5 (1/1)
Эрвин брел за Леви обреченно - как преступник шагает к виселице. Каждая минута, по его задумке, приближала к самолету, но казалось, будто тот остался где-то позади и не на этой планете вовсе. Летчик не мог избавиться от тягучего чувства неизбежности, а неизбежности чего - понять не мог. Как и не мог понять, почему позволил на этот раз Леви вести себя за ним.Тоска сковала сердце когтистой лапой, и командир все не мог понять, откуда она взялась. Леви был еще злее обычного - он вжал голову в плечи, как будто готовясь к нападению, отчего стал еще ниже и шел быстрее обычного - Эрвин не успевал. Через несколько часов пути влажный от ночного дождя песок сменился сухим, а лес скрылся за изгибом земли, будто его никогда и не было. Но он был - как и странный морок, который напал на Эрвина ночью.Заговорить о звероподобном Эрвин пока не решался - слишком уж буйно отреагировал Леви, хотя внешне и пытался казаться равнодушным. Почти. Метнувшиеся глаза в сторону выдали его быстрее, чем он успел насупиться и напустить на себя озлобленный вид. Эрвин отчего-то знал, что Леви злится не всерьез - он лишь не хотел, чтобы его поймали на лжи, потому что врал из рук вон плохо.Когда летчик хотел уже было завести разговор на отвлеченную тему, Леви остановился и вонзил нож в песок, а после вытащил, со всех сторон рассматривая лезвие. То блеснуло, отразив свет полуденного солнца.
- Знаешь, отчего хороша пустыня? — спросил единственный житель планеты и, не дождавшись ответа, добавил, - Где-то в ней скрываются родникиНа режущей кромке ножа остался след от песка - влажного.
Эрвин не смог понять, как в пустыне могут скрываться родники, но через несколько минут они взошли на песчаный холм, с которого открылся вид на многие километры вперед. А в самом низу Эрвин заметил озеро, чистая поверхность которого выглядела так абсурдно и неуместно среди песка, что он не сдержал удивленного возгласа. То был не родник, а целый оазис, окруженный высокой стеной пшеницы - настолько, что Леви сразу утонул в ней, стоило им двинуться к воде. Эрвин терял его из виду - между колосьями мелькал то зеленый плащ, то черная макушка, то маленькая ладонь, которая выглядела мертвецки сизой на теплом золоте пшеницы. Летчик завороженно потянулся за рукой впереди, но одернул себя и, промазав, неуклюже схватился за рукав рубашки, позволяя Леви тащить себя вглубь.Когда они вышли к озеру, Эрвин выпустил рукав и осел на землю, не спуская глаз с воды.- Это океан? - спросил он, с трудом шевеля языком.В детстве он читал истории о древних планетах, где существовали океаны. Но после они испарились, и больше не осталось планет с естественными водоемами - люди начали рыть глубокие бассейны и заполнять их. Поговаривали, что раньше площадь морей занимала многие километры - в это Эрвину было невозможно поверить. Он старался не думать о том, как удивительна могла быть жизнь на диких планетах, еще не выжженная радиацией и не растерзанная экскаваторными ковшами металлургов. Поэтому в его голове океаны были крошечные - чтобы и тоска по ним была такой же.
Леви потер лоб и со всей серьезностью ответил:- Это лужа.- А океан больше будет? - спросил Эрвин, вспоминая, что об этом было написано в книгах.В ответ житель планеты цокнул и начал сноровисто раздеваться, складывая на песок одежду.- Океан настолько огромный, что уходит на горизонт. А еще он соленый, и там водятся разные твари - тебе бы понравилось. Полез бы ловить их, - Леви усмехнулся и снял сапоги, поставив их рядом с ровной стопкой одежды, - Жаль, что ты его тогда так и не увидел.Командир открыл было рот, чтобы возразить, но Леви выгнул спину так, что захрустели суставы и, потерев ладони, двинулся прямо к воде. Эрвин не помнил точно, пригодны ли были природные водоемы для купания - в голове всплывали отрывки из запрещенных книг о зараженной фенолом реке и чудовищной утечке ртути из упавшего в море лайнера на одной из планет. Поэтому летчик задержал дыхание, когда черная макушка нового знакомого скрылась под толщей воды и выдохнул, лишь когда тот вынырнул на поверхность. Леви набрал воды в ладони и, плеснув ее в лицо, остервенело потер щеки и глаза, а после окунулся и взъерошил волосы.Завороженно глядя, как капли блестят на плечах единственного жителя планеты, Эрвин стянул ботинки и подвернул штанины. Опираясь на здоровую руку он встал и двинулся к озеру - Леви услышал шаги и повернулся, отчего вода снова пошла рябью.
