Жуки в янтаре. (1/1)
?Слезы проникают в волокнаПыльной подушки.Взрослая жизнь это вам не игрушки!?…И где набраться сил никто не знал. Ни Антон, ни Даша. Парню казалось, будто его страдания никогда в жизни уже не прекратятся, проще было намылить петлю и… Если бы не она, то наверно бы так все и кончилось. Медленно и мучительно (перед смертью агония начинается). Но ее голос раз за разом словно отгонял эти ужасные мысли.—?Не знаю, я чувствую себя лучше. —?врал он, смотря возлюбленной в глаза. Над их силуэтами возвышалась серая панелька советской постройки, которую освещала яркая сентябрьская луна.—?Точно? Надеюсь, что это правда и ты не лжешь прямо сейчас. —?с какой-то строгостью сказала Дарья и улыбнулась. Она уже могла различить говорит ли он правду или нет. Да что скрывать, это мог увидеть каждый человек, это не было чем-то сверхъестественным.—?Даже не сомневайся. Спокойной ночи. —?этими словами он как бы не давал ей еще что-то сказать.—?Спокойной ночи. —?она чмокнула его в щеку и ускользнула за железную дверь.А Раут еще полминуты смотрел на ее парадную и только лишь потом двинулся домой. А внутри лишь смертельная усталость и пустота. Как только он оставался один, то становилось невыносимо, ведь только две вещи могли ему принести радость сейчас?— Даша, лежащая с ним в обнимку, и пару грамм мефедрона. Сейчас бы он с радостью напудрил нос и ушел в дали небытия. Нет. С еще большей радостью он бы сейчас держал Потапенкову за руку и слушал ее рассказы, которой и могли быть порой нудными и повторяющимися, было плевать, он слушал раз за разом и наслаждался тем, что они вместе и счастливы. Может и было тяжело, но просто чувствовать ее вот тут рядом было так… Здорово, наверно. Он влюблен. До чертиков влюблен в эту добрую и веселую девушку. И врал ей Антон лишь из-за любви, не хотел расстраивать, что на самом деле все стало еще хуже, чем было. Было ощущение, что с каждым днем он все глубже и глубже падает. И падает он, наверно, в гроб.Милк смотрела на него с улыбкой, аккуратно проводя своей небольшой ладошкой по кучерявым волосам рэпера, которые то и дело, что хотели спутаться вокруг пальцев. Антон пытался делать вид, будто его ничего не терзает и получалось. Даша радовалась этому, может в душе она сомневалась, но казалось, что все хорошо. Особенно в этот момент. Он лежал на ее коленях и подставлял голову под нежную руку.—?Если бы ты знала, как я тебя люблю… —?повторил он, наверно, уже десятый или даже двадцатый раз за день.—?И я тебя люблю. Никогда бы не подумала, что буду по-настоящему счастлива…Все ее парни были мудаками, заботящиеся лишь о себе и своем благе, а она была так, игрушкой, которой можно было вертеть как хотелось, ведь она совсем не знала, какой должна быть любовь, но точно знала, что не так, как в фильмах, где никогда не ругаются и спят в обнимку. Ей было шестнадцать, восемнадцать, а может даже уже двадцать два, она все плачет от той боли, что раз за разом ей причиняли, от того, что мешали с грязью, но никогда не заботились. И сейчас, уже взрослой Дарье, совсем не верится, что ее ЛЮБЯТ, о ней переживают, ее радуют подарками в обычный день и самое главное?— ей доверяют. Она была так сломлена всем тем, что было до этого, что все казалось враньем и что скоро все будет также, ведь это ?правильно?. Девушка уже будто ждала этот день, каждый день просыпалась и думала, что сегодня он нагрубит ей, схватит за запястье, улыбаясь так нежно при этом, но все было идеально… Нет! Неидеально, но эти отношения вселяли надежду. Они могли спорить, могли не сходиться во мнение, но не ругались, все равно любили друг друга.