На своих местах без бед (1/1)

—?Мишель, почему застыл? Первый раз себя в зеркале увидел? Таксист нас уже ожидает!Башка обречённо вздохнул, поправил галстук-бабочку, взъерошил малому волосы. Парень решил, что всё же отвлечётся от грустных мыслей во что бы то ни стало, и театр казался ему выходом. Правда, пока они добираются из Химок до театра в Москве, он, пожалуй, лишь укоренит в разуме печальные мысли. Остаётся надеяться, что зрелище будет комедийным.—?Маман, ну хоть на какое представление мы идём? —?почти равнодушно поинтересовался он.—?Мишель, ты меня шокируешь! —?не сдержалась и воскликнула дама. —?Но я рада, что ты хотя бы согласился пойти. Эти билеты стоили столько же, сколько я зарабатываю в месяц!—?Миша, ну на ?Забавные несчастья с головой!? По нему ещё фильм смешной сняли,?— пискнул младший брат, дёргая Башку за край смокинга.—?Фильм урезан и упрощен, а опера великих творцов-друзей Моцарта и Сальери несёт в себе гораздо более глубокую смысловую нагрузку! —?тут же вклинилась мама Башки.Что? Моцарта и Сальери? Башка, конечно, не мог похвастаться академическими знаниями, но такой оперы и такой дружбы между композиторами он явно припомнить не мог.—?Маман, а как ты относишься к версии, что Сальери отравил Моцарта? —?прощупал почву он, начиная подозревать, что ход истории чуть-чуть, совсем немножечко изменился.—?Какое отравление, ты о чём, Мишель?! —?лицо женщины аж вытянулось от изумления. —?Это какая-то новая модная теория? Она абсолютно безосновательна, ведь… Ах, такси! Пойдёмте же, невежливо заставлять господина водителя ждать.Губы Башки растянулись в глупой счастливой улыбке. ?Да я ж хренов купидон. Хоть у кого-то всё получилось!?***После впечатляющего представления, в котором антагонист подозрительно напоминал учёного Роберта и в целом ситуация была до боли знакомой, Башка не поленился заглянуть в Интернет. Так парень убедился, что в самом деле немного изменил историю. Или не немного.К его сожалению, Вольфганг Моцарт всё так же умер 5 декабря, прожив немногим больше 35 лет. Однако жил он далеко не в бедности, да и умер быстро, без мучений. Легенды говорят, с песней, которую пел дуэтом с Антонио Сальери. Да, что порадовало Башку, так это отсутствие по поводу смерти Моцарта зловредного произведения другого гения, а потому и сохранённое честное имя итальянского композитора, мирно почившего в глубокой старости. Причиной отсутствия в этой ветке истории версии об отравлении был тот факт, что Сальери и Моцарт дружили до самой смерти последнего. Потому в пьесе Александра Сергеевича был намёк на… кое-что другое. Башка криво усмехнулся. Сказка ложь, да в ней намёк, всё верно, солнце русской поэзии, всё верно.Мать с малым после представления решили заскочить к кому-то в гости, поэтому Башка направился домой в одиночестве. Приехав в Химки, он вышел на две остановки раньше необходимого. Хотелось прогуляться и подумать. Так он шёл и думал о смысле, который несла в себе опера, о том, сколько в мире существует любящих одиночек, и не потому ли мир порой кажется полным зла, что люди сами приносят в него мало любви. Думал и о том, что неплохо бы было съесть беляш, приготовленный матушкой Ржавого. Съесть вместе с Ржавым пополам, под пивас, семки и какую-нибудь комедию.Вспомнишь солнце?— тут и светит.—?И как свиданка? —?сухо спросил он у Ржавченко, который почему-то сидел на скамейке возле подъезда Башки. Тот промолчал, лишь мрачно сплюнул на землю. Башка сел рядом с друганом, понимая, что гопник с Шакирой, похоже, не на шутку поссорились. Он и предположил это спустя пять минут молчания, прерываемого лишь сладострастными стонами из чьего-то окна.—?Чё мне в тебе нравится, Башка, так это твоя проницательность,?— ответил Ржавый.—?Ого Ржавый, ты знаешь слова, в которых слогов больше, чем три. Ты хоть знаешь, что это слово значит?—?Тебе всечь или как?—?Или как.Они снова помолчали. Башке казалось, что сейчас идеальное время, но совсем не идеальное место для того, чтобы кое-что важное, давным-давно назревшее, Андрею сказать.—?Проницательный?— значит догадливый,?— прервал тишину последний.—?Я горжусь тобой, Ржавый. Даже порой кажется, что ты не только на физкультуру в школе ходил.—?Да ну тебя, Башка. Знаешь, почему мы с Шакирой поссорились?—?Ну? —?оживился Башка, придвигаясь к другу. —?Так почему?—?Чё ну. Гнать она на тебя начала, вон чё. Типа ты плохой друган, а я с тобой времени провожу больше, чем с ней, вон оно как. А я ведь знаю, что ты ради меня сделал, и говорю ей, не знаешь ты ничё, он мне как братан, даже ближе тебя. Ну, а она орать начала, как дура… я ушёл короче.—?Совсем ушёл?! —?нехило охренел Башка. —?Ты ж её несколько лет добивался, ты чё сделал?Ржавый шмыгнул носом, метко запулил жвачкой в чьё-то окно.—?