2 (1/1)

Эрвин проснулся и долго не мог понять, где находится. Окружающий мир казался командиру фантасмагорией, будто он попытался проснуться, а вместо этого провалился в более глубокий уровень сна. И только упрямая боль в правой руке напоминала о том, что он не спит. Ныл и шов?— след руки незнакомца, который путал мысли и заметал следы, по которым можно было восстановить события прошлого. Боль и швы на ране были реальными?— а значит, реальным был и Леви, его одинокая планета и их встреча на ней.Багровый свет солнца преломился в стекле окна и лег на открытую книгу, оставленную на стуле напротив кровати. Луч перерезал пополам страницу, подчеркнув фразу, выведенную от руки: ?Но за стенами тоже жили люди?. Эрвин больше по привычке, чем из интереса скользнул глазами по тексту и, закрыв книгу, вышел из комнаты.Через распахнутую входную дверь он заметил знакомого незнакомца и убедился, что тот был не плодом воображения. Леви сидел на стуле посреди пустыни, которая простиралась до горизонта, потому что планета вся состояла из пустыни и пустыня была планетой всей.Лётчик двинулся вперед и заметил, что мужчина держит в руке чашку, но не за ручку, а сверху?— пальцами за каемку. Зрелище это так заворожило Эрвина, что он дернулся, когда заметил, что Леви хмуро смотрит на него в упор.Лётчик неловко прокашлялся, собираясь уже оправдаться, как Леви, поднявшись, прошел мимо него и скрылся в доме. Эрвин рассеянно посмотрел ему вслед, пытаясь понять, как следует расценить этот жест.Но Леви появился в дверях снова, все так же странно держа в одной руке чашку, а в другой?— стул. Он поставил его перед Эрвином и сел рядом, уставившись на закат.Эрвин смутился окончательно.—?Тц, успокойся и сядь уже,?— лётчик был готов поклясться, что раздражение в голосе Леви было напускным.Он сел вытянув ноги вперед по песку и только сейчас заметил, что вышел на улицу босиком. Его развеселила собственная неряшливость, которая была ему несвойственна. А еще ему, командиру межгалактического отряда разведки, не подобало выглядеть жалким, терять контроль над ситуацией и не ориентироваться в пространстве.Он задавил начинающую зарождаться внутри панику и решил, что нужно во что бы то ни стало узнать у Леви, в какой стороне упал самолет. Добраться до него, восстановить передатчик и послать сигнал отряду.Ясность мыслей возвращалась, и Эрвин набрал воздух в легкие, чтобы задать вопрос, как Леви спешно проговорил:—?Планету можно обойти за сутки. У этого есть плюс?— можно смотреть на закат весь день, достаточно передвигать стул на несколько шагов. Однажды я?за один?день?видел заход солнца сорок три?раза.И, немного погодя, добавил:—?Когда грустно,?хорошо?поглядеть, как?заходит?солнце.—?Значит, в?тот?день, когда ты?видел сорок три?заката, тебе было очень грустно? —?выпалил Эрвин, после смутившись собственной бестактности.Леви?не?ответил.—?Послушай, Леви,?— осторожно начал Эрвин,?— Я благодарен тебе за помощь, но хотел бы попросить об еще одной услуге. Скажи мне, в какой стороне упал самолет, чтобы я мог отправить сигнал бедствия.—?Это исключено.—?Не тебе решать,?— Эрвин заметил, что его голос прозвучал неуверенно.—?Мне твое разрешение не нужно. Когда ты свалился мне на голову и отключился, то дал полное право распоряжаться твоей жизнью как посчитаю нужным. Так что иди собери экибану или почитай сказочки, а к самолету вернемся, когда подтираться сам сможешь.Леви встал и протащил по песку стул на несколько метров вперед за скрывающимся солнцем. Эрвин двинулся следом и встал перед ним, загораживая свет. Тень упала на Леви, но он продолжал смотреть вперед, мимо головы командира.Эрвин отчего-то знал, что с этого места сойти ему нельзя. Как и нельзя накинуться на Леви и избить до смерти, заставляя забрать слова обратно. На него бы это не подействовало, поэтому Эрвин вкрадчиво проговорил, выделяя каждое слово:—?Я повторяю еще раз, что должен найти самолет и не прошу на это разрешение. Ты можешь остаться здесь и продолжить смотреть на закат или пойти со мной и попытаться выбраться отсюда.—?Упрямый идиот,?— усмехнулся Леви, злобно посмотрев на Эрвина,?— Если хочешь побыстрее сдохнуть?— перережь себе глотку, меньше пыли поднимешь. Особенно, когда на крик о помощи откликнется не отряд детишек, а мой веселый дядюшка или кто пострашнее. Тогда твой звездный десант покажется ясельками, а сам ты горько пожалеешь о том, что тебя не размозжило по земле вместе с самолетом. Так что сиди в безопасности и радуйся жизни. И отойди, ты мне солнце загораживаешь,?— Леви пнул его сапогом в бедро.Эрвин перехватил ногу и почувствовал под тканью брюк крепкие мышцы, которые напряглись, оттягивая ногу обратно к земле. Лётчик не отпустил. Тогда Леви медленно поставил чашку на землю и перевел взгляд на Эрвина, процедив:—?Ты на драку нарываешься, блондинчик?Эрвин усмехнулся, из-за чего Леви вспыхнул, угрожающе оскалившись:—?Я ведь и ноги могу тебе переломать, чтобы ты не то, что свою рухлядь не смог найти, а в сортир с трудом ходил.Эрвин закинул голову назад и задорно засмеялся. Отдышавшись, он отпустил ногу Леви и присел перед ним на колено, хитро прищурившись:—?Ты лжец, Леви,?— вкрадчиво начал Эрвин,?— Я сразу понял, что здесь что-то нечисто. С чего бы тебе так заботиться о том, кого ты видишь впервые в жизни? И почему не хочешь, чтобы я выбрался отсюда? Значит, ты знал меня и раньше. Только я до сих пор не могу понять откуда. Я не терял память, но ты мне кажется знакомым, хотя я никогда тебя не видел. Да и планета эта какая-то фальшивая. Я точно знаю, что ты чего-то не договариваешь, а интуиция меня не подводит. Так что можешь дальше сочинять свои сказочки, а я пойду искать самолет и знакомиться с твоим дядей. Или с кем пострашнее.Эрвин поднялся и, смерив Леви презрительным взглядом, двинулся в сторону дома, не оборачиваясь.Леви уронил голову в руки и сквозь пальцы посмотрел на закат. Последний осколок угасающего солнца еще тлел над горизонтом, но вскоре и он исчез, оставив на небе лишь холодную звездную крошку. Леви хотел было снова передвинуть стул вперед, чтобы догнать закат, но что-то тянуло его назад, в ночь, в дом, к Эрвину.Он встал, и раздраженно пнув стул, повернулся к дому, оставляя солнце за спиной.Когда Леви вошёл в комнату, то застал летчика, пытавшегося затянуть шнуровку ботинок одной рукой. Эрвин поднял на него глаза, но в них не было растерянности или стыда от собственного бессилия, а только решимость, смешанная с безумством, от которой Леви передернуло. Он скрестил руки на груди, и прислонившись к дверному косяку, обреченно вздохнул:—?Эй, Эрвин, так уж и быть, я доверюсь твоему решению.