- Куда намылился? Тебе рану нельзя мочить.Эрвин не ответил и, почувствовав под ногами влажный песок, шагнул в воду. Тысячи игл вонзились в его лодыжки и он отскочил назад - вода была ледяной. Леви усмехнулся и подплыл ближе - глубина теперь была ему по пояс. Командир не мог поднять на него глаза: толи от того, что застыдился собственной оплошности, толи от самой воды - чистая толща которой искажала обнаженное тело Леви. Поэтому он не придумал ничего лучше, как снова зайти в озеро по колено и уставиться под ноги.Судорога, сковавшая икры, во второй раз была не такой сильной, и постепенно вода начала казаться Эрвину не такой уж и ледяной. По плеску он понял, что Леви умывался совсем рядом, поэтому опустил голову еще ниже, изображая повышенный интерес к озеру - хотя то, что находилось в нем занимало его куда больше. Тогда он договорился сам с собой, что просто будет смотреть вдаль - в конце концов он половину жизни провел в армии, где в общих душевых видел сотни тел, в том числе женских, так что пялиться было не на что.Но пялиться было на что. Как только командир поднял глаза, то невольно скользнул взглядом по телу напротив. Он отметил, как перекатывались мышцы под кожей, когда Леви плеснул воды на грудь и растер ее и то, как потемнели от холода губы. Эрвин отвел глаза на солнце, но после снова скосил вбок.- Все рассмотрел? - спросил Леви и прошлепал мимо к песку, поднимая волны.
Командир потер глаза, спеша скрыть за ладонью разъезжающиеся в улыбке губы - хотелось врезать себе по лицу.Леви натянул штаны на мокрые ноги и постелил плащ на песок, завалившись на него. Из сумки он достал два яблока - в одно из которых с неприличным хрустом вонзил зубы, а вторым помахал Эрвину. Тот подошел ближе и предусмотрительно присел на край плаща: если его владелец бросит злобный взгляд за нарушение личного пространства, то можно было незаметно отодвинуться на песок, если промолчит - придвинутся ближе. Леви хмыкнул. Эрвин двинулся ближе, почти касаясь бедра, забирая яблоко.- А кому ты, - без вступления начал Леви, жуя плод, - сигнал бедствия собрался отправлять?- Отряду своему - у нас для таких случаев…- Друзья твои? - перебил житель планеты.- Не то, чтобы… - протянул Эрвин, задумавшись, - Нет, не друзья. Стратегические союзники.- Не прилетят тогда за тобой.- Как это не прилетят? - командир повернулся и через плечо уставился на Леви.Тот вытер тыльной стороной руки рот и ответил:- Потому что на войне никому нет ни до кого дела. Ты можешь быть лучшим командиром, но всегда несешь за собой смерти солдат, которые тебе никогда не простят. Так что я уверен, что твои стратегические союзники только рады думать, что ты заслуженно ушел на покой, попросту сдохнув. А остальные просто руки потрут, сказав, что собаке - собачья смерть. Не прилетит никто, Эрвин, никому ты оказался не нужен.
Леви снова вгрызся в яблоко, нарушая хрустом тишину. Молчание затянулось. Огрызок полетел в пшеницу.
- Ну и рожу ты скорчил, - усмехнулся Леви, растянувшись на плаще и раскинув руки в стороны, подставляясь под лучи, - Грустно стало, что друзей нет?- Да, - честно ответил летчик, почесав затылок, - Перебирал в голове сейчас, кто мог бы вытащить меня отсюда, и никто на ум не приходит.- Я бы вытащил, если бы ты был моим другом.
Эрвин вытаращился на Леви, опешив от признания - тот и бровью не повел и продолжил:
- Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня.- А что для этого надо делать?Леви открыл один глаз, посмотрел на Эрвина и снова закрыл. Солнце разморило его, и лицо приняло умиротворенное выражение, отчего он стал выглядеть еще моложе.
- Надо запастись терпением, — лениво ответил он, — Сперва сядь вон там, поодаль, на песок. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Но с каждым днем садись немного ближе.Эрвину стремительно переставало хватать воздуха - грудную клетку распирало от образовавшегося вакуума. - Скучная у меня жизнь, - невпопад продолжил Леви, - Я охочусь за сокровищами, а люди охотятся за мною. Все сокровища одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища, - Леви зевнул и подложил руки под голову, - И потом — смотри. Видишь, вон там зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно. Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь. Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру. Пожалуйста, приручи меня, - неразборчиво закончил Леви и притих, размеренно посапывая.
Эрвин вгрызся в яблоко, размышляя, в какой момент его новый друг потерял связь с реальность и говорил в полудреме - а в какой он сам потерял голову и очнулся от сна.