Я понял, Башка, что когда человека добиваешься, по итогу хорошо не будет. Родственные души они как мы с тобой, сразу чувствуют друг друга. И смысл тратить время есть тогда, когда ты почувствовал родственную душу, но она по какой-то причине боится ответить взаимностью.—?Не шутя ты философ, Ржавый,?— с уважением посмотрел на парня Башка.—?Конечно, ё-моё. Слышь, Башка, а ты проницательный?—?Сколько лет мы с тобой друганы, а ты всё ещё не знаешь, проницательный я, или нет.—?Так я чё такое проницательный только сегодня узнал.—?Ржавый, я… —?Башка совершенно неожиданно для себя начал говорить, но слова вдруг застряли у него в горле. Да не поймёт он, защемит, засмеёт, останется Башка совсем без друзей. Тогда хоть сразу умирай на унитазе от просроченных чебуреков.—?Чё сказать то хотел, ну?—?Спасибо говорю, что считаешь меня хорошим друганом. Что… с Шакирой даже расстался.—?Ну так это не только из-за тебя, она дура просто. Надо ж такое ляпнуть?— не дружи с Башкой. Красивая она, но дура.—?А ты, значит, на умненьких западаешь, да? Как на ту училку?—?Ой Башка, заткнись, не вспоминай. И вообще иди переоденься, а ты такой нарядный, что сам на тёлычу похож. Так бы в подъезд и затащил. И сделал бы всякое.—?Может, я и не против,?— буркнул под нос Башка. От одной только мысли, что его, интеллигента в десятом поколении, приличного и ровного пацана, лауреата всяких премий, победителя и призёра музыкальных конкурсов, грязно лапает и зажимает в подъезде с разбитой лампочкой и расписанными непристойностями стенами сильный гопник Ржавый, ему стало жарко.—?Чё сказал, повтори, я не расслышал.—?А если бы я был тёлычей, ты бы со мной мутил? —?Башка посмотрел другану в глаза.—?Ну естессна. Да вообще бы было идеально. Жаль, что ты не тёлыча, Башка.Башка резко вскочил с грязной скамейки и направился к двери.—?Э, ты чё, обиделся что ли? —?как только рука Башки легла на ручку двери, на его плечо легла Рука Ржавого. Башка обернулся, и оказался непозволительно близко с губами другана. Свою, покусанную, засвербило.—?Да не. Мне просто нравится быть именно пацаном, понимаешь,?— тихо сказал он. Ржавый как-то странно посмотрел на него, но Башка ничего не имел против. —?Но и то, что если бы мы мутили, если бы я был тёлычей, мне тоже очень-очень нравится, понимаешь, Ржавый?—?Понимаю,?— сказал гопник, обеими руками прижимая парня к двери подъезда. —?Понимаю. Я же проницательный, ё-маё.И следующие несколько минут Башка благодарил проницательность Ржавого и весь мир, долбанутых учёных, долбанутых композиторов и добанутых гопников, которые разбили все фонари. Только бархатная апрельская ночь стала свидетельницей родившихся чувств, и какая разница, что довольно странных, главное?— искренних, взаимных и долгожданных.***Вольфганг закончил свой рассказ о путешествии, когда уже стемнело. Впечатлённый рассказом Антонио долго молчал, лишь глупо улыбался и качал головой.—?Констанс, наверное, обыскалась,?— мягко напомнил о себе Моцарт. —?Домой мне нужно собираться.—?И как мы теперь будем? —?жалобно глянул на юношу Антонио.—?Как-как. Дружить будем, семьями. Всё отлично будет, не переживай. Единственно, что тот парень из будущего будет знать, как мы… дружим.Они ещё помолчали. Уходить Вольфгангу не хотелось.—?Вольфганг, история у тебя такая занимательная получилась! Её бы подогнать немного, написать либретто и будет идеальный сюжет для оперы-буффа,?— нарушил молчание Сальери.—?Например так: комедия об учёном-алхимике, который сходит с ума и хочет хотел вычислить формулу гениальности, его храброй коллеге-женщине и двух забавных персонажах, которые им попались, помогают и мешают одновременно, один из них безнадёжно влюблён в другого… Я и сам об этом думал. Даже пообещал той девушке, Анне, что напишу её.—?Хм… А как ты посмотришь на то, что они будут путешествовать во времени?—?Не, это будет слишком для наших консервативных зрителей. Давай лучше ?путешествия во времени? будут просто сном.—??Давай??—?А ты не хочешь совместно работать?—?Хочу… Конечно же хочу, больше всего на свете! —?Антонио засиял так, что мог бы осветить весь Бургтеатр.—?А ещё что ты хочешь… или кого? —?заискивающе спросил Моцарт, садясь к Антонио на колени.—?Любишь же ты меня смущать,?— засмеялся Антонио, обнимая парня за талию.—?Люблю. И не только смущать. Просто люблю,?— прошептал Вольфганг на ухо Антонио. —?А теперь… Мы пригласим да Понте и будем всю ночь работать над сюжетом оперы и либретто!Смеясь, он вскочил с коленей Антонио и последний подхватил его смех.На удивление, да Понте согласился прийти к двум композиторам. Не задал вопросов, лишь загадочно и довольно улыбался. Молодые люди работали всю ночь, и к утру работа значительно продвинулась. Констанция на Моцарта не обиделась: слишком уж была рада, что он больше не соперничает, а сотрудничает с Антонио Сальери, ведь это значило светлое будущее. И оно действительно было светлым.