thursday, september 9. part 1 (1/1)

Кищук, подперев голову рукой, бездумно глядела на стаканчик с кофе, стоящий на учительском столе. Где-то, казалось, в соседнем кабинете, Ольга Юрьевна излагала материал настолько интересно, что никто из ребят даже не смел дышать громче, чем следует, но Катя всё равно не слышала её чётко. Взгляд не отрывался от стаканчика. Возникало ощущение, что девушка не моргала. Но объект её наблюдения вдруг переместился с одной точки на другую. Катя подняла свою голову и, увидев, как губы Ольги коснулись стаканчика, прикрыла глаза. В голове пронеслись воспоминания, от которых у Кати побежали мурашки по коже. Она помнила и вчерашнюю радость, и трепет, и желание прикосновений, и как эти губы, на которые она теперь не могла смотреть спокойно, отправили её по ощущениям на другую планету. Катя помнила и Олин шёпот, и как они сидели на той парте, прижавшись друг к другу, чуть ли ни вечность, и как сама Катя возле двери притянула Ольгу к себе. Девушка зажмурилась и опустила голову вниз. Она вздрогнула, когда с правой стороны легонько толкнули в плечо.– Проснись, – обернулась Катя к Кристине. – У неё язык уже устал твоё имя повторять.– Всё? Екатерина, Вы на связи? – спросила Серябкина. – В чём дело? Вам эта информация пригодится.– Мне? – переспросила Катя с потерянным выражением лица.– Не мне же экзамен сдавать, – проговорила Ольга Юрьевна. – Соколова, Вы записывали? Поделитесь с подругой, – Кищук, уткнувшись в тетрадь, переписывала пропущенное, параллельно выводя и то, что Серябкина говорила в данный момент. Вдруг Катя услышала рядом её голос: – А это что? – приподняла Ольга Юрьевна тетрадь Астафьева, что сидел перед Кищук. – У вас здесь аномальная зона что ли? Я же сразу сказала, что информация для записи. Когда нужно не писать, а просто глазеть по сторонам, я вас предупрежу, не беспокойтесь.– Да он просто так ждёт Ваших занятий, что аж рука устала, – заметила Кристина.– У Тищенко перепиши, – сказала ему Ольга, и Миша пододвинул к нему тетрадь, на которую Стас, впрочем, не обратил внимания и повернулся к Кате:– Сначала надела платье такое, а потом просит в тетрадь, а не на неё смотреть!– Ребята! – на перемене обратилась ко всем Аня. – Биология сегодня будет третьей парой.– Прелесть, – надулась Катя. – Лучший конец дня – это, конечно, пара с Темниковой…– Здорово рассказывает, – выходя из кабинета, сказала Кристина. – Аж читать захотелось.– Привет, – улыбнулась ей блондинка, стоящая среди класса, ожидающего, когда они освободят кабинет.– Привет, – ответила ей Соколова, явно не помня, кто это.– Таня, – напомнила ей девушка.– А-а-а, Таня… Это Таня, – представила Крис её Кате, будто та должна была напомнить самой Соколовой, кто это вообще.– Катя, – взамен этому сама представилась Кищук.– Проснулась? – вышел Миша и улыбнулся Кате, но расцвела от его обращения почему-то не Катя, а Таня.– А-а-а! – поняла Соколова.– Ты чего? – испугался парень.– Ничего, – ответила Кристина и, когда они отошли, объяснила Кате: – Это восьмиклассница, которая по нему сохнет.– Что тренировку пропустила? – спросил Олег, легонько щёлкнув её по носу.– Завтра буду, – не стала вдаваться в подробности Катя.– Где оно? Куда ты спрятала? – услышала Катя, приняв вызов от мамы.– Что? – не понимала девушка.– Моё лекарство! – крикнула та.– Какое ещё лекарство? От чего?– От всего!– Откуда мне знать, куда ты всё деваешь? Записывай, значит, раз забываешь. Ничего я твоего не трогала.– Ага, конечно, – бросила ей мама, и Катя ещё несколько секунд стояла, прислонив телефон к уху, хоть вызов уже и был сброшен.– Ты оттаяла уже, надеюсь? – присел к ней Егор, дотронувшись до ладони.– Не трогай меня, – попросила Катя, сбросив его руку.– Ты реально из-за этой что ли? – не понимал парень. – Что происходит? Что дикая-то такая? Тебе, может, полечиться пора?