Часть 1 (2/2)
Рыжий смотрит на него удивленно, а потом на его лице проскальзывает тень догадки, и он быстро стаскивает с себя окуляры. Тут даже слепой заметил бы темные круги под глазами парня. Точно также было, когда Дэнни подсел на наркотики. Бен с трудом сглатывает. Уорсноп с огорчением смотрит на него:- Вот поэтому я и не хотел их снимать! Знал, что у тебя будет именно такое выражение лица! Бен, все нормально, я просто очень давно не спал больше… часов трех в сутки, наверное…- И чем же ты таким занимался?! – чуть дрожащим голосом интересуется Брюс, которому ужасно хочется поверить другу.
Дэнни опускает глаза и с преувеличенным интересом ковыряет отходящую кожу на куртке. Тут же звякает сигнал микроволновки, и Уорсноп облегченно улыбается, опять заводя ?песню? о том, какой он голодный, и что Бену, скорее всего, достанется всего кусочек пиццы. Гитарист с раздражением наблюдает за теперь уже слишком неуклюжим вокалистом – Дэнни совершенно не умеет скрывать что-то. Только не от Бенджамина. Уорсноп скидывает пиццу на тарелку, неаккуратно ее разрезаети с мастерством опытного алкоголика разливает виски по кружкам.
Дэниел успевает осушить две полные тары и сжевать половину пиццы и яблок, когда Бен решительно отодвигает бутылку и свою почти полную кружку. Уорсноп тяжело сглатывает и с надеждой смотрит на друга, но Брюс чувствует, что сейчас просто разобьет бутылку с алкоголем об голову вокалиста.
- Дэнни, ты ничего не хочешь мне объяснить? – прямо спрашивает хозяин дома, пристально заглядывая другу в глаза.
- Хочу, но… На это сложно решиться, понимаешь ли… - рыжий отворачивается и смотрит в окно. – Мне нужно чуть больше храбрости, так что, будь добр, верни бутылку.
- Получишь ее только после того, как все расскажешь, – категорично отзывается гитарист.
- Тебе это не понравится, –вздыхает Дэнни.Бен не может поверить своим ушам. Он слышал отчаяние в голосе друга? Отчаяние в голосе Уорснопа, серьезно? Может, кто-то крутанул планету в другую сторону, а Бену просто забыли рассказать?- Не тяни кота за яйца, –рычит Брюс, хотя он почти уверен, что не хочет слышать то, что сейчас скажет ему рыжий.
- Я больше не вокалист ?Александрии?, - голос у Дэнни очень тихий, но для Бена он звучит как гребаный взрыв, как звуки лавины или извержения, оглушая его, разрывая барабанные перепонки и все внутренности черепной коробки.- Плохая шутка, Уорсноп, очень плохая, прямо таки самая твоя неудачная, - нервно посмеиваясь, хрипло бормочет Брюс и делает большой глоток из своей кружки. В голове бьет набат, мешая соображать. Горло и желудок начинают гореть, когда жидкость попадает внутрь его тела.Дэнни смотрит на него пристально, ожидая, пока гитарист осознает, что все сказанное ранее, является правдой. Бен отставляет кружку, все еще посмеиваясь. Только теперь смех перерастает в истерический хохот, от которого Бенджамина трясет. Рыжий встает, медленно подходит к другу и присаживается перед ним на колени, с тревогой заглядывая в глаза. Смех Брюса больше напоминает рыдания, он растирает ладонями выступающие слезы и не может заставить себя остановиться. Дэниел осторожно касается его колена:- Бенни?- То есть серьезно? Ты уходишь? – икая от подступающей второй волны истерического смеха, интересуется Брюс. – Бросаешь ?Александрию?? Меня бросаешь?
Бен чувствует, что сейчас начнет рыдать или набросится на Уорснопа и задушит его. Внутри какой-то бардак: то ли кипит запредельная ярость и злость, паника и отчаяние, то ли все замерло от осознания своей беспомощности. Кому, как не Бену знать, что если Уорсноп что-то задумал, то он обязательно это сделает. Но бросить их группу, их детище, которое они вытягивали за уши из передряг, которое оберегали и считали самым важным, что есть в их жизнях? Дэнни бы не смог так поступить.- Это же наша ?Александрия?, - слабо шепчет Бен, перестав смеяться и теперь просто утирая мокрые щеки. Как будто это может что-то изменить…Рыжий прикрывает глаза и утыкается гитаристу в колени лбом. Только они называли группу не ?Асками?, а ?Александрией?, как живого человека. По сути, ведь для них это и был живой организм, хрупкий и нуждающийся в защите. И теперь он вынужден сказать Бену, что бросает все. Он чувствует себя редкостным поддонком, который словно своего родного ребенка оставляет и взваливает заботу о нем на плечи второго родителя. А этот ?второй? слишком слабый, чтобы нести всю тяжесть ответственности на себе. Дэнни поднимает глаза на друга и берет его за руку:- Дай мне объяснить, - мягко просит он.Бен отворачивается, чтобы вокалист не заметил сорвавшуюся с ресницы слезинку, которую Брюс просто не успел вытереть.
- Просто скажи, что ты разыграл меня, - хрипло просит он и тянется к своей кружке.
- Бен, ты же сам видишь, что я просто не могу больше ничего дать группе. Совсем, - рыжий закусывает нижнюю губу, подбирая слова. – Я тяну вас вниз, когда вы могли бы взлететь и покорять все новые горизонты. Я просто пройденный этап. Мне нужно начать что-то новое, иначе я так и не смогу развиваться. И вы не сможете. Ты знаешь это, Бен…- Нет…- Да. И Джеймс это знает, и Кэм тоже. И ты. Только они не бояться сказать об этом вслух, а ты боишься. Боишься, что один не справишься. Но ты справишься, - Дэнни сжимает руку Бена и двигается к нему ближе. – Все будет хорошо. Ты самый крутой, Брюс, клянусь тебе, ты самый талантливый чувак, которого я знаю, талантливее их всех. Ты создатель ?Александрии?, и ты должен идти дальше, понимаешь? И я тоже должен идти дальше, но уже своим путем. Я не хочу, чтобы из-за меня ты так и остался на этой ступени.
