывается, ему даже не нужно было смотреть на Сикса, чтобы узнать, какое выражение было сейчас на его лице. —?Чтобы ты не попытался сбежать или наделать глупостей.Объективно говоря, Ник уже наделал глупостей, но заниматься самобичеванием из-за этого было бессмысленно, да и не в его характере. Он просто принимал последствия своих или чужих поступков и имел с ними дело.Защелкнув наручники, Ник посмотрел на Гадриара. Он все еще чувствовал в теле последние отзвуки перенесенного оргазма и не мог видеть в Ином исключительно врага. Хотя может быть и следовало. Но Ник обнаружил в нем что-то еще, нечто новое и неисследованное, что захватило его, и как ученый Ник не мог не попытаться раскрыть эту загадку. А для этого ему требуется сохранить Иного в живых.—?Спасибо,?— произнес Ник тихо, неожиданно для себя, и краем глаза заметил, как бровь Бо изумленно изогнулась, а рот скривился. Взгляд его стал твердым и он продолжил:?— Идем.Ник развернулся и первым повел за собой Иного по пути в допросную. Бо недолго думая тронулся следом, сверля взглядом спину и крылья.—?Шагай,?— услышал Гадриар у себя за спиной, и рука Бо подтолкнула его, хотя в этом не было особой надобности?— видимо, он так раздражал землянина, что тот не мог удержаться от физического контакта, мечтая заполучить его и отметелить как следует. А потом до Гадриара донеслось что-то еще, такое тихое, что идущий впереди Ник этого не услышал:?— Сучка.