– Сами, – ругнулась Кищук, поднявшись, – полечитесь.– Привет, – поздоровалась Серябкина с Темниковой, что наглядно пыталась её не замечать.– Привет, – ответила она, взяв нужное и поторопившись выйти из учительской.– Так и будешь убегать? – спросила Ольга.– Ты о чём? – повернулась к ней Елена.– О происходящем и о прошедшем.– А что тут говорить? – приподняла бровь девушка. – Могла бы и сразу мне сказать.– По поводу?– Как будто не знала, что мне нравишься…– Я догадывалась, конечно, но не думала, что ты признаешься мне в своей симпатии таким образом, – намекнула Ольга о сцене в уборной.– Ладно, – пожала плечами Темникова. – Ты мне нравишься. Ответ твой я знаю. Скажи так, будто не хочешь ранить моих чувств.– Не завожу романтических отношений на работе.– А теперь скажи правду.– Не заискрило.– Не заискрило! – повторила Темникова слова Серябкиной, бросив журнал на стол. – У стольких искрит, а у неё нет!– У неё завышенная самооценка, – решила Шашина.– Если её не опустим на землю, то её 11Б дебильный – точно! – пообещала Елена, направившись к ним на занятие, но вскоре вернулась: – Ты сегодня идёшь со мной в клуб, или в бар, или ко мне. Это даже не обсуждается.– Кищук, а ты специально волосы пару лет назад перекрасила? – спросила Елена Владимировна, пока девушка стояла у доски. – Чтобы к тебе вопросов меньше было? Спешу тебя огорчить. Это не сработает.– Ненавижу, – проговорила Катя Стасу, подходя к парте.– Кищук! – улыбнулась Темникова, когда та села. – К доске.– Я там только что была! – начинала злиться Катя.– Мы все уже очень соскучились. Иди. Видела свои оценки вообще? Не доходит раз до тебя ничего, – через минут десять прозвенел звонок. – Все свободны. Кроме Кищук, – все вышли. Темникова, собрав свои вещи в сумку, – бросила ей ключ в руки: – Всё своё творчество с доски стереть, стулья поправить, свет выключить, кабинет закрыть.– А это не Ваша работа случайно? – резким тоном спросила Катя.– А твоя работа – учиться, но что-то я такого ещё не замечала за тобою, – ответила ей Елена Владимировна и вышла из кабинета.– Что случилось? – торопилась Кристина к Кате по коридору, пока та закрывала кабинет.– Да ей там какая-то баба не дала, а я виновата! – воскликнула Кищук, после чего с её уст посыпался поток нецензурной брани, от которого даже Соколова опешила. Катя договорила, выдохнула и увидела, как медленно открылась дверь одного из кабинетов, и вышедшая Серябкина проговорила:– Кищук, это сейчас что такое было?– Да что за день, – вздохнула Катя.– Ко мне быстро, – продолжила Ольга Юрьевна. – Соколова, можешь не ждать этого знатока русской лексики.– Объяснительную писать? – села Катя за парту напротив её стола.– Какую объяснительную?– У нас за такое заставляют писать, – пожала плечами Кищук, но тут её озарило: – Или будет круче? Вы дадите мне лист и ручку, а я буду выводить ?Я больше не буду ругаться?, и следы останутся у меня на коже, потому что я пишу своей кровью?– Если бы я не читала про этого волшебника, я бы подумала, что ты что-то употребляешь… Рассказывай. А вообще сначала скажи мне, откуда такие слова? Они вообще существуют?– Видимо, – пожала плечами Катя, – раз я их сказала.– И почему ты их сказала?– Потому что все уроды. Почти все. Большинство точно.– Правда, что до 8 класса ты сменила кучу школ?– Это они меня сменили.– Из-за чего?– По классике. Дралась, разбивала окна, доводила учителей. И мне сказали, что, если меня здесь не исправят, то всё, конечная.– И что же? Не конечная?– Я просто с отцом поспорила.– У вас сегодня физкультура была?– Да.– Переодевайся тогда, – поднялась Ольга. – Ты же не торопишься домой?– Не особо.– Значит, поедешь со мной. Покажу, как выплёскивать свои негативные эмоции иным способом.– А для этого вообще нужно одеваться? – удивилась Катя. Ольга ухмыльнулась и, покачав головой, вышла за дверь:– Жду тебя в коридоре.