Бен мотает головой и низко опускает голову, пряча лицо под волосами. Уорсноп почтиуверен, что друг не хочет показывать ему свои слезы, и ему становится херово, так херово, как было только тогда, когда мама узнала про его проблемы с наркотиками и плакала, сидя рядом с ним в кабинете врача. Брюс никогда не плакал, а уж тем более из-за него. Дэниел никогда не делал Бену больно, это было второй самый большой страх Дэнни – разочаровать Брюса, который в него поверил когда-то и помог найти себя. Он, конечно, понимал, что гитарист обидится, когда узнает о его решении, но он представлял, как объяснит все другу, и тот примет его решение. Но Бен сидел перед ним, как неживой, даже не вырывая руки, и молчал. Таким его Дэнни видел всего пару раз: когда приболел его отец, пока они были в туре, и когда Саманта чуть не подала на развод из-за очередной их пьяной выходки.
- Ты точно решил? – голос Бена звучит безжизненно.
- Да, – сглатывая, отвечает рыжий.
- Клянусь, Уорсноп, если ты сейчас скажешь, что уходишь, я тебя не приму обратно, ни через неделю, ни через месяц, ни через год, ни даже через сто лет, – Брюс дышит тяжело, словно каждое слово дается ему с большим усилием.
Дэнни зажмуривается и прижимается щекой к коленям друга. Он знает, что со временем Бен простит его, может, он даже сможет когда-нибудь принять его обратно. Но Дэнни не вернется. Дэнни любит ?Александрию? и поэтому должен дать ей новый глоток воздуха. Он и сам хочет выдохнуть и попытаться еще раз, не заставляя Бена разрываться между ним и остальными. Уорсноп давно понял, что Брюсу приходится ужасно тяжело, что парень обязан подстраиваться подо всех, а в первую очередь, он подстраивается под Дэнни, забывая о своих интересах, забывая о том, какой он хотел видеть ?Александрию?. Рыжий набирает в грудь побольше воздуха и отпускает холодную ладонь Бена.- Я ухожу, Бенни.
Брюс так резко вскакивает, что Дэнни заваливается на бок. Он видит глаза Бена, в которых стоят слезы. И вдруг рыжий отчетливо понимает, что никакого прощения не будет, и мира между ними тоже не будет. Уорсноп только что благополучно похерил восемь лет крепкой дружбы и только что, может, разрушил жизнь своего самого близкого человека. У Бена на лице написана такая ненависть, что Дэнни уже не сомневаетсяв том, что сейчас он сжег все мосты.
Бутылка летит на стену как в замедленной съемке. Уорсноп видит, как она разлетается, и кристальные осколки рассыпаются дождем по всей кухне. Ему кажется, что они все застряли у него в груди, царапая легкие при каждом вдохе. За бутылкой летят кружки. Они еще не успевают достигнуть стены, когда Бен уже хватает стул и тоже расшибает его о стену. Всплеск ярости заканчивается также неожиданно. Брюс просто замирает возле обломков стула, покусывая указательный палец и покачиваясь из стороны в сторону. Глаза пустые совершенно. Дэнни подходит к нему и кладет руку ему на плечо. Кожа у Бена под футболкой просто ледяная. Он не реагирует на прикосновение, тогда рыжий бережновстряхивает друга:- Бенни?...- Уходи.
- Послушай… - Уорсноп все еще надеется, что все образуется.Бен разворачивается к нему и с силой толкает в грудь:- Уходи, я сказал! Проваливай и не смей появляться здесь больше, слышишь?! Конченный сукин сын! Сбегаешь при первой же трудности! Кретин! Ненавижу тебя, Уорсноп! Ты самый хуевый человек, которого я знаю! Самовлюбленная и эгоистичная скотина!Дэнни поднимает руки, пытаясь что-то сказать. Но гитарист замечает на столе его очки и с силой кидает их в бывшего теперь вокалиста. Острая дужка царапает щеку, и Уорсноп чувствует, как проступает кровь, а кожу сильно жжет. Он даже не пытался увернуться. А теперь он не знает, от чего ему больнее: от слов друга или от кровоточащей ранки. Дэнни просто разворачивается и быстрым шагом уходит из кухни, пересекает холл и выскальзывает за дверь, прикрывая ее до щелчка замка.
Парень быстро идет к остановке такси и садится в первую же машину. Только в салоне, заметив на себе удивленный взгляд водителя, он вспоминает, что не вытер кровь со щеки, и теперь та стекает за ворот куртки. Он утирает грязным рукавом темную дорожку и называет адресближайшего паба.Он не чувствует никакого освобождения, только невидимые обручи, сжимавшие грудь, сильнее впились в кожу. Человек, в чьей поддержке он так нуждался особенно сейчас, начиная все с нуля, теперь просто ненавидит его, и Дэнни ничего не может изменить. Он сказал все, что мог. Но оставаться в ?Александрии? было бы ошибкой. И так как теперь все точно кончено, он прикидывает, с чего начнет завтрашний день. Но сначала нужно выпить. Очень много выпить.За этот вечер он не вспоминает ни разу разноцветные осколки на полу, которые так никто и не убрал. И он почти не думает о тощем парне, который сжавшись, сидит в темноте на диване, совершенно не представляя, что ему делать теперь и как найти смысл идти своим путем